Лёгкий крейсер Нагара.
Я сбавил ход только тогда, когда понял, что, если не остановлюсь, двигатели просто развалятся. И силовая установка, выложившаяся по полной, требовала отдыха. «Да уж, неслабо так сдрейфил», — подумал я. Но теперь я в безопасности, и надо решить, что делать дальше. Логика подсказывала, что сначала надо доложить об итоге операции. По факту — о её провале, но тут уже смотря как излагать… Мысленно глубоко выдохнув и жалея об отсутствии возможности скрестить пальцы, я отправил своему флагману сообщение: В ходе патрулирования, согласно директиве Адмиралтейского Кода, атаковал космический спутник людей на стартовой площадке. Был атакован силами людей и подводной лодкой I-401 и вынужден отступить, не завершив задание. Сейчас занимаюсь устранением повреждений, временно прекращаю патрулирование. Ответ прозвучал в моей голове, причём довольно приятным женским голосом: — Принято. Действуй по своему усмотрению. Отлично! Меня даже ругать не стали. Ещё и дали карт-бланш. Теперь можно заняться решением всех насущных проблем.Быстрый линкор Конго.
Огромный чёрный корабль, покрытый рисунком светящихся фиолетовым силовых линий, в лучах заходящего солнца — потрясающе красивая картина. Но вокруг не было никого, кто мог бы восхититься этой грозной красотой. Однако одиночество ничуть не смущало девушку, сидящую на марсовой площадке быстрого линкора. А ведь она была достойна чужого восхищённого взгляда ничуть не меньше, чем сам корабль. Ментальные модели не имеют недостатков во внешности, но Конго выделялась среди прочих. Длинное чёрно-фиолетовое платье, светлые волосы пшеничного цвета, рубиновые глаза… Она была похожа на королеву из старинной сказки: гордая, властная, сильная. Ответив на сообщение от Нагары, Конго задумалась: «Ракета людей меня не волнует, ей займутся другие, а вот то, что 401-я проявила себя, — намного важнее». Если бы она чуть внимательнее изучила содержание и стиль сообщения, то наверняка нашла бы в нём странности, но Конго занимали исключительно мысли о мятежной подлодке.Лёгкий крейсер Нагара.
Пока Конго отдавала приказы по уничтожению 401-й, я запустил программу самодиагностики для оценки повреждений и одновременно просматривал и сравнивал характеристики различных кораблей Тумана. Самодиагностика не выявила серьёзных повреждений. Насыщение волновой брони составило тридцать два процента, и теперь она перезаряжалась, постепенно избавлялась от накопленной энергии. Была израсходована примерно четверть боезапаса ракет, и ощущался лёгкий износ ходовой. Тем временем я многое узнал о внутренней структуре Туманного Флота. В нём было множество кораблей различной специализации. Вспомогательные корабли были представлены кораблями снабжения, ремонтными и даже кораблями радиоэлектронной борьбы (РЭБ). В боевую часть флота входили подводные лодки, эсминцы, лёгкие и тяжёлые крейсера, линкоры — включая и суперлинкоры типа Ямато — и авианосцы, которые тут называли кораблями штурма и подавления. Проблема, лично для меня, была в том, что я оказался представителем одного из самых слабых по характеристикам классов. По силе вооружения мне уступали — немного — только эсминцы, а о действительно крутых штуках вроде полей Клейна и гравитационных орудий мне оставалось только мечтать. Я почувствовал себя обиженным и обманутым. Ощущения были, как у ребёнка в детском саду, которому дали чупа-чупс, а всем остальным в группе — киндер-сюрпризы, да не простые, а с редкой игрушкой внутри. Но опускать руки я не собирался, поэтому решил найти способ улучшить свои ТТХ. И выяснил, что в этом мне может помочь любая база по ремонту и обеспечению. Располагались они на некоторых специально оборудованных островах, и я направился к ближайшей на максимально возможной скорости. Путь был неблизким, и за это время я нашёл в Тактической Сети кое-что интересное. А именно — факт, что у всех кораблей ТФ крупнее лёгкого крейсера были ментальные модели. Они представляли собой нечто вроде воплощения личности, «души» корабля. И все они были девушками. Надо сказать, очень симпатичными и привлекательными. Так что весь остаток пути я буквально залипал, изучая картотеку ментальных моделей. Особенно порадовала мой флагман — Конго. Было в ней что-то завораживающее и пугающее одновременно.***
