Странная

      Стоило Дориану выйти из-за двери, так первое что он заметил, это резкое изменение мира. Золотая пшеница становилась серой, голубое когда-то небо покрылось тучами, и даже лёгкий бриз, что доносился со стороны моря, стал дурно попахивать. Даже тот сарай впереди казался ещё более запущенным и разрушенным.       Он не знал, результат ли это того, что он собрал все осколки, или может так и должно было случиться со временем. Единственное что маг знал наверняка, так это то, что ему нужно поскорее со всем заканчивать. Если внутренний мир Эвелины так меняется, это явно не к добру.       Второе же, что он заметил, так это Алфорда, который мчался к нему со стороны сарая. Судя по его недовольному лицу, тот был явно не в восторге от его последних действий. Да даже Дориан сам не в восторге. Он и подумать не мог, что все закончится вот так. Он не знал, что если разломать маску, сама Айви тоже разобьётся на осколки. Кажется, эта картина будет преследовать альтуса до конца его дней.       — Ты идиот! — выпалил демон, как только подбежал к Дориану. — Когда я говорил, что ты должен вернуть осколок, я имел в виду целый! Даже глупец должен был понять! Ты что натворил?       — У меня не было выхода, — ответил ему Дориан.       — Не нужно мне твоих глупых оправданий, — прорычал отец. — Дай сюда осколки! — приказал ему демон, вытянув руки вперёд. — Надеюсь, ты их хоть собрал?       Нахмурившись, маг достал аккуратно завёрнутый платок, в который он собрал все мелкие осколки от золотой маски, стараясь не забыть что-нибудь. Маг надеялся, что с ними можно что-то сделать. Демона Желания Дориан оставил внутри. Судя по тому, как злобно в тот момент она на него косилась и всеми способами пыталась выбраться из заключения, он сделал правильный выбор. После того, как он забирал осколки из-за дверей, те пропадали, как и, видимо, весь тот мир. Можно было предположить, что демону не понравилась идея пропасть в забытьи.       Выхватив платок из рук мага, демон стал быстро его раскручивать. Его резкие движения немного напугали Дориана, ведь тот боялся, что они могли ещё больше треснуть. Но его опасения были напрасны.       Отойдя от мага и присев, демон аккуратно положил их на землю.       — Давай остальные, — приказал он, вытянув руку.       Павус не был уверен в том, стоит ли ему отдавать осколки души Эвелины. Он не доверял ему полностью, ведь тот все-таки демон. Он не знал, что делать дальше. Как соединить их все. Как сделать так, чтобы Эвелина проснулась. Выбора у него практически не было. К тому же он уже понял, что не всегда его решение может быть хорошим.       — Быстрее! — крикнул ему Алфорд.       То ли машинально, то ли из-за приказа, Дориан тут же отдал ему все осколки. Если понадобится драться, он готов. В любом случае, у него не было плана. Сейчас он чем-то напоминал себе Инквизитора. Она тоже порою поступала необдуманно в критические моменты или при принятии каких-либо решений. Особенно если вспомнить ту драку с Архидемоном, и как Инквизитор открыла Брешь, чтобы спастись.       Все время альтус наблюдал за действиями демона. Его лицо и правда выглядело крайне обеспокоенно, что ставило его в тупик. Дориан никак не мог поверить, что демон мог привязаться к девушке. Да, он говорил как-то, что они с Эвелиной ещё с самого её детства вместе. Значит, что большую часть своей жизни она прожила одержимой. Он помогал ей эти годы и даже не пытался завладеть её телом? Все это было очень странно.       Неожиданно Дориана озарил белый свет, такой же, как был в мирах за дверями. Как только свет погас, и маг уже мог нормально видеть, увиденное заставило Дориана схватиться за посох и стать в боевую стойку.       Перед ним стояло нечто, чудовище, слабо напоминающее человека или демона. Какая-то часть его лица была все ещё человеческой, какая-то демонической. То же самое и с остальными частями тела: рука человека с выпирающими жуткими когтями, волдырями и опухшим мясом. На шее висела толстая цепь с шипами, которая стягивала практически все его тело. Такого демона Дориан ещё не видел.       