My annoying idol

— Десять минут до эфира! — разносится по залу, и Лу подскакивает со своего места, в волнении прикусывая губу. Сехуна нигде не видно, хотя тот клятвенно заверил менеджера, что вернется очень быстро. Блондин ходит из угла в угол, становясь мрачнее с каждой секундной стрелкой, неумолимо приближающей время начала важной для карьеры младшего программы. — Где ж тебя носит, — шипит сам себе Лу и подпрыгивает от неожиданности, когда чужие пальцы щипают его за бок. — Ты с ума сошел?       Сехун подавляет смешок и старается сложить губы в тонкую полоску, чтобы выглядеть серьезно, но у айдола мало что выходит — сегодня он в приподнятом настроении. — Больше так не делай, — шикнул Лу, поправляя пиджак. — Ты не у меня дома. — Да ладно тебе, Лулу. На нас никто не смотрит, — жарко зашептал парень в ухо менеджеру, отчего тот судорожно выдохнул. — Оппа, — оба подскочили, услышав тихий голос позади. Они повернулись, обнаруживая скромно потупившую взгляд девушку из стаффа. Она мило покраснела, заметив два пристальных взгляда, и едва заметно улыбнулась Лу Ханю, протягивая ему конвертик. — Лухан-оппа, ты мне нравишься.       Девушка поклонилась опешившему Сехуну и убежала. Только когда парни вновь остались вдвоем, Хань позволил своему звонкому смеху нарушить тишину зала. Он прислонился к стене, глядя, как хмурится О и на его скулах медленно проступает легкий румянец. — Нет, и кто из нас тут айдол?! — вскрикнул младший, отнимая у Лухана конверт и тут же распечатывая его. Все внимание было обращено на них, и Лу решил-таки успокоиться, но слабое хихиканье все еще не давало ему вернуть на лицо серьезное выражение. — О Сехун, отдай конверт. Письмо мое, — улыбаясь, произнес менеджер, когда Се уже развернул сложенный вдвое листок. — Луханни, ты такой красивый, что яркий свет самых больших звезд меркнет перед тобой и твоей улыбкой?! — прочитал на повышенных тонах Хун. — Хань, выбрось эту чушь.       Айдол сунул листок в руки блондина и отвернулся. — То есть я, по-твоему, некрасивый? — возмущенно спросил Лу, разворачивая младшего к себе. — Хань, я не могу дать тебе возможность превзойти меня в популярности, — спокойно ответил Се. — Не то чтобы я боялся, что ты можешь забрать себе мои роли, но не думаешь ли ты, что менеджер должен быть незаметным?       Лухан фыркнул и пошел к выходу из студии, демонстративно читая на ходу письмо девушки. Сехун колебался еще пару секунд, прежде чем рвануть вслед за менеджером с криком: — Луханни, прости, ты, правда, очень красивый! — Две минуты до эфира! — Позже поговорим, — Лухан успокоился, прекращая строить из себя оскорбленного, и волнение снова вернулось к нему. Студия с новой силой зашумела после их «представления», люди забегали туда-сюда, мельтеша перед глазами. Сехун двинулся в сторону съемочной площадки, схватив Лу за рукав пиджака. — Только не наговори лишнего, — наказывал менеджер, нервно оглядывая айдола с ног до головы.       «Прекрасен, — пронеслось в голове. — И этот мужчина-красавчик мой… Боже, Лу Хань, о чем ты только думаешь?!»       Рядом крутились стилисты и визажисты, поправляя на Се одежду и макияж, и парень морщился, надеясь, что они испарятся. Ему очень хотелось сказать Лу перед эфиром кое-что важное и, конечно, почувствовать его теплую ладошку в своей, всего на мгновение переплетая пальцы, как они стали делать перед каждой важной встречей или съемками. Наконец-то его оставили в покое, и Сехун, увлекая менеджера подальше от людей, сжал его руку в своей, чувствуя мимолетное прикосновение губ к шее. Каждый раз, проделывая такое на людях, они боялись быть пойманными, но одновременно с этим все это забавляло молодых людей, и они ощущали, что тайные