Эффект тогруты

* * * - Совет решил забрать у вас падавана, рыцарь Скайуокер, - огласил вердикт Ки-Ади Мунди. - Что значит – забрать? – в глазах Энакина зажегся недобрый огонек. - Магистр Ундули продолжит обучение Асоки, - сообщил Винду. Энакин какое-то время сидел молча, переваривая услышанное. Потом понял, что за несколько минут ему это сделать не удастся. Ему нужно было побыть одному. - Могу я идти, магистры? - Нет, не можешь, - магистр Йода для убедительности стукнул посохом по полу. – Опять побег своему падавану решил устроить? Не выйдет, юный Скайуокер. Здесь останешься. Магистр Луминара падавана твоего заберет, и точка. Следующие два часа Скайуокер сидел, погрузившись в свои мысли и задумчиво перекатывая в ладонях рукоять светового меча. Привычная тяжесть действовала на него успокаивающе. Он не слушал, о чем говорит Совет. Широкие плечи его поникли. Они отобрали у него Асоку. Его вдруг пронзила пугающая, леденящая мысль. Раз магистры следили за ним так пристально – наверняка они уже все знали о его отношениях с Падме. И что теперь? Ее тоже отберут? Но она – сенатор. Они не могут ей указывать. Все, что джедаи могут сделать – это исключить его из Ордена. Нет. Не все. Следующая мысль была еще более леденящей. Джедаи заберут их ребенка. - Расстроен ты, юный Скайуокер, мм? - Нет, магистр Йода. Это было правдой. Он не был ни расстроен, ни опечален, ни подавлен. Он был сейчас на грани того состояния, когда шок и боль вот-вот перейдут в бушующую ярость, сметающую все на своем пути. Он был знаком с этим состоянием достаточно хорошо. Достаточно, чтобы научиться им управлять. Достаточно, чтобы не позволить этой ярости вырваться наружу, как он это делал в юности. Чтобы позволить ей накопиться – перед тем, как обрушиться лавиной на головы тех, кто причинил ему эту боль. * * * Наконец заседание Совета закончилось и ему позволили уйти – через два часа после Луминары. Энакин не пошел к себе – он знал, что Асоки там уже нет. Им даже не позволили попрощаться. Вместо этого он отправился к Падме. - Привет. Она не бросилась ему на шею, не улыбнулась, даже не ответила – лишь сухо отстранилась, позволив ему войти. Кажется, неприятности на сегодня еще не закончились. - Что-то случилось, родная? – он подошел сзади и обнял ее. Она резко убрала от себя его руки. - Оби Ван мне все рассказал. - Что рассказал? – Энакин напрягся. Кажется, Совет дотянулся уже и сюда со своими кознями, и через кого! Хотелось надеяться, что хотя бы Оби Ван будет на его стороне, но, видимо, не судьба. - Про тебя и Асоку. Энакин вздохнул. - Не ожидал, что все так получится. Падме резко обернулась к нему. Ее глаза метали молнии. - Не ожидал?! Еще скажи, что ты этого не хотел! - Разумеется, не хотел, - он недоуменно пожал плечами. – Я хотел, чтобы она осталась со мной. На лице Падме отразилась смесь гнева и изумления. Потом она вдруг замахнулась – настолько быстро, что он даже не успел ничего понять – и залепила ему звонкую пощечину. - Мерзавец! Как я могла? Как я могла с тобой связаться?! – она разбушевалась не на шутку. - Падме?! - Ты хотел, чтобы я ничего не знала? Чтобы я сидела тут в неведении, пока ты там со своим падаваном… развлекаешься? - Падме… - он уже вообще ничего не понимал. - Убирайся отсюда! Видеть тебя не хочу! Скайуокер поднялся и молча вышел. По правде говоря, сейчас у него совершенно не было моральных сил разбираться с непонятными истериками беременной жены. Звякнул комлинк. «Ты занят, мой мальчик?» Он вздохнул. И отстучал на клавишах: «Нет, господин Канцлер. У меня теперь слишком много свободного времени» «Расскажешь, как прошла твоя миссия на Бэлаваре?» «Как пожелаете». «Жду тебя через полчаса».