Смысл служения

Быстрая ходьба помогла Орнелле успокоиться; тело беспрекословно слушалось её, всё такое же сильное и выносливое, но зрелище останков Джита так и стояло перед глазами. Слова Наадира напугали графиню, хоть ей и не хотелось этого признавать; с другой стороны, не было уверенности в том, что зловредный дух не решил поиздеваться над ней. Было раннее утро, время, когда немёртвые удалялись на отдых, а живые слуги и ученики ещё только просыпались, и в коридорах было пусто. Солнечный свет, проникая сквозь алые, голубые и фиолетовые стёкла витражей, расчерчивал пол цветными узорами. Орнелла нередко останавливалась, чтобы полюбоваться этим зрелищем, но сейчас ей было совсем не до того. Каспар оказался в лаборатории один, что немало обрадовало графиню. Склонившись над заваленным книгами и бумагами столом, лекарь сосредоточенно писал что-то в длинном свитке. — Каспар? — выждав минуту и убедившись, что он не заметил её появления, подала голос Орнелла. — Ох, госпожа! — оглянувшись, удивлённо воскликнул врачеватель. — Я совсем не слышал, как вы вошли. Чем могу быть вам полезен? Прежде чем ответить, графиня закрыла дверь в лабораторию и заперла её изнутри. Вряд ли кто-то мог их подслушать, но Орнелла решила исключить малейшую возможность. Заметивший это Каспар удивлённо поднял брови, но не стал возражать. — Как продвигаются твои исследования? — поинтересовалась графиня. Заметив в углу комнаты стул, она направилась к нему, чтобы переставить и сесть рядом с лекарем. — Тебе удалось узнать что-нибудь новое после вскрытия Джита? — Да, госпожа, хоть я и надеялся на большее, — врачеватель отложил перо и присыпал песком свиток, чтобы убрать лишние чернила. — Проблема действительно оказалась в крови. Заклинание, наложенное на алтари, заставляет её клетки разрушаться и в какой-то момент, когда она совсем перестаёт двигаться в венах, загораться. Я подумал сначала, что невозможно заставить воспламениться нечто текучее, но на поздних стадиях в крови совсем не остаётся жидкости. — Звучит ужасно, — искренне произнесла Орнелла и скривилась. — Не удивлена, что именно демоны придумали нечто подобное. Тебе удалось понять, как обратить это вспять? — У меня есть одна мысль, — подумав, ответил Каспар. — Хотя и нет уверенности, что она сработает. Я полагаю, что систематическое разжижение крови может если не вылечить пациента, то хотя бы продлить его жизнь. К сожалению, это лишь будет оттягивать неизбежное. — Но ведь это уже что-то! — подбодрила его графиня. — Ты уже испытывал эту идею? — Нет, госпожа, — щёки лекаря сморщились в улыбке. — Ваш подчинённый был единственным пострадавшим от этой магии, что попал мне в руки. — Вот как… жаль, — опечалившись, тихо произнесла Орнелла. Признаться Каспару и попросить его о помощи оказалось сложнее, чем она думала. Казалось, что стоит поделиться своими опасениями, произнести вслух страшные слова, — и они станут действительностью. Графине пришлось собрать всё своё мужество, прежде чем она сумела заговорить. — Почему бы тебе не попробовать этот метод на мне, Каспар? — с почти не вымученной улыбкой предложила Орнелла. — Сказать по правде, я не очень хорошо себя чувствую. Как знать, может, и мне досталось, когда я пыталась вытащить Джита. — Сколь я помню, вы не упоминали об этом прежде, госпожа, — безволосые надбровные дуги лекаря слегка приподнялись в удивлении. — Но я рад, что вы хотите мне помочь. Прошу, закатайте рукав и положите руку на стол. Пока гостья возилась с одеждой, Каспар убрал несколько свитков, чтобы освободить место; от внимания Орнеллы не укрылось, как бережно его крючковатые пальцы сворачивали хрупкий пергамент. Откинувшись на спинку стула, графиня положила руку на стол; на контрасте с тёмным камнем кожа казалась мраморно-белой, и яркие фиолетовые вены только усиливали сходство. Лекарь взял её ладонь в свои и начал внимательно рассматривать запястье, но ничего не сказал про свежие царапины. Медленно прощупывая мышцы, он временами по-птичьи склонял голову и что-то бормотал себе под нос, но из-за отсутствующих губ Орнелла не смогла разобрать ни слова. Графиня постаралась незаметно расслабить напряжённые плечи. Ещё некоторое