Братья силятся в опечатках Разглядеть имена зазноб — Я влюбляюсь без отпечатков Пальцев. Правда, с контрольным в лоб. Сестры спрашивают о личном Светским шепотом Их сиятельств — Я влюбляюсь всегда с поличным. Без смягчающих обстоятельств. Фразы верхом, а взгляды низом. Трусость клопиков-кровопийц. Я влюбляюсь всегда с цинизмом Многократных самоубийц.
Доктор Сароян сегодня в неимоверно красивом черном платье, которое закрывает её колени. Она идет грациозно, плавно, но вместе с тем её взгляд сосредоточен, напряжен, как у пантеры, подкрадывающейся к добычи. Кэм говорит резко, так, чтобы я не спорила, не пыталась уговорить её поступить по-другому. «Уэнделл заболел, съезди к нему домой. Он совсем один» — голос Кэм еще долго носиться у меня в голове. Я проверяю свою сумку: таблетки, телефон, кошелек, ключи от автомобиля. Не решаясь выйти из кабинета, я опять придумываю себе отговорку, что я еще не всё собрала. Он быстрее умрет, чем я наберусь смелости оказаться с ним наедине и на его территории. Уже месяц прошел с нашего последнего дела, поэтому я волнуюсь, как перед первым свиданием четырнадцатилетняя девчонка. Подходя к его двери, я замедляю шаг, но вот он уже стоит на пороге квартиры и говорит, что увидел меня в окно. Начинаю придумывать, что он кого-то ждал. А пришла я. — Доктор Сароян предупредила, что вы заедите. Спасибо, это очень любезно, — он шепчет, потому что голос пропал. Я подхожу к нему совсем по-хозяйски, кладу свою руку ему на лоб. Он позволяет дотронуться до себя, добавляя, что его температура равна тридцати девяти по Цельсию. Он делает шаг вперед, перехватывая мою руку, когда я убираю её со лба. Ты мой первый крик. И последний вздох. —Тебе нужно в кровать немедленно. Он послушно уходит в спальную, а я на кухню за аптечкой. Попутно осматриваюсь и замечаю практически идеальную чистоту. Это странно для мужчины. У него есть кто-то. Ты мой верный яд И предсмертный стон.***
После рабочего дня приятно посидеть в компании своих друзей в тихом ресторанчике. Я не особо любила большие компании людей, пока не встретила их. «Прищуренные» (как часто называл нас Бут) стали для меня большой, крепкой и дружной семьей. Они подарили мне настоящие эмоции счастья, радости, волнения, восхищения, любви, которые я не испытывала никогда. Сегодня Колин Фишер получил докторскую степень. Это огромное событие не только для него, но и для всех нас. —Доктор Фишер, теперь вы можете обращаться ко мне по имени,— я взглянула на парня, — Это особая награда,— все рассмеялись. —Доктор, Мей, а можно я сам выберу награду, когда получу докторскую?— Уэнделл сказал это, когда наши взгляды встретились. —К тому времени, когда вы, Мистер Брэй, получите докторскую, наград не останется. Уголки моих губ слегка приподнялись. Он промолчал, а у меня в голове крутилась только одна фраза: «ты нагло врешь». Я бы всё отдала или сделала, чтобы ты не попросил. Моя любовь к тебе уже как что-то измученное. Это уже нужно куда-то деть, кому-то отдать, потому что я уже не могу. Когда я спрашиваю у Дейзи Вик про Брэя, она говорит, что не знает какой он, но точно знает, что он влюблен. И когда вдруг ему казалось, что ей стало больше лет, Что она вдруг неразговорчива за обедом, Он умел сгрести её всю в охапку и пожалеть, Хоть она никогда не просила его об этом.