Трудное время 5: Портал

Утро третьего дня, проведённого нами на пустынной планете, практически ничем не отличалось от предыдущего, разве что кислотного дождя не было, и слабый, едва заметный юго-восточный ветер сменился холодным и порывистым северо-западным. — И долго нам ещё идти? — сонным голосом поинтересовался Элвис, уныло глядя в одну точку. — Если поторопимся, к вечеру этого дня мы уже будем на месте, — сообщил я, глядя на интерактивную карту. — Правда? — встрепенулась Кора. — Ну так чего же мы медлим? Идёмте скорее! Мы уже в который раз взвалили свои реактивные ранцы на плечи и зашагали вперёд. Было немного обидно, что летательный аппарат, который раньше позволял мне легко парить в воздухе подобно птице, теперь болтается за спиной и только мешает движению. А всё из-за этой аномальной зоны. По правде говоря, хоть я и не признавался в этом друзьям, я очень тревожился по поводу того, как мы будем возвращаться. В самом начале нашего путешествия я намеренно замял эту тему, но вовсе не потому, что отнёсся к проблеме легкомысленно, а потому, что не смог найти решения, но не хотел селить в сердцах друзей новые тревоги и страхи. Сам же я то и дело возвращался к этой проблеме, но ответа так и не находил. В конце концов, устав прокручивать в голове одно и то же и каждый раз осознавать, что решения нет, я стал твердить себе то, что сказал Элвису и Коре: «Сначала доберёмся до сферы гелеофториев, а там и подумаем, что делать дальше». «А не будет ли уже поздно думать?» — скептично возражал внутренний голос. — «Запасы воды и еды всё же ограничены, и если с решением затягивать, то в один прекрасный день мы все умрём от голода и жажды. И Агенты Света, прилетев сюда, найдут три холодных иссушённых трупа». — А знаете, было бы здорово вернуть эту планету к жизни, — произнёс я, чтобы отвлечься от печальных мыслей и бесплодных раздумий. — Разогнать эти мрачные багровые тучи, заслоняющие солнце, привезти плодородный грунт, посадить леса. Они обогатят атмосферу кислородом, и дышать здесь будет намного легче. — А дальше? — заинтересовалась Кора. — Дальше? Можно построить здесь научно-исследовательские станции, которые будут заниматься детальным изучением этой планеты и искать предметы, оставшиеся от цивилизации гелеофториев. Можно просто людей сюда заселить, в конце концов. В последнее время в СМИ часто освещается проблема перенаселения, так что такое решение будет актуальным. — А ты возьми и разработай такой проект, — предложила мне девушка. — Это и в самом деле будет полезно для галактики. Если бы я не была так сильно занята, я бы с радостью помогла тебе с этим. Возможно, когда проблема со сферой гелеофториев решится, и я выступлю на галактическом чемпионате, я тебе и помогу. Мы составим трёхмерную голографическую схему, на которой укажем, где что будет расположено. Также подсчитаем, сколько людей возможно здесь поселить, сколько времени займёт реализация проекта, и каковы будут материальные затраты. А потом мы проведём презентацию, на которую пригласим Фриггу. Я уверена, ей понравится наша, ой, то есть, конечно, твоя идея, и она претворит её в жизнь. Таким образом ты внесёшь существенный вклад в решение одной из наиболее актуальных проблем современной галактики — проблемы перенаселения. — Мы внесём, Кора. Без твоей помощи я точно с этим не справлюсь. — Тогда и я с вами, — Элвис с беспокойством посмотрел на нас, опасаясь, видимо, что мы его не возьмём. — Вот и отлично, — улыбнулась Кора, и юноша сразу повеселел. — Будем втроём работать, как и сейчас. К тому же, у нас это великолепно получается. — Да, вот только сначала нам нужно выбраться отсюда, — я всё-таки не смог сдержаться и высказал мысли, давно не дававшие мне покоя, вслух. — А то количество переселившихся сюда людей так и не поднимется выше трёх человек, — я мрачно усмехнулся. Разумеется, все тут же приуныли и умолкли, потому что ни у кого не было идей, как решить маячившую на горизонте проблему. До самого вечера мы ничего не обсуждали. Все наши разговоры сводились к вопросу Элвиса или, реже, Коры: «Долго нам ещё идти?», и моему ответу, выраженному в километрах. Уже почти стемнело; мы едва волочили ноги, то и дело спотыкаясь от усталости, когда разглядели вдалеке едва заметное голубоватое сияние. — У меня начались глюки, или