время Каспар изучал её руку, потом вслепую вытащил из ящика стола обмотанный чистой тряпицей нож и несколько пузырьков. Орнелла с отстранённым любопытством наблюдала, как лекарь сбрызнул её запястье каким-то зельем, одним длинным, текучим движением развернул ткань, подхватил кончиками пальцев нож и вонзил острие в плоть. — Простите меня, госпожа, что я сделал это без предупреждения, но даже немёртвые зачастую напрягаются, если предупредить их о том, что придётся резать, — вежливое объяснение лекаря отвлекло её от апатичного созерцания. — Хотя ваше хладнокровие меня удивляет. — Я просто задумалась и не заметила, Каспар, — призналась графиня. Некромант кивнул в ответ и залил в рану содержимое другого бутылька. Зелье, смешавшись с кровью Орнеллы, вспенилось и зашипело. По обезображенному лицу Каспара пробежала лёгкая тень, пока он наблюдал за ползущими из разреза синеватыми пузырями. — Почему бы нам не выпить немного бальзама, госпожа? — спустя несколько мучительно долгих минут предложил врачеватель и отпустил руку графини. Не дожидаясь её ответа, он встал и направился к одному из стеллажей. Орнелла прикусила щеку, устало глядя в спину Каспару. По её запястью медленно стекали пенящиеся ручейки зелья. — Осмелюсь предположить, что вы не рассказали мне о вашем состоянии из-за опасения, что я доложу Верховному лорду, — поставив перед графиней изящную чашечку, осторожно произнёс лекарь. Вторую он держал кончиками пальцев, и расписанный фарфор её выглядел чужеродно на фоне вспучившейся желтоватой кожи. — Вы ждали момента, когда Владыка отправится в Нар-Анкар? — Что? Нет, вовсе нет, — удивилась Орнелла. Из вежливости она сделала маленький глоток, и бальзам оказался на удивление приятным, похожим на молоко с мёдом, которые она пила когда-то в детстве, в другой жизни. — Но да, я не хочу, чтобы о моём состоянии узнал Арантир. — Значит, вы доверяете мне настолько, что готовы сохранить это между нами, — предположил Каспар, и графиня кивнула в ответ, от чего щёки врачевателя сморщились в остатках улыбки. Сев, Каспар взял тряпицу, в которую был завёрнут нож, и стёр остатки зелья с запястья Орнеллы. Затем он вытащил из того же ящика ложечку с длинной ручкой. Казалось, не обращая внимания на любопытный взгляд графини, лекарь широко открыл рот, зачерпнул немного бальзама, глубоко засунул ложку и со стуком сомкнул челюсти. Орнелла прыснула, не удержавшись, но Каспар не обиделся. — Сложно пить что-либо, не имея губ, госпожа, — в его голосе была слышна улыбка. — Одно время я закрывал бороду платком, чтобы не испачкать, но мой ус это всё равно не спасало. Зрелище Каспара в огромном слюнявчике так ярко представилось графине, что она расхохоталась, едва не расплескав содержимое собственной чашки. Пока Орнелла пыталась успокоиться, лекарь успел проглотить ещё несколько ложек зелья. — Не сочти за наглость, Каспар, — отдышавшись, заговорила она, — но как так вышло, что у столь умелого врачевателя не хватает трети лица? — Полтора века назад, вскоре после Второго Затмения, я пытался вылечить одного человека, которому никто не мог помочь, — помолчав, начал рассказывать лекарь. — Мне это тоже не удалось, но я хотя бы смог выяснить, что причиной болезни была магия Пустоты. Тогда я был ещё жив и упрям, и мысль о том, что в мире существует что-то, что невозможно побороть, не давала мне покоя. Никакие зелья и операции, заклинания Тьмы и Света, — ничто не способно победить такую болезнь. Я был уверен в том, что лишь другое заклинание Пустоты может помочь. Вот только последний мой эксперимент закончился… не очень удачно. Можно сказать, что мне повезло, и пострадала лишь плоть. — Я думала, только Сандро может управлять магией Пустоты, — и тут Орнеллу озарило, — может быть, ещё Маркел, его ученик. Это поэтому ты отправился захватывать Ироллан? — Я не боюсь принять окончательную смерть и уйти к Асхе, но мысль о том, что моя душа навсегда рассыплется в ничто, внушает мне ужас, — склонив голову, признался Каспар. — Поэтому я пошёл на сделку с Маркелом. Несколько штурмов Сайрис Таллы в обмен на спасение собственной сущности не показались мне справедливым обменом, но в том момент у меня не