Странная

      Виолетта Аврора Тревельян Бернар. Дориан уже слышал это имя. Айви — старшая сестра Эвелины. Не могла же она попасть на этот бал, будучи мёртвой. Если Лелиана права, то там сейчас стояла Эвелина Тревельян — Инквизитор. Это не могла быть Айви. Ведь правда?       — Это же Айви! — услышал Дориан разговор двух дам в масках, которые стояли недалеко от него.       — А я сразу узнала! — стала хвалиться вторая.       — Брось, — усмехнулась первая. — Как ты могла узнать? Айви уже много лет не показывалась на балах. За эти годы она похорошела.       — Но только она танцует так… бесподобно. И это платье… а… — после этого слова женщина замолчала. Некоторое время она молчала, будто подбирая нужные слова, но у неё так и не получилось. — Эм…       — Тебе тоже кажется, что оно слишком простое? — подхватила первая дама её мысли. — Прошлые наряды были гораздо изысканнее. Не самый лучший выбор для первого бала после долгого отсутствия.       В этот момент Павусу стало не по себе. Он будто чувствовал жажду убийства рядом. Странно, что эти дамы этого не чувствуют, ведь их разговор слышала профессиональный шпион, которая лично занималась её образом вместе с подругой.       — А ты видела её туфли?       Ну всё. Теперь им точно не уйти отсюда так просто. Альтус точно может это говорить, потому как тайный канцлер Инквизиции решила присоединиться к их разговору. Чтобы, не дай Создатель, не попасть в неудобную ситуацию, Дориан решил отойти подальше. В частности, в направлении Эвелины, или кто бы там ни был. По словам Лелианы, там точно Инквизитор, но Дориан то уже знает о её «масках», поэтому там может быть кто угодно. Правда, он надеялся, что это не будет Лина. Ему хватило её общества и более не хотелось с ней встречаться.       Инквизитор недолго стояла посреди бального зала, решив отойти в сторону, как раз туда, где стояла толпа из самой элиты, судя по тому, что их наряды выглядели дороже остальных. Ну, ещё потому, что туда её вёл герцог Антуан. Девушка шла медленной походкой, спина была ровно вытянута, руки сложены впереди, в районе живота. Но больше в глаза ему бросалась гордо поднятая голова.       Она не была похожа ни на одну из своих масок, которые видел Дориан до этого. Даже Лина не была такой… надменной. Если так подумать, сейчас Эвелина чем-то напоминала её мать. Только если за Вильгельминой наблюдалась мягкая улыбка, то у Эвелины и намёка на неё не было.       К тому времени как Дориан достиг цели, девушка уже во всю разговаривала с гостями. Теперь даже её голос отличался. У всех масок, которые альтус видел раньше, было много общего, кроме характера, интересов и некоторых манер. Но вот сейчас, даже зная кто перед ним, Павус ни за что не назвал бы эту девушку Эвелиной Тревельян. Уж слишком она была гордой, надменной и ужасно брезгливой. Как только мимо них проходил кто-либо из слуг, девушка все время старалась оказаться от них как можно дальше, после чего её плечи даже немного вздрагивали, а губы приподнимались от отвращения.       Ох, Дориан бы с превеликим удовольствием подошёл и сорвал маску с лица девушки, чтобы посмотреть в её глаза.       — Дорогуша, — заговорила одна из дам, — я столько раз присылала вам приглашения. Почему же вы не посетили мои балы? Может у меня нет вкуса герцога, зато они славятся своим изыском.       — В глаза не видели мы те приглашения, — ответила Айви, со странным акцентом. — Сделать не могли мы, чего не знали. И бывать там, где нас не ждали.       — Мисс Айви, — продолжила дама. — Любой ваш визит будет желанным для нас. Даже неожиданный.       — Знать должны вы, что мы не любим неожиданностей. Просим не предлагать нам это более.       