И мы пропадём в лесах, и растает след…
Обе-Рек — Лес
Что-то рвануло где-то слева. Грея окатило пылью, камнями и обрывками травы. Он закашлялся и с ругательствами швырнул в самую гущу дымовой завесы что-то ледяное, даже не придавая ему форму. Так было гораздо быстрее и опаснее, черт его знает, что случится. Всегда сюрприз, редко приятный. Аморфный сгусток ледяной энергии едва ли поддавался управлению. Чихая, к нему на ощупь подходит Джувия, вцепляется тонкими пальцами в рукав плаща. Все еще ничерта не видно, есть риск дружественного огня. Ну, и еще она явно не хотела потеряться посреди всего этого бедлама. Они уже около недели скакали по лесам, отлавливая банду грабителей. Их братию по понятным причинам тянуло к узким лесным тропинкам, куда совались самые отчаянные торговцы, чтобы срезать путь. В лесу банда ориентировалась лучше. Поэтому Грей и Джувия постоянно вляпывались в разнообразные ловушки и засады. Это изрядно бесило. Грей уже, убегая в очередной раз, прикидывал места, где можно спрятать парочку трупов. Желательно, всей банды. Это было бы смешно, если бы не было так тупо. — Так, их человек двадцать в банде, — говорит Грей, сидя спиной к ручью, где отмывалась от пыли и копоти Джувия, — Предлагаю их собрать в кучу и долбануть чем-нибудь тяжелым. Выживших сплавим совету. — Это не гуманно, но Джувия согласна на все, — кивает она, тайком оборачиваясь и проверяя, не смотрит ли он случайно. Не смотрит. Волшебница вздыхает от смешанных чувств. С одной стороны, хорошо, что не смотрит, Грей-сама такой порядочный, что бы там о нем не говорили, но с другой, ну и смотрел бы, Джувия бы знала, что привлекает его хотя бы как девушка. Вечная неопределенность. После блистательной победы на Великих Магических Играх задания на «Фейри Тейл» так и лились, как будто бы кто-то сверху спустя столько лет снова повернул рог изобилия в их сторону. Работы было не просто много, а необъятное колоссальное количество. Грей порой выглядел, как кто-то не спавший около недели. Но судя по его поведению, гораздо, гораздо дольше. Он залпом опустошал, приходя в гильдию, кружки (по размеру сущие бульонницы) три кофе, пошатываясь, доползал по какой-то ломанной косинусоиде, нервно отшатываясь от встречных, до доски с заданиями, залипал в пространство минут на пять, а потом бодренько чесал на очередную работу. Количество часов, затраченных Греем на сон стремилось к нулю, а коэффициент полезного действия зашкаливал, как до начала того пресловутого экзамена на s-класс. Иногда Мираджейн рапортовала, что он возвращался, но в гильдии его не было, тогда Джувия собирала свою решимость в кулак, молила богов, чтобы он не злился, покупала на рынке пару жестянок с кофе, плетенку батона и палку колбасы. И шла к Грею домой. Там его путь можно проследить по шлейфу из рюкзака, ботинок, дорожного плаща и прочих вещей, которые тянулись, куда Грею было не лень идти. Иногда он добирался аж до спальни, иногда доходил до гостиной. Порой спал на лестнице (да, Джувия, мне удобно). Засыпал в коридоре, опираясь на стену, в кухне, положив голову на верхнюю полку холодильника, видимо, заглядывал в поисках чего-нибудь съедобного. И не находил там даже повесившегося метафорического зверья. Джувия тихо-тихо укладывала продукты по местам, видит бог, она бы много чего наготовила, но с учетом греефактора (слушай, это, конечно, все вкусно, но не стоило, а то я не знаю, что ты сама только что вернулась) и того, что он чисто физически не успеет все это съесть, прежде чем уйдет на новое задание, а потом это все только в мусор, срок годности-то не вечный, волшебнице приходилось довольствоваться тем малым, что она могла сделать для ужасно голодного и усталого Грея. Потом она еще более осторожно подходила к спящему магу, и если место, куда он упал от усталости, казалось ей неприемлемым, то она с обливающимся кровью сердцем