Смысл служения

Тонкие иголочки дождя с тихим звоном вонзались в гладь озерца. Сидевшая на берегу Орнелла смотрела на своё отражение, исколотое каплями. Дождь слезами стекал по её доспехам, и мех на плечах уже давно потемнел и слипся, но графиня не обращала на это внимания, продолжая разглядывать собственное лицо. Кажется, я исхудала за последние месяцы. Орнелла усмехнулась, и губы отражения скривились тоже. Отросшие волосы, насквозь промокшие, прилипли к щекам, и по цвету сейчас не отличались от тёмно-карих глаз. Девушка склонила голову к плечу, задумавшись, не стоит ли обрезать шевелюру — та вновь уже начинала завиваться. — Моя госпожа, — как и обычно, акхарус появился за спиной совершенно беззвучно. Опираясь на меч, вампир опустился, аккуратно, стараясь не запачкать одежду, и склонил голову. — Как вы и предвидели, фанатики Изабель вышли на наш след. Я проследил за ними: они вот-вот доберутся сюда. — Хорошо, — Орнелла коротко кивнула, продолжая смотреть в озеро. Подняв руку, она подцепила один из локонов, пропустила его между сомкнутыми пальцами, отжимая воду. Акхарус уже вознамерился было подняться, когда графиня остановила его. — Я хотела кое-что с тобой обсудить, Рё. Один очень важный вопрос. — Я внимательно слушаю вас, госпожа, — склонил голову вампир, и отяжелевший от влаги хвост змеёй скользнул через его плечо. — Лишь соберусь с мыслями, — ответила ему девушка, прислушиваясь к тому, как зашуршала трава за спиной. Акхарус пожевал губу, внимательно глядя на хозяйку. — Я задумываюсь порой… — неторопливо начала Орнелла, взявшись за рукоять меча. Графиня улыбнулась, показав зубы, и упала на спину, вытаскивая оружие из ножен, тогда как вампир, успевший подняться на ноги, уже растворился в вихре синего тумана, чтобы соткаться за спиной одного из явившихся ревнителей веры. Его голодный хрип разнёсся по поляне, заглушив шелест дождя. …над тем, что же творится вокруг. Перекатившись на бок, графиня встала на колено, прижав меч к груди. Прикоснуться губами к пока ещё сухой стали, прошептать несколько знакомых строк — и вот уже колдовское пламя рвётся вниз по венам, прожигая тело экстатической болью, и сплетается из воздуха прозрачный кокон Убежища. Орнелла улыбается шире, и улыбка эта начинает походить на оскал хищного зверя. …над тем, что творится в моей собственной душе. Девушка отталкивается сильными ногами и в два шага преодолевает расстояние до ближайшего врага. Тот — всего лишь человек, и его доспехи скорее смешат Орнеллу, чем являют препятствие. Ревнитель веры не успевает даже закрыться щитом, и пропитанное магией лезвие легко перерубает его шею. Заливая траву тёмной кровью, тело падает на землю. Орнелла наклоняется вперёд, прогибается в спине, точно ракшас, и издаёт жуткий крик, от которого оставшихся в живых противников начинает мелко трясти. …над тварью, которая является мне во снах и наяву. На поляну высыпают ещё шестеро акхарусов, образуют кольцо вокруг горе-нападающих, и их крики звучат эхом вопля графини. Фанатики Красной королевы, обескураженные и почти напуганные, быстро оглядываются, стараясь оценить ситуацию, но сдаваться явно не намерены. Уже через пару секунд они, пятясь, сбиваются в кучу, пряча спины, и закрываются щитами, уходя в оборону. Вампиров это лишь раззадоривает. …над тем, что во всём этом есть что-то глубоко неправильное. Орнелла вновь прижимает клинок к губам, и на кончике языка остаётся солоно-ядовитый вкус порченой крови. Она читает заклинание — сложное, сильное, — и последние слова её переходят в стон, когда неосязаемый мрак выплёскивается вместе с голосом из её горла, и свивается в небе тёмная сфера. Акхарусы кидаются на своих жертв; в первые же мгновения двое из мертвецов развеиваются пеплом, сражённые мечами ревнителей. Сгусток мрака над полем боем начинает сиять. Я не знаю, чем всё это закончится. Вспышка ослепляет графиню, и волны темноты подхватывают её холодное тело. Вампиры шипят в бессильной ярости, когда противники, все до единого, падают, сражённые мощью Нечестивого слова. Они в исступлении бросаются на тёплые тела в надежде успеть заполучить ещё живой крови. Орнелле всё равно. Подавили свой тщетный порыв акхарусы весьма скоро, и начали ускользать с поляны в поисках иной добычи. Сжав в ладонях рукоять меча и запрокинув голову, графиня продолжала стоять неподвижно. Капли дождя стучали ей по лицу, смывая кровь с губ. — Госпожа, — Рё вновь склонил голову, — простите, что я не дослушал вас. Чем вы желали поделиться со мной? Девушка открыла глаза, услышав голос вампира, и потянулась, стряхивая кровь и воду с меча. — Да так… — Орнелла рассмеялась, громко, довольно, перевела взгляд на собеседника. — Как ты считаешь, не пора ли мне вновь обрезать волосы? Не дожидаясь ответа, графиня развернулась и направилась к озеру. Расправив спину, уткнув свободный кулак в бедро, она вновь посмотрела на своё отражение, покачивая мечом. — Клянусь Асхой, этот кретин Бертран где-то неподалёку. И он слишком самонадеян, раз решил, что кучка каких-то фанатиков способна меня одолеть, — Орнелла повернула голову, краем глаза посмотрела на акхаруса. — Или же опять пьёт. Пожалуй, нам стоит повидаться лично, — графиня оскалилась, — у стен его убогой крепости. Собирай вампиров, Рё, не будем терять времени. Прельстившийся возможностью утолить вечный голод, акхарус поспешно удалился. Орнелла проводила его взглядом, не заметив, как за её спиной промелькнули в низких кустах чьи-то раскосые глаза.