отношения делали их еще ближе. — Удачи, — прошептал Хань, отпуская руку младшего. Тот нежно улыбнулся и коснулся большим пальцем щеки блондина, в следующую секунду уже входя в свет ламп. Лу вздохнул и сел на диван неподалеку, наблюдая за тем, как ведущие представляют ослепительно улыбающегося Сехуна. Сегодня О должен был отвечать на вопросы от своих фанатов, и даже Лу Хань не мог знать, какие вопросы выбрали для айдола ведущие. — Итак, Сехун, — начал Мин Юн, заставляя Лу напрячься. — Все мы знаем, что ты покорил сердца людей с самого своего дебюта, который состоялся два с половиной года назад. И вот твой первый вопрос: как тебе удалось так быстро завоевать миллионы сердец, будучи девятнадцатилетним пареньком? — На самом деле меня часто спрашивают об этом, — Сехун уверенно посмотрел в камеру, совсем незаметно кивнув самому себе. — Знаете, перед дебютом я настолько сильно задирал нос, что не замечал никого вокруг себя. Однажды после тренировки ко мне подошел Ким Чунмен. Я прекрасно знал, кто это, но решил: «Если меня выбрали, если скоро я дебютирую, то мы на равных, и мое мастерство ничуть не хуже мастерства Сухо-хена». Я разговаривал с ним не очень вежливо, а он только снисходительно улыбался мне и тем, кто подходил к нему с просьбой дать автограф. Я смотрел на него и неожиданно для себя начал восхищаться хеном. Я перестал колкостью отвечать на каждое слово, во всем брал пример с Сухо-хена, вскоре подружившись с ним. Он брал меня с собой на прогулки с друзьями, вечеринки, просил у своего менеджера разрешение, чтобы я мог присутствовать на его съемках, и в это время я был больше похож на его самого преданного фаната, чем на мальчишку-дебютанта, на которого не могут найти управу. Я до сих пор считаю, что хен дал мне больше советов, чем все учителя и тренеры. И то, что я сижу сейчас здесь, частично его заслуга. — Я помню, как Сухо, первый раз придя сюда, говорил то же самое об одном красавчике из «Unravel the idol*», — сказал Мин Юн, гордо откинув челку и поиграв бровями. — Да, он говорил обо мне, — с уверенностью поддакнул Ли Йонг, не обращая внимания на возмущенно-вопросительный взгляд Юна. — Нет, я точно помню, что Сухо говорил про какого-то Мин Юна. — Да нет же, тебе показалось. Он точно имел в виду Ли Йонга. — Это тебе всегда кажется. В прошлый раз тебе показалось, что Хена положила на тебя глаз, а на самом деле она смотрела на меня, просто косила чуть-чуть.       Сехун прижал кулак к губам, сдерживая смех и со смешинками в глазах глядя на Лу, который делал то же самое, пока ведущие развлекали публику и еле держащихся операторов. — Ладно, давайте дальше, — произнес Йонг, выбирая на ноутбуке вопрос. — Сехун, одна милая девушка из Пекина пишет: «Говорят, что в новой дораме много сцен, в которых ты попадаешь в неловкие ситуации с парнями, и тебе даже пришлось поцеловать Ким Чонина. Если это правда, было ли тебе неприятно и кто тебе нравится больше: парни или девушки?»       Сехун едва ли не подавился водой, которую только что отпил из стакана. — Здесь все свои, не стесняйся, хо-хо-хо, — хитро прищурился Мин Юн. Сехун одарил его беспомощным взглядом и снова посмотрел на Лухана, который только пожал плечами и хихикнул, мол, я тебе здесь не помощник. — Давай начнем с дорамы, — пришел на помощь Йонг. — Думаю, никто не убьет нас за несколько спойлеров, так ведь? В конце концов, уже вся Корея в курсе. Сколько неудачных кадров с поцелуем было? — С первого раза все сделал. — Ого. И как, тебе понравилось? — С Каем — нет, — ляпнул Сехун, тут же прикрыв рот рукой под смех старших. — А с кем понравилось бы?       