***
Чарли десять, и он допоздна засиживается у друзей. Они сидят в домике на дереве и читают книгу ужастиков. Мама, конечно, волнуется: сын давно уже должен вернуться. А ведь на улицах так темно… — Давай, я сбегаю за ним, — с готовностью говорит Макс. Он заглянул к ней на чашку чая по своему обыкновению — они давно уже добрые друзья. Джейн с благодарностью соглашается. — Ну вот, на самом интересном! — Чарли недовольно бурчит себе под нос, пиная кроссовкой камешек по дороге. — Вырастешь — поймешь, что значит мамино беспокойство! — назидательно говорит Макс. — Не хочу вырастать… Хочу жить в мире, где можно колдовать. Хочу ходить на работу, где надо за кем-нибудь гоняться и ловить с помощью магии, а еще — сражаться со всякими монстрами… Макс останавливается так резко, что Чарли налетает на него сзади. — Что ты сказал? — его голос на редкость беспокойный. — Ну… Хочу быть колдуном и все такое… — Чарли смущен. — Знаю, знаю, я опять со своими фантазиями… — Нет, погоди, кто тебе говорит, что фантазии — это плохо? — Макс садится перед ним на корточки и недовольно хмурится. — Ну, все. Мама, мистер Перкинс, математичка… Они вечно говорят, что я летаю в облаках… — Нет, так нельзя. Чарли, правда. Не переставай мечтать. Ведь мечты — лучшее, что у тебя есть. Обещаешь? Чарли кивает, крайне удивленный его словами — еще ни один взрослый не говорил ему такое. Макс поднимается и мягко берет его ладонь в свою — большую и теплую. Спрашивает с высоты своего роста: — А тебе… еще снятся те сны? Ну, про сад и канатную дорогу? — Иногда снится город, — Чарли вздыхает. — Довольно редко. Но я все равно рад. Там все такое… очень хорошее и доброе. Иногда мне кажется, что я его придумал. — Что за город? Расскажешь? — Ну, там много мостов. И всяких кафе. Жители пьют кофе и едят пироги. Там можно встретить самых разных людей и даже нелюдей… Вот однажды в парке я видел женщину-призрака. Но она была совсем нестрашная… — Чарли, — очень серьезно говорит его старший друг, — тебе нужно относиться серьезнее к своим снам. Вдруг это не совсем сны…***
Чарли пятнадцать, и он безнадежно влюблен. В ту самую Джинни Симпсон. Рыжую и несносную Джин. Которая, оказывается, такая красивая… — Где ты пропадаешь? — Макс встречает его вечером на улице, когда Чарли с удрученным видом возвращается домой. — Не твое дело, — огрызается тот, но затем спохватывается: — Я водил Джинни в кино. — И как? — сосед, кажется, умирает от любопытства. — Да никак… — подросток пожимает плечами. — Она отказалась целоваться со мной. Сказала, что я дебил. — Он тяжело вздыхает. — Мне кажется, хуже быть не может. — Не переживай. Все наладится, — Макс хлопает его по плечу. — Тебе, брат, просто надо развеяться. Закрой-ка глаза. Чарли не понимает, зачем это надо, однако, как всегда, не спорит. Когда он вновь обретает способность видеть, то обнаруживает, что они с Максом стоят на краю гигантского ущелья. — Не знаю, как это вышло, но, кажется, я опять сплю… — подросток с любопытством оглядывается по сторонам. — Ты не спишь. — Макс улыбается до ушей. Чарли неожиданно легко ему верит. Затем делает кое-какие выводы. — Выходит, это всегда было по-настоящему? — Выходит, да. — Макс смотрит на него с легкой настороженностью, словно пытаясь предугадать его дальнейшую реакцию. — Ты что, колдун? — очень тихо спрашивает Чарли. Его серые глаза, и без того большие, становятся просто огромными. — Ага. Вроде того. — И умеешь путешествовать между мирами? — Как видишь. — Офигеть можно! — Чарли, раскрыв рот, заново оглядывает