***
Вскоре герои оказались перед небольшим домиком, на котором висела вывеска, именовавшая это место «Центром восточной медицины». К сожалению, двери центра были закрыты. Маринетт постучалась, надеясь, что мастер откроет. — Мяуринетт, ты серьезно думяуешь, что мое призрачное состояние — это болезнь? — усмехнулся Нуар. — Выпью целебный муртвар и сразу же вылечусь? — Ты действительно не знаешь, что это за место? — удивилась мадемуазель Дюпен-Чен, хотя если бы не та книга о героях, сама бы до сих пор не знала о существовании Хранителя Камней Чудес. — Учитывая, что няухожусь здесь впервые, — Кот почесал затылок, — то нет. Хочешь сказать, здесь не только мяудициной занимяуются? Еще во время последнего урока Маринетт думала о том, что будет, когда они с Котом придут к Хранителю. Впервые она оказалась здесь, когда Тикки заболела. Если квами Нуара когда-нибудь болел, да и по другим причинам Кот мог знать об этом месте. К тому же после разговора с мастером Фу, напарник и так бы понял, куда она его привела. Поэтому девушке нужно было придумать, как объяснить парижскому привидению о том, откуда простая школьница знает Хранителя Камней Чудес, не выдавая своей второй личности. Мысленно убедив себя, что придуманная версия является правдоподобной, Маринетт набрала в грудь побольше воздуха и ответила: — Здесь живет тот, кто дал вам с Ледибаг Камни Чудес. Казалось, если бы Маринетт сказала, что является Бражником, Кот бы не стал удивляться так сильно. Нуар шокировано застыл на месте, а девушка вновь постучала в дверь. Напарнику нужно было время, чтобы осмыслить услышанное, да и она не собиралась ничего говорить, если тот не будет спрашивать. — Да где же мастер? — вздохнула она. — Принцесса, а откуда ты это знаешь? — подобное не укладывалось в голове героя Парижа. Одноклассница, убеждавшая его в том, что хочет держаться подальше от всего геройского, внезапно оказалась более осведомленной о Камнях Чудес, чем он сам. Ведь Адриан даже представления не имел, как к нему попало кольцо Черного Кота. — Только не говори, что опять от Сезер или из-за похода в музей. — Помогла ему однажды перейти через дорогу, а потом сама не заметила, как оказалась втянута во все это, — часть правды — лучше, чем ложь. — Но я честно не знаю, кто ты под маской, и будь мое желание, я бы с радостью жила спокойной жизнью, в которой не было бы ни героев, ни злодеев. Поэтому, когда все закончится, давай сделаем вид, что ничего не было? — Принцесса, ты говоришь так, как будто мы завели тайный ромяун, — ухмыльнулся герой Парижа и принялся раскручивать хвост. Маринетт закатила глаза, мысленно надеясь, что скоро забудет об этом дне, как о страшном сне. Вот только мастер Фу не открывал уже десять минут. — Слушай, Кот, а ты не мог бы просочиться сквозь дверь и проверить, дома ли мастер? — Точно! — Нуар даже не думал, что неосязаемость ему пригодится. — Вернусь через мяунуту, — с этими словами Кот прошел сквозь дверь, оставив вздрогнувшую от непривычного зрелища Маринетт ждать на улице. Нуар не соврал: ровно через минуту его лохматая голова просочилась сквозь дверь, заставив бедную девушку резко отскочить. — Привидение увидела, Мурцесса? — несмотря на то, что Кот вернулся ни с чем, реакция Маринетт не позволяла ему не пошутить. — Очень смешно, — мадемуазель Дюпен-Чен принялась поправлять хвостики, пытаясь скрыть смущение. Все-таки напарнику удалось ее напугать. — Есть кто дома? — Никого, — произнес Нуар, появляясь полностью. — Что будем делать? — Предлагаю подождать здесь, — ответила Маринетт, усаживаясь перед дверью. — Не думаю, что ты торопишься, — усмехнулась она.***
