***
Дориан не присутствовал на казни, как и другие компаньоны Инквизитора. Пожалуй, наверное, только Сэра хотела увидеть её собственными глазами. Что до мага, так он до сих пор не ушёл с места, где стоял во время суда. Он наблюдал за происходящим, не веря своим глазам и ушам. Девушка, что сидела на троне, никак не была похожа на Инквизитора. Или теперь точнее — она уже не была тем Инквизитором, которую они все знали и даже любили. Лина — так её назвал Максвелл. День Рождения был всё же испорчен. Дориан точно не понял, что там произошло, но может наверняка сказать, что без участия её брата не обошлось. Как только он появился, Инквизитор изменилась. Максвелл это заметил, он этого ждал, что было весьма заметно. Вот только получилось не совсем то, чего он хотел, судя по его недовольному лицу, когда тот уходил. После, когда захотела уже уйти Эвелина, кое-кто был против, чтобы именинница покидала их так скоро. Только тогда все заметили перемену, когда Инквизитор ясно выразилась, что думает по поводу всего этого праздника, который её совершенно не волнует. Не забыв также упомянуть, что это не её День Рождения вовсе. — Добрый день. Мягкий голос, что прозвучал недалеко, смог вывести альтуса из глубоких мыслей. Повернувшись, Дориан увидел их новую гостью: Вильгельмину Тревельян — мать Эвелины. Она прибыла вместе со своим сыном на праздник, который чуть было не сорвался, если бы женщина не вмешалась. Как оказалось, её сын просто перепутал, назвав день рождения другой его сестры. Вильгельмина Тревельян была доброй и чуткой женщиной. Она говорила так тихо и мягко, что порою её голос был едва слышен. Даже черты её лица были мягче, чем у её дочери. Правда, если бы ему не сказали, что она мать Инквизитора, Дориан никогда бы так не подумал: они совершенно не были похожи. — Здравствуйте, — поздоровалась Жозефина, которая как раз выходила из своего кабинета. — Вам понравилась ваша комната? Если что-то не так, мы можем… — Не беспокойтесь по этому поводу, — улыбнулась женщина, перебив посла. Было видно, что Жозефина немного нервничала, и Дориан не мог сказать точной причины. Может, это из-за гостьи, а может, из-за недавнего суда она все ещё не отошла. — Я хотела попросить у вас прощения за свою дочь. — Что?.. — удивлённо спросила посол. — Нет-нет. Вы не обязаны… — Обязана, — снова перебила ту Вильгельмина. — Это я виновата в том, что сейчас происходит. Как мать, я должна была правильно воспитать своего ребёнка, а не отдавать его в Круг магов, далеко от дома. Последние слова женщина сказала так тихо, что Дориан еле смог услышать, хоть и стоял не так далеко от них. Глаза женщины заслезились, было видно, как она расстроена. Плечи опустились, взгляд был прикован к полу. Кажется, он всё же нашёл хоть что-то общее с Инквизитором. Подслушивать чужой разговор не совсем тактично, поэтому маг решил удалиться. Он не мог и дальше стоять там, и не только из-за чужого разговора. Пора было вернуться к себе или в библиотеку. Лина была полной противоположностью Инквизитора. Она не улыбалась, не веселилась и все время что-то читала. За эти дни Дориан не видел, чтобы девушка показывала хоть какие-то эмоции. Исключения бывают, лишь когда ей кто-то долго надоедает, или когда рядом её мать. В присутствии Вильгельмины и Лины в одной комнате всем становится не по себе. Ещё ни разу Дориан не ощущал страх рядом с Инквизитором, как тогда. Вот о чём говорил тогда Варрик: о взгляде, который напугал его. Лина ненавидела свою мать. Павус не знает причины. Вильгельмина не выглядела так, будто способна на что-то плохое, в отличие от его отца. Может ли быть, что она злится за то, что её собственная мать отдала её в Круг? Она не может простить её за это? Дориан уже слышал о жизни в Круге Вольной Марки, поэтому может понять Эвелину. Даже если причина совершенно в другом. Он не может так легко вмешиваться в её дела, как бы ему ни хотелось.***
— Дориан… Мягкий голос уже который раз его зачаровывает. Такая гладкая, мягкая кожа с приятным, притягательным запахом цветов. Дориану хотелось больше к ней прикасаться, больше оставлять поцелуев. Сейчас ему было хорошо. Сколько же лет он не чувствовал себя таким… счастливым? — Дориан… Мужчина поднимался всё выше, оставляя за собой цепочку из поцелуев. Он хотел, чтобы не только ему доставалось всё удовольствие. Подняв голову, он посмотрел в эти томные глаза, на приоткрытые губы, которые ещё больше его манили. Ещё немного, и он сможет поцеловать их. Нет, этого было бы мало. Словно голодный зверь, он был готов съесть свою жертву. Только… что-то здесь явно не так. Раньше ему казалось странным, когда в очередной раз в его сне