вы тоже его видите? — поинтересовался у нас Элвис. — Видим, — успокоил я товарища. — Сфера гелеофториев как раз там. Всё правильно. Мы почти у цели. Узнав, что путешествие близится к концу, мои друзья, не сговариваясь, прибавили шагу, настолько им не терпелось заполучить этот таинственный артефакт, ради которого мы пережили столько трудностей. — Даже не верится, что наша цель так близко, — вполголоса проговорил Элвис. — Это просто невероятно! Совсем скоро сфера гелеофториев будет у нас в руках. Я был абсолютно уверен в том, что синее сияние исходит именно от сферы, но, когда мы подошли ближе, оказалось, что всё куда сложнее: свет бил из глубокой шахты правильной квадратной формы. — И что всё это значит? — спросила Кора, осторожно подходя к самому краю и заглядывая вниз. — Понятия не имею, — Элвис растерянно пожал плечами. — Судя по всему, сфера гелеофториев находится там, внизу, — заметил я, глядя на электронную карту. — Что же ты сразу не сказал, что нам ещё и под землю спускаться придётся? — возмутился Элвис. — Да я сам это только сейчас понял, — развёл руками я и добавил: — Странно всё это. Хотя, если подумать, то хранилище книг мы с Лаувеей тоже под землёй нашли. — Может, гелеофтории все ценные вещи под землёй хранят? — предположил медик. — Да какая тебе разница?! — раздражённо отмахнулся я от приятеля. — Ты лучше подумай, как мы туда спустимся. Сразу говорю, что прыгать вниз я не собираюсь. — И не надо, — невозмутимо отозвалась Кора, скидывая с плеч реактивный ранец. — У меня есть идея получше. — И какая же? — поинтересовался Элвис, с опаской глядя в шахту и пытаясь, наверное, разглядеть дно. — Я взяла с собой скалолазную веревку, — Кора явно гордилась тем, что её предусмотрительность сыграла решающую роль и спасла команду из затруднительного положения. — Мы крепко привяжем её вон к тому камню и по очереди спустимся по ней вниз. — Великолепно, — судя по тому, как дрожал голос Элвиса, в душе он эту идею великолепной не считал и вообще опасался спускаться в шахту каким бы то ни было образом. — Что, страшно? — голос Коры звучал неестественно спокойно и ровно, что свидетельствовало о том, что гимнастка тоже волнуется, но не подает виду. — Скажи спасибо, что прыгать не придётся. Ладно, хватит болтать, лучше скажите, кто из вас хорошо вяжет узлы. Мы с Элвисом напряжённо переглянулись и почти что одновременно сглотнули: никому из нас не хотелось брать на себя такую большую ответственность. Ведь некачественно завязать узел — всё равно, что обречь на верную гибель по крайней мере одного из нашей команды. — Всё с вами ясно, — Кора обречённо вздохнула и взялась за дело сама. — А ты надёжно завяжешь? — заволновался Элвис, которого, вероятно, смущало хрупкое телосложение девушки. — Как смогу, так и завяжу! — огрызнулась гимнастка. — Не доверяешь мне, иди и сам попробуй. — Девушка протянула Элвису веревку. — Нет, нет, нет, — поспешил отказаться медик. — Тебе я верю больше, чем себе. — Когда я была ребенком, на летних каникулах мы с мамой ходили в горные походы, — сообщила девушка, не отрываясь от работы. — Моя мама была чемпионом планеты по альпинизму, и она многому научила меня, — вспомнив о матери, Кора вновь не смогла сдержать слёз. — Не вспоминай об этом, Кора, — я подошел к девушке и присел рядом с ней. — У нас нет времени на скорбь, мы должны добраться до артефакта. Не вспоминай, не надо. — Я бы хотела не вспоминать! — выкрикнула Кора, краснея от переполняющих её чувств. — Но я не могу! Я продолжаю думать о ней, о том, в каком состоянии она сейчас, и о том, что только я способна спасти её. И во время каждой своей тренировки я думаю только о ней! — Да, тебе-то легко говорить, Локи, — вмешался в разговор Элвис. — У тебя нет близких, жизнь которых целиком и полностью зависит от тебя. — Думаешь, так было всегда?! — я почувствовал, что непроизвольно теряю самообладание и начинаю выходить из себя. — Думаешь, я не прошёл через это?! Да что ты вообще понимаешь?! Я переместился на тысячу лет в прошлое и сражался с самим Грегором ради того, чтобы спасти от смерти маму! А потом Дана заболела неизлечимой болезнью, и спасти её мог только я! А потом… — Да знаю я, не заводись, — остановил меня Элвис. — Ещё не хватало разругаться в шаге от нашей цели. — Всё, готово, — заявила