пейзаж. — Значит, тот город реален? И та дорога… И все те люди? — Такие же реальные, как ты сам, — Макс разводит руки в стороны: мол, выбирай любое направление. И Чарли изъявляет желание навестить Франка и Тришу, которые так вкусно его кормили. — А ты вырос, — Франк широко улыбается Чарли, как старому приятелю. Триша тоже очень рада. Суетится вокруг него, пытаясь всячески ублажить. Конечно, она посвящена теперь в эту тайну и знает, кто сидит перед ней. Но молчит, потому что Вершитель строго-настрого запретил говорить об этом. Когда оба наедаются до отвала и выпивают небольшой океан кофе, Макс отводит мальчика в спальню наверху. Некоторое время Чарли почти не дышит — так завораживает его вид за окном. Он медленно ходит по комнате и трогает все вещи, периодически щипая себя за руку. Наконец он начинает смеяться. — Макс, это самый потрясающий подарок из всех, которые ты для меня делал! — при этих словах его друг почему-то болезненно морщится и натянуто улыбается. — Я ведь неоднократно говорил тебе, что надо серьезнее относиться к своим снам. Чарли снова смеется. — А ведь я заметил, что ты не стареешь, Макс. Ты совсем не меняешься. Сколько тебе лет? — Не так уж много. По меркам колдунов я совсем ребенок. — Значит, это и есть мир колдунов? Ты здесь родился? — Чарли едва успевает открыть рот, чтобы задать мучающие его вопросы. — Нет, я родился в твоем мире. Но мой дом здесь. По крайней мере, временный дом… — его друг почему-то становится очень печальным. — Но это не мир колдунов. — А где же он? Ты покажешь мне? — Не могу… — Макс качает головой, в его зеленых глазах плещется боль. — Тебе типа надо подзарядиться, да? — догадывается Чарли. — Нужно время, чтобы магия сработала? Его друг ласково и грустно улыбается ему. — Да, Чарли. Именно так. — Ты врешь! — подросток хмурится. Ему никогда не составляло труда читать людей. И то, что Макс соврал в таком важном вопросе, больно ранит его. — Это из-за меня, да? Ты не хочешь показать мне? — Нет, глупый. Больше всего на свете я хочу показать тебе тот мир. Но я не могу вытащить тебя туда. В этот город и его окрестности — пожалуйста. Но больше никуда. Я пробовал много раз — ты просыпался в своей постели и был очень напуган. — Но почему… мне нельзя? — Чарли растерянно и беспомощно смотрит ему в глаза. — Я чем-то провинился, или?.. — Я не могу тебе сказать. — Но почему?! — подросток почти плачет. — Ты знаешь, как давно я мечтал об этом! Ты не представляешь, как мне скучно жить в нашем мире, где большинство людей ни во что не верят и смеются над чудесами! Ведь здесь все такие счастливые, а там… — Ох, Чарли… — Макс порывисто прижимает его к себе, гладя по отросшим волосам. — Если бы я мог, я бы сказал тебе! Клянусь Сердцем Мира! Но это не только моя тайна. Ты должен созреть для нее… — Ага. Ясно. Я просто слишком маленький… — Чарли отстраняется от него. Лицо его очень спокойно, он даже улыбается, но голос совершенно бесцветный. — Если можешь, верни меня домой, пожалуйста.***
Чарли восемнадцать. И сегодня он не верит в то, что у него все еще впереди. Пару дней назад его бросила любимая девушка, и теперь весь мир кажется бесцветным и бессмысленным. Ступеньки крыльца знакомо скрипят под ногами. Чарли около трех лет не был в этом доме — с тех пор как поступил в частную школу в Лондоне, где оканчивал два последних класса, готовясь к экзаменам в физико-математический колледж. Мать его повторно вышла замуж за веселого и энергичного ирландца и родила Чарли сестренку; сам он не был от этого в восторге, да и вообще