Призрак по соседству

      — Давно тебя не было видно. Болел?       Антон покачал головой, слабо улыбнувшись. Симон обеспокоенно вгляделся в его лицо, а после вернулся к обработке внушительного ожога.       — Повезло, что со мной по соседству живет будущий врач, – игриво произнес россиянин, но через секунду сдавленно охнул, когда Симон прикоснулся к боевому ранению.       — Я подую, хочешь?       — Эээ, нет, спасибо. Я переживу.       Шипулин усиленно пытался не думать о том, что он сидит тут без штанов, а немец предлагает ему подуть почти в пах. Картины рисовались самые интересные, и Антон запереживал, как бы организм не отреагировал соответствующе. К счастью, возился Симон недолго.       — Ты так и не сказал, где пропадал. Я несколько раз приходил, но тебя не было. Надеюсь, не Мартен заездил?       — Устроился на вторую работу.       — Понятно, почему выглядишь как труп ходячий, – немец кивнул сам себе. – Спишь вообще?       — Ага. Есть что перекусить?       Симон не обрадовался такой смене разговора, однако послушно отправился на кухню. Антон тем временем натянул штаны, поморщившись, когда ткань коснулась ожога. Было больно, но уже не так, как в самом начале. Оказалось, что аптечка его пуста, а просто «приложить холодненькое» – действует недолго. Да и его «дружелюбное привидение» услужливо распахнуло входную дверь, как бы намекая, куда нужно идти за помощью.       — Остатки китайской еды. Устроит?       — Да, вполне.        Антон забрал коробочку из рук Симона. Он был чертовски голоден, перед своим марафоном сна так толком и не поел. Немец с умилением наблюдал за Шипулиным, но было видно, что у Симона полно вопросов, и он только и ждет более удобного момента, чтобы их задать. Антон кивнул, разрешая допрос.       — Мартен спросил с тебя должок? – первым же делом поинтересовался немец.       Антон утвердительно промычал в ответ, однако раскрывать детали не спешил. Симон выждал пару секунд, а после хлопнул россиянина по руке, привлекая внимание.       — Антооон! Ну давай, колись? Что это было?       Шипулин тяжело вздохнул. Еды было слишком мало, он все еще был голоден, а после расспросов о Фуркаде накатило еще и желание выпить чего-нибудь покрепче.       — Пикет в поддержку арестованного журналиста. Ничего такого, дал мне транспарант, а после пришли полисмены…       — Ооо…       — Фуркад, он… - Антон замялся. – Я увел его. Это было жутко стремно. А потом он как-то развел меня на еще одну сомнительную авантюру, и теперь я надеюсь, что мы с ним не скоро встретимся или он забудет.       Симон от души захохотал. Шипулин обиженно поджал губы, но вскоре присоединился. Если бы это все происходило не с ним, он бы тоже смеялся так искренне. Но увы, и привидение, и активист, который делал недвусмысленные намеки, разглагольствуя на тему единства – все обрушилось именно на его светлую православную головушку. Чем он там не угодил небесам, Антон не знал, но подозревал, что в прошлой жизни как минимум сажал на кол неверующих, иначе бы сейчас его так часто на этот же кол не опускали.       — Поэтому ты устроился на вторую работу? – отсмеявшись, спросил Шемпп. Антон сразу помрачнел.       — Не совсем. Деньги нужны, да и бессонница – удачно совпало, – туманно ответил россиянин.       Немец покачал головой, выражая сомнение. Антон и сам понимал, что вряд ли выглядит, как человек, у которого проблемы со сном. Скорее, как тот, кому срочно надо поспать. Месяц. Но что он мог сказать? Врать Шипулин не любил, а придумать убедительную причину сходу не вышло.       — Я живу в этой квартире чуть больше года, – после долгого молчания начал рассказывать Симон. – Но ты первый сосед из 315-й, с которым я познакомился. Дело не в том, что я не хотел, просто не успевал. Люди бежали оттуда. Один парень меня чуть с лестницы не скинул, даже чемодан свой бросил.       Симон замолчал, переводя дыхание. Антон весь мурашками покрылся. Он заметил еще в прошлый раз, что немец не решается на разговор, и вот теперь, возможно, что-нибудь прояснит.       — Бледные лица, страх в глазах. Одна женщина плакала и кричала всю ночь, а утром ее увезла скорая. Знаешь, я не особо верю в мистику, но эта квартира… – Симон прикусил губу в нерешительности. – Даже когда там никто не живет, все равно стоит шум. Охи и ахи, грохот. Я пробовал узнать у старожилов, но никто ничего не знает. Или специально отмалчивается. А этот твой герр Пихлер послал меня сразу и велел не совать нос. Но ты, ты, Антон, живешь там почти месяц! Это поразительно. Хотя видя твои мешки под глазами, я думаю, что это достает и тебя.       