feel me

Жизнь в прежнее русло возвращаться не хочет ну никак. У Чимина в груди — дыра необъятная, больно ужасно, но так надо было. Потому что терпеть уже невозможно. Так тоже немного невозможно, но совсем немного терпимее. Он ходит в танцзал каждый день, тренируется до упаду, хотя бы физически пытаясь заглушить ту тупую, ноющую боль. Первым это замечает Хосок — парень, что приходит сюда по понедельникам, средам, пятницами и иногда по субботам. Хосок спрашивает: — Ты в порядке? Чимину хочется сказать, что нет, нихрена не в порядке, хочется выговориться, выплакаться, но он натянуто улыбается бледными губами и хрипло шепчет: — Да. Говорит: — Всё отлично. А сам ломается. Хосок собирает его по кускам. Чимин не просит, но он собирает. По волосам гладит, по спине, успокаивает и видит, кажется, всё. Слишком проницательный у него взгляд, а глаза слишком живые для такого маленького, поломанного Чимина. Собираться Чимин не хочет. Хочет, чтобы оставили в покое, закрыться ото всех хочет и тихо, чтобы никто не видел, плакать. Вот только плакать-то уже нечем. Хосок проводит пальцем по коже на щеке, когда держит нежно за подбородок, Хосок ничего не говорит, когда в глаза смотрит. Он лишь невесомо совсем касается чиминового лба своим и немного, совсем чуть-чуть чувствует. Чимина чувствует. Чимину, кажется, немного легче становится. Потому что Хосок такой позитивный, людей к себе притягивает. Чимина тоже притягивает. Необратимо, слишком сильно. Настолько, что хочется в нём потеряться. Чимин теряется. Когда Хосок целует — теряется, когда крепко обнимает и глаза в глаза — теряется. Когда бездумно шепчет «я, кажется, тебя люблю». Хосок улыбается, почти плачет от счастья и прячет покрасневшее лицо в чиминовой шее. Теряется. — Чимин-и. Чимин вздрагивает. Чимин, конечно же, узнаёт голос. Как такое забыть? — Уходи, прошу тебя. — Чимин-и, прости меня. Пожалуйста, за всё прости. Я был таким идиотом, ты не заслуживал этого. И сейчас не заслуживаешь. Я знаю, что исправить что-то уже поздно, но, прошу тебя, давай хотя бы попробуем быть друзьями? Ты слишком важен, чтобы терять тебя так просто. Чимин почти не может дышать, когда чувствует прикосновение к своим ногам, когда поворачивается и видит сидящего перед ним на коленях Тэхёна. — О боже, встань… — шепчет Чимин, едва находя в себе силы смотреть на него. Он выглядит более счастливым, но таким отчаявшимся. — Я не думаю, что смогу когда-то простить тебя, — говорит Чимин, избегая зрительного контакта. — Не прощай. Злись на меня. Можешь даже ударить. Но, пожалуйста, не удаляй себя из моей жизни. Тэхён почти скулит. Чимин выдыхает и подходит к нему. Подходит и слабо обнимает. Потому что терять Тэхёна было больно. Пусть где-то глубоко-глубоко в душе он любит его, может, уже не как парня, но как друга, пусть снова будет больно, пусть. Если Тэхён хотя бы пальцем его тронет, Хосок точно из него всё выбьет. Но Тэхён не тронет. Потому что Тэхён изменился.