Наш мир немыслим друг без друга

- Привет, йети, - говорит Дин, и Сэм с недовольным видом приглаживает свои растрепавшиеся волосы. Это одна из фишек братьев Винчестеров. Одна из многих. Вероятно, втайне самая любимая. Шевелюра Сэма с самого детства является мишенью для острот и издевок Дина. Какими только прозвищами не награждал он своего младшего брата, а тот покорно все сносил. Дин отлично знает, почему его Сэмми так ревностно охраняет свою прическу. Это еще одно проявление его юношеского бунта против деспотичного отца. Джон воспитывал своих сыновей, как солдат – отсюда и обращение «сэр», и подстриженные ежиком волосы Дина. Сэм не хотел повиноваться – и отращивал длинные, «неуставные» пряди. Сколько лет прошло с тех пор, самого Джона Винчестера давно нет на свете – а прическа Сэма по-прежнему никак не соотвествует кодексу охотника, каким его представлял отец. Вполне возможно, что сам младший Винчестер уже и не помнит предысторию собственной шевелюры. Но Дин помнит. И никогда не говорит об этом. Зато с завидной регулярностью предпринимает полушутливые попытки «довести до ума это безобразие на башке Сэмми». Тот по привычке отмахивается и продолжает ухаживать за «этим безобразием». В ванной комнате Сэма всегда стоят шампуни, ополаскиватели и кондиционеры для волос. И есть мощный фен с насадками. При виде всего этого парикмахерского разнообразия Дин обычно выдает несколько забористых ругательств и грозится изгнанием нечистой силы. А между тем волосы Сэма блестят, как у моделей в рекламе Wash and Go. И всегда отлично уложены. К ним наверняка приятно прикасаться. Дин делает это редко, хотя со времен детства помнит это ощущение. Немногочисленные женщины, появляющиеся в жизни младшего Винчестера, наверняка не упускают возможности погладить эти каштановые пряди. - Мужик, да постригись уже, в конце концов. Скоро тебе можно будет косы заплетать. – говорит Дин как-то утром и с явным удовольствием тянет брата за длинные волосы. - Ок, постригусь, как только ты перейдешь на здоровое питание, - спокойно отвечает Сэм, даже не пытаясь отмахнуться от настырного братца. Дин поспешно заталкивает в рот сразу два куска бекона. - Иди ты к вурдалакам, Сэмми. Типичное утро братьев Винчестеров. Через два дня уставший на охоте Сэм засыпает прямо за столом, опустив голову на сложенные руки. Его знаменитые волосы, которые он, несмотря на усталость, все же тщательно вымыл, блестят в свете настольной лампы. Дин подходит, неслышно ступая. Он умеет, когда это нужно, красться совершенно бесшумно, как красивые хищники из семейства кошачьих. Но сейчас это лишняя предосторожность. Сэм спит крепко. Дин слишком хорошо знает своего младшего брата, может по одному лишь ритму сонного дыхания определить глубину его сна. Это ведь Сэмми, которого он вырастил и рядом с которым провел бессчетное число ночей. Дин присаживается рядом со спящим Сэмом. Скоро он его растолкает и велит проваливать в свою комнату. Но не сию минуту, нет. Это время принадлежит ему, Дину Винчестеру. Дин осторожно проводит рукой по волосам Сэма, сначала едва касаясь, затем смелее. Пальцы разделяют густые волосы на пряди, удивительно мягкие на ощупь. На самом деле, в этом отношении мало что изменилось с тех пор, как Сэму было пять, а ему, Дину, девять. В те холодные ночи, на неуютной, отсыревшей постели в очередном дешевом мотеле, Дин обнимал братишку, убаюкивал его, а потом долго лежал, глядя в темноту и перебирая шелковистые волосы маленького Сэмми. И тогда, все страхи и напряжение оставляли, наконец, его детскую душу, уже осененную мрачной тенью. Преддверием всей его последующей жизни. Пока Дин гладит по голове спящего брата, в его мире воцаряется гармония. А это дорогого стоит, учитывая катастрофы вселенских масштабов, которые братьям то и дело приходится разруливать собственными силами. На самом деле, Дин обожает длинные волосы Сэма. И Сэм это прекрасно знает.