Шипулин, развеселившись, хмыкнул. Что ж, во всяком случае, это не он сходит с ума. Симон озадаченно наблюдал за ним, и Антон решил взять себя в руки.       — Да, ты прав во всем. Сначала я грешил на сквозняки, паранойю, но летающие предметы сложно трактовать с научной точки зрения, если знаешь, что в помещении ты один.       — Но ты не съехал.       — И не съеду. Возможно, нервы у меня крепче. Призрак хочет, чтобы я выметался, а я хочу, чтобы свалил он. Пока мы ищем компромисс.       — То есть, ты думаешь, что это привидение? Ты его видел?       — Нет, но чувствовал.       — Холод, да? А ты не пытался пообщаться с ним?       — Ну…       Антон призадумался, можно ли назвать его попытки назвать общением. Тем не менее, выложил Симону все. Почти все. Немец внимал с открытым ртом.       — Ого! А ты не пробовал, ну я не знаю, начертить круг солью? Или отгонять это чем-нибудь железным?       Шипулин подозрительно прищурился. Все эти советы звучали до ужаса знакомыми. Но, быть может, совпадение?       — Надо выяснить, кто тут жил, а потом сжечь его останки! – у немца от такой перспективы заблестели глаза.       — Симон, – Антон выдержал театральную паузу. – Только не говори, что ты поклонник геев на импале.*       — Интересный же сериал, – смутился немец. – И ничего не геи! Они же братья-охотники!       — Ага, – издевальски протянул россиянин. – Борются с гетеросексуальностью по всем Штатам в компании Плаща и бухого шотландца.       — Так, – Симон махнул рукой. – Ладно, я не стану спорить…       — Потому что бессмысленно!       — Но ты ведь знаешь, что сериал базируется на городских легендах и верованиях разных народов? Так вот, соль и железо взяты не с потолка, чего тебе стоит?        — В крайнем случае, я бы мог это применить, – сдался Антон. Симон издал победный клич. – Но я не хочу бесить его. Не знаю. Но если вдруг решу заделаться охотником за привидениями, позову тебя, идет?       — А бластер у тебя есть?       — Нет, но у меня есть Зефирный человечек**, с которым ты можешь устроить ролевуху в стиле братьев Винчестеров.       — Заманчиво, – Симон тепло улыбнулся. – Погоди, а откуда ты так много знаешь о сериале? Кто из нас тут фанат, а?       — Ты. А я просто жертва.       Симон убежденным не выглядел, продолжая подначивать россиянина на тему фанючества. Шипулин вяло отмахивался. В принципе, каким бы бредом все это не звучало, рациональное зерно в советах немца присутствовало. Может, стоит попытаться более убедительно пообщаться с привидением. Призраки – заблудшие души, и если он выяснит, что держит его на земле, сможет помочь. А потом… Антон застонал про себя. Осталось только кожанку напялить и вооружиться ружьем с солью на тот случай, если его расспросы взбесят «дружелюбного соседа».       — Я тут кое-что вспомнил, – протянул Симон, прерывая мыслительную деятельность россиянина. – Мартен живет в этом доме больше двух лет. А зная, какой он активный…       — Он мог встречать того, кто тут помер. Или даже общаться. Если конечно предположить, что умер здесь жилец недавно. Похоже на план действий, да? Сэм и Дин гордились бы нами.        — Однозначно! – Симон засмеялся. – Тебе придется пообщаться с Фуркадом.       — Ой, – Антон содрогнулся. – А по-другому нельзя?       — У тебя, безусловно, красивые глаза, Антон. Но в данном случае они не помогут. Так что прекрати мне улыбаться и иди к Фуркаду. Он явно питает к тебе слабость после всех ваших прогулок.       Шипулин приуныл. Планировал избегать француза, а в итоге? Дойдет до него сам и все, больше отделаться не сможет. Симон лишь сочувственно улыбался, но Антон подозревал, что втайне его это все забавляло.       — Ладно, ты какой-то совсем грустный. Я могу помочь иначе. Расспрошу кое-кого. Уж прости, но общаться с Мартеном я не хочу, хотя и оставлять тебя одного в борьбе с призраком тоже. А так, возможно, и от меня будет толк.       — Спасибо, – от души поблагодарил россиянин. – Но ты ведь общался с соседями и ничего не выяснил…       — Я спрашивал о мистике, а не о жильцах. Итак, наш план?

