* * *
Хосок нервный стоял возле кафе, сжимая в руке букет лилий. Очень банально и глупо, но он благодарил себя за сообразительность. Он все же загуглил эти «пять свиданий». В конце пятого свидания его ждёт большой сюрприз… В поле зрения показалась каштановая макушка, и вскоре рядом остановился Югём, пристально оглядывая Хосока с ног до головы. – Вот, держи, – Хосок широко улыбнулся и протянул слегка помятый букет. Югём окинул его пристальным взглядом и взял цветы, тут же с удовольствиям вдыхая любимый аромат. – Откуда узнал, что это мои любимые? Хосок растерянно посмотрел на него. – Да никак… Это просто мои любимые… Югём хмыкнул и первый зашёл в кафе. Хосок молча пошёл следом. Югём сел возле окна. Хосок напротив. И молчание. Хосок силился поддержать беседу, но вечно терпел крах, поэтому тоже замолчал, ожидая официанта. – Югём… – Что? – холодный взгляд скользнул по напряженному лицу альфы, и Хоуп сдался. – Слушай, если ты так не хочешь свидания со мной, то я не заставляю. И если я так тебе противен, то не буду больше лезть. Югём выглядел удивленным. Даже ошарашенным. – С чего ты взял… Что противен мне? – По тебе видно… – горько усмехнулся Хосок. Югём вдруг поддался вперёд. По закушенной губе и алеющим щекам, можно было понять, что чувствует омега. – А вот и нет… Я просто немного… Смущен и даже напуган… Тёплые пухлые губы неожиданно мягко и робко касаются губ альфы, и Хосок неверяще смотрит на смущенного омегу, который отвернулся к окну. – И не смотри на меня так! – пробурчал Югём. Хосок расплылся в улыбке и, когда, наконец, подошёл официант, машинально, не глядя на меню, сказал чего хочет. Югём, к удивлению, альфы заказал тоже самое. – Хорошо. Раз у нас первое свидание, надо узнать друг о друге больше, – объявил Хосок, когда им принесли всё то, что они заказывали, а официант-альфа удалился, напоследок многозначительно глянув на Югёма, но натолкнувшись на мрачный и изучающий взгляд, который обещает все пытки и кары, если бесячие глаза ещё раз посмотрят на тоненькую фигурку омеги, который, кажется, не заметил этой молчаливой перепалки. Хосок выдохнул и разжал кулаки, которые вскоре точно бы разукрасили чужую наглую рожу. Югём, к слову, заметил только чужие руки и побелевшие от напряжения костяшки пальцев. – Что такое? – удивленно спросил Ким. – Он на тебя смотрел. – Кто? – омега даже по сторонам покрутился, пытаясь найти незнакомца-сталкера. – Официант. Тишина, а потом Югём смеётся. Звонко, искренне и просто прелестно, как отмечает Хосок. Вся напряжённая атмосфера тут же исчезает, а потом им удаётся спокойно поговорить. Хосок рассказывает о доме, о хорошем папе омеге и строгом, но очень хорошем отце альфе, который, оказывается, учитель литературы. Долго они там не задерживаются и вскоре покидают уютное кафе. Напоследок Хосок, который придержал дверь для омеги и который уже не видел, как Хосок развернулся и, зацепив макушку официанта, который пристально смотрел на них… показал тому средний палец и, дерзко улыбнувшись мальчишке, вышел вслед за Югёмом. – У тебя интересная жизнь, – они идут по вечернему парку. Листья слегка шуршат под лёгким ветерком, а маленькие фонарики делают парк уютным и домашним. – Скорее обычная, – фыркает Хосок, и краем глаза замечая, как дрожит омега. Не задумываясь, он снимает через голову лёгкий, но тёплый свитер и, пока тот не понимает, быстро натягивает его на омегу. Тот удивлённо жмурится и машинально просовывает руки в рукава, которые оказываются ему длинными. Да и сам свитер был большой и длинный, но это только придавало омеге озорства и какой-то детской очаровательности. – Ты такой милый, – вдруг тихий шепот на ухо, и они как-то разом останавливаются посередине узкой, выложенной красивыми камешками дорожке. – Хосок… – как-то растерянно шепчет Югём, думая, что эта ситуация безумно похожа на ситуацию из банальной сопливой дорамы, где главная героиня вот так же бегает от рокового красавчика, а потом они вот так вот стоят и целуются. Но они не целуются. Хосок просто обнимает его и прижимает к себе, мягко поглаживая тонкую талию. – Я помню. Первое свидание, – с тихим смешком шепчет Хосок, и Югём невольно думает, что уважает этого альфу. Возможно, потому, что не посчитал его слова глупостью, не отступил, был такой терпеливый и не лез в трусы при первой возможности. Возможно, потому, что уважал мнение