Кора, проверяя, насколько крепко завязан узел. — Я спускаюсь первой. — Постой, может, всё-таки… — Дам всегда пропускают вперёд, Эл, — Кора закинула свободный конец веревки в шахту и добавила вполголоса: — Надеюсь, её длины хватит. — Ты только держись покрепче, — заботливо посоветовал медик, с тревогой глядя на отважную девушку. — Не учи меня, — жёстко отрезала Кора. — Минут через двадцать может начинать спускаться кто-нибудь из вас, — с этими словами девушка, крепко держась за веревку обеими руками, храбро прыгнула в шахту. — Мне страшно, — спустя пару минут признался Элвис, глядя вниз, в таинственную синеву, где совсем недавно исчезла Кора. — Ладно бы обычная шахта, это ещё куда ни шло, а тут ещё и этот жуткий свет. Знаешь, что он мне напоминает? — И что же? — Такой же свет бил из глазниц черепа гелеофтория, когда твоё заклинание по ошибке сработало, помнишь? Не нравится мне всё это. — В подземном хранилище книг, где побывали мы с Лаувеей, такой же свет был, — внезапно вспомнил я. — Только во сто крат сильнее. Без тёмных очков смотреть было невозможно. Повезло ещё, что здесь не так. — Везде синий свет, — задумчиво протянул Элвис. — Череп, книги, теперь вот эта шахта. И глаза тех ужасных статуй на развалинах таким же светом сияли. Интересно, что бы это значило? — Понятия не имею, — покачал головой я. — Наверное, нам никогда не суждено до конца понять цивилизацию гелеофториев, хоть они и нарочно оставили нам целую библиотеку с книгами, в которых рассказывается о невероятных достижениях их древней науки. Ведь вряд ли они стали бы записывать в книгах детали их бытовой, повседневной жизни. — Не совсем понимаю, о чём ты, — отозвался товарищ. — Ну представь, что вскоре всей нашей цивилизации грозит неминуемый апокалипсис. И на тебя, Элвиса, возложена великая миссия: прежде, чем наступит конец света, ты должен собрать всю самую важную информацию, накопленную за всё время существования человечества, и поместить её в специальный бункер, чтобы она дошла до тех, кто будет жить после нас. Причём объём бункера, разумеется, ограничен. Какую информацию ты бы туда поместил? — Сложный вопрос, — юноша заметно растерялся. — Так сразу и не сообразить. Ну, можно было бы оставить сведения о наших космических кораблях, о путешествиях во времени, о важных достижениях в области медицины, о каких-нибудь масштабных исторических событиях, об Агентах Света и «Чёрном Квадрате». — А как же Звёздный Патруль? — в шутку обиделся я. — Неужели мы не достойны того, чтобы о нас узнали наши последователи? — Да-да, и Звёздный Патруль тоже, — поспешно прибавил Элвис. — Ну, много всего нужно было бы им оставить, всего и не перечислю. — Этого достаточно. А теперь ответь мне на такой вопрос: ты посчитал бы важным передать иной цивилизации информацию о том, как, допустим, выглядела наша мебель, одежда, посуда? Как была устроена наша система образования, как мы проводили свободное время? — Конечно же нет, — фыркнул медик. — Эта ерунда никому не понадобится. — Вот и гелеофтории так посчитали. А оказывается, без этой «ерунды» чужую цивилизацию не понять. Именно из таких незначительных на первый взгляд мелочей и складывается общество, его структура и особенности менталитета. То, что гелеофториям казалось очевидным, для нас, людей, является странным, загадочным и непонятным. Например, этот синий свет, который буквально преследует нас повсюду. Я более чем уверен, что для гелеофториев это было настолько обыденно, что спроси ты у них про этот свет, они удивлённо воззрятся на тебя и скажут: «А как же иначе?». А для нас это явление — загадка. Потому мы и не сможем их понять. — А может, они и не хотели, чтобы их понимали? — задумчиво проговорил медик, глядя куда-то в сторону. — Может, им было важно, чтобы их цивилизация навсегда осталась для нас загадкой, и мы никогда не узнали о ней больше, чем нам положено? — А знаешь, Эл, твоя гипотеза звучит вполне разумно, — заметил я. — Разумно? Разве? — юноша несказанно удивился такой высокой оценке. — А по-моему, она звучит неправдоподобно. Ну подумай сам, в чём может быть причина такой намеренной скрытности? — Наверное, они не хотели, чтобы мы пошли по их пути, и нас в итоге постигла та же участь, что и самих гелеофториев, — выдвинул предположение я. — Тогда логичнее было бы