Ты ранил её.
— Что тревожит тебя, дитя? Это было необходимо. — Ничего, — улыбнулась Орнелла, и некромант вновь увидел в её глазах изумрудное пламя. — Я лишь не вижу смысла. — В чём? — Арантир позволил себе удивлённо приподнять бровь. — Во всём этом, — графиня обвела широким жестом комнату, и лунный свет заиграл на пластинках её латной перчатки. — Мы идём вперёд и вперёд, не оглядываясь. Наша война разрушает то, что осталось от Империи Грифона, вы разве не видите? Скелеты, что встают под ваши знамёна, ведь вовсе не фанатики Красной Королевы, а жертвы этих фанатиков, и убивают их из-за нас. Зачем? — Нам необходимо изгнать демонов, Орнелла. Не сумеем мы — не сумеет никто, — он вновь моргает, смыкая на мгновение веки. Этого достаточно, чтобы замерло время. — Но ведь бытие неделимо, — с улыбкой на губах возражает женщина, и резко встряхивает кистью руки, отчего ткань её туники мягко шуршит. Он выдерживает её янтарно-ядовитый взгляд. — Бытием является лишь то, что сотворила Асха, — возражает Арантир, и голос его не дрожит. — Раз так, то почему же вы ещё не отправили их обратно в Шио, наставник? — в голосе Орнеллы наконец-то становится слышна обида. — Зачем я осаждаю замки и поднимаю армии мертвецов? — Тебе необходимо всему этому научиться, дитя, — некромант пожимает плечами, точно пытаясь доказать, что ответ очевиден. — А разве вы это умеете, чтобы сейчас училась я? — собеседница склоняет голову к плечу, недоверчиво глядя на Арантира. — Нет, — признаётся Верховный лорд. — Именно поэтому это должна уметь ты. Я лишь воля, а ты — сила. Я — бесплотный разум, а ты — стальной меч. — Вы — власть, а я только исполнительница, — в тон ему подхватывает Орнелла.Кажется, ты её не убедил.
— Боюсь, ты не совсем поняла меня сейчас, дитя. — Разве? — ученица делает ещё шаг и кладёт ладони ему на плечи, вынуждая некроманта наклониться. — Сила не думает, мечу не положено задавать вопросы, ведь сталь не умеет разговаривать. Ваши метафоры как всегда предельно точны, наставник. — Чем я обидел тебя, Орнелла? — положив длинные тонкие пальцы на её запястья, всё же задаёт заветный вопрос Арантир.А ты не догадываешься?
Это было необходимо. — Вы помните наш разговор в лесу, наставник? — женщина и не думает отводить взгляд или дожидаться ответа. — Что это значило? — Ты и сама это уже поняла, — тепло улыбается в ответ Арантир, и бежит по его позвоночнику холод теми же зелёными искрами, что танцуют в её янтарных очах. — Я вижу это по твоему взгляду. — Тогда что значило то, что вы сделали потом? — в карих глазах Орнеллы плещется обида. — Шаманка знала нечто очень важное, но не хотела говорить просто так, — некромант изо всех сил старается, чтобы в его голосе прозвучало больше раскаяния, нежели он на самом деле испытывает. — Всё имеет свою цену. — С каких это пор Верховные лорды Эриша платят подобной монетой? — хмыкает в ответ графиня, но на лице её заметна тщательно скрываемая радость. — С тех самых, как к ней выказали интерес, — усмехается собеседнице Арантир. – Ставки в нашей игре достаточно высоки, дитя, чтобы расплачиваться любым способом. Лучше я, нежели ты. Его последняя фраза попадает в цель — ученица смущается и опускает взгляд на пару секунд. Этого времени Верховному лорду хватает на то, чтобы перевести дух и сообразить, как направить тяжёлый разговор в нужное русло. — Я не думала, что вы способны продать себя ради спасения Асхана, мой господин Арантир, — графиня всё же убирает руки с его плеч и складывает их на груди. Она явно в смятении, и не знает, как ей реагировать. — В этом смысл моего служения Асхе, дитя, — теперь уже некромант кладёт ладони ей на меховой воротник, словно ненароком касаясь большими пальцами обнажённой кожи над горлом доспеха. — Она подарила мне волю и нежизнь, быть может, когда-нибудь вознаградит и ещё. И, что-то мне подсказывает, ты уже тоже на пороге того, чтобы понять, в чём твой смысл. — Думаете? — неуверенно, точно ребёнок, спрашивает Орнелла, робко касается кончиками пальцев его худой ладони. И, увидев, с какой искренней улыбкой кивает ей наставник, не удерживается от радостного смеха. — Знаю, — прижимая подопечную к себе, уверенно отвечает Арантир. Её плечи едва вздрагивают, когда она прячет лицо у него на груди, то ли от смеха, то ли от слёз. — Не держи на меня зла, Орнелла. Я слишком привык быть один, и не всегда задумываюсь над тем, как выглядят со стороны мои поступки. Ученица молчит, но некромант знает, что она его простила. Наконец, через несколько минут она высвобождается из его объятий и заглядывает ему в лицо: тёмные локоны растрёпаны, полные яркие губы до сих пор растянуты в улыбке, и сияют от радости глаза цвета мокрого дерева. Они долго ещё разговаривают потом вот так, стоя напротив друг друга. Верховный лорд расспрашивает обо всём: темпах отстройки нового некрополиса вместо оставленного в тылу Шагаракти, добровольцах, что прибывают еженедельно со всех уголков Эриша, докладах разведчиков. Графиня отвечает подробно, но не позволяет себе отвлечься на посторонние темы: она активно жестикулирует порой, и вместе они внимательно изучают карту, обсуждая кампанию. Лишь стоя на пороге кабинета Верховного лорда, собираясь уходить, Орнелла вспоминает о начале их разговора и оборачивается к наставнику. — Ставки в нашей игре достаточно высоки, чтобы расплачиваться любым способом, — повторяет графиня его слова. — Господин Арантир, а готовы ли вы расплатиться мной? — Тобой я не расплачусь, — уверенно отвечает ей Верховный лорд, и подопечная улыбается, слыша это. Склонив голову в прощании, Орнелла выходит за дверь. Арантир смотрит ей вслед, и на лице некроманта, бледном и холодном, нет ни тени веселья, только криво усмехается полумесяц в окне за его спиной.