Эффект тогруты

* * * - Ты должен сообщить Канцлеру о том, что Гривус повержен. Если он и после этого не сложит с себя чрезвычайные полномочия… «Вот оно», - подумал Энакин, чувствуя, как участился пульс. – «Началось». Он вспомнил их с Асокой общие видения – всполохи разноцветных мечей в граде бластерного огня. - Где Асока? – резко и не слишком почтительно спросил он. - Что? – недоуменно переспросил Винду. - Где сейчас Асока? – повторил Энакин. - На Дантуине, со своим мастером, - холодно ответил темнокожий магистр. «Как вытащить ее оттуда? Как уберечь?» - эта мысль терзала его всю дорогу до покоев Верховного Канцлера. * * * Палпатин ждал его. - Вот ты и пришел, мой мальчик, - он улыбнулся. - Генерал Гривус убит. - И кто же этот герой? - Магистр Кеноби, - его голос звучал безэмоционально. - Хотя на его месте должен был быть ты, - в голосе Канцлера прозвучали нотки недовольства. - Это неважно, - ответил Энакин. Сейчас его беспокоила совсем не слава, которая досталась Кеноби. – Совет требует, чтобы вы сложили с себя чрезвычайные полномочия. - А ты как считаешь? Энакин молчал, глядя на него сверху вниз. Сидиус задержал дыхание – момент был волнительный – и мягко коснулся Энакина через Силу. Ласковый холод. - Так это были вы, - Скайуокер улыбнулся, но удивления в нем не ощущалось. Сидиус с удовольствием отметил, что даже его улыбка изменилась. Теперь это была выдержанная полуулыбка искушенного политика. Несмотря на недостаток опыта, мальчик быстро учился. - Верно, мой мальчик, - широко распахнутые глаза ситха жадно изучали Энакина. Его бриллиант, пусть еще не ограненный. Его безупречное в своей мощи оружие, уже почти выкованное и закаленное. От джедаев он уже отвернулся. Теперь нужно было покрепче привязать его к себе. Старый ситх прекрасно знал лучшие средства для этого – страсть, страх и пролитая кровь. - Ты беспокоишься за своего падавана, - констатировал он. - Да. Она на Дантуине. Палпатин задумался. - Твоя связь с ней в Силе все еще крепка? - Да. - Ее нужно вернуть на Корусант немедленно. Иначе она окажется в опасности. Энакин удивленно взглянул на Палпатина. Тот никогда не обращал ровным счетом никакого внимания на Асоку. С чего бы ему теперь беспокоиться о ней? Ситх взглянул на него. Его взгляд был жестким и сосредоточенным, но Энакину это нравилось. Сейчас в нем не было ни капли лицемерия. - Ты привязан к ней, Энакин. Философия ситхов, в отличие от джедаев, не запрещает привязанности. Напротив – одобряет их. Страсть – вот оружие Темной стороны. Энакин потер переносицу. - Я боюсь за нее, - признался он. - Бойся, мой мальчик. Страх – это тоже оружие Темной стороны. Он может придать тебе невероятную силу, если ты научишься им пользоваться. - Как мне спасти ее? - Сможешь дотянуться до нее через Силу? - Не знаю, - Скайуокер покачал головой. – Не всегда получается. - Я помогу тебе. Юную Тано нужно предупредить об опасности. Канцлер взял Энакина под руку и подвел к мягкому изысканному ковру, украшавшему пол. Жестом велел опуститься на колени, и сам опустился рядом. Накрыл его руку своей. Энакин закрыл глаза и погрузился в Силу, ища там Асоку. Тщетно. - Она занята. И не настроена сейчас на контакт с тобой, - голос Палпатина прозвучал глухо. – Тебе нужно глубже погрузиться в Силу, чтобы привлечь ее внимание. - У меня не получается, - признал Энакин через некоторое время. - Если ты не вернешь ее сейчас, она может погибнуть, - негромко произнес Палпатин. – Ты ведь боишься этого. Энакин молчал. - Не нужно сдерживать этот страх. Откройся ему. Позволь себе почувствовать его в полной мере. Поколебавшись, он все-таки решился. Это было несложно, особенно с тех пор, как он позволил себе признать, как сильно он привязан к своему падавану, пусть и бывшему. Хотя… бывшей она была лишь для Совета джедаев. В Силе они оставались переплетены, как пальцы плотно сжатых рук. И если она погибнет… Страх почти наполнил его до краев, поднявшись до отметки, близкой к панике, как только Энакин перестал сдерживать его усилием воли. - Очень хорошо, - похвалил Сидиус. – А теперь используй его. Ты знаешь, как это делать. Ты уже делал это – тогда, на Татуине. То самое состояние, когда шок и боль вот-вот перейдут в бушующую ярость, сметающую все на своем пути. Ему пока что не было больно. Но страх тоже сгодился. Энакин почувствовал, как страх перерастает в ярость, которая наполняет каждую частичку его существа. Он яростно хотел спасти Асоку, пусть даже для этого пришлось бы сковать ее по рукам и ногам Силой и выдернуть оттуда, с Дантуина, прямо сюда, на Корусант. И вдруг он увидел их связь в Силе словно со стороны. Не тонкую ниточку, нет – яркую и пылающую линию, ломаную и извивающуюся, но соединяющую их надежно, как дюрастиловый трос. Ему нужно было лишь послать сигнал по этой линии, чтобы она услышала его. - Очень хорошо, - еле слышно прошептал Сидиус. * * * «Асока!» Это был Энакин. И она ощущала его необыкновенно отчетливо, как никогда раньше. «Ты должна вернуться на Корусант. Прямо сейчас. Ты нужна мне». Асока чувствовала его тревогу, но еще отчетливее – то, как сконцентрирована и напряжена его воля. Его неизменная, настойчивая воля к победе, которую она знала так хорошо. Одно из самых удивительных ощущений, которые ей доводилось испытывать. Сопротивляться этой несгибаемой воле… а собственно, зачем? Она развернулась и направилась к своему истребителю. - Падаван Тано! – окликнула Луминара. – Асока! Вернись! Тогрута даже не обернулась. Она по-прежнему слышала зов своего учителя. Настоящего учителя. И слышала, в отличие от магистра Ундули, как глубоко в темно-серых тучах грохочет гром. Сила была готова разразиться невиданной по своей мощи бурей.