Подойдя к острову, я успешно прошёл проверку системой опознания и медленно вплыл внутрь ремонтной базы, чтобы оказаться в малом доке, предназначенном для небольших кораблей. Из Тактической Сети мне было известно, что заведует этой базой бронепалубный крейсер Сума, поэтому я не удивился, когда увидел приближающуюся ко мне девушку. «Точнее — ментальную модель», — поправил я сам себя и принялся внимательно её рассматривать. Сума оказалась высокой брюнеткой лет двадцати на вид с прямыми волосами до середины спины и бледно-синими глазами. Одета она была в чёрные брюки с множеством карманов и в рубашку с длинным рукавом в тёмно-синюю клетку. В общем, выглядела вполне симпатично, хотя и казалась немного нескладной из-за своего высокого роста. Сума остановилась на пирсе прямо напротив меня и пристально осмотрела — я буквально почувствовал, как сканирующие лучи ощупывают мой корпус. Затем, чуть наклонив голову набок, она произнесла: — Нагара, с тобой в целом всё в порядке. Ты зашла на плановый осмотр? Она считает меня обычным Туманником и обращается в женском роде, а выкладывать всё начистоту мне нет резона, поэтому придётся пойти на небольшой обман. Нет, я здесь с целью модернизации для повышения эффективности по выполнению задач Адмиралтейского Кода, выдал я в ответ текстовое сообщение. На Суму мои слова произвели сильное впечатление, так что она на несколько секунд впала в ступор. — Модернизация? — удивлённо сказала она, затем продолжила с нотками подозрительности: — Нагара, можно мне проверить твоё ядро? Ядро — аналог центрального процессора для всех кораблей Тумана — было самой важной частью, поэтому лезть к нему без разрешения — верх грубости. Я согласился, хотя в голове мелькнула мысль: «Если сейчас она поймёт, что я собой представляю, то уже Туман будет меня изучать». Ощущения от сканирования ядра были неприятными: как будто тебе в сердце загнали толстый гвоздь и медленно поворачивали. К счастью, это продлилось недолго. Закончив анализ, Сума заговорила не столько со мной, сколько просто рассуждая вслух: — Никогда не видела ничего подобного, и в Тактической Сети ничего нет. По всем параметрам твоё ядро именно такое, как и должно быть у лёгкого крейсера, но вот внутренняя структура матрицы намного более развита и усложнена. Выглядит так, словно у тебя по неизвестной причине произошло формирование и осознание личности. Такой же процесс происходит с крупными кораблями, когда они создают ментальные модели. И это может объяснить, почему ты здесь, но как такое произошло, я не знаю. Она пожала плечами и посмотрела на меня. Мне неизвестно, почему так произошло, сказал я, но теперь мой потенциал выше, чем у обычного лёгкого крейсера, и хотелось бы это использовать. — Да, модернизация в таком случае вполне логична, — проговорила ремонтница задумчиво, — я никогда подобного не делала. Но здесь так скучно: бывает по месяцу не с кем и словом перекинуться, так что я не упущу такое интересное дело, — сказала Сума с воодушевлением. Так мы начали. И сразу наткнулись на проблему, связанную с моим ядром. Ядро любого корабля ТФ имеет большой запас мощности, что позволяет справляться с нагрузками в критических ситуациях. Но появление в моём ядре личностной структуры привело к увеличению нагрузки, поэтому ядро всё время работало на пределе. Я думал, что мне просто заменят ядро на более мощное, но это оказалось невозможно. Хоть ядро и состоит из обычного наноматериала, его центром является сверхпроводящий кристалл, на выращивание которого уходит много времени. Но, к счастью, существовала возможность увеличения объёма и мощности ядра так же, как увеличивают объём оперативной памяти, добавляя модули. Использовав подобные модули из наноматериала, моё ядро удалось усилить почти в два раза. Меня интересовал вопрос создания ментальной модели. Сума не рекомендовала мне делать этого, чтобы не расходовать ресурсы, и я согласился, но сохранил в памяти схему этого процесса. «Проекцию я обязательно создам, — решил я, — но потом, потому что тело девушки меня совсем не устраивает, а создав мужское, я буду вынужден ответить на много лишних вопросов». Затем приступили к модернизации корпуса и вооружения. Хорошо, что для кораблей Тумана это не было проблемой благодаря структуре