feel me

Тэхён лопает шарик жвачки ужасно громко, по ушам бьёт. Чимин бы ударил по ушам его, если бы не было так лень вставать с насиженно-налёженного места на диване. Вроде бы, они пришли готовиться к экзамену, а не жрать чипсы под расчленёнку на экране, под звуки криков и бешеный стук соседей по батарее, приправленный криками в духе «выключите свою херню, у меня ребёнок спит». Нет, ну охеренная логика, конечно, ничего не скажешь. Поэтому Чимин игнорит и Тэхёна, что не прекращает лопать пузыри ярко-розовой резины (от которой у него и язык ярко-розовый), и дуру-соседку, и вообще свои обязанности. Да к чёрту оно всё, всегда все сдавали, и он сдаст. Тэхён растягивает жвачку изо рта пальцами, накручивает её на указательный и, сука, весь палец себе в рот пропихивает, что Чимин даже не выдерживает, пихает его лодыжку и говорит: — Да тебе жратвы мало, что ли? Хватит эту дичь жевать. Ким пожимает плечами и достаёт из кармана штанов чупа-чупс, насыщенного чёрного цвета, и щурится, когда медленно его облизывает своим ярко-розовым языком, а потом ещё и сосёт его так, будто это и не блядский чупа-чупс. — Блять, ты меня так бесишь. — Хочешь, тебе отсосу? — говорит так, будто о погоде на каком-то говняном канале рассказывает: безэмоционально, поверхностно, словно одолжение делает. — Боже, иди нахуй. — На твой, надеюсь? — Сука, Тэхён, если ты не заткнёшься, то на мой. Тэхён ржёт, как гиена, но затыкаться, кажется, не планирует.