***
— Поговори со мной! Кто ты, почему ты здесь? Может, я смогу помочь тебе отправиться на небеса? — Мне уже помогли, – тоскливо раздалось со стороны окна, и Шипулин подошел ближе. – Вот только до места я не добрался. Антон присел на диван, задумчиво покусывая губы. Призрак позволил увидеть себя, даже ответить соизволил. Туманно, но хоть что-то. — Ты очень привязан к этому креслу, – у Антона было несколько вопросов на уме. Про кресло он вообще спрашивать не собирался, а заметив выражение лица собеседника, едва не хлопнул себя по лбу. – Оно твое, да? — Да. Я же тебе и велел его найти. Шипулин непонимающе наморщил лоб. Когда он увидел кресло, это уродливое зеленое нечто, которое выглядело еще хлеще торшера, точно знал, что оно нужно ему. Он готов был даже драться, если бы Фуркад не отдал. И только теперь, после слов призрака, понял, насколько это все странно. — Каждую ночь я твердил тебе о кресле, которое пылится в этом здании, – насмешливо произнес сосед. Так вот что это было! Чертов мертвый мужик не давал ему спать, чтобы получить свое? То-то он сейчас стал спокойнее! Странно, что Антон с ума не сошел от такой установки. А то стащил бы чью-нибудь мебель. — Оно тебя держит здесь? Может, его надо сжечь и ты… — Только попробуй, – промурлыкал призрак, внезапно оказавшись подле его. – И я сожгу тебя. Антону стало нехорошо. Сразу вспомнилось, как привидение перетащило его в ванну, пока он спал. Да и горящая проводка. Да и, черт возьми, это же просто тупо паранормальная активность, которая может творить все, что захочет! — Я понял, – глухо ответил россиянин. Привидение вернулось в свое кресло. Шторки отодвинуты, открывая вид на чудесную квартиру напротив, где живет симпатичная блондинка. Не то, чтобы Антон подглядывал, но девушка частенько прохаживалась перед окнами топлес. Сейчас, в столь ранее утро, она еще спала. Шипулин догадывался об этом. Не сталкерил ее расписание и не улыбался ей, если их взоры пересекались. Нет. – Кстати, ты ведь не немец? Мы можем говорить по-английски. — Хоть на иврите. Меньшим придурком ты от этого не станешь. Шипулин не успел ничего ответить: призрак махнул рукой и исчез. Точнее, перестал быть видимым. Теперь-то россиянин знал, что он всегда в кресле, но если не показывается – говорить не хочет. Как сейчас. Антон твердо решил не оставлять попыток выведать у «дружелюбного соседа» все. Может, тогда и не придется напрягать француза.***
На то, чтобы собраться с силами и подняться наверх к Фуркаду, Антону понадобилось несколько дней. После неудачных попыток выведать у призрака еще что-нибудь Шипулин смирился с неизбежным. Была еще надежда на Симона, но у немца, судя по всему, был завал с практикой и учебой, а ждать больше Антон не мог. Нерешительно потоптавшись у двери, Шипулин наконец постучал. Крики, последовавшие затем, озадачили мужчину. Мартен жил один, а голосов было как минимум два. Антон понадеялся, что не помешал какому-нибудь агитационному свиданию. — Ты кто? Мужчина, открывший дверь, был совершенно точно не Мартен. Насмешливый взгляд, трехдневная щетина. Антон хотел было ответить, когда за спиной незнакомца возник хозяин жилища. — Антон? Какими судьбами? — Эээ, – глубокомысленно изрек россиянин, вмиг теряя настрой выяснять что-либо. Да и при незнакомце было как-то неудобно. — Неважно, – Фуркад махнул рукой. – Заходи. Ты очень вовремя! Антон подавленно кивнул, жалея о своем приходе. Такой энтузиазм француза означал неприятности на его пятую точку, опыт уже имелся. Незнакомый мужчина молчал, однако его любопытство было почти осязаемым. — Это мой старший брат Симон. Прилетел в гости, – недовольно произнес Мартен, а Симон насмешливо хмыкнул. – Но у меня дела. Ты не мог бы… — Выгулять меня, – подсказал Фуркад-старший. Антону он определенно начинал нравиться, хотя бы потому, что очевидно бесил своего братишку. — Сводить куда-нибудь, – поправил Мартен, зыркнув на родственника. Нянчиться с французом Шипулину не особо хотелось. Но, поразмыслив пару секунд о перспективах, он дал свое согласие. Оставалось надеяться, что старший брат был не столь… социально активен.***
