Наш мир немыслим друг без друга

Сэм.       Ровно гудит двигатель, дорожное полотно поблескивает в свете фонарей. Только что прошел дождь и теперь в приоткрытое окно врывается влажный воздух, принося с собой терпкие ароматы весны. Обитый кожей руль под ладонями теплый, словно живое существо. Импала, их верная «боевая подруга». «Детка» Дина.       Дин уступил свое место у «штурвала» младшему брату – редкий случай, историческое событие. Ведь Дин водитель по призванию. А с Импалой, священной семейной реликвией, он просто слился душой и телом. Так что «выкурить» его с водительского сидения могли лишь форс-мажорные обстоятельства. Последние настигли их не далее, как четыре часа назад, во время очередной охоты на вампиров. Несмотря на кровопотерю и небольшое сотрясение, Дин умудрился продержаться за рулем почти сорок минут. После чего все-таки уступил уговорам Сэма и переполз на пассажирское место. Сзади было бы куда удобнее, но на это Дин ни в какую не соглашался. Наверное, оставаясь на переднем сидении, Дин таким образом сохранял видимость контроля.       Но сейчас Дин спит. Из динамиков тихо-тихо мурлычет музыка, машину не трясет, Сэм ведет Импалу уверенной рукой. Так что ничто не потревожит сон уставшего охотника .       Сэму не меньше, чем брату, нравится ночная езда. Скорость, дорога, уходящая за горизонт, и ни с чем не сравнимое ощущение свободы. Ощущение полета. Даже тяжелые мысли на время оставляют в покое…       Но сегодня Сэм тоже вымотан до предела. Спустя два часа пути затекшие плечи и спина начинают болеть и Сэм останавливается у обочины. Небольшая передышка. Он откидывается на спинку сидения. Где-то в металлическом чреве Импалы остывает мотор и взошедшая луна смотрится в отполированную поверхность кузова, как в зеркало. Странно, но спать Сэму не хочется. То ли из-за выпитого кофе, то ли просто от нервного возбуждения. Зато Дин спит все так же крепко и Слава Всевышнему… Сэм устраивается так, чтобы ему удобнее было смотреть на брата. Узнай об этом Дин, он поднял бы его на смех и обвинил Бог знает в чем. Но Дин не узнает. А Сэму хочется просто смотреть на брата, вглядываться в каждую черточку, знакомую до боли, до дрожи, до слез… (Сэм не догадывается, что якобы не склонный к сантиментам Дин время от времени делает то же самое).       Мимо проносятся редкие автомобили, это далеко не самая оживленная трасса, особенно глубокой ночью. Тем лучше, Сэм не против тишины. Тишины и спящего Дина рядом. Глубокий сон разглаживает все морщинки на его лице и Дин выглядит моложе на добрый десяток лет. За долгие годы, что они провели бок о бок, Сэм привык воспринимать облик Дина, как данность, не углубляясь в размышления на этот счет. А вот сейчас он будто впервые замечает, насколько гармонична и совершенна внешность старшего Винчестера. У него такие правильные черты, что лицо казалось бы холодным, если бы не его выразительная мимика. А еще - улыбка, озаряющая все вокруг своим светом.       Дин едва слышно вздыхает, длинные, пушистые ресницы трепещут, будто он вот-вот откроет глаза. Но нет – спустя секунду он снова погружается в сон, как в ласковые морские волны. Сэм тоже вздыхает. Сна по-прежнему ни в одном глазу. Скоро они снова отправятся в путь, а пока… Ему вдруг приходит в голову невероятная по винчестеровским меркам мысль – Сэму хочется нарисовать брата. Не сфотографировать на телефон, как обычно, а именно нарисовать. Когда-то в школе, а позднее в колледже, Сэм неплохо рисовал и учителя не скупились на похвалы. Но он так давно не брался за это дело, что, вероятнее всего, утратил навык. Однако что ему мешает попробовать? Из доступных материалов только записная книжка, ручка да карандаш – короткий, с выбитыми на нем золотыми буквами « Faber Castell », непонятно, как оказавшийся в его кармане. Карандаш, впрочем, ему пригодится. И вот, внимательно глядя на спящего Дина, Сэм делает первые штрихи. Навыки возвращаются на удивление быстро, уже через несколько минут в наброске можно различить знакомые черты. Воодушевленный успехом, Сэм продолжает рисовать, кончик грифеля с шорохом скользит по бумаге. «Художник» напрочь забывает об усталости, о том, где он вообще находится, и с головой уходит в увлекательный процесс. Портрет приобретает все большее сходство с оригиналом. Конечно, это работа дилетанта, но любовь рисовальщика к своей спящей «модели» с лихвой компенсирует недостаток умения.       Трудно сказать, сколько времени уходит на изобразительное творчество, но луна скрывается за верхушками деревьев и с освещением возникают проблемы. Впрочем, это уже неважно, портрет готов. Давно Сэм не испытывал такой радости после проделанной работы. Он бережно закладывает рисунок между страницами записной книжки. Дину об этом, разумеется, ни слова. Сэм постарается сохранить портрет так же, как брат хранит их фотографии. Просто еще одна частичка воспоминаний, еще одна крупинка золота. Однако даже эта крупинка, брошенная на чашу весов, может однажды решить их судьбу. Так уже было не раз…       Сэм выбирается из машины, чтобы немного размяться перед длинной дорогой. На шоссе пустынно и тихо, над головой переливается Млечный путь, под ногами хрустит гравий. Хлопает дверца и Сэм поворачивает голову. Дин смотрит на него, опираясь о крышу Импалы. - Ты как? – спрашивает Сэм, воображая реакцию брата, если бы тот узнал, чем его младшенький занимался последние два часа. - Голова гудит, как с похмелья, но ничего, переживу. Могу даже за руль сесть. - Даже не мечтай. – отрезает Сэм. - Ладно, - неожиданно покладисто говорит Дин. – Ты сам-то хоть поспал? - Да.       Ну, а что он должен был сказать?       Они возвращаются в машину и Дин включает магнитолу. Сэм не возражает, он рад, что Дину лучше. И в кои-то веки его маленькая тайна никому не причинит вреда и не посеет сомнение в сердцах…