***

      Несмотря на все увещевания немца, пойти сразу к Фуркаду Антон не смог. В конечном счете, была почти ночь, а приходить к человеку в столь позднее время как-то невежливо. Да и, откровенно говоря, Шипулину стало страшно. Если Мартен действительно знал, кто тут умер, и раскроет ему личность, все станет иначе. Он перестанет относиться к призраку, как к помехе и противнику, и начнет жалеть человека, которым он был. К хорошему это не приведет.       В квартире было тихо. Антон прошел на кухню, не включая свет. Перекус у Симона лишь перебил аппетит, но голод в полной мере утолен не был. Закинув стейк на сковородку, мужчина также поставил кипятить воду для спагетти. Не особо роскошно, но от одного мясного аромата слюнки текли.       Чтобы не торчать без дела, Антон вернулся в спальню. Есть в тишине как-то не хотелось, поэтому Шипулин решил посмотреть что-нибудь. Так, во всяком случае, если призрак что-нибудь грохнет, он может и не услышать. Меньше слышишь – крепче нервы.       На ум приходило только злополучное «Сверхъестественное», но Антон отбросил этот вариант. Сразу же вспомнился Тарьей, который и являлся большим поклонником данного сериала, аргументируя свои предпочтения «шикарными актерами», что фактически означало полное залипание на волосах Падалеки, губах Коллинза и Эклсе в целом. Мало приятного в том, что парень, с которым ты… Антон скривился. К черту. Лично он терпел эти совместные вечера из-за сексуальных актрис.       Листая страницы с рекомендациями, Шипулин совсем позабыл о том, что на его кухне кипела жизнь. Помог прийти в себя, как ни странно, призрак, который внезапно материализовался перед взором россиянина. Ошарашенно разглядывая человека перед собой, который вовсе не выглядел как полупрозрачная дымка, Антон открыл рот. То ли чтобы завизжать, то ли поздороваться. Но «дружелюбный сосед» опередил:       — Ты, идиот, спалишь квартиру, – прорычало оно.       Шипулин подскочил, мгновенно понимая, о чем речь, уловив запах пригорающего мяса. Призрак укоризненно причмокнул губами, выражая свое отношение к россиянину лучше всяких слов. Антон в отместку прошел сквозь него и сразу же об этом пожалел, почувствовав леденящий душу холод. Не самые приятные ощущения. Даже сердце заболело.       Призрак рассерженно прошипел и тут же исчез. А Антон устремился реанимировать стейк, досадуя на себя за упущенный шанс. По сути, это было первое появление «соседа». До этого он предпочитал быть невидимым пакостником, а тут, оказывается, мог принимать физическую оболочку и даже говорить. Но мог ли он долго находиться в таком состоянии? Вопросы, одни вопросы! Зато теперь Шипулин знал, что: а) призрак – совершенно точно мужчина, б) он не немец, у него присутствует акцент, ну или после смерти все априори становятся полиглотами, в) у него русые волосы. А вот рост… У Антона сложилось впечатление, что он не стоял, а парил. Если такое возможно. Или не обман зрения. За десять секунд проблематично оценить картину полностью, но теперь у него есть крохи информации, касающиеся личности призрака, которые явно смогут помочь при расспросах соседей. И Фуркада.