наноматериала, из которого они состоят. Наноматериал может быть двух видов: структурированный и пластичный. Структурированный принимает форму один раз и сохраняет её, пока не будет полностью разрушен, а пластичный может изменяться и менять форму, но его структуру нужно контролировать сознательно; из него состоит одежда ментальных моделей, и её вид можно всегда произвольно изменить по своему желанию. Ещё одним приятным сюрпризом оказалось то, что арсенал Туманного Флота был очень обширен и сравнительно малая часть существующих видов вооружения широко применялась. Сума своё дело знала отлично и взялась за него основательно. Она полностью перебрала ходовую часть, отрегулировала и усилила энергетическую установку. В носовую часть добавили восемь подводных торпедных аппаратов и ещё два в кормовую. Поскольку мои артиллерийские установки были малоэффективны из-за небольшого калибра и расположения вдоль всего корпуса, я решил почти полностью от них отказаться, оставив только три орудия в носовой части. На освободившемся месте кормовых орудий Сума установила дополнительные модули для пуска ракет и лазерные установки ПРО. Поскольку авиации у моих потенциальных противников не было, все зенитные установки также перенастроили для уничтожения ракет. На месте носового орудия, смотрящего назад, вмонтировали генератор поля Клейна — аналога силового поля, способного поглощать энергию в определённых пределах и выбрасывать её в любом направлении. Такие же, только большие, генераторы были на тяжёлых кораблях ТФ, и их поле могло закрыть любую часть корабля или же весь корабль целиком. Мой же генератор позволял закрыть полем только носовую часть корабля и ненадолго, поскольку при работе потреблял много энергии и имел небольшой предел насыщения. По этой причине их и не устанавливали на лёгкие крейсера, и Сума была сильно удивлена, когда я предложил сделать это. Но я доказал, что лучше иметь одноразовый непробиваемый щит, чем не иметь его. Да, моя собственная волновая броня — отличная вещь. Она работает как защитная скорлупа, способная поглощать энергию всего, что может в меня попасть. Но у неё есть недостаток — ограниченный предел прочности. Будучи перегруженной, волновая броня просто отключится, и на перезарядку потребуется много времени. А вот поле Клейна, работающее по принципу одноимённой бутылки, не просто поглощает энергию, но перераспределяет и отражает её, поэтому и имеет больший предел насыщения. Все корабли Тумана — это копии кораблей, построенных людьми, поэтому имеют забавный рудимент: дымовые трубы, их не убирают только потому, что они не являются помехой. Сума тоже предлагала мне ничего с ними не делать, и я бы согласился, если бы не придумал, как их можно использовать. Но нужно было кое-что уточнить. Сума, а корабли РЭБ ведь оснащены генераторами электромагнитных волн, верно? — Да, — ответила она, пока не понимая, к чему я веду. И они предназначены для подавления средств связи людей? — Да, и всё это есть в Тактической Сети, — сказала Сума уже с раздражением. Верно, но там нет информации о том, возможно ли использовать систему РЭБ против кораблей Тумана. Сума, подумав с минуту, ответила: — В принципе, это возможно при правильной настройке. И на что будет тогда способна эта система? — Нуу, — проекция задумчиво потёрла подбородок, — можно будет снизить эффективность радара, сонара и систем наведения, а воздействие на ментальную модель и ядро вызовет общий негативный эффект. Я затаил дыхание и задал главный вопрос: Можно ли уменьшить такой генератор и установить его вместо дымовых труб? Сума была в шоке от такого предложения, но после короткого спора мы приступили к этой сложной операции. В итоге, место трёх труб по центру корпуса заняла система РЭБ, внешне напоминающая сферический радар, только серого цвета и покрытый силовыми линиями. Туманный Флот отказался от использования авиации из-за её больших потерь и малой эффективности, поэтому самолётная катапульта, расположенная у меня на корме была чисто декоративной. Сначала я хотел убрать её, но решил, что будет неправильно отказываться от вооружения, использование которого станет сюрпризом для противника. Сума уже почти не удивилась, когда я затребовал каталог летательных аппаратов ТФ — видимо, смирилась. Для