аккуратно расталкивала Фуллбастера и заводила его в спальную. А если нет, то просто чем-нибудь укрывала и так же тихо, как и пришла, уходила. Винить его в чем бы то ни было трудно, поскольку похожий образ жизни вела вся гильдия. В том числе и сама Джувия. На это задание она попала случайно, когда заметила Грея у доски заданий. Он смотрел невидящим взглядом в деревянную поверхность и, кажется, пытался вспомнить фиорский алфавит (иногда он забывался и мог ответить на родном языке, который никто, кроме него, не понимал дальше слышанных от Грея же ругательств). Или смысл написанного. Не суть. Джувия подошла к нему поздороваться, узнать что-как, и вместо ответного приветствия услышала: «а пойдем со мной». Отказывать Грею в чем бы то ни было — задача невыполнимая. И не хочется в принципе, и они давно ничего не делали вместе, а совместная работа, по ее скромному мнению, у них всегда шла наилучшим образом, ну, пока неведомая сила не подсовывала им в головы картины смерти Грея, конечно. Джувии до сих пор это снится в кошмарах. Это задание выбивалось из ряда предыдущих не только своей продолжительностью, но и парадоксальностью. Потому что, даже с учетом того, что на них фактически охотились, они неделю уже скакали по лесам и изредка по очереди выбирались в ближайшее село за едой, жизнь была хороша. Джувия спала у него на плече, иногда пристраивалась под боком, забравшись для тепла под дорожный плащ, обхватывала Грея за пояс, уютно посапывая куда-то в ребра и чувствуя на спине очень даже теплую руку. А еще они были только вдвоем (не считая периодически набегающих разбойников), наедине, безо всяких посторонних и женщин, посягающих на ее мага. Со всем этим даже как-то забывалось, что Грей продолжает упорствовать и отбрыкивается от любых знаков внимания. Это выглядело почти как очень затянувшееся свидание. Если, конечно, исключить ловушки, облавы, бандитов, пыль, грязь, копоть, ночевки, где попало, еду, какую попало и когда попало. Но это были мелочи жизни, кто вообще на такое обращает внимание? — Итак, чем будем долбить по нашим друзьям? — спрашивает Грей, украдкой скашивая глаза, проверяя, закончила ли Джувия со своими делами, и можно уже развернуться обратно, а то говорить с кустом ежевики, конечно здорово, но Грей чувствовал себя слегка не в своей тарелке, он не очень любил разговаривать с теми, кого не видел. Краем глаза он замечает тонкую спину, бледную-бледную, что аж на солнце слегка светилась, острые лопатки, завитки потемневших от воды волос. Хрупкая, до жути трогательная. Было страшно случайно сломать. Грей отводит взгляд, пока он не опустился ниже талии, и пока Джувия его не поймала. — Ну, Джувия думает, что лучше совместной атаки ничего нет, — говорит она и даже не кривит душой, потому что все, что они делают вместе, по определению лучшее. — Это-то да, — тянет Грей, вызывая своим согласием бурю тихих восторгов от волшебницы. — У тебя есть идеи, что лучше всего совместить? А то, ледяным гейзером и водной неброй мы разнесем весь лес, и нам открутит головы какое-нибудь движение по охране природы. Честно, они дикие ребята. — Джувия уже довольно долгое время раздумывала о новой атаке. Как-то раз она столкнулась на задании с одним темным магом, специализацией которого был звук. Он какой-то своей атакой умудрился остановить Джувию минут на десять и сбежать. Она, конечно, его нашла и поймала, но… Это было интересно, и Джувии хотелось бы иметь что-то такое в своем арсенале. Звук — тоже волна. Правда… — Хм, это бы сгодилось, а в чем проблема? — Джувия никак не может понять, как именно бить, чтобы парализовало. Она уже пыталась, но что-то все время идет не так, — хмурится Джувия, пожимая плечами, забывая о том, что Грей ее не видит. Тянется к молнии платья. — А, не проблема. Я-то смогу сделать так, чтобы они застыли. А ты не беспокойся: разберешься еще, можем, даже, парочку