Эффект тогруты

* * * - Ты хочешь позволить своим будущим врагам жить, Вейдер? Да, ты хочешь думать, что поступаешь великодушно и благородно. Но это не великодушие. Это страх. И гордыня. Энакин непонимающе посмотрел на него. - Это страх, - терпеливо пояснил Сидиус, - потому что ты боишься сделать то, что должен. Боишься посмотреть им в глаза перед тем, как убить. Боишься мук совести. Но это еще и гордыня – потому что ты недооцениваешь их, как своих потенциальных соперников. Худшее, что может сделать ситх – это недооценить своих врагов. Энакин помолчал, размышляя. - Если ты еще не понял, - вкрадчиво добавил Сидиус, - именно страх и гордыня погубили Совет джедаев. Они боялись тебя и недооценивали одновременно – и к чему это привело? Энакин кивнул. Он понимал, что ему придется это сделать, придется быть по-настоящему жестоким и безжалостным… и это было нелегко. Сидиус мягко тронул его за плечо. - Позволь Темной стороне сделать это за тебя, - посоветовал он. – Отдайся ей. Стань ее орудием и проводником. Энакин посмотрел на него с сомнением. - Темная сторона – это не культ, которому ты служишь. Так думают только джедаи. Для нас она - лишь средство достижения цели. Когда ты поймешь это, ты перестанешь бояться и научишься отдаваться в ее власть – чтобы сделать то, что тебе нужно, а потом вернуть себе власть над ней. Кажется, он понял, что предлагал ему Палпатин. - Рекс, - сухо сказал он в комлинк. – мы отправляемся в Храм. Старый ситх оказался прав. Отдаваться во власть Темной стороны было не так уж страшно. Холод и ярость – удивительный коктейль, который заглушал все другие эмоции, одновременно придавая сил. Когда все было кончено, Дарт Вейдер не чувствовал ровным счетом ничего. Так же, как и Рекс. Они просто сделали то, что нужно было сделать. * * * - У вас двойня, милорд, - сообщил дроид-медик. - Что? Как?... – до Вейдера не сразу дошел смысл его слов. - Мальчик и девочка, - добавил дроид. Вейдер потер лицо, пытаясь осознать информацию. - Двое? - Да, милорд, - терпеливо повторил дроид. Он натянул стерильный медицинский костюм и вошел в операционную. Да, их действительно было двое. Мальчик – голубоглазый, со светлым пушком на голове, и кареглазая темноволосая девочка. Он склонился над детьми, и его губы тронула по-настоящему нежная улыбка. Его дети. - Не смей к ним прикасаться, - раздался голос Падме. Он был полон неприязни. Вейдер обернулся к ней. Ему не было ровным счетом никакого дела до ее эмоций. До такой степени, что даже выражение его лица не изменилось. Он по-прежнему улыбался. Кажется, она приняла это за слабость. - Я не позволю тебе их воспитывать. Я не хочу, чтобы они выросли такими же, как ты. «Глупая женщина. Как будто у тебя есть силы и власть, чтобы что-то решать», - эта мысль мелькнула где-то на задворках сознания и тут же улетучилась. Он снова обернулся к детям. - Энакин! – она повысила голос. – Ты слышишь меня? Нет, он не слышал. Он размышлял о том, кого первым взять на руки – мальчика или девочку. - Я увезу их на Набу и буду растить там сама. Он выбрал девочку. Такая маленькая… Она смотрела на него, хлопая сонными глазками. Поколебавшись, он потянулся к ней через Силу, окутывая ей, как покрывалом. Кажется, ее это ничуть не пугало. Она тихонько гукнула и попыталась уснуть у него на руках, но тут ее братец довольно громко возмутился, требуя к себе внимания. Вейдер аккуратно подхватил и его свободной рукой. Его дети. - Никому вас не отдам, - тихо прошептал он, баюкая обоих. Падме поднялась с постели и попыталась отобрать у него Лею. - Оставь их! Вейдер посмотрел на нее с долей сожаления. Похоже, она действительно не сможет принять его. Или не захочет – что, впрочем, одно и то же. Жаль. Но это не проблема. У него есть Асока. Она поможет ему позаботиться о детях. И обеспечить им защиту. Это лучше, чем позволить их матери воспитать их в ненависти к нему.