появлялся голос Эвелины, но теперь же наоборот, мужчина под ним выглядел ещё более страннее. — Дориан. Нет, не этот голос его звал. С чего вообще он начал об этом думать? Разве это нормально? С чего он решил, что на этом месте должен быть совершенно другой человек? Но этот цветочный запах мог принадлежать только одной. Отстранившись, мужчина перекатился на другую сторону кровати, после чего, приняв удобную позу, подперев рукой голову, смотрел на человека рядом. Хоть и неправильно было его так называть. — Не надоели тебе ещё эти игры? — усмехнулся Дориан. — Тебе не угодить, дорогуша, — театрально вздохнул мужчина, повторив позу Дориана. — Чем же теперь я тебе не по нраву? — Вкусы меняются, уж извини. Уже который раз в его сон врываются всякие демоны, но этот наиболее приставуч. Демон Желания. Первый раз она появилась, когда он ещё был в Тевинтере, и с тех пор всё никак не сдаётся. Он, конечно, может понять, почему так приглянулся именно этому демону. Но с тех пор, как он ушёл из дома и до Скайхолда, он уже успел подзабыть эту напористую дамочку. Но после ночи с Тревором она вернулась и стала появляться даже чаще обычного, примеряя образ вышеупомянутого. — Тогда, может, тебе больше понравится это тело? — усмехнулась демоница. Одно мгновение, и уже рядом с ним лежал не Тревор, а Эвелина. На ней совершенно не было какой-либо одежды, чтобы хоть что-то скрыть. И как же всё-таки похоже. Он помнил каждый изгиб, каждый шрам на теле: от колотых ран, мелкие — от порезов, большой рваный в боку. Сколько раз он видел их, столько же получал от их обладательницы. — Спасибо, — подмигнул мужчина, — так мне гораздо комфортнее. — И всё? Больше ничего? Может, мне встать? Так откроется более красивый вид. — Сомневаюсь, с таким-то количеством шрамов. Кто же находит это красивым? — Ты, — засмеялась Эвелина-демон. — Если бы они вызывали у тебя чувство отвращения, думаешь, я бы стала их показывать? Дорогой, я демон, и могу выглядеть по-разному. Если бы тебе нравилось другое, я бы показала тебе другое. — Каждому свойственно ошибаться… — Но не демону, — перебила его та. Приподнявшись, девушка наклонилась ближе к Дориану. — Если бы я тебя не привлекала, испробовала что-нибудь другое, ты так не думаешь? Усмехнувшись, Эвелина грациозно, словно кошка, поднялась с кровати. Дориан наблюдал за ней, за каждым шагом. Всё так же стоя спиной к мужчине, демон стала водить руками по телу, в попытке соблазнить мага. Так же усмехнувшись, Павус решил подыграть и встать рядом, но остановился, стоило девушке собрать волосы и открыть спину. Её спина, пожалуй, была единственным местом без ушибов и шрамов. Слишком чистая. — И всё же, даже в твоей работе есть изъяны. — Почему ты так думаешь? — повернувшись к Дориану лицом, спросила Эвелина. — Кое-где шрамов не хватает. — Ах, ты об этом, — вздохнула девушка, — я же говорила, что показываюсь такой, какой ты хочешь меня видеть. — Не ты ли говорила, что мне нравятся шрамы? — Но не эти. Демон была права. Спину Инквизитора Дориан видел всего два раза: когда раздел её в палатке, чтобы согреть, и когда переносил из ванной, когда та потеряла сознание. Честно сказать, эти шрамы вызывали в нем неопределённые чувства. Казалось бы, через какие только битвы они не проходили, не удивительно, что девушка не так «чиста». Но шрамы на спине… не были боевыми, в отличие от других. В районе пояса она была исполосована, как после длительных и частых ударов кнутом или ещё чем-то. Дориан сразу понял, что девушка желала их скрыть, ведь когда он заглядывал в её комнату без предупреждения, и та была в неглиже, первым делом она всегда поворачивалась к нему лицом и только потом прикрывалась чем-то. Это наказание? За что она ещё могла их получить. Да, Дориану не нравились они, ведь не мог даже представить, за что Эвелину могли наказывать. Но демон сейчас так сильно напоминала ему Инквизитора, что без этих шрамов она казалась ему неполной. А этого так не хватало в последнее время. — Думаю, хватит мне спать. Иначе снова будут говорить: бедному Тевинтерцу не выделили комнату, и он спит в библиотеке. — Уже покидаешь меня? — разочарованно произнесла Эвелина. — Скорее, наоборот, — усмехнулся Дориан. — Что ж… — протянула девушка, наклонившись к магу. — Надеюсь, тебе было так же приятно, как и мне. Ещё увидимся. Павус и не собирался отрицать — ему понравилось. Ему всегда нравилось время, проведённое в компании демона Желания, хоть он никогда и не собирался поддаваться ей. Но в последнее время стало ещё лучше. Встреча с Тревором его как-то растормошила. Особенно та ночь. Хоть Дориан и зарекался больше не вспоминать о ней, из-за Инквизитора, конечно, но