не жаловал новую семью. В старый дом его привело желание побыть в одиночестве, подальше от всех, побродить по знакомым улицам и собраться с мыслями. Теперь в его распоряжении три недели зимних каникул. Чарли неторопливо обходит дом размеренным шагом полноправного хозяина. Небрежно бросает шерстяное пальто на перила лестницы, разжигает камин. Подумывает о том, чтобы сварить кофе прямо на огне, но тут в дверь неожиданно стучат. Недоумевая, кто это может быть, юноша распахивает дверь. — Чарли… — хрипло доносится из снежного полумрака. — Бог мой, как ты вырос! — Макс? — Чарли почему-то не удивлен. Отстраняется, давая гостю пройти, скрещивает руки на груди. Макс неловко топчется на пороге, поглядывая на него со странной смесью ласковости и восхищения. Чарли невольно подмечает, что перегнал его по росту: теперь он выше старого друга на пару сантиметров. Некоторое время оба ничего не говорят, словно заново принюхиваясь друг к другу. Макс стаскивает куртку и ботинки, пристраивается у огня, Чарли, как и задумывал, принимается готовить кофе. Гость словно из воздуха достает пачку сигарет, закуривает и предлагает ему. Чарли тоже берет сигарету. На миг их руки соприкасаются. Пальцы Макса очень теплые. — Куда ты пропал? — как бы между прочим осведомляется Чарли у гостя. Макс продал дом и исчез из городка незадолго до его шестнадцатилетия. До сегодняшнего дня о нем не было ни слуху ни духу. — Да так… то одно, то другое. Мотался по командировкам… — Командировки? У тебя? — у Чарли на лице столько иронии, что у Макса дух захватывает от воспоминаний. Конечно, его друг не забыл ту их последнюю встречу в чудесном городе. — Я ведь писатель, — словно оправдываясь, говорит он. — Были у меня дела и в этом мире тоже. — Я выиграл конкурс молодых ученых, — говорит Чарли. — И получил почетный приз. — Знаю. Я был на твоем награждении. В больших серых глазах вспыхивает недоверие, а затем — на крошечный миг — мелькает радость, которую Чарли не может скрыть. — Ты лучший студент в своем потоке, — Макс довольно ухмыляется. — Это я тоже знаю. — Стало быть, и причину моего приезда сюда тоже знаешь? — Ну, нет, — его друг смеется. — Провидец из меня хреновый. — Я думал, что, быть может, встречу тебя, — Чарли усмехается краем рта, словно насмехаясь над собой. — Шансы были невелики, но мне повезло. — Ты чертовски везучий человек, сэр Шурф… — Макс тут же осекается и мотает головой. — Извини, я уже в словах запутываюсь. Слишком долго сюда ехал… — Ты же вроде за секунду можешь переместиться куда угодно. — Могу. Но не всегда. Сегодня у меня не было сил… Двое молчат, глядя на потрескивающие поленья в топке. Тишина постепенно становится все более уютной, и друзья сами не замечают, как придвигаются вплотную друг к другу. Макс одной рукой обнимает Чарли за плечи, чувствуя под толстым свитером их упругую твердость. Несмотря на свой рост, Чарли пока еще по-юношески нескладен; руки и ноги кажутся слишком длинными, тело — угловатым и неуклюжим. Но все равно при взгляде на него Макс чувствует, что это он. Его Шурф. С уже почти-своими повадками и почти-своим взглядом. Чарли уже видит его насквозь, и Макс диву дается, почему увиденное его не пугает и даже не особо волнует. Как? Ведь он ничего не знает о том, что было там… Чарли поднимает голову и встречается с Максом взглядом. А затем резко наклоняет голову и целует в губы. Напористо и требовательно. И Макс, позабыв про осторожность и всякие приличия, про иные Миры и реинкарнации, про какую-то нелепую память и еще более нелепую