Новая жизнь.

      Небеса. Самое прекрасное место в нашем мире, где только может побывать человек. Хотя, на данный момент, людей туда пускают не часто. Только такие Святые люди как, например, святой Пётр, имеют право вознестись на Небеса и свободно общаться с детьми Божьими. Только эти люди могут судить себе подобных. А все началось с простого "яблока". Адам и Ева, первые люди, что могли жить как прекрасные существа мира сего, пали под властью "искушения". Впрочем, как и девушки теряют свою невинность, в наше время это происходит каждый день. Потому ангелы и решили пускать на небеса только чистых и спускаться только к чистым. Хотя и были исключения. Ой, чего-то я намудрила.       Свет, просачивающийся сквозь тонкие облака, чуть не ослепил Амелию. Поддерживающий её за руку Михаил, нежно приобнял любимую, словно боялся сломать. Он соприкоснулся своим лбом с её и положил свободную руку на голову девушки, приятно поглаживая волосы. Чёрные волосы стали длиннее, доросли до бедра, а глаза приобрели янтарный оттенок. Ей захотелось плакать лишь от одной мысли, что она снова вернётся обратно, домой, где её больше никто не посмеет обидеть или упрекнуть. Где Он будет защищать своё дитя. Слёзы потекли по щекам, капая на белоснежные одежды любимого. Тот только снисходительно улыбнулся, позволяя Амелии выплакаться у себя на плече. - Всё хорошо, - Михаил успокаивающе поглаживал её по голове, только сильнее сжимая пальцы возлюбленной. - Тебя больше никто не посмеет обидеть. - Да... - а в это время в душе девушки бушевала буря эмоций от возникших вновь в голове воспоминаний из прошлого "её-ангела".       Предательство Люцифера, падение Адама и Евы, война с Дьяволом, появление на земле Соломона, а потом пустота… словно у неё забрали из памяти очень важный кусок жизни, словно она умерла в день коронации царя Израиля. Но ведь такого не могло произойти.       Девушка отпрянула от такого родного ей существа и, неуверенно взмахнув несколько раз крыльями, отлетела метра на два. В ужасе она взялась за голову, чувствуя ужасную боль, словно молния бьет по ней раз за разом. Сознание заполонил туман, сквозь который пробивался лёгкий свет, а вместе с ним и силуэт высокого мужчины в дорогих одеждах. Чуть только стало видно лицо неожиданного гостя тот протянул руку. Амелия приняла приглашение и вложила свою маленькую руку в его большую, надёжную. В его зелёных глазах читалась мальчишеская радость, будто маленькому мальчику дали любимую вещь. В блондинистых волосах затерялась красивая заколка, а одежды были похожи на царские. Улыбка, озарявшая его лицо всё это время, немного потускнела, позволяя выползти наружу печали. - Берегись того, кто тёмен как бездна, - он чуть крепче сжал ладонь ангела. - Он может снова убить тебя.       Сказанное девушку насторожило. Кто тёмен как бездна… В добавок, она ещё и не понимала кто перед ней стоит. Блондинистые волосы, напоминающие солнце, изумрудные глаза, в которых читалась сама мудрость. Бледная кожа говорила о долгом засиживании в помещении за чем либо ему интересным. Дорогие одежды… да тут и так всё понятно. И вот сейчас стоит перед ней этот писанный красавец, держит за руку и предупреждает об опасности. Что-то тут не так. - А Вы кто? - Амелия вытащила свою ладонь из мужской, вытирая ту об свою одежду. Рука же запотела. - Я Вас раньше никогда не видела.        Царь нисколько не удивился услышанному. Он лишь убрал руку в складки одежды и лучезарно улыбнулся. Вокруг опять начал сгущаться туман, который и закрыл девушке обзор. Мужчина исчез, будто его и не было вовсе. Вмиг всё пространство вокруг неё потемнело, а Амелия потеряла сознание.       Михаил задумчиво наблюдал за парящей в воздухе девушкой, которая что-то невнятно бормотала себе под нос. Некоторые слова, слетевшие с её губ, ангел смог разобрать, из чего и сделал вывод, что она с кем-то разговаривает. Это показалось ему весьма странным. Шизофреничкой она не была с тех пор как он себя помнит. Решив не мешкать он положил свою ладонь той на лоб чтобы посмотреть, что там происходит. Однако не успел. Только он вошёл, как всё вокруг потемнело, а девушка обмякла и упала на руки беловолосого. Не ожидая такого поворота событий, Михаил еле поймал её. Перехватив тело в руках несколько раз, он, всё таки, полетел наверх,постепенно возвращая безвольному телу сознание. Пролетев так минут пятнадцать(+-), архангел раскрыл проход над облаками и, влев в него, исчез из виду земных людей.

***

      Мягкие лучи неизвестного происхождения озарили комнату крылатого ангела, пробуждая того ото сна. Янтарные глаза медленно раскрылись, являя своей хозяйке убранство огромной комнаты. Чёрные волосы распластались по всей поверхности кровати, чуть ли не укрывая собой свою хозяйку. Одеяло огромным комком лежало метрах в двух от кровати, где стояло небольшое кресло, можно даже сказать женское. Слева от двери находился туалетный столик, а справа от двери-зеркало в полный рост. В углу, рядом с зеркалом, белый шкаф неизвестного происхождения. Около того же кресла стоял столик с неизвестной литературой на нём. В окна над кроватью светили лучи чего-то похожего на солнце, а вокруг летали кочковатые и перистые облака со зданиями на них. Сильнее всех выделялась "Этеманки", которая вообще не двигалась.       Легко узнаваемое здание принесло девушке надежду, что хоть с кем-то она сегодня сможет поговорить. Повсюду раздавались удивлённые возгласы, тысячи ангелов и святых смотрели на новоприбывшую как на Восьмое Чудо Света. Хоть это и раздражало, совсем немножко, Амелия, первая по силе после Михаила и его любимица пролетела над головами многих и вошла в заветные ворота. На другой стороне её ждали те, кого она считала братьями. Счастью девы не было предела, она знала о неугаснувшей к ней любви братьев, хоть они и изменились. - Мы приветствуем тебя, сестра Амелия, - едва сдерживая слезы проговорил Рафаил, приложив правую руку к сердцу и поклонившись. Все остальные, с улыбками на лицах, сделали то же самое. Все, кроме Михаила, что стоял впереди всех. Он подошёл и крепко обнял меня, что сделали и остальные, чуть ли не сдавливая её грудную клетку до хруста костей. Из глаз девушки полились слёзы счастья, и одновременно боли. - Я, наконец, вернулась, братья! - возглас счастья был слышен наверно и в мире людей. Ну что поделать. Такая вот радость ведь не грех, верно?