бандюг себе оставить, отработаешь на них, — задумчиво говорит Грей. Джувия подходит и садится рядом. Ее волосы еще влажные, с кончиков капает. Грей пялится куда-то между кустом ежевики, в который свалился дня два назад, и чахлой елкой, которая до явления в лес людей переживала свои лучшие дни, которые сейчас были уже далеко позади. На лице у него было выражение экзистенциального кризиса. — У нас еще остался кофе, — говорит Джувия. — И что-то из еды. Приготовить завтрак? — Ты умеешь сообщать хорошие новости, — фыркает Грей, — С завтраком мы конкретно так опоздали, — добавляет он, пытаясь определить сколько сейчас времени, увы, летом даже ночь на день похожа, пока к утру клониться не начнет. — Поужинаем? — А хрен его знает, может, просто поедим? — после недолгого молчания, не придя ни к какому выводу по поводу времени суток в лесу, соглашается Грей. — Все равно пока делать нечего. Джувия унеслась к костру вытряхивать из рюкзака банку с останками кофе и упаковку бекона. — Эти парни — колония зловредных эльфов, если не сбегутся на запах, — говорит Грей, сглатывая. По поляне плыл запах жареного бекона. Джувия мурлычет себе под нос что-то, улыбаясь, в конце концов, одно осознание, что Грей будет есть что-то ею приготовленное, способно сделать ее счастливой. Джувия не думает о том, что с учетом их продолжительного нахождения в лесу, ел бы он даже нечто, приготовленное Эрзой, отличающейся своими антикулинарными талантами и огромным желанием кормить всех вокруг своей готовкой, в гильдии был даже специальный код тревоги на этот случай. Джувия очень удивилась, когда услышала вопль неожиданно ворвавшегося в здание Джета: «код-7, повторяю код-7, тревога красная», позеленели тогда почти все, кто в гильдии уже давно и находились под гнетом красного террора с самого детства. Все остальные ничего не заподозрили и пострадали. Локсер не понимала, чего может быть опасного в приятно выглядящем пироге и почему Грей-сама прямо посреди разговора сполз под стол и короткими перебежками утек на подвальный этаж. Пока не попробовала. Как можно точно следовать рецепту и все испортить, так и осталось загадкой. А они с Гажилом, Венди и Люси потом все вызнавали у тревожно жмущихся друг к другу в подвале Грея, Нацу, Хэппи, Леви, Каны и остальных ребят, кто знал, в чем опасность. Джувия ойкает и дует на обожженные пальцы. — Что случилось? — спрашивает Грей, подходя к ней. — Джувия задумалась и… — Так, давай сюда, — протягивает свою руку, и волшебница аккуратно вкладывает в нее маленькую ладошку, на пальцах которой кожа покраснела от соприкосновения с жаром. Грей осторожно проводит большим пальцем по месту ожога, слегка вкладывая в касание магию. — Лучше? — интересуется, все еще держа ее руку в своей. Джувия смотрит на него из-под пушистых ресниц и во взгляде ее ясно читается, что было бы совсем хорошо, если бы он никогда не отпускал ее руки. Грей запоздало и заторможено отходит на пару шагов и возвращается к когда-то поваленному грозой стволу, который заменял ему стул, стол и уже пару ночей — подушку с кроватью. Вернее даже не ночей, а когда получалось вздремнуть. Джувия чувствует прикосновение еще несколько минут. Когда еда сготовилась, она подходит ко впавшему в задумчивый анабиоз Фуллбастеру. Окликает. Не увидев ни тени реакции, волшебница думает, что, обладай она драгонслеерским слухом, слышала бы скрежет воображаемых шестерней в его голове. Прерывать не хотелось, но они ели настолько не часто, что пренебрегать редкой возможностью было грешно. Джувия хочет дотронуться до плеча, чтобы привлечь внимание, но слегка промазывает, скользнув холодными пальцами по его теплой шее, и только потом попадает куда нужно. Джувия вздрагивает от ощущения неловкости и какой-то интимности касания и отшатывается, прижимая руку к груди. Но цель достигнута, Грей тоже реагирует, резким отклонением