Пожалуй, еще никогда Антон не просыпался с таким трудом. Глаза упорно не хотели открываться, во рту было сухо, словно в пустыне, а еще была эта свинцовая тяжесть во всем теле. Будильник настойчиво трезвонил, но сил дотянуться и отключить не было никаких. Прикрыв голову подушкой, мужчина решил игнорировать суровость окружающего мира. Домой он попал всего пару часов назад и просто не был готов к трудовому дню. Старший Фуркад оказался совершенно не похож на своего брата – легкий в общении, веселый, не домогающийся. Антон успел показать французу несколько клубов, в которых бывал сам, а затем наблюдал, как Симон зажигательно танцует. Все это приправлялось разными коктейлями, шутками, женщинами… Антон не многое мог вспомнить сразу. Вероятно, душ бы помог, но расстояние до него казалось непреодолимым. Будильник все трезвонил, Шипулин притворялся мертвым, позабыв о том, что формально живет не один в этой квартире. Нервы у его соседа оказались не такими крепкими. — Если ты немедленно не отключишь это, я выкину тебя в окно, – зло произнес призрак ему в ухо, отшвырнув подушку. Затуманенный алкоголем мозг россиянина не сразу уловил суть угрозы. Ну выкинет телефон, хрен с ним. Все равно Антон хотел новый купить. Но спустя пару минут до мужчины дошло: выкинут его, а не мобильный! — Ненавижу утро. И тебя ненавижу, – простонал Шипулин, принимая сидячее положение. На этом, казалось, запас сил иссяк. — Мое сердце разбито, – тоскливым голосом ответил сосед откуда-то сбоку. – Ах, постой – у меня же его нет. — Ха-ха. А ты шутник, – вяло отозвался россиянин. Антон подумывал позвонить Эрику и сказать, что заболел, но немец и без того часто выручал его. Был еще Женя, но он наверняка находится в цепких руках Гросса – выбора не было никакого. Титаническими усилиями мужчине все же удалось поднять свое бренное тело и доползти до ванной комнаты. Включив теплую воду, Шипулин, стянув нижнее белье, шагнул под струи душа и завизжал, мгновенно просыпаясь – вода была ледяной! Смех призрака подтвердил, что случайностью это не было.***
— Выглядишь, как дерьмо, – Эрик окинул его сочувствующим взглядом. Сам он был как всегда бодр, в меру приветлив и собран. У Антона аж в глазах зарябило от такого образцового работника. — Веселая ночка. Похоже, старею. Лессер понимающе кивнул и приступил к натиранию бокалов. Посетителей не было, поэтому Антон с чистой совестью упал лицом в стойку. Сколько он так провел, задремав, мужчине известно не было, однако разбудило его бурное восклицание Эрика: — Это же Симон Фуркад! Имя показалось смутно знакомым, сразу и не разберешь. Оторвав лицо, Антон встретился взглядом с братом того самого засранца-активиста. Француз очаровательно улыбнулся, усаживаясь за стойку. Выглядел он не в пример лучше россиянина, хотя пил не меньше. — Мне крепкий кофе, если можно, – Симон повертел головой, оглядывая интерьер. — Какими судьбами? – Шипулин соизволил привести себя в относительный порядок, пока Эрик занимался кофе. Вопрос, откуда немец знает Фуркада, все еще интересовал его, но не все же сразу. Под руку Лессеру лучше не лезть. — Мартен пытался затащить меня на одно из своих сектантских собраний. Пришлось сказать, что мы с тобой договаривались встретиться. — И что за акция на сей раз? — Загрязнение атмосферы. Он и его соратники собрались изображать трупы. В противогазах, – Антон откровенно заржал, представив эту картину. Симон улыбнулся: — Логики я не увидел, но знаю, где все будет происходить.* — Снимешь на камеру? — И выложу, да. Мамочка будет гордиться нашим активистом! Пойдешь со мной? — Я допоздна, – с сожалением протянул Антон. Если все закончится, как в тот раз, когда они с Мартеном пикетировали в поддержку журналиста, будет увлекательно. — А как ты вообще узнал, где я работаю? — Милый мой, ты ведь сам мне сказал. Даже показал, не помнишь? – Симон с интересом окинул его взглядом. – О, понятно. Текила была лишней. Эрик поставил кофе перед посетителем, при этом буквально светясь от восторга. Антон нахмурился, пытаясь вспомнить другие случаи, когда бы немец был так рад видеть кого-то из клиентов. И не смог. Однако француза подобная реакция ничуть не смутила. — Пахнет вкусно. Спасибо. Лессер продолжал зачарованно смотреть в рот французу, чем окончательно ставил Шипулина в тупик. Он бы понял, если бы на месте Симона сидела пышногрудая брюнетка – а именно такие и приковывали взгляд немца – но Фуркада за женщину никто бы в здравом уме не принял. Не стерпев, Антон схватил Эрика за руку и отволок в подсобку, предварительно извинившись перед посетителем. Лессер даже не сопротивлялся, будто он вообще не здесь находился. — Ты его знаешь? – напрямик поинтересовался россиянин. — Еще бы! Это же Симон Фуркад! – Эрик удивленно посмотрел на коллегу. – Он - известная фотомодель. Откуда вы знакомы? Как думаешь, он даст мне автограф? Антон задумчиво потер подбородок. Он не помнил точно, говорил ли Симон о своей профессии, но конкретно этим обстоятельством россиянин удивлен не был. А вот… — Погоди, если он фотомодель, откуда ты о нем знаешь? Я бы понял, если актер или певец какой… Эрик смутился. Кинув быстрый взгляд в зал, где все еще пил свой кофе француз, он зашептал: — Я давно слежу за его карьерой! Сложно объяснить, но