Сехун готов был биться головой о стол: таких вопросов он явно не ожидал. Нужно было как-то выкручиваться, ведь Хань ему не поможет. — О’кей, не будем тебя смущать, только все же ответ закончи: кто больше привлекает тебя? — С моей работой не хватает времени думать об отношениях, — начал О.       «Врет как дышит», — мысленно произнес Лухан, хмыкнув. — Могу только сказать, что на этот счет у меня нет никаких предрассудков. — То есть, теоретически ты мог бы встречаться с парнем? — М-м-м… Думаю, да, если бы это была настоящая любовь. — Какой смелый ответ!       Сехун выдохнул. Он поднял глаза, встречаясь взглядом с Лу, на лице которого не осталось и следа от веселья. Хань смотрел на него серьезно, будто спрашивая: «На самом ли деле ты говоришь правду? Не лжешь ли ты о настоящей любви?» Айдол смело ответил взглядом: «Не лгу». — Сехун-а, последний вопрос. «В одной статье я прочитала о самых красивых менеджерах разных агентств Кореи. Автор статьи восхищался Лу Ханем, и, увидев фотографию твоего менеджера, я поняла, почему. Ходят слухи, что вы очень близки. Расскажи о нем и ответь: считаешь ли ты его красивым?» Надо сказать, что перед эфиром вся команда слышала, как Лу Хань и Сехун обсуждали этот вопрос. Сехун, для начала расскажешь, в чем было дело?       Се мгновенно насупился, из-за чего послышались смешки ведущих. — Мы с Лул…э-э… Ханем разговаривали перед съемками, и к нам подошла девушка из стаффа. Я думал, что она попросит автограф, но каково же было мое удивление, когда она сказала: «Лухан-оппа, ты мне нравишься». Девушка отдала хену конверт и убежала. — Она даже не посмотрела на тебя! — Так и есть. — Хен действительно красивый? — Да, очень. Он выглядит как ребенок, и это довольно мило, если хен не ругается. Многим девушкам нравятся милые парни, такие как Лухан. — Часто Лухан ругается? — Раньше мы ссорились каждый день. — А сейчас? — Сейчас мы нашли общий язык. — Какой была ваша первая встреча, ты помнишь? — Меня готовили к съемкам ролика, а Хань в это время закончил подписывать договор и пришел в гримерку, чтобы познакомиться со мной. Он был не в настроении, и, очевидно, не горел желанием работать с дебютантом. — Говорят, ты сам пожелал видеть Ханя своим менеджером. Это правда? — Чистая. Перед тем, как меня познакомили с моим первым менеджером, я говорил с Сухо-хеном. Он сказал, что Лу-хен очень хорошо знает свое дело и он настоящий профессионал. После этого я снова показал характер и ни за что не хотел работать с другими. Сухо тогда сказал директору: «Просто отдайте ему Лухана. С его нервами он сделает из Сехуна паиньку». — И ему это удалось? — Нет, на самом деле, — хмыкнул Се, наблюдая, как менеджер закипает. — Мы ругались каждый день, старались задеть друг друга за живое. Он не нравился мне, я — ему. Но… однажды хен не появился на работе. Я не мог ему дозвониться целый день и очень волновался. Хоть и посылал ему грубые сообщения, мне хотелось кинуть все дела и найти его. Вечером менеджер До отвез меня домой к хену, и я узнал, что тот простудился. Я видел, как плохо он себя чувствовал, но хен умудрялся беспокоиться и о своей младшей сестре, и о Кенсу-хене, и обо мне. Тогда я решил, что впредь не буду вести себя, словно капризный ребенок, чтобы Лу было легче хоть в этом плане. Спустя какое-то время мы нашли общий язык. — Как теперь ты к нему относишься? — Он для меня многое значит. Лухан — человек, который был рядом со мной во время моих взлетов и падений. Он часто упрекал меня, ругал и даже подумывал уволиться, но каждое утро появлялся на пороге моего дома и говорил: «Хун-а, сегодня тебя ждет самый настоящий ад. Только попробуй не показать всем, кто правит балом, и я лично устрою тебе сладкую жизнь». Я благодарен хену за то, что он придает мне смелости и заставляет двигаться дальше, — Сехун произнес эти слова, глядя в блестящие от слез глаза Лухана. Больше Сехун ничего не сказал, ожидая заветного «Стоп, снято!». После того, как все разошлись, он сел рядом с Ханем, наблюдая за тем, как хен приветливо общается с кем-то по телефону. Блондин закусывал губу и не обращал внимания на стекающую по щеке слезинку, которую большим пальцем убрал Хун. — Завтра в три часа интервью для Marie Claire, — закончив разговор, Лухан вымученно улыбнулся подопечному. — Поехали домой. Ты устал, — тепло произнес Се.       