От каждого слова, произнесённого Айви, у Дориана по спине пробегали мурашки. Ещё дома он насмотрелся на таких женщин: высокомерных, притворно-вежливых. Как почти каждая женщина на этом балу. Больше маг не мог ждать, поэтому решился прервать их разговор.       — Мисс Айви, — чуть поклонился Павус. Если окружающие думали, что перед ними Виолетта, то ему не нужно их в этом переубеждать. — Могу я поговорить с вами? Наедине.       Краем уха он слышал, как дамы начали его обсуждать. Он конечно и без них знает, что он бесподобен, даже несмотря на выбранный им костюм, но все же приятно слышать, что другие тоже так думают.       — Ваша игра уже началась? — спросил у Айви один из мужчин. — Тогда могу ли я претендовать на место быть следующим? Я обещаю, что не разочарую вас.       То, с какой интонацией он это сказал, и с какой улыбочкой, не понравилось Дориану. Он будто слышал какой-то неприличный намёк в его предложении. И что за игра?       — Не объявляли мы начала, — ответила Айви. — И пару ещё не выбирали. Не знаем мы, чего хотят от нас. И его, — плавно указала девушка на Дориана, — мы тоже не знаем.       Да ладно. Могла бы хоть правдоподобнее врать. Все видели, и даже герцог, что до танца она разговорила с ним. Почему же теперь заявляет, что не знает его? Это может быть только потому, что не хочет, чтобы он её увёл. И Дориан даже знает почему. У него же есть рычаг, с помощью которого он с лёгкостью вернёт Эвелину.       — Тогда, — ещё шире улыбнулся тот мужчина, — может, вы согласитесь составить компанию мне? Разумеется, когда сочтёте это нужным.       Дориан ожидал, что девушка вряд ли пойдёт с ним добровольно или по крайней мере сразу. Но и не думал, что кто-то будет «подбивать к ней клинья» у него на глазах. И, судя по паузе, девушка серьёзно об этом раздумывает.       Айви уже собиралась что-то ответить, как неожиданно застыла с приоткрытым ртом.       — Ох, простите, — услышал Дориан тихий голосок невысокой эльфийки-служанки. Служанка несла куда-то перед собой вазу с цветами и случайно задела одну прядь волос Айви, вынув её из общей причёски. — Я сейчас все исправлю…       Резко развернувшись, девушка ударила служанку по лицу. От удара эльфийка споткнулась, уронив вазу на пол, и та разбилась вдребезги.       — Не смей к нам прикасаться, — с презрением в голосе приказала Айви. — Мы хотим, чтобы её немедленно выпороли!       — За что? — спросила молодая эльфийка, со слезами на глазах.       — Ты испортила нашу причёску, — ядовито ответила Айви.       Такого Дориан никак не ожидал. Это точно Инквизитор? Та ни за что не приказала бы что-то подобное. Эвелина, которую он знает, никогда не суетилась по поводу своих волос. Он часто видел её с растрёпанными волосами или плохо завязанными, и её это вполне устраивало.       В этот момент альтус вспомнил слова Лины: «Ей ничего не стоило приказать избить слугу до полусмерти только из-за того, что та подала туфли не того цвета».       Да, Инквизитор, Эвелина, никогда бы этого не сделала. Но Айви вполне может. Либо перед ним на самом деле не Эвелина, либо она уж слишком старается походить на старшую сестру.       — Как пожелаете, — ответил герцог. — Стража! Увести её.       — Нет! — как только служанка увидела стражу, попыталась убежать, но к сожалению, у неё ничего не получилось. — Я ведь не сделала ничего такого!       «Как бы она потом не пожалела о своём решении…» — пронеслось в голове Дориана, но после альтус только усмехнулся своим мыслям. Павус уже привык видеть, как меняются решения Эвелины, в зависимости от того, какую маску она одевает. И даже после казни старосты Крествуда, Инквизитор не пожалела об этом. Она считала, что Лина сама знает, как поступать, и не в её интересах переосмысливать свои действия.       