так… вышло, – немец перевел дыхание. – А ты? — Знаю его брата. Такой мужественный и бородатый Эрик, заядлый натурал - и вдруг втайне увлекается моделями-мужчинами? У Антона в голове это не укладывалось. До этого самого дня он наивно полагал, что все странности этого мира уже постиг – призрак в его доме, например, но Лессер сумел превзойти все ожидания! В помещение кто-то зашел, и Шипулин поспешил туда, чтобы не затягивать неловкую паузу. И почему он вечно попадает в такие вот казусы? Фуркад с кем-то шепотом разговаривал по телефону, но, увидев Антона, быстро завершил беседу. Выглядел при этом он донельзя довольным. — Мартена задержали, позвонил мне из участка сейчас, – пояснил Симон, откладывая телефон. – Можно мне еще кофе? — А брата спасать? — Ой, да пусть посидит там. Залог я всегда успею внести. Весь кайф обломал! — Рано он. Я думал, акция только началась? — Ну да. Но Мартен успел взбесить и соратников, и полицейских. Не понял сути, но наваляли ему свои. — Погоди. Его избили свои, а потом еще и задержали? — В этом-то и суть, мой милый! – Симон захохотал, запрокинув голову. Отдышавшись, француз продолжил: — Полисмены даже участия не принимали, со стороны смотрели на эту потасовку в противогазах. А Марти попал как вечный зачинщик. Впрочем, не в первый раз. Так, кофе! Надо взбодриться. Эрик был в другой стороне зала, поэтому всю ответственность за приготовление напитка Антон взвалил на себя. До мастерства немца ему было далеко, но Фуркад, пригубив, остался доволен. — Может, я вчера уже спрашивал, но ты не знаешь, Мартен с кем-нибудь дружил из соседей в нашем доме? — Хм, кроме тебя? Насколько я понял, это у вас там тесная дружба, – француз двинул бровями. – А вообще, знаешь, да. Был у него приятель. Если дело не касается каких-нибудь сборищ, Мартен не особо распространяется о своей личной жизни, но его пару раз упоминал. Они вместе тусовались, защищали геев и окружающую среду. Антон поморщился. Его призрак – тоже активист? Или, может, речь идет о каком-то другом соседе? — А в какой квартире он жил? — Таких деталей я не знаю, но этаже на втором-третьем, Мартен походу к нему заходил обычно. А тебе зачем это? — Может, я хочу больше узнать о твоем брате? – ляпнул Антон и осекся. — Ммм, понимаю. А подойти к нему стесняешься? – лукаво спросил француз. — Что-то вроде этого, – уклончиво промямлил россиянин, ругая свой длинный язык. – А имя он тебе не называл случайно? — Не, ни имени, ни возраста. Но он вроде был французом, – пожал плечами Симон. — Был? — Какой-то несчастный случай пару лет назад. Мартен был разбит, даже домой прилетал скорбеть. Или на похороны, не помню точно. Шипулин едва не взвизгнул. Таких совпадений быть не может! Какова вероятность, что за пару лет в этом доме умерло несколько человек? Чутье подсказывало Антону, что это все не случайно. — Ладно, побегу за младшеньким. Как насчет вечера? Надо отметить очередную отсидку Марти! — Я еще после этой гулянки не отошел, помилуй, – Антона аж передернуло. — Ничего не знаю! И друга своего возьми, – Симон кивнул на подошедшего Эрика, который вмиг заулыбался. – Вечерком позвоню, номер свой ты мне дал.***
Глядя в полные надежды глаза Эрика, отказаться от посиделок Антон не смог. Печень намекала, что лучше спать дома в одиночестве, но привычки слушать полезные советы у Шипулина не было. Фуркады пришли ближе к закрытию, когда почти никого в зале не было. Симон сиял, Мартен делал вид, что синяк под глазом принадлежит не ему. Антону даже было немного жаль младшего из французов, но ровно до того момента, пока он не открыл рот. Шипулин уже и забыл, что придушить Фуркада – его тайная мечта. — Симон мне рассказал про твои расспросы, – недовольным тоном поведал Мартен, пытаясь прожечь в Антоне дыру. — А с какой целью я спрашивал, тоже рассказал? — В эти бредни я не верю. Итак, зачем тебе это все знать? – Фуркад прищурился. — Ну… – Антон лихорадочно соображал. – Я нашел кое-что, ищу владельца. Может, ты был знаком? Все-таки, ты… старший по дому! Россиянин похвалил себя. Вполне неплохая ложь, да и «активный» в своей речи удалось избежать. Фуркад молчал довольно долго, будто решаясь на что-то. Эрик тем временем окучивал старшего брата за стойкой. Антон мог бы поклясться, что флирт немца имел успех – во всяком случае, смех Симона он слышал даже со своего места. — За то время, что я живу в этом доме, было много жильцов. Особенно в твоей квартире. Но ни с кем я близко знаком не был, так что вряд ли смогу чем-то помочь, – Фуркад пожал плечами, отводя взгляд. Мартен врал, у Антона даже сомнений не было на этот счет. Врал и не краснел. Шипулин сделал вид, что поверил, но отставать от француза не планировал.