наоборот рассказать всю правду: что они такого натворили, и к чему это в конце концов привело. Люди не дураки, и так делать не стали бы. — Не дураки? Уверен? — я скептично посмотрел на Элвиса. — Люди горделивы и тщеславны. И они вполне могли бы пойти по пути гелеофториев, возомнив, что они мудрее и могущественнее древней расы, и ни за что не допустят её ошибок и промахов. И в результате, конечно же, наступили бы на те же грабли. Нет, Элвис, о некоторых своих возможностях людям лучше не подозревать. Я, увы, уже имел несчастье прочувствовать это на себе лично. Ведь не зря Фригга скрывала информацию о моих демонических силах, и все шло относительно хорошо, до тех пор, пока я не узнал о них от Рэя и не возомнил, что смогу с ними совладать. Я думал, что буду управлять ими, а в итоге всё вышло наоборот: они управляли мной. Умалчивая о правде, Фригга пыталась спасти меня. Возможно, и гелеофтории хотели уберечь человечество от чего-то ужасного, и потому не спешили раскрывать все свои секреты. — Да, вполне вероятно, — Элвис вздохнул. — А всё-таки интересно было бы узнать их историю. — Ладно, двадцать минут уже, наверное, прошло, так что я пошёл, а ты спускайся с таким же временным интервалом. — Надеюсь, Кора уже благополучно спустилась вниз и стоит сейчас на твёрдой поверхности, — произнес медик. — Давай, удачи. Я крепко схватился за верёвку обеими руками и начал аккуратно спускаться. Уже через минуту я почувствовал, что начинаю уставать. Мои руки дрожали от напряжения и чуть ли не отказывались подчиняться. Когда я совсем выбивался из сил, то просто скользил руками по верёвке, вместо того, чтобы перехватываться. Это было ужасно больно: мне казалось, что ещё чуть-чуть и мои ладони загорятся под действием силы трения. Но пути назад уже не было, и потому приходилось терпеть. Нетрудно догадаться, что во время спуска я практически ни о чём не думал. Просто сил уже на это не оставалось. Успела мелькнуть паническая мысль: «Интересно, каким образом мы будем подниматься?», и я тут же решил, что об этом лучше не думать. Даже не знаю, сколько времени ушло на спуск. Лично мне казалось, что я мучаюсь уже не первый час, и так продолжится до бесконечности, и потому даже слегка удивился, услышав внизу знакомый женский голос: — Потерпи ещё немного, Локи. Осталось совсем чуть-чуть. Я посмотрел вниз и увидел Кору, спокойно стоявшую на полу и наблюдавшую за мной. «Значит, у этой шахты всё-таки есть конец», — с невероятным облегчением подумал я. Спустившись ещё немного, я осознал, что верёвка кончилась. — Прыгай, тут невысоко! — посоветовала девушка, отойдя в сторону на несколько шагов. — Можно подумать, у меня есть ещё какие-то варианты, — съязвил я, разжимая руки и опускаясь на холодный пол идеально белого цвета. — Повезло, что длины веревки, хоть и в обрез, но хватило, — заметила Кора. — Была бы эта шахта ещё чуть глубже, и мы при прыжке в лучшем случае переломали бы ноги. — Да, а в худшем — нашли бы здесь археологи три черепа и обрадовались: «Это останки гелеофториев!». А потом рассмотрели бы повнимательнее и огорчились: «Вот неудача, человеческие!» — Чёрный юмор? — ухмыльнулась Кора. — Нет, констатация факта, — вздохнул я и добавил: — Странная всё-таки шахта, не находишь? Хотя, чему, в принципе, удивляться? У гелеофториев всё странное. Но как они сюда спускались? — Мне почему-то кажется, что раньше здесь был лифт, — задумчиво протянула Кора, глядя вверх. — Уж слишком это напоминает лифтовую шахту, по крайней мере, формой. Вот только непонятно, зачем здесь синий свет. — Непонятно даже, откуда он исходит, — добавил я, вглядываясь в широкий коридор, уходящий вдаль, по которому нам, судя по всему, в скором времени предстояло идти. Пол, стены и потолок коридора были идеально ровными и белыми, ламп или других источников освещения не наблюдалось. — Это ты верно заметил, — признала Кора, посмотрев по сторонам. — Может, так сфера гелеофториев действует? Я пожал плечами. С минуту мы молчали, а затем гимнастка тяжело вздохнула и произнесла: — И всё-таки мы глупо поступили. — О чём ты? — не понял я. — Не надо было спускаться всем вместе. Вы с Элвисом вполне могли остаться на поверхности и вытащить меня, когда я достала бы сферу. А самостоятельно подняться наверх по верёвке даже для меня будет невообразимо