Дориану было жаль служанку, но не настолько, чтобы бросать ту на растерзание стражникам. Он не мог сейчас бросить «Айви» и идти спасать эльфийку, но, если он этого не сделает, Инквизитор будет грустить. Да, она не жалеет о решениях Лины, но Айви Эвелина ненавидит. Он это понял ещё после рассказа Лины. И зачем ей создавать именно такую маску?       В голове неожиданно возникли слова Вильгельмины Тревельян. Она обвиняла Эвелину в смерти её дочери. Может ли быть, что Эвелина создала эту маску ради матери? Или из-за чувства вины? Даже если она ненавидела Айви, та была её старшей сестрой. Вряд ли её убийство было лёгким.       Дориану ничего не оставалось, и тот решил последовать за стражниками. Нужно было спасти служанку, пока те с ней ничего не сделали. А потом, когда он собственноручно вернёт Эвелину, успокоит её и все расскажет.       — Ох, — глубоко вздохнула Айви, — поменять причёску срочно нужно нам.       — Я помогу всем, чем смогу, — улыбнулся герцог. — Могу предоставить вам отличную…       — Бросьте, — прервала его разговор девушка. — Нам никто не нужен. Комната нужна, где не побеспокоит нас никто.       То есть, сейчас будет идеальная возможность остаться наедине. На его пути стояла сложная дилемма. Он конечно может постараться ещё как-нибудь её поймать, кто знает, вдруг ей снова захочется поправить что-нибудь. Но что, если такого момента больше не будет? Придётся применить силу? Или своё очарование? Он знает, что никто не может устоять перед его обаянием, и тем более его лучшая подруга.       Но Айви отличалась от его подруги. Её мысли предугадать легче, поэтому и сложнее. Даже если исходить от короткого с ней разговора, и так понятно, что «они» никуда с ним не пойдут. А теперь, чем дольше он будет размышлять, тем сложнее будет выбирать.       Следя за стражниками глазами, Дориан заметил Варрика и Кассандру, которые направлялись прямо к нему. На их лицах так и читался вопрос: «И что, демон побери, здесь происходит?»       — Вы как всегда вовремя, — улыбнулся Дориан, как только они поравнялись. Ни теряя ни мгновения, мужчина выложил суть происходящего покороче, забыв упомянуть кое-какие детали, которые он пообещал когда-то никому не рассказывать. К тому же, стоило только сказать, что с Инквизитором снова творится что-то из ряда вон, те даже не удивились. Кассандра лишь удручённо вздохнула, ища глазами тех самых стражников, о которых говорил Павус, а Варрик что-то обдумывал.       — Не волнуйся, — ободряюще сказал Варрик. — Мы с Искательницей пойдём за ними, а ты иди за Инквизитором. Что-то мне не нравится, что здесь происходит. То-то я почувствовал неладное, когда заметил здесь кое-кого…       Все же хорошо, что Инквизитор никогда не покидает Скайхолд без сопровождения и неважно, куда именно она направляется. Сейчас ему нужна была любая помощь, и альтус её получил, и даже лучшую, чем мог надеяться.       Слава Создателю, что он так и не потерял Айви из виду и смог проследить за ней. Герцог сразу покинул комнату, как только привёл туда девушку, не заходя даже внутрь. Так даже лучше для мага. Ему ещё повезло, что Айви не потребовала поставить стражу у двери. Либо она уверена, что никто не осмелится это сделать, либо она кого-то ждёт. Что ж, Дориан надеется, что таким жестом получил официальное приглашение.       Как только альтус зашёл в комнату, его взору бросились дорогой интерьер: хорошие картины, широкая орлесианская кровать, немного похожая на ту, что стоит в покоях Инквизитора, дорогие ковры, а также искусно расписанный туалетный столик, за которым сидела девушка и расчёсывала свои волосы. Маска же, которая все время была на ней, теперь лежала с краю этого самого столика.       