ничего не мог с собой поделать. Дориан чувствовал что-то неправильное во всей ситуации. Как он может сказать своей лучшей подруге, что ему кажется, будто он что-то чувствует к её брату? Обычно его это не волновало, тогда в чём сейчас проблема? Наверное, в том, что он не хочет портить их отношения с Инквизитором. Как только маг открыл глаза, его, как всегда, встретила тьма ночной библиотеки. Жаль, что только во сне он был в своей комнате, не пришлось бы куда-то идти. Убрав книгу с колен, Дориан решил встать и отправиться к себе, но его внимание привлёк огонь свечи у полок напротив. Даже с его расстояния и в темноте можно было узнать Инквизитора. Это уже не первая ночь, когда девушка пробирается в библиотеку. Стоило только подняться, как ноги альтуса повели его к подруге. Это уже стало традицией, приветствовать ночную гостью, и Дориан собирался её выполнить. Даже несмотря на то, что она изменилась. — И что снова привело тебя сюда так поздно? — спросил Дориан, как только подошёл к Инквизитору. Но девушка никак не отреагировала на его слова, всё так же продолжая внимательно рассматривать каждую книгу. В любой другой день он бы подумал, что она его просто игнорирует, как делает это абсолютно со всеми сейчас. Лина не особо разговорчива. Но раньше она отвечала на все его вопросы, и даже они почти поговорили нормально. До вчерашнего дня, конечно. Он до сих пор не может забыть тот взгляд, которым его окатила Лина, когда увидела, как он общался с её матерью. Вильгельмина чуть было не споткнулась, и Дориан, как истинный джентльмен, помог женщине, а потом у них завязалась милая беседа. И именно в тот момент их увидела она. Неужели Лина подумала, что они говорили о ней? Если так подумать, он бы тоже был не в восторге если бы узнал, что Инквизитор за его спиной сговорилась с его отцом. — Послушай, насчёт того суда, — решил все же продолжить альтус. — Я слышал от Соласа, что ты собиралась просто изгнать его. Почему поменяла решение? И снова тишина. Она действительно на него зла? Но с виду этого не скажешь. Лина сейчас выглядела так, будто ей просто всё равно. Её глаза всё так же были устремлены на книги. Присмотревшись, Дориан нахмурился. И как он раньше не заметил? Её тёмные круги под глазами стали ещё больше. — Когда ты в последний раз спала? — твёрдым голосом спросил альтус, скрестив руки. Он волновался. Сколько раз Инквизитор падала от усталости? Раньше хоть её время занимали работа или то странное хобби, но теперь она без передышки читает и тренируется, разучивая новые заклинания. Она явно устала. Взяв несколько книг с полок, девушка повернулась в сторону Павуса. Неужели он всё же достучался до неё? — Я разговаривала с тобой только из-за того, что ты мне кое-кого напоминал, — наконец заговорила Лина. В её взгляде не было больше былой искры, теплоты. — Но я убедилась, что у вас, кроме внешности, абсолютно нет ничего общего. Но ты, видимо, привык к этому, поэтому, так уж и быть, я отвечу. Первый вопрос: это библиотека, и естественно, что я пришла за книгами. Второй: люди не учатся на своих ошибках, и глупо думать иначе. Если он убил однажды, второй раз ему уже будет легче это делать. И третий: мне не нужен сон. По крайней мере, не сейчас. Ответив на все вопросы, девушка, развернувшись, направилась к выходу, одной рукой держа книги, а другой — свечу. Дориан только и мог, что смотреть ей вслед. Он был удивлён. Даже когда они ссорились, Инквизитор никогда так с ним не разговаривала. С каждым разом он всё больше убеждался, что это не Эвелина. Об этом говорил Максвелл, когда имел в виду, что она больна? Иначе как ещё это объяснить? Неожиданно девушка замерла. Всего на мгновение Дориану показалось, будто отдалённо он увидел какой-то свет, и он исходил точно не из свечи. Книги, что держала Лина, упали на пол, а сама девушка прислонилась рукой к ближайшей полке. — Инкви!.. Дориан испугался, он хотел подбежать к девушке, помочь, чем сможет, но его остановила вытянутая рука Инквизитора. — Ты, кстати, говорил как-то, — перебила альтуса Лина, снова выпрямившись, будто только что ничего не произошло, — что я играла на виоле. Где? Неожиданный вопрос удивил ещё больше. Виола? Зачем она ей понадобилась? Разве Инквизитор не говорила, что не умеет на ней играть? И почему она её вспомнила именно в такой момент? Нужно думать про кровать и сон, если так хочется спать. — Это было в «Приюте», — все же решил ей ответить альтус. Может, хоть тогда она пойдёт спать. — Нет, где виола? Где я её оставила? — Там же, я полагаю… Получив ответ, девушка ушла, оставив мага одного в темной библиотеке. И всё же, зачем ей понадобилась виола?