Сехун настоял на том, что машину поведет он. Парень изредка кидал взгляды на уснувшего менеджера, скрутившегося в маленький клубочек на пассажирском сидении. Лухан хмурил брови во сне и что-то тихо бормотал на китайском, сжимая пальчиками руку младшего. Хун пытался сосредоточиться на дороге, но глаза то и дело цеплялись за влажные губки хена и острые ключицы. — Наказание какое-то, — пробормотал парень, наконец-то паркуя машину возле дома Лухана. Он поднял старшего на руки, а тот немедленно обвил руками его шею, примостив голову на плече и сладко причмокивая губами. — И за что ты так надо мной издеваешься?       Уже в спальне он уложил блондина в кровать, накрыв теплым пледом и поцеловав в лоб. Папку с документами, которую Хань всегда таскает с собой, положил на стол, а телефон отключил, несильно расстраиваясь из-за возможной потери пары контрактов. За месяц айдол научился заботиться не только о себе. — Уснул? — на пороге комнаты появилась Джан Мэй, которая ласково смотрела на спящего брата. — В последнее время он сам не свой. — Ему нужно взять отпуск, — вздохнул Сехун, выходя вместе с девушкой и закрывая дверь в спальню. — За два года он даже выходных не брал. — Лу-гэ очень беспокоится о тебе, — Мэй прошла на кухню и принялась заваривать ароматный чай, который очень любил Сехун. — Он нервничает, думая, что ваши отношения могут разрушить твою карьеру. — Иногда я сам хочу все бросить, схватить Лу в охапку и уехать на необитаемый остров, — хмыкнул парень. — Хотя и там не велика надежда, что нас не найдут. — Он думает так же, — Мэй хихикнула, по-детски прищурив глаза-полумесяцы. Се потрепал девушку по волосам, отмечая ее поразительное сходство с братом. Джан Мэй была точной копией старшего, а ее мягкость сделала свое дело в их общении: для Хуна она давно стала милой младшей сестренкой. — Вы действительно подходите друг другу. — Да, но… — Сехун прикусил губу, не зная, поделиться ли своими переживаниями или оставить все в секрете. Все-таки решившись, Се тихо сказал: — Я чувствую, что с ним что-то не так. Он молчит и делает вид, что все как обычно, но я вижу, что ему плохо. Он не хочет делиться со мной, а я схожу с ума, потому что не знаю, как ему помочь. — Хань редко делится своими проблемами, — покачала головой Мэй. — Гордый упрямец. — Я не хочу на него давить, но не могу оставить все, как есть. — Со временем он откроется тебе, — девушка ласково улыбнулась, кинув взгляд на двери кухни. Сехун обернулся. В проходе стоял сонный Хань, закутанный в теплое одеяло. Он закусил губу, переминаясь с ноги на ногу, и неловко поглядывая из-под сильно отросшей челки на младших. Хун молча поднялся, уводя Лу обратно в комнату, как маленького ребенка. — Прости, — прошептал блондин, когда Сехун лег рядом на кровать, придвигаясь ближе к старшему. — За что ты извиняешься? — парень нежно провел ладонью по щеке менеджера. — Я… — Расскажешь, когда придет время, ладно? — Сехун прикоснулся губами к складочке на лбу Лухана, и тот перестал хмуриться, расслабляясь в руках младшего. Он опустил взгляд, прижимаясь к Сехуну ближе и пряча лицо на его груди, чтобы тот не успел разглядеть слез, наворачивающихся на глаза.