Странная

      Яркий солнечный лучик проник в комнату сквозь большие окна, попав прямо в глаза серебрено-волосой женщины. Чуть прищурившись, она медленно приоткрыла глаза. Утро было умиротворённое, такое спокойное и тихое, что было даже как-то непривычно. За последние года Виолетта уже привыкла просыпаться под бурные крики своих мальчиков. Или от ранней зарядки, когда эти же сорванцы прыгали по ней. В такие вот утра она очень жалела, что её муж, в те редкие дни, когда бывает дома, поднимается раньше и к приходу детишек успевает ретироваться.       Но сегодня она впервые могла расслабиться. Сорванцы были благополучно сплавлены, то есть отправлены на время к бабушке, которая решила немного пожалеть своих невестку и сына, позволив им впервые нормально насладиться медовым месяцем. Хотя она до сих пор не простила им то, что не была приглашена на их свадьбу. Хотя, формально, никто не был приглашён, даже сама невеста совсем её не помнит, о чём до сих пор жалеет.       Медленно встав, женщина стала потягиваться. Но не прошло и полминуты, как чьи-то крепкие руки повалили её обратно.       — Ой! — случайно вырвалось у Виолетты.       Открыв снова глаза, она увидела нависающего над ней загорелого мужчину. Сколько бы она на него ни смотрела, сколько бы лет ни прошло, женщине казалось, что она каждый день влюбляется в него по новой. А теперь он и вовсе казался совсем другим человеком по сравнению с тем образом, что она увидела впервые. Волосы стали длиннее, мускулы больше, а глаза, кажется, ещё пронзительнее.       — Куда это ты собралась так рано утром? — томно спросил её муж, опустившись чуть ниже, чтобы оставить лёгкий поцелуй на шее.       — Я смотрю, — застонала женщина, — некоторые привычки не меняются…       Сколько бы лет ни прошло, а она до сих пор не может нормально встать по утрам. То её собственный муж держит её в «заложниках», то дети, хотя у тех и тех благие намерения.       — У нас наконец-то выдался медовый месяц, — продолжил своё дело мужчина. — Зачем вообще куда-то вставать?       — Дориан, — на этот раз чуть хихикнула Виолетта, — не поверишь, но у человека есть естественные нужды, так что нам в любом случае придётся встать.       — Решила сразу с козырей? — недовольно спросил Павус, подняв свою голову и уставившись в глаза своей жены. Вот только его шаловливые руки продолжали исследовать её тело. Как только он притронулся к её рваному шраму в боку, женщина снова застонала. Он очень хорошо выучил всё её чувствительные места.       — Ты разве не устал? — всё продолжала искать доводы Виолетта, хотя с каждой минутой становилось всё сложнее. — Это же твои первые выходные за долгое время.       — Я бодр как никогда, — ответил ей муж, продолжив свою цепочку поцелуев от шеи, опускаясь всё ниже.       Насчёт бодрости Виолетта его отлично понимала. Хоть формально сегодня и был их первый день медового месяца, прибыли в поместье они ещё вчера после обеда. И первое, что они сделали, как только переступили порог спальни, — это разделись и легли спать. У них уже давно не было нормального сна с тех пор, как их дети стали гиперактивными. Они до сих пор спорят, в кого же они больше пошли.       Но не только здорового «сна» у них давно не было…       — Ладно, сдаюсь… — простонала женщина и, притянув к себе лицо мужа, впилась в него страстным поцелуем. Она правда хотела, чтобы Дориан больше отдохнул за этот медовый месяц, ведь его война с магистрами отнимала всё силы. Но как же она соскучилась по его объятиям, поцелуям, по этому страстному взгляду.       Только к вечеру она смогла уговорить своего мужа, что и еда им более необходима, чем он думает, и смогла-таки вытянуть их из спальни. Пара хотела насладиться компанией друг друга, посему они отпустили всех слуг, чтобы их не беспокоили, поэтому готовить Виолетте пришлось самой. Благо, она давно научилась ещё в Круге, поэтому не сомневалась, что сможет накормить своего мужа вкусным ужином, попутно обедом и завтраком. Вот только это было сложно сделать, когда у тебя нет одной руки, и тем более, когда этот выше упомянутый всё время пристаёт, а ты и не можешь не ответить на его ласки.       Поэтому поесть они смогли только уже ночью.       Открыв широкие двери-окна, женщина вышла на балкон, и, поставив миску с виноградом на широкий парапет, стала любоваться видом на море. Хоть Дориан Павус и не любил воду, тем более что его уже начинало укачивать от одного ее вида, мужчина не мог не проявить слабость перед просьбой своей жены. Лёгкий морской бриз подул в сторону Виолетты, и та чуть вздрогнула, обняв себя одной рукой. В этот момент она почувствовала спиной твёрдую грудь. Положив свой подбородок на макушку Виолетты, Дориан скрутил её в своих объятиях.       