feel me

Небо едва-едва начало окрашиваться в оранжевые цвета, едва солнце начало подниматься из-за горизонта, а спать Чимин уже не может. Он бездумно шатается по дому, тихими шажочками, чтобы не будить спящего в спальне Чонгука. Конечно, Чимин знает, что из-за шума тот не проснётся, — спит слишком крепко — но всё же. Чимин сонно потирает глаза, зевает и медленно плетётся на кухню, ставит там себе чайник и с ногами забирается на стул. Он, кажется, немного задремал, ведь чайник звенит, а ведь он прикрыл свои глаза всего на несколько секунд. Тем не менее, он бы уже и не заснул. Чимин заливает какао кипятком и добавляет две ложечки сахара, медленно помешивая. Уже через минуту он сидит на балконе, немного ёжась от прохладного утреннего воздуха, но согреваясь от тёплой кружки в его маленьких руках. Лёгкая улыбка трогает его губы, и он прикрывает на пару секунд глаза снова. Пак допивает какао и отставляет кружку на прозрачный столик рядом. Он глядит на ещё розоватое небо и немного задумывается. Просто словно ни о чём, но в то же время, вроде бы, о чём-то значимом. Чимин мнёт рукава своего кремового свитера, поджимает коленки к себе сильнее и думает, что он счастлив. Особенно, когда слышит позади негромкое шарканье, открывающийся балкон, чувствует ещё горячие после тёплых объятий одеяла руки на своих плечах, нежный, трепетный поцелуй в висок и хриплое после сна «доброе утро, солнышко» негромким полушёпотом куда-то в шею. Чимин улыбается, как ребёнок, поворачивается, целует в нос, бережно держит чужое лицо в своих ладошках и с безграничной любовью во взгляде отвечает: — Доброе утро, Гукки, пойдём в дом? Чонгук, ещё сонный, кивает, поднимает Чимина на руки под его заливистый смех и думает, что он ни на что вот это вот не променяет. Потому что, когда Чимин держит его лицо в своих ручках, он говорит, что держит в своих руках весь мир. Немного после, когда они возвращаются в кровать, Чонгук большим пальцем оглаживает нежную кожу на руках Чимина, он целует каждый его пальчик и прижимается к нему крепко-крепко, зарывается носом в шею и почти мурлычет под тихий смех старшего, который гладит его по волосам и целует в лоб. Чонгук переплетает их пальцы, смотрит в глаза напротив и почти одними губами говорит: — Ты выйдешь за меня? Чимин чувствует, как щиплет глаза от слёз, как сердце бешено колотится, что даже Чону, наверное, слышно; он шепчет «да» ему в ответ и тянется за поцелуем сам. Когда его губы накрывают чонгуковы, он плачет от счастья, он жмётся ближе, он обнимает так крепко, как только может, и не жалеет ни о чём. А их вечность только начинается.