А в руках он держал большой прозрачно-голубоватого оттенка осколок.       — Успокойся, — двойным голосом заговорило чудовище. Один голос был тем же мягким и приятным, как у отца Эвелины, а второй — грубый с хрипотой. — Из-за тебя мне пришлось потратить очень много сил, чтобы собрать то, что ты разбил. Поэтому привыкай к этому виду, ведь измениться обратно я уже не смогу.       — Лучше бы ты принял свой истинный облик, — нахмурившись, ответил маг, но руку с посоха не убрал. Эта каша демона-человека не очень ему нравилась.       — Пока не могу, — сказал демон. — Если я это сделаю, то не уверен, что смогу и дальше удерживать этот мир в таком виде.       — Сомневаюсь, что он может стать ещё хуже, — усмехнулся Дориан, осматриваясь вокруг.       — Ещё как может.       Вроде как успокоившись, Дориан наконец убрал посох и выпрямился. Даже в таком виде демон не выглядел враждебно, что снова поразило мага. Может, это просто потому, что он привык к нему? Даже несмотря на то, что они знают друг друга не так уж и много.       — Я знал, что у тебя возникнут проблемы с Айви, но не думал, что ты поступишь как редкостный идиот.       — Повторюсь, у меня не было выбора, — раздражающе сказал маг. — До неё никто не нападал на меня.       — Ты должен был этого ожидать, — прыснул демон. — Я же предупреждал, что каждая маска обладает своим характером. Ты же не думал и правда, что она добровольно отдаст тебе маску.       — Нет, но вместо этого пыталась меня обмануть, говоря, что никем не притворяется и осколка нет. Признаюсь, в какой-то момент я даже чуть было не поверил. Её ложь звучала довольно убедительно.       — Потому что это и не было ложью, — ответил демон. — Ну, наполовину.       — Но осколок там был, — поправил его маг.       — Да, — кивнул демон. — Когда ты отрицаешь что-то всеми силами, естественно, что и сам со временем начинаешь в это верить.       В чём-то демон был прав. Это свойственно человеку. Айви действительно могла отрицать то, что она — простая маска, и считать себя полноценным человеком, и поэтому она могла поверить, что осколка у неё нет.       — Я видел, как её семья издевалась над ней, — сказал Дориан, нахмурив свои брови. — Пыталась создать копию Айви или замену. Когда конкретно она убила свою сестру?       Этот вопрос мучил Дориана чуть ли не с самого начала. Какое-то время он думал, что это произошло незадолго до вступления в Инквизицию, но после увиденного засомневался. Может, она это сделала, будучи малышкой? Может, поэтому её мать и сошла с ума?       — Ты и правда идиот?       Выражение лица, с каким на него посмотрел демон, не понравилось Дориану. Тот действительно спросил это со всей серьёзностью.       — Мы явно никогда не поладим, — хмуро сказал Дориан. Это ведь не первый раз, когда этот демон его оскорбляет. И как Эвелина вообще с ним уживалась столько лет? Если бы ему пришлось жить такой жизнью, давно бы тронулся умом.       — Ты должен был уже слышать и не один раз, — сложил руки на груди Алфорд. — У Вильгельмины всего одна дочь.       — Хочешь сказать, что Эвелина приёмная? — усмехнулся Дориан.       — Я хочу сказать, — продолжил демон, — что котёнок и есть Виолетта. Это имя было ей даровано при рождении.       Дориан мог это предположить и сам. Но этот вариант был более безжалостным. Зато так можно многое объяснить. Её собственная мать делила одного человека на двоих. Одну считала своей любимой дочерью, другую — жутким монстром.       — То есть, — нахмурился Дориан, — даже её имя было ложью?       — Что ты, — улыбнулся демон. — Эвелина появилась в тот день, когда в их замок прибыл старый храмовник из Оствикского Круга. Эта ведьма не хотела признавать, что её любимая дочь маг, поэтому Максвелл назвал её своей сестрой близняшкой. Малец надеялся, что её заберут в Круг, подальше от свихнувшийся матери. Он не мог смотреть, как его сестра страдала…       Глубоко о чём-то задумавшись, демон замолчал. В это же момент мир вокруг стал немного искажаться. Теперь они стояли не в поле пшеницы, а в том самом сарае. Вокруг было темно, сыро и холодно. Того столика не было, как и стульев, зато у стены лежала небольшая стопка соломы. И именно там Дориан заметил меленькую девочку. Её тело было настолько тощим, что, казалось, он мог видеть контуры её костей под той маленькой, тонкой, грязной и рваной сорочкой. Её волосы были все в засохшей грязи, как и лицо, а стеклянные глаза смотрели в одну точку, не мигая.       Неожиданно в углу что-то запищало, и взгляд девочки устремился туда. Она выжидала, слушала, а затем резко прыгнула вперёд, схватив мелкого грызуна. Девочка старалась удержать животное, только вот мышь не сдавалась, царапая и кусая маленькие пальчики. Но девочка, казалось, не обращала внимание на боль, стараясь держать мышь.       — …Хорошо, папа… — тихо прошептала она, после чего стала бить животное об пол. Ещё совсем немного мышь сопротивлялась, но в конце концов совсем обмякла. И, заметив это, девочка поднесла её к своему рту.       Дальше Дориан уже не мог смотреть, поэтому отвернулся. Ему казалось, что если бы он продолжил, то ему бы пришлось выблевать все содержимое желудка, что было странно, ведь он находился в Тени.       Стены сарая начали растворяться, и он снова оказался в поле. Демон все так же был рядом, вот только человеческого в нем стало ещё меньше.       — Вот тебе и доказательство, — сказал демон. — У меня все меньше выходит поддерживать этот мир. Так что давай скорее покончим со всеми вопросами.       — Кто это был? — тут же спросил Дориан.       — Хм… — задумался демон. — В тот момент у котёнка ещё не было «теперешнего» имени, а старое она стала забывать. А, но все называли её чудовищем, живущим в сарае.       От услышанного Дориан опешил. Он уже это слышал.       — Чудовище из сарая? Как в книге?       — Да, — кивнул демон. — Котёнок очень удивилась, когда впервые прочла эту книжонку. Она думала, что малец совсем забыл о тех днях, ведь был ещё совсем мал. Книга была о ней и о том, как спустя годы она, наконец, встретилась со своим братом.       — Значит описанное в той книге — правда? Это на самом деле происходило?       — Абсолютно, — усмехнулся демон. — Ведьма не могла вынести того, что из её чрева вышла магесса, поэтому оставила её жить в захудалом сарайчике, которым практически не пользовались. Правда, после этого совсем перестали пользоваться. Все в замке отвернулись от котёнка, кроме её бывшей нянечки. Но та была стара и вскоре умерла. Я помогал чем мог, учил её самой добывать себе еду. Даже несмотря на одержимость, маленькому ребёнку жизненно необходима была еда, хотя бы немного.       — Та мышь, — вспомнил Дориан ту картину.       — Она ловила грызунов лучше любой кошки, — гордо сказал Алфорд. — Не зря же я зову её котёнком все это время. Это не только из-за того, что когда-то её так пару раз назвал собственный отец.       — Но почему она не сбежала? Она ведь маленькая, никто и не заметил бы. Она с лёгкостью могла вырыть себе тоннель или ещё что.       — Зачем? — удивился демон. — Её никто не запирал. Дверь всегда была открыта.       Тут Дориан вспомнил окончание книги. Мальчик в конце обнаружил, что дверь не была заперта, тем самым заметив, что чудовище могло уйти в любой момент, если бы захотело. Выходит, она и правда не хотела сбегать?       — Почему она не хотела уходить оттуда? — серьёзно посмотрел на собеседника маг.       — Ну… тут моя вина, признаю, — пожал плечами тот, прогремев своей цепью. — Дело в том, что на то время котёнок была лишена всех своих чувств. Она была, как там у вас говорят… Ах да, усмирённой.