Услышав шаги, девушка немного повернула голову, чтобы посмотреть на гостя и, увидев Дориана, сразу обернулась обратно, продолжая своё занятие.       — Мы ждали, ты пришёл, — заговорила Айви. — Мы знали, что в стороне остаться не сможешь. Хотим мы сразу разъяснить всё и избавиться от тебя и всего того балагана, что Инквизицией зовёте вы.       Теперь она уже его знает. И зачем было говорить другим, что это не так? Если его мысли верны и если сложить портрет из того, что он знает о Виолетте Тревельян, то можно предположить, что та просто не хотела, чтобы другие знали, что она знакома с тевинтерским магом, или же просто магом. Ей стыдно из-за этого, не так ли? А было бы ещё хуже, узнай, что он её лучший друг или что она сама магесса. Что-то Дориану подсказывает, что её сестра не была магом, если её так любили все дворяне.       — Айви, смею предполагать? — усмехнулся Дориан, скрестив руки на груди. — Это уже что-то новенькое. И сколько же у тебя ещё масок?       — Нет больше, все видел ты, — ответила девушка.       — Я думал, ты ненавидишь Айви.       Отложив расчёску в сторону, девушка посмотрела прямо в глаза альтуса. В этот момент мужчина решил взять все свои плохие слова о Лине, которые он говорил или думал. По сравнению с ней, взгляд Айви был ещё более ужасным. У Лины была спокойная аура, холодная, и смотрела девушка на других без каких-либо эмоций. Будто ей просто никто не интересен. Но во взгляде Айви: чуть приподнятые брови и немного опущенные веки, — он смог увидеть все то презрение, что она чувствовала к нему в данный момент. Лучше бы она и дальше была в маске.       — У глупца и слова глупые, — сказала девушка. — Как себя ненавидеть мы можем?       Ему не нравится этот взгляд. Почему она так на него смотрит? Будто… будто он мусор какой. Будто… монстр. Да, таким взглядом на неё смотрела её мать. Было легко создавать эту маску? Нужно же было просто скопировать свою сестру, которую сама же и убила. Но откуда же ей было знать, какая она, если всегда находилась в Круге? По рассказам? Смотрела на мать? Или ей поведал брат? Все-таки у неё ещё есть братья. Не может же она быть ненавистна всей семье?       — Почему ты поступила так с той служанкой? — решил спросить Дориан. Он мог и потом узнать, уже от Инквизитора, но он не мог гарантировать, что получит честный ответ. К тому же, ему хотелось узнать, что скажет именно она.       — Что удивляет тебя? Мы всегда так поступали. Знать ты должен, ведь говорили мы уже.       Опять этот взгляд. Он уже нервирует Дориана. Хотелось поскорее от него избавиться. А ещё эта манера речи. Сначала хотелось смеяться, но теперь это раздражает.       — Собираешься всегда так поступать только потому, что всегда так поступала? И в чём же тогда выгода этой маски?       — Айви есть Айви. Не меняли мы и меняться не собираемся. Жестоки с теми, кого презираем. Запомни это.       Запомнить? Она теперь ему угрожает? Предупреждает, что и с ним будет жестока? Лина говорила, поступает осознано. Значит ли это, что она готова рискнуть их дружбой? Их теперешними отношениями? А ведь только всё стало налаживаться. Да, может она и готова рискнуть, но не Дориан.       Резко схватив девушку за руку, мужчина потянул её на себя, потом прижал к стене. Держа её руки над головой, Дориан впился в неё поцелуем. Он знает способ вернуть Эвелину и готов рискнуть. Может, потом она разозлится на него, может, даже отругает за то, что он посмел помять её платье, которое не один день ей подбирали Жозефина и Лелиана. Но это все будет потом. Сейчас же он просто хочет избавиться от этого взгляда.       Айви не сопротивлялась. Даже больше, она просто расслабилась. Она не отвечала ему, она ничего не делала, а просто продолжала смотреть на него тем самым взглядом. Впервые, за все те разы, за все те поцелуи и ласки, Дориану было противно.       — Ох, бесполезны потуги твои, — сказала девушка, как только Павус разорвал поцелуй. — Сколько не пытайся, не подействует это на нас.       Это не та реакция, которую он ожидал. В прошлый раз Эвелина была растеряна, но сейчас ничего не изменилось. Эта маска крепче засела на её лице, чем ранее в виде бабочки. Может ли быть, что он больше не может её вернуть?       — Как? — спросил маг. — Я думал, что у меня есть рычаг воздействия…       — Он есть, не отрицаем мы его существование, — ответила Айви. Она не вырывалась из его хватки, лишь гордо подняв голову смотрела к его глазу. — Но против нас бесполезен он.       — Почему? — удивлённо произнёс альтус. Выпустив девушку, Дориан отошёл от неё на пару шагов назад. — Я думал…       — Думал ты, — перебила его Виолетта, — что рычаг — это обаяние твоё? Жаркие поцелуи? Твоё «достоинство»? Как бы не так.       Мимолётом осмотрев своё платье, девушка вернулась к туалетному столику. Взяв снова расчёску в руки, она принялась расчёсывать свои волосы.       — Тогда что это? — спросил Дориан. Но девушка не торопилась ответом. — Давай, чего тебе-то скрывать?       — Правда твоя, — наконец ответила Айви. На этот раз уже окончательно оставив расчёску, девушка принялась за свою причёску, поднимая и закалывая волосы. — Рычаг этот — вина.       — Я… не понимаю…       Вина? Что-то уж слишком часто он слышит это слово в тех пор, как вступил в Инквизиции и познакомился с Эвелиной Тревельян.       — Очень гнусно поступила Инквизитор, воспользовавшись тобой в ту ночь, когда сердце её было разбито другим. Виновата она и признает это. Напоминание той ночи, твои ласки — вот, чем является её рычаг.       В тот раз, когда он думал, что провёл ночь с Тревором, а потом весь день Инквизитор его избегала. Варрик сразу понял и помог понять ему. Теперь, когда Дориан все знает, ему стало все понятно. Она собственными руками поспособствовала счастью Мариан и Каллена, даже зная, что тем самым разобьёт себе сердце. А потом, когда не выдержала наплыва чувств, воспользовалась им, чтобы забыться. Дориан думал, что Инквизитор успокоилась, когда он простил её. Но как ей успокоиться, если она-то знала, что он — глупец, — даже не знал, за что прощал. Это было возможным. Но что-то не сходилось.       — Если это так, почему у меня получилось снять маску Лины? Она-то уж точно не из тех, кто чувствует вину, тем более передо мной.       — Дело не в тебе. Похож ты на дорого человека для Лины, и неосознанно она принимает тебя за него. Не помним мы, почему и за что. Знаем только, что из-за него нас ненавидят.       Закончив с причёской, Айви встала со стула. За короткое время девушка умудрилась воссоздать прошлую причёску, даже без посторонней помощи.       — Это и зовётся рычагом воздействия, — повернувшись к магу, Виолетта снова сложила руки у живота. — Пока вину чувствует Эвелина, вина же её и «призовёт».       Дориан не уверен, хочет ли он знать, чем провинилась перед ним Эвелина, после всего услышанного. Он ведь даже не знает, когда именно она стала надевать свою маску. Хорошо ли, что он узнал все это? И снова был упомянут кто-то «похожий». Это не Дориан её рычаг. Он просто на него похож!       Больше не было смысла оставаться здесь и дальше. Он все равно ничего не может сделать. Лучше сказать Лелиане, чтобы та забрала Айви в Скайхолд. Даже если Дориан не может ничего сделать сам, он может повторить тот трюк с Матерью. Нужно лишь споить ей её же зелье. Может быть оно поможет. Если нет, то Коул должен дать подсказку, как это сделать.       — Сестра!       Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вошёл счастливый Максвелл.