в другую от Джувии сторону. — Извини, задумался, — говорит он, медленно моргая пару раз, чтобы прийти в себя. У Джувии пальцы горят, и по щекам льется румянец от смущения. — Ты в норме? — интересуется Грей, непроизвольно потирая шею в том месте, где коснулась Джувия. Быть может, прикосновения Джувии, даже самые мимолетные, казались ему такими же весомыми, какими были его для нее. Быть может. — А, да, еда готова. Можно есть, — заторможено говорит Джувия, думая, можно ли охарактеризовать эту ситуацию книжными «между ними искры так и летят»? По всем признакам такая возможность была, но упорное сопротивление Грея и его деликатное прохладное отношение, временами подогревающееся по невыясненным причинам, переводили любую ситуацию в разряд «все сложно». Они сидели на бревне у костра и осуществляли прием пищи, потому как решить точно, как это называть, они не смогли. — Так, ну, поели, можно и нагнуть с пару десятков разбойников, — говорит Грей, поднимаясь на ноги, потягиваясь и смачно похрустывая суставами. — Тебе не кажется, что мы находимся здесь уже слишком долго? — Кажется. Джувии кажется, — она улыбается, но, честно говоря, была готова остаться здесь жить, если с Фуллбастером. И они разделились, чтобы найти и привести в одно место как можно больше люда из банды воров. Первая часть плана шла полным ходом, и Джувия бежала, а за ней, гогоча, бежала толпа разбойников, и все, о чем она думала, это как бы не пробежать мимо условленного места. Но вот впереди мелькает темная ткань плаща Грея, и Локсер понимает, что добралась. Грей ловко перемахивает через растущую под абсурдно малым углом к земле сосну, слегка не вписывается в куст акации и в три мощных почти прыжка приближается к ней, хватая за руку. Наверное, он что-то сказал ей по поводу сложившейся ситуации, но у Джувии кровь в голове стучала слишком громко от волнения, и она видела лишь движение губ, звука не было. Быть может, Грей так и сказал, чтобы разбойники ничего не услышали, а может, он тоже волновался и забыл произнести вслух. Но, так или иначе, долго думать Джувия не могла, в преддверии унисона все связные мысли из головы вылетали, замещаемые чужими ощущениями. Когда их магия начинала сливаться, Джувия ощущала что-то сходное чувственной связи Мелди, только с тем отличием, что-то, что между ней и Греем происходило было естественным и правильным. Что-то чужое, более прохладное, чем обычные чувства Джувии, оказывалось в ней, сжимало ледяной рукой сердце. Это были застарелые, но все еще кровоточащие раны в душе Грея. Это была глубоко засевшая боль, с которой он научился жить, улыбаться и идти вперед. Это были его страхи, сомнения и робкая надежда, что черная полоса когда-нибудь кончится, и придет хотя бы серая. Это была его острая уверенность в правоте, и жгучее чувство вины перед всем миром за собственное существование. Это было опасение связываться с людьми, притираться к ним, привязываться, но горел где-то в глубине его души огонек желания, чтобы кто-то был рядом. И целое море стылого одиночества в толпе, немой вопль, загибающегося от него человека. Когда Джувия ощутила это впервые на Тенрю, у нее не было времени разбираться в чужих чувствах, слишком был велик страх за жизнь Грея, за собственную и незнакомки Мелди, которая отчего-то настолько жгуче ненавидела того, кого любила Локсер, что была готова принести в жертву себя. Потом, когда они вернулись домой, Джувия не могла понять, откуда в ее сердце странная игла, если ничего страшного не произошло. На Великих играх все встало на свои места. Пока их магия сливалась постепенно и вдумчиво, волшебница ощутила всю гамму сложных эмоций Фуллбастера. И стала ближе к пониманию его поступков. Он всегда казался ей непостижимым, удивительным, великолепным, но отчего-то далеким, как холодное сияние звезды на небосклоне. И тогда Джувия поняла, что он не идