Потомок Богини (редактируется)

В Клане Кагуя каждый четвёртый член владеет Шикоцумьяку. Когда шиноби достигает мастерства в тайдзюцу, то в нём начинает просыпаться клановая особенность. Это я с Кимимаро гении, которые оправданно пугают остальных членов Клана. Ещё толком не начали обучение, как сразу клановую способность пробудили. Так что, удивляться тому, что меня Кэн избил, а потом посадил в клетку, не надо. И почему только сейчас дошло?... Я не помню как вновь оказалась в клетке. Честно, последнее что помню - мой срыв и поддержка Кимимаро. Ну, это моё последнее воспоминание о, кхм, "внешнем мире". В подсознании я встретилась с Рикудо и он поставил мне относительно сильный эмоциональный блок, который "выветриться", стоит мне привыкнуть наконец к этому миру и к убийствам. Как видеть их, так и совершать. Именно поэтому та картина, которую я увидела, больше не вызывает таких бурных эмоций. Спасибо старику Рикудо. Самое интересное, что нас с братом поместили в одну клетку, которую явно соединили из двух предыдущих. Мда, видимо я слишком сильно вцепилась в Кимимаро, раз пошли на такие уступки. Правда, нас почему-то переселили под землю. Да ещё и прутья заменили на деревянные. Широ-окие такие. То-олстые. К чему бы это?... Когда проснулась, то поняла, что обнимаю брата и лежу на нём. Стоило мне увидеть, что он лежит на земле и заинтересованно разглядывает меня, как я сразу же вскочила и пригрозила пальцем, пробормотав, что лежать на холодном вредно, а потом покачнулась и сама улеглась на это "холодное". Кимимаро лишь фыркнул и аккуратно посадил на "непонятноткудавзявшийся" дзабутон. - Как ты? - заботливо спросил меня ни-сан, стоило ему увидеть, как я относительно устойчиво села. - Могло быть лучше. - устало вздыхаю и пожимаю плечами. Мир Шиноби - штука всё-таки страшная. - Я защищу тебя. - уверенно заявляет брат, а я ошарашено смотрю на него. - Я никому не позволю тебя обидеть. Я покраснела от такой заботы, смущённо почесала затылок, а потом неуверенно пробормотала: - Я тебе верю... онии-чан? Стоило видеть покрасневшее, но в то же время счастливое лицо Кимимаро, на котором расцвела милая улыбка. Это обращение - знак того, что он мне очень дорог, что я ему доверяю, что я его люблю. Кимимаро самодовольно фыркнул. Ну да, я же Кеничи-нии-сана так не называю, а вот его назвала. - Тебе надо отдохнуть, ты ещё не до конца восстановилась... имото. - теперь была моя очередь краснеть. Во даёт! Сразу видно - родственники! - Хай, онии-чан... - я кивнула и кинула на него просящий взгляд. - Ты со мной?... - кивком указала на привязанную в том же месте, простынь. Тот вновь покраснел, но в этот раз смог быстро взять себя в руки, поэтому на его лице появилась маска спокойствия. Радостного спокойствия. Брат помог мне забраться наверх на мой "гамак", а затем сам почти удобно устроился, пытаясь держать небольшую дистанцию, что не получалось - он постоянно скатывался ко мне. Я фыркнула, обняла руками и ногами Кимимаро, заставляя его остаться в таком положении, а затем уснула.

***

В таком перетекающим ключе родственных нежностей и тренировок прошло два месяца. Я, серьёзно обеспокоившись нашим с Кимимаро положением, напрямую спросила джи-сана сможем ли мы с братом покинуть клетку и жить как остальные. Киё сказал, что это зависит от решения Старейшин и Главы, поэтому это сложный вопрос, но он обещал, что устроит по этому поводу собрание. Через неделю от него пришёл ответ - категоричное "нет". Из всех тринадцати Старейшин и Главы, только двое проголосовали за наше освобождение - джи-сан и ещё один неизвестный мне Старейшина. На ещё один мой вопрос: " А если сменится Глава, то каково будет решение?", джи-сан сказал, что всё равно ничего не получится. Нужно как минимум четыре голоса Старейшин из тринадцати и один голос Главы. Поэтому, даже если Кеничи-нии-сан и станет Главой, после смерти то-сана, то ничего не изменится. Это расстраивало. Это значило, что я и Кимимаро всё время будем взаперти. Это значило, что нам надо уходить после нападения на Кири. Это значило, что нам придётся выживать.

***

Нападение на Киригакуре было назначено на начало зимы, то есть через двадцать дней. Отправляемся я, Кэн, Кимимаро, джи-сан, ещё один Старейшина и сильнейшие бойцы клана - около шестидесяти человек. Переживая о том, что брат будет беспокоиться моим исчезновением, я написала письмо, в котором сказала, что вместе с Кимимаро постараюсь сбежать, иначе до конца жизни просижу в клетке. Как только мы с Кимимаро станем сильными бойцами, способными отстаивать своё мнение, так сразу же вернёмся в Клан. В ответ получила согласие с просьбой обязательно выжить. Эти двадцать дней я усиленно переписывала различные свитки с техниками, которые мне предоставлял джи-сан, пыталась понять откуда у меня появился такой чуткий нюх и практиковалась в запечатывании. Ну надо же куда-то всю это макулатуру девать? Нужную, между прочим! Отправились мы с рассветом. До соседнего острова, на котором находилась Кири, было недалеко. Около часа бегом. Стоило нам подойти к побережью, как у меня застрекотало в носу, а потом перехватило дыхание - море. Ками-сама, как я по нему скучала! А-а-а! Да,да,да! Эти волны, этот ветер, эти крикливые чайки, этот шум прибоя... а-ах... жаль, что не получится искупаться. На спине деда я прокатилась с ветерком. Эти пятнадцать минут были незабываемы! Было чувство, что ты летишь - ветер развивал волосы, хлестал по лицу... Ну что поделать, если я кроме Хенге и Каварими ничего не умею? Надо срочно учиться ходить по воде и другим поверхностям!

***

Киригакуре... впечатляет. Деревня, вся покрытая туманом, выглядит мощно, величественно, защищенно, но пусто. Ну оно и не удивительно - идёт Гражданская война. Я бежала позади Кимимаро, то есть почти в самом конце. Что самое удивительное - никакого плана действий не было! Абсолютно! - А если мы проиграем? - Мы не проиграем! - Нам нужен план. - Без него лучше! Вот и всё. Так решает дела Клан Кагуя. Наш отряд не смог пройти далеко вглубь деревни, поэтому не успел убить много людей. Картина трупов больше не вызывала былых эмоций - спасибо эмоциональному блоку. Один местный генин напал на меня и стал моей первой жертвой. Это было... мерзко, противно, страшно, но... легко. Я поняла очень важную вещь - отнять жизнь человека очень просто. Это и есть самое ужасное. Убийство - это то, что не должно происходить. Убийство одним кинутым кунаем не должно быть настолько простым. Вообще не должно быть убийств. Запах крови, трупов, холодной мокрой земли мешали. Раздражали. Откуда, чёрт возьми, у меня появился этот нюх?! Да ещё и эмпатия тоже знатно мешала - чувствовать чужие эмоции боли, разочарования, страха - накладывали свои отпечатки на меня. Чувствую, по окончанию операции, мне понадобится валерьянка. Я была в задних рядах, поэтому не видела начала атаки на местных АНБУ. Зато я смогла увидеть отпор. Ойнины успешно теснили нас из деревни ближе к лесу и умело вырезали одного соклановца за другим. Джи-сан погиб, защищая меня и Кимимаро от ойнина. Было... больно. Очень больно. Больно до слёз...Один из трёх дорогих мне в этом мире людей, погиб... но погиб достойно. "Я всегда буду помнить о тебе, Киё-джи-сан." Я быстро поняла, что такими темпами и мы с Кимимаро попадём под раздачу. Сняв с двух трупов ойнинов их маски, я схватила сражающегося брата за рукав и побежала в сторону леса, подальше от сражения. - Куда мы идём? - спросил меня брат на бегу. - Что лучше: всю жизнь пробыть взаперти или глотнуть свободы? - с придыханиями спросила я, из-за быстро бега. Кимимаро ответил мне красноречивым молчанием.

***

Чей-то холодный взгляд будто пронзил меня. Блять! Кто это так смотрит?! Когда я посмотрела туда, откуда исходит взгляд, то подумала, что умру на месте. Орочимару! А-а-а-а! Нет! Нет! Нет! Так, Дзихико, успокойся. Помнишь, кто ещё должен был наблюдать за падением Клана Кагуя? Помнишь? Во-от, поэтому посмотри на те две фигуры, стоящие чуть поодаль и иди к ним. Главное, быть этому человеку полезным, иначе зарубит своим огромным мечом.