сложно. А что будете делать вы двое — понятия не имею. Вам нужно было остаться там. — Мы бы не смогли тебя вытащить, — разумно заметил я. — Каким образом мы с Элвисом узнали бы, что ты готова и тебя нужно поднимать? Твой крик мы бы не услышали — слишком глубоко, а средства связи здесь не работают. — Говорю же, я смогла бы и сама подняться, в отличие от вас. — Нет, Кора, подняться на такую высоту по верёвке просто невозможно, — покачал головой я. — Для человека не существует ничего невозможного, — со странной гордостью отозвалась девушка. — Я думаю, что у наших возможностей нет границ, кроме, конечно же, тех, что мы сами себе установили, исходя из комплексов и глупых предрассудков типа: «дальше нельзя, и всё». Это, знаешь, как купол, окружающий Долину Жизни. Мы сами его создали именно для того, чтобы не выходить за его пределы, сами ограничили собственные возможности. И никому почему-то в голову не приходит, что эту преграду можно легко и просто убрать и пойти вперёд. — Ну почему же? — я усмехнулся. — Два человека до этого додумались, и ты знаешь, чем всё закончилось. Выходить за рамки опасно. — Конечно, опасно. Но движение вперёд безопасным не бывает по определению. Ведь никогда не знаешь, что там дальше, где никого ещё не было. Но в этом движении и заключается вся суть человека. Когда вы с Элвисом сбежали, я ощутила смешанные, прямо противоположные чувства. Как администратор Долины Жизни я была до крайности возмущена вопиющим несоблюдением правил, а как спортсменка гордилась и, наверное, даже в глубине души восхищалась вашей дерзостью и решимостью, восхищалась тем, что вы не побоялись переступить эту границу. Я же тоже, в каком-то смысле, как вы. В моей медицинской карте написано, что я не способна выносить даже лёгкие физические нагрузки из-за травм, полученных мной в автокатастрофе. А я готовлюсь к галактическому чемпионату по художественной гимнастике. Так что все эти рамки и ограничения — сплошные иллюзии, которые мы сами придумали для того, чтобы облегчить себе жизнь. Ведь, согласись, сидеть под куполом в Долине Жизни куда проще, спокойнее и уютнее, чем выйти во внешний мир. Но кто-то должен был это сделать. Жаль только, что это оказались вы с Элвисом, а не опытные, серьёзные люди, которые подошли бы к предприятию, как к ответственному заданию, а не как к весёлой развлекательной прогулке. Если бы за это дело взялись они, я уверена, не было бы таких плачевных последствий. Вряд ли такие люди стали бы вызывать демонов ради забавы. — Опытным серьёзным людям почему-то всегда не до этого, — вздохнул я. — Поэтому право рушить границы предоставляется таким, как мы. О, смотри, Элвис спускается. — Ага. Он ещё так далеко, а его дыхание уже слышно. — Ещё бы, ведь это ужасно сложно — спуститься сюда. — И как вы вверх собрались подниматься? — Кора изо всех сил старалась замаскировать искреннюю тревогу под язвительность и насмешку, но удавалось ей это с трудом: слишком фальшиво звучало её злорадство. — Может, я поднимусь, и вас вытащу? — Ага, сразу двоих, — я нервно рассмеялся. — Не забывай, Кора, ты всё-таки гимнастка, а не тяжеловес. — Если потренируетесь, то сможете подняться и сами, — заявила спортсменка, скрестив руки на груди. — И долго нужно тренироваться? — осведомился я, заранее ожидая услышать неутешительный ответ. — Ну… Трудно точно сказать, — пожала плечами девушка. — Несколько лет, как минимум. — Только вот зачем мучиться? Ведь даже если мы выкарабкаемся из этой дыры на поверхность, это нам ничего не даст. Наш космический корабль сломан, забыла? Мы — вечные пленники этой жуткой планеты. Так что какая нам разница, где ждать смерти — под землей или на поверхности? Кора ничего не ответила и лишь судорожно вздохнула. — Блин, верёвка кончилась! — простонал медик, зависший метрах в двух с половиной от пола. — Прыгай, тут невысоко! — крикнул я товарищу. — Можно подумать, у меня есть ещё какие-то варианты, — огрызнулся юноша, спрыгивая к нам. — По-моему, у меня дежавю, — улыбнулась Кора, вспомнив наш с ней диалог, аналогичный этому. — А вот мне при приземлении никто ничего не говорил, я сама приняла решение прыгнуть. — Можно подумать, у тебя были ещё какие-то варианты, — рассмеялся я. — Ладно, шутки в сторону, — строго оборвала меня гимнастка. — Все в сборе — идёмте.