и слова чужого человека, терпеливо, шаг за шагом, он становился все ближе и ближе. Возможно, потому, что сам Югём совсем недавно понял, что этот альфа потрясающий. Терпеливый. Добрый. И улыбка у него солнечная и яркая. Улыбка, адресованная только Югёму. И это греет все ещё наивное сердечко «холодного» омеги. – Спасибо. Спасибо, что ты такой… Хосок коротко смеётся и неожиданно нежно целует за ушком, которое тут же начинает краснеть. – Пошли, я провожу тебя домой. Они так же молча идут дальше. Но атмосфера между ними изменилась. Возможно, потому, что все ещё смущенный Югём идёт плечом к плечу с альфой, а, может, потому, что пальцы крепко переплетены, образуя замок. А, может, все потому, что возле дома Хосок неожиданно притягивает к себе за талию и целует. Целует так, будто сразу говорит этим поцелуем, что Югём только его. А потом ещё и пару красных отметин оставляет на бледной коже, чтобы сам омега не забывал, чей он. Напоследок Хосок очень трогательно целует его в лоб и скрывается в темноте, оставляя на счастливом омеге свой свитер. Как парочка, право слово.* * *
– Хосок-хен, а покажи, как это делается! Звонкий мальчишеский голос вырывает из задумчивости, и Хосок тут же встаёт, становясь напротив большого зеркала. Оно тут не одно и Хосока видно со всех сторон, что очень выгодно альфе. – Смотри, делаешь вот такое движение, а потом вот так бедрами… – Хосок говорит, тут же применяя слова на деле, а парнишка омега почему-то краснеет и отводит взгляд. – Господи, Чонин, если ты не будешь смотреть, больше я показывать не буду! Наглая ложь, Хосок готов хоть миллион раз показать, видит же как мальчишка старается, а ещё сохнет по нему, ага. Но его это волнует мало, главное, чтобы парень наконец взял себя в руки и начал нормально тренироваться. – А…Хосок-хен… – вдруг смущенно шепчет омега, и Хосок задним местом понимает, сейчас его, кажется, ожидает признание. Не то, чтобы ему не нравится. Просто, во-первых, этому мальчугану всего 15, а Хосоку уже 24. Во-вторых, работу с личной жизнью не мешал и не собирается, а в-третьих… – Чон-гребанный-Хосок! …у него уже есть одно чудо, другого не надо. – Привет, солнце. Ты сегодня рано. Омега фыркнул. Хосок оглядел расстроенного парня взглядом и, сказав потренироваться пока в одиночестве, зашёл в свой кабинет, где, оперевшись бедрами на стол, стоял его омега, скрестив руки на груди. – Не обольщайся. Просто раньше освободился и решил заглянуть, ты ведь тут же начнешь от счастья прыгать. И тут Хосок усмехнулся. Обманчиво спокойной походкой он подошёл к омеге и, резко подхватив его под бедра, посадил на стол. Югём, а это был именно он, удивлённо хлопнул длинными ресницами. – А кто сказал, что я тебя ждал? Ты должен был прийти позже, а если бы ты застал меня трахающим этого мальчишку, м-м? Чужой обволакивающий шепот точно бы подействовал, если бы не обида. Югём резко отталкивает наглого альфу от себя и, спрыгнув со стола, отходит на приличное расстояние, смерив нахала злым взглядом. – Ты слишком самоуверен. Иди и дальше еби свою шлюху, не буду мешать. Югём разворачивается спиной к альфе и подходит к окну. Обида душит неимоверно, но Югём понимал, что первый начал, сам спровоцировал. Но о мальчишке Хосок все же напомнил зря. Югём прекрасно знал, какие чувства таит это чудо, и знал, что Хосок его не оттолкнул, но и не ответил. И слышать сейчас такое от любимого больно. Сзади прижимается горячее тело, и Югём устало выдыхает, когда теплые руки ложатся на талию, прижимая к себе. – Прости, малыш. Устал сегодня, вот и срываюсь на тебе. Сам виноват, так что сегодня буду долго извиняться. Югём разворачивается в чужих руках и утыкается носом в шею, вдыхая родной аромат. – Одними извинениями не отделаешься. – Ради тебя все что угодно. Хосок уже чувствует довольную, предвкушающую улыбку и невольно сам улыбается в ответ. Он знает, что его малыш придумает что-нибудь сумасшедшее, но Хосоку обязательно понравится, ведь он на голову отшибленный и это не лечится, господа. А Югём поймёт, что ему и не нужен был никакой Чонгук. Все, что ему было нужно, это любимый рядом, тёплые объятия, нежные и страстные поцелуи и не только, отчего не только бабочки порхают, но и в животе все скручиваются. Но признается он в этом не скоро, а когда все же решится, альфа лишь улыбнется и скажет, что знал. Впрочем, ничего удивительного.