Так они и стояли, любуясь прекрасным видом, хотя женщина была уверена, что Дориан сейчас пытался отвлечь себя другими мыслями, стараясь сильно не смотреть на качающиеся волны.       — Скажи… ты ни о чём не жалеешь? — неожиданно спросила она. И тут же почувствовала, как всё тело Дориана напряглось.       — Что это ещё за вопрос? — спросил Дориан. Хотя Виолетта и не видела его лица, была уверена, что тот нахмурился.       — Я просто спросила, — пожала она плечами. — Ты же не будешь отрицать, что раньше даже и не думал о свадьбе, тем более с женщиной.       — Ты же обещала больше не поднимать эту тему, — ещё мрачнее стал Дориан.       Несколько лет назад, когда близился срок родов, Виолетта была слишком эмоциональна. Она накручивала себя по любому поводу и даже однажды чуть было не ушла из их дома. Как только Дориан не уговаривал ту остаться. Вставал на колени, умолял, клялся, что сделает всё, что она захочет. И когда показалось, что вроде ей полегчало, неожиданно она вспомнила, как впервые узнала про его ориентацию. Почему-то она была уверена, что Дориан бросит её, как только найдёт себе какого-нибудь красивого кавалера. Ведь она женщина, а он сам сказал, что никогда бы в жизни не стал завязывать какие-либо отношения с женщиной, кроме дружбы. Она настолько себя накрутила, что не только хотела уйти, но и развестись. И как только Дориан не клялся ей, что всё в прошлом, она просто не могла забыть тех его слов. Она была уверена, что Павус её бросит, а также и её детей. Или наоборот, что ещё хуже, бросит, а детей заберёт. Ведь вряд ли он смог бы ещё раз лечь с женщиной, а наследник ему нужен. Если бы не Аквинея — мать Дориана, кто знает, чем бы всё закончилось. Только она могла понять беременную женщину и успокоить её. После этих событий Дориан настолько испугался, что любое упоминание о его ориентации и прошлых словах заставляют его нервничать.       Виолетта спиной чувствовала, как бешено стучит сердце Дориана, но всё равно не могла сдержать улыбки. Хоть ей и было жаль мужа, она не могла не поиздеваться над ним немного. Но знала, когда нужно остановиться.       — Не волнуйся так, — обернулась женщина. Как она и думала, лицо её мужа было мрачнее тучи, и она могла его понять. Он не хотел потерять ни её, ни своих детей, ни вообще рушить семью. Положив свою ладонь на щеку Дориана, женщина мягко улыбнулась. — Я не брошу тебя, никогда. Клянусь. Ты на веки попал в мои сети.       Положив на её руку свою, Дориан прикрыл глаза. Те события ещё слишком свежи в его памяти. Что было естественно, ведь прошло-то всего каких-то пять лет.       — Тогда к чему этот вопрос? — спросил Павус, так и не выпустив руку Виолетты. — У тебя есть сожаления?       — Конечно же есть, — усмехнувшись, ответила она. — У кого же их нет? Уверена, у тебя тоже парочка имеется.       Немного задумавшись, Дориан всё же кивнул.       — Да, согласен. Единственное моё сожаление, что отец так и не смог увидеть своих долгожданных внуков. Что так и не узнал перед смертью, что его великое желание исполнилось, и его сын-балбес не только влюбился в прекрасную, хоть и немного странную женщину, но и женился на ней.       — Полностью тебя понимаю, — оставив лёгкий поцелуй на губах мужа, улыбнулась Виолетта. — Хотя про странную и не поспоришь…       — Ну, а о чём ты жалеешь? — спросил Дориан.       — Я… — протянула женщина. — Много о чём. Что так и не смогла сказать папе, что люблю его, даже несмотря на то, что он демон. Уверена, он и сам это отлично знал, так как жил в моей голове, но всё же, хотелось сказать это вслух. Он любил, когда я с ним разговаривала.       — Прости… — всякий раз, стоит ей заговорить об отце, Дориан извиняется, хоть она и говорила ему, что давно простила того.       — А ещё, что так и не вспомнила день нашей свадьбы.       — Ты всё ещё о ней думаешь? — удивлённо спросил Дориан.       — Конечно же! Папа всегда мечтал, что я выйду замуж, и немного, но его желание перешло и мне. Я, конечно, рада, что он всё видел, даже с первых рядов, вот только я ничегошеньки о ней не помню из-за того зелья. Да и ты почему-то не хочешь о ней особо рассказывать. У меня же даже платья свадебного не было!       — Не волнуйся ты так, — усмехнулся мужчина. — Главное же не сама свадьба, а то, что ты вышла за правильного человека.       — Вот совсем вы не понимаете женщин, месье Павус, — недовольно на него посмотрела Виолетта. — Но так уж и быть, я тебя прощаю. Но! Если ты выполнишь одну мою небольшую просьбу.       — И какую же? — с интересом спросил Дориан.       — Я хочу отправиться в прошлое, чтобы увидеть нашу свадьбу.