Время шло, а мастер так и не возвращался домой. Девушка сидела на крыльце, оперевшись спиной на дверь, и рисовала эскизы в своем блокноте. День выдался слишком тяжелым и богатым на размышления, поэтому сейчас ей не хотелось ни о чем думать или разговаривать. Сначала Тикки, потом Нуар, да еще и Адриан… Маринетт боялась, что ее голова взорвется от переживаний за них. Она надеялась, что как только мастер Фу вернется, то все разрешится. А пока нужно ждать, и рисование помогало ей успокоиться. Кот Нуар, напротив, снова погрузился в свои мысли. Еще утром герой-призрак заметил, что его кольцо было абсолютно черным, словно энергия квами подошла к концу, и сию минуту должна была пройти обратная трансформация. Он попытался активировать «Катаклизм», чтобы узнать, что произойдет: сможет ли он воздействовать разрушительной силой на материальный предмет, спадет ли его трансформация, появится ли Плагг, а может, случится еще что-то. Увы, не произошло ничего: сила многовекового несчастья даже не активировалась. Герой думал о том, где сейчас находился его квами. Был ли Плагг до сих пор в кольце или пропал, как считал не знающий о разделении Адриан? Нуар хотел верить, что Хранитель Камней Чудес поможет найти ответ. В том, что Маринетт не врала о Хранителе, Кот Нуар не сомневался. Уж больно невероятной выглядела эта правда для лжи. Зато теперь он хоть как-то мог объяснить тот факт, что видит его только Дюпен-Чен: связь с Хранителем, знание о квами и Камнях Чудес уже делали ее необычным человеком. Интересно, а когда он спасал ее от Злоллюстратора, Маринетт уже была в курсе всего? Коту стало понятно, откуда девушка знала о его провалах в памяти после некоторых не совсем удачных битв. Нуар вспомнил, что его обещали просветить о поцелуе с Ледибаг, но Маринетт выглядела слишком погруженной в творческий процесс, отчего герой с трудом пересилил себя и не стал ее отвлекать. Девушка и так намучилась с ним за день. К тому же он ощущал перед ней вину за то, что Адриан не может ответить взаимностью на ее чувства. Даже если Ледибаг никогда не обратит внимания на своего напарника, Нуар никогда не сможет ее разлюбить. Как же герою в черном не хватало сейчас присутствия прекрасной напарницы. Один взгляд на нее придавал ему уверенности и надежды. Если бы Ледибаг была здесь, если бы знала о том, что произошло, она бы тотчас нашла решение этой проблемы. Кот усмехнулся. Не слишком ли он в последнее время идеализирует свою возлюбленную? С другой стороны, это было понятно: сейчас надежда ему нужна была как никогда. На самом деле Нуару как никому другому было известно, что Ледибаг — не совсем идеал. Кот видел и знал ее недостатки, но они только усиливали его любовь. Порой Леди была слишком упряма, но именно ее целеустремленность не раз помогала им справиться с самыми сложными противниками, чем он всегда восхищался. Иногда она была неуклюжа (вспомнить хотя бы их первую встречу!), но в минуты опасности становилась настолько грациозной, что Кот просто поражался ее собранности. Да и неуклюжесть прекрасной Леди была очаровательной. Нуар единственный, кто видел, как Ледибаг ошибалась, и он дорожил этим знанием. Для всего Парижа Божья Коровка была кумиром, для Кота Нуара — в первую очередь человеком (хотя он и считал себя ее фанатом номер один). А еще она была загадкой, чью тайну очень хотелось разгадать. Кот был уверен: узнай он ее настоящее имя, его чувства только усилились бы. Но, увы, Ледибаг не разрешала ему искать ее без маски. Интересно, а Ледибаг знала о Хранителе Камней Чудес? Если нет, то при следующей встрече (Нуар очень надеялся, что она состоится), он сможет блеснуть знаниями перед напарницей. А то все «глупый Кот» да «глупый Кот»… Акума его побери, он действительно глупый Кот! Ведь если они с Леди получили Камни Чудес от Хранителя, значит, тому были известны их личности. Спасибо, Маринетт, ты только что привела героя к тому, кто сможет помочь узнать личность его Леди! Если только этот мастер Фу не окажется таким же блюстителем секретов, как сама Ледибаг или Маринетт. Только бы он пришел поскорее.***