себя я выбрал самолёт, внешне похожий на немецкую ракету Фау-1 с внешним двигателем, аналогичным турбореактивному, и широкими крыльями, к которым подвешивалось вооружение. Аппарат был одноразовый и не предусматривал никаких посадочных устройств. Это компенсировалось тем, что из-за его простоты при наличии наноматериала можно было быстро создать новый. Когда с вооружением было закончено, мы перешли к боекомплектам. Максимально эффективно используя внутренний объём, я пополнил арсенал всем, чем только смог: обычными, кластерными, корродирующими ракетами и торпедами, акустическими торпедами и активными приманками, противоракетами и противоторпедами, глубинными бомбами, полуавтоматическими контейнерами для запуска ракет и торпед. Также я заполнил под завязку внутреннее хранилище наноматериала и уговорил Суму установить небольшой фабрикатор наноматериала — устройство, способное переработать всё что угодно в наноматериал. Правда, из-за малого размера его эффективность оказалась не высока: из двухсот литров забортной воды получался только один килограмм наноматериала, но, конечно, многое зависело от исходного материала. Этим я обеспечил себе возможность проводить небольшой ремонт и пополнять боезапас своими силами, пусть на это и требовалась уйма времени.***
Поблагодарив Суму за помощь и покинув ремонтную базу, я направился в открытое море, чувствуя себя куда более сильным и объевшимся из-за забитых вооружением трюмов. Проведя ходовые испытания, я заметил, что мой корпус изменился внешне после модернизации. Серый цвет стал более насыщенным, а силовые линии приобрели бордовый оттенок и незначительно изменили рисунок. И эмблема на носу, одинаковая у всех кораблей класса Нагара, стала другой: добавилось несколько завитков и линий. «Логично, я ведь уже не тот корабль, что был раньше, — подумал я и, немного покопавшись в настройках ядра, изменил обозначение в Тактической Сети на Нагара-М. — Для всех М будет значить «модернизированный», но я-то знаю, что на самом деле М — это мужик». Осталось одно важное дело — создать ментальную модель. На это потребовалось немного времени и наноматериала, а образец внешнего вида и одежды был взят из той части памяти, в которой я ещё не был кораблём. Проекция выглядела как высокий худощавый парень лет двадцати со светлой кожей, короткими волосами каштанового цвета, зачёсанными назад, и тёмно-синими глазами. Из одежды были чёрные кожаные ботинки по щиколотку, светлые джинсы, выцветшие на коленях, белая футболка с моей эмблемой на груди и расстёгнутая чёрная жилетка с капюшоном. Немного волнуясь, я активировал ментальную модель. Ощущения были своеобразными: я одновременно чувствовал ментальную модель как своё тело, при этом весь корабль тоже был моей неотъемлемой частью. Видеть и слышать окружающий мир я тоже мог и глазами проекции, и с помощью сенсоров корабля, причём как одновременно, так и по отдельности. Первые шаги мне дались с трудом, и пришлось учиться не обращать внимания на чувство, будто ступаешь своей ногой по своей же палубе, но, в конечном счёте, я окончательно освоился и остался доволен. Всё-таки иметь привычное тело — очень приятно. К тому же очень быстрое, сильное и крепкое тело. Об этом я думал, подпрыгнув без разбега на два метра вверх и легко приземлившись обратно на палубу. Закончив развлекаться, я занялся обустройством боевой рубки, ведь это было единственное помещение, пригодное для проживания ментальной модели. Из-за небольших размеров рубки и моих скромных потребностей в мебели я ограничился маленьким круглым столом, мягким компьютерным креслом, диванчиком с подушкой и одеялом. Всё это было создано по памяти из наноматериала, которому я придавал определённые свойства и фиксировал в этом состоянии. Естественно, получилось далеко не сразу, поэтому приходилось распылять недоделку в серебристую пыль и начинать заново. Наконец, уставший, но довольный, я сел в кресло и закрыл глаза. Веки опустились, но я по-прежнему видел всё вокруг корабля, причём не только в видимом спектре — к этому ещё нужно будет долго привыкать. «Теперь, когда жизнь наладилась, нужно решить, что делать, — подумал я. — Ещё надо будет на каком-нибудь острове цветок или кустик найти, в горшок на стол поставить, а то слишком пусто выглядит».