Заткнись

Сакура смотрела на Наруто с жалостью. Она всё гладила его по плечу и шептала: — Зачем, Наруто? Оставь это… Узумаки — упрямый баран — качал головой да тянул свою дурацкую улыбку. Сакура хотела побить его, дать столько раз по голове, чтобы её, наконец, покинули эти мерзотные мысли о его кулаках, когда Наруто сам нарывался. Харуно понимала: бей не бей, а Наруто всё о своём. Тянет эту шарманку о любви, но Сакура была настолько реалисткой, настолько её бесили ссадины на руках Наруто и синяки по всему телу, насколько она хотела прибить второго дурака. Когда ты понимаешь, что такое «любовь» по-своему, и тебе кажется, что это самое верное и самое правильное, а всё остальное — это гиперболизированные фантазии поэтов и писателей, которые хотят красиво, трагично, чтобы окутано романтикой и мрачной атмосферой безысходности от неразделенной любви, а в жизни ведь всё не так! Не так. Кому нужны чувства, если они невзаимные? Взял и вырвал с корнем. Сакура вот хотела себя убедить, что у неё когда-то это получилось. — Не могу отпустить, Сакура. — Дурак! Через «немогу»! — Харуно сгоряча не выдержала и дала смачный подзатыльник, но тот же одумалась и обняла друга. — Мне больно за тебя… — шепнула девушка ему на ухо, а Наруто бессильно опустил руки, не обняв её в ответ, не изменив лица, он остался безучастным, думал о своём, хотя скорее всего просто о нём. Она видела, как он злился, а потом шёл к нему и творил глупости, о чём-то просил, чего-то требовал. И Сакуре хотелось завопить: «Перестань!» Она не понимала, почему Наруто не хотел становиться счастливым и тянулся к темноте, которую обзывал «любовью всей жизни».