было выбора. Графиня открыла было рот, чтобы выразить сожаление, но, посмотрев на лицо врачевателя, промолчала и только сделала ещё глоток из чашки. Глядя в никуда, Каспар рассеянно покручивал в руках ложку, не замечая нечаянную каплю бальзама на бороде. — К тому моменту, как я прибыл в Ироллан, Сайрис Таллу уже осаждала Равенна. Мне поручили привести ей подкрепления. Помню, когда мы подошли к крепостным стенам, я удивился, заметив, что вместо осады эта женщина соревновалась со своими вампирами. — В чём? — удивилась Орнелла. — И эльфы не воспользовались моментом, чтобы перестрелять их всех? — Головы, — бесцветным голосом ответил лекарь. — Они раскручивали их за волосы и забрасывали за крепостную стену. Помню, Равенна спорила со своим командующим, Киро, кажется, зависит ли от причёски то, как далеко они летят. Она настаивала, что из-за того, что у боевых танцоров самые длинные косы, удаётся придать им больший импульс. Пока она отвлеклась, кто-то из акхарусов попытался использовать голову друида как пращу, но у него ничего не вышло, он только забрызгал кровью всё вокруг. Равенна так смеялась над ним. — Маркел выполнил свою часть сделки? — графиня поспешно поднесла чашку к губам, чтобы скрыть отвращение, и попыталась отвлечь Каспара. — Не знаю, — пожал плечами врачеватель. — Я трижды штурмовал город, смотрел на те самые головы, застрявшие в зарослях под стенами, и каждый раз вспоминал, как когда-то давно помогал эльфам справиться со вспышкой белой лихорадки около Сайрис Винны. Накануне того, как мне следовало повести армию в четвёртый раз, я понял, что выбор у меня всё-таки был. Не найдя нужных слов в ответ, Орнелла понимающе склонила голову и вновь пригубила бальзам. Надо же, его совесть оказалась сильнее страха смерти, с уважением подумала она, не знаю, способна ли бы была я на такое. — И поэтому ты прибыл сюда, чтобы помочь Владыке Арантиру разобраться с демонопоклонниками, — подытожила графиня. — Может быть, — ответил Каспар, — поначалу мне хотелось просто оказаться подальше от Ироллана, и поэтому я вернулся в Эриш. Можно сказать, мне повезло, ведь низшая нежить не сплетничает, а личи и вампиры, которых я вёл в бой, остались и почти все приняли окончательную смерть от рук Файдаэна. Некому было лишний раз напоминать мне о всём том, что я совершил, тем более что я и сам с этим неплохо справлялся. Через какое-то время я услышал о том, что Верховный лорд ищет умелого врачевателя, и решил, что служба ему поможет мне отвлечься. — И как, помогла? — улыбнулась лекарю Орнелла. — Не уверен до конца, — вернул ей, как мог, улыбку Каспар, — но я чувствую себя полезным. Лорд Арантир трудится на благо не одного лишь Эриша, но всего Асхана, и мысль о том, что я помогаю ему в этом, приносит мне облегчение. — Могу понять тебя в этом, — произнесла графиня, невольно вспомнив первые недели своего бытия ученицей Верховного лорда. — И я рада, что ты к нам присоединился. — Спасибо вам, госпожа, — признательно склонил голову лекарь. — Признаться, я не был уверен, в чём смысл моего служения Владыке, но теперь начинаю понимать. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы спасти вас. Помочь господину Арантиру в его миссии так, как вы, больше никто не сумеет. — Думаешь, у тебя получится? — нервно сглотнув и отставив чашку, спросила Орнелла. — Я не могу пока этого утверждать, — серьёзно произнёс Каспар, — но я правда очень хороший врачеватель. Дайте мне несколько часов, и мы попробуем начать лечение. — Договорились, — кивнула графиня и встала. Усилием воли она заставила себя не надеяться раньше времени, но разговор придал ей сил. — Ни слова Владыке Арантиру, хорошо? — Клянусь Асхой, госпожа, — почти торжественно ответил лекарь. — Я пошлю за вами Чира, когда подготовлю первые зелья и заклятие. Тепло, всё ещё по-живому обворожительно улыбнувшись ему и склонив голову на прощание, Орнелла удалилась. Провожая её взглядом, Каспар задумчиво перебирал бороду. Когда дверь за спиной графини захлопнулась, лекарь ещё некоторое время стоял, размышляя, после чего отвернулся и взял чистый свиток. Начав что-то быстро писать, он едва слышно пробормотал: — Асха всех обращает на пользу.