— Мадемуазель, — окликнул Маринетт незнакомый молодой мужчина. — Если вы на лечение, то центр закрыт со вчерашнего дня. Вам стоит обратиться к другому врачу. Девушка резко вскочила на ноги и выронила блокнот из рук. — Я не на прием, — ответила Дюпен-Чен, поднимая блокнот. — Я знакомая хозяина этого центра и жду, когда он вернется. — В таком случае, ждать вам придется долго, — усмехнулся мужчина. — Насколько я знаю, он улетел отдыхать на Гавайи. Эти слова ножом ударили в спину Маринетт и серпом по Нуару. Их единственная надежда уехала в отпуск, превращая ситуацию в безвыходную. Ни он, ни она абсолютно не представляли, что делать. Нуар понимал, что даже если они свяжутся с Адрианом, его второе я не сможет придумать ничего лучше, чем попытаться найти Ледибаг. Кот, разумеется, хотел бы обратиться за помощью к Леди, чтобы хотя бы увидеть ее, но что-то подсказывало ему, что «Чудесное Исцеление» не поможет. Помощь Хранителя представлялась ему идеальным вариантом решения проблемы, но похоже, проклятье неудачи Черного Кота оказалось сильнее. И если Нуар еще мог надеяться на помощь со стороны Ледибаг, то Маринетт понимала, что ее ждать не стоило. Без Тикки она не могла стать Божьей Коровкой. Без мастера Фу она не знала, как ей вернуть Тикки. Нуар зависел от нее, надеялся на нее, Тикки могла угрожать опасность, а Маринетт не знала, что предпринять. Она настолько погрузилась в отчаяние, что не удивилась бы, вселись в нее акума. Но вместо этого произошло кое-что другое. — А вы случайно не мадемуазель Дюпен-Чен? — продолжил незнакомец. — Да… это я, — сглотнув, произнесла Маринетт. Неужели не все еще потеряно? — Подождите здесь, я сейчас, — мужчина скрылся за дверью соседнего дома, а вскоре вышел оттуда, держа в руках белый конверт. — Так закрутился на работе, — незнакомец почесал переносицу, — что совсем обо всем забыл. Месье Фу предупреждал, что вы придете, и оставил для вас письмо.***
Сжимая письмо мастера в руках словно величайшее сокровище, Маринетт в сопровождении Кота Нуара направлялась к себе домой. Герои шли молча, боясь, что случайное слово спугнет шаткую надежду. Письмо наверняка содержало важную информацию, способную им помочь, поэтому Дюпен-Чен решила, что конверт лучше вскрыть подальше от чужих глаз. Поздоровавшись с родителями (благо в пекарне было много народу, потому что иначе девушке бы не удалось скрыть от матери свой загруженный вид), Маринетт поднялась в комнату. Ее совершенно не волновало, что Нуар увидит увешанные плакатами Адриана Агреста стены: Кот и так узнал о ее влюбленности, к тому же Мари надеялась, что вскоре он все забудет. — Мурцесса, тебе не обязательно придерживать для мяуня дверь, — улыбнулся Нуар, когда девушка в очередной раз «подрабатывала швейцаром». — Сейчас для мяуня не существует преград. — Именно поэтому я так и делаю, — вздохнула Дюпен-Чен. — Не могу смотреть, как ты проходишь сквозь стены. — Офигеть! — проигнорировав высказывание Маринетт, Кот удивленно окинул взглядом ее комнату. Нуар готов был поклясться, что, когда он был здесь в прошлый раз, плакатов Адриана Агреста (тем более в таком количестве) здесь не было. — Ты обещал не шутить по этому поводу, — напомнила девушка. — Принцесса, для такого у меня даже шуточек не найдется, — честно признался шокированный призрак. — Держу пари, твоя комната выглядит не менее жалко, — Маринетт поднялась по лестнице на кровать и принялась вскрывать конверт. — Наверняка все красное в черную точку. — Один-один, — усмехнулся Нуар. Хотя комната Адриана не выглядела так, как ее только что описали, все же его коллекция вещей, посвященных Ледибаг, была внушительнее, чем выставка фотографий Агреста в покоях Принцессы. Вот только Маринетт об этом знать не стоило. Мадемуазель Дюпен-Чен развернула письмо, но увидев, что Кот поднимается к ней, резко произнесла «Тайна корреспонденции!», после чего, убедившись, что Нуар остался внизу, приступила к чтению. С каждой строкой выражение ее лица менялось. Можно было проследить, как в девушке загоралась надежда, а потом тут же гасла. Погруженная в чтение Маринетт даже забыла о присутствии гостя, молчаливо ожидавшего ответа на не озвученный, но известный вопрос: что происходит и что делать дальше. Перечитав письмо в третий раз, девушка откинулась на кровать и закрыла лицо руками. Исписанный мелким почерком лист улетел на пол прямо под ноги Нуара. Забыв о временной неосязаемости, герой хотел поднять письмо, чтобы вернуть адресату. Но его рука прошла насквозь бумажного листа, а взгляд зацепился за строчку: «Здравствуй, Ледибаг. Если ты читаешь это письмо, значит, случилось то, чего я опасался».