смерть, притягивает юношу к себе и зарывается пальцами в длинные мягкие волосы, чувствуя на своем лице горячее дыхание и невольно смеясь. Тонкие длинные пальцы скользят по его спине так знакомо, что Максу хочется разразиться диким зловещим хохотом и заорать победный клич в перекошенное лицо судьбы. Жар от камина горячит возбужденные тела, Макс стаскивает с Шурфа свитер, прижимая к себе, кусая влажную кожу, так, что на ней расцветают огненные астры. Шурф неистово впивается в него; он сам словно позабыл, что когда-то был нескладным подростком: теперь из глубины его существа прорывается старый недобрый Рыбник. Он проникает в Макса, царапая его спину, исследует каждый сантиметр его тела, словно хозяин, вступивший в законные права. В ласках Шурфа больше грубой силы, чем нежности, и это волнует Макса после стольких лет разлуки. И возбуждает еще больше. Он выгибается навстречу, не видя перед собой ничего, кроме широко раскрытых серых глаз, в которых танцуют огненные всполохи. Кровь стучит в висках, и периодически Макс видит вспышки, которых нет. Он считает их праздничным салютом по вновь обретенной любви… — Как давно я ждал… — Чарли переворачивается на спину и пытается поудобнее устроиться на циновке перед камином. Макс плотнее прижимается к нему, отстраненно чувствуя, как зудят отбитые локти и колени. Кладет руку ему на грудь, чувствуя ладонью мерные толчки сердца, которые постепенно становятся все тише и тише. — Я тоже, Шурф, я тоже… Чарли резко приподнимается на локте, стряхнув его с себя. — Как ты назвал меня? Это уже второй раз! — Чарли, это не имеет… — Знаешь, мне кажется, что все это время ты думал не обо мне, — лицо юноши пересекает кривая усмешка. — Что ж, мне следовало догадаться раньше… — он легко поднимается и подбирает с пола свою одежду. Быстро начинает одеваться. — Чарли, послушай… — в голосе Макса звучит неподдельное отчаяние, однако его друг настолько разъярен, что не в силах ничего воспринимать сейчас. Вот, где ему пригодился бы самоконтроль! — Все эти годы, пока тебя не было, я не мог себе признаться в том, что любил тебя, — Чарли мотает головой, словно пытаясь отогнать невидимый образ. — Увидев тебя снова, я подумал, что, быть может, однажды мы сможем… Но я ошибался! — Ох, ну погоди же! — Макс вскакивает с пола и бежит к нему, хватает за локти. — Есть кое-что, чего я не мог тебе рассказать! Ты был ребенком, Чарли, и я не имел права! Но сейчас, прошу, дай мне минуту… — Я слушаю. — На его лице появляется холодная маска. Почти та самая. — В моем мире у меня был лучший друг по имени Шурф. Он был таким же колдуном, как я, только намного опытнее и лучше. Мы любили друг друга. Но однажды он умер… — голос Макса срывается, по щекам текут слезы. — Я… сделал так, чтобы у него был шанс… возродиться в другом мире. И так случилось, что он стал тобой. Это ты, Чарли. Ты Шурф. Ты выглядишь в точности, как он… — Макс отпускает его и отходит на шаг. Чарли глядит на него — обнаженного, яростного и… беспомощного. В душе у молодого человека бушуют самые разнообразные чувства — от острой жалости до ненависти. И какой-то хрупкой щемящей нежности. Макс опускает голову. — Прости меня… — тихо-тихо говорит он. — Я не хотел ломать тебе жизнь. Чарли чувствует внезапную усталость. В данный момент ему ничего не хочется решать. Только лечь где-нибудь неподвижно и провалиться в сон, желательно без сновидений. — Уходи, Макс, — глухо отвечает он. — Прошу тебя. Макс отворачивается от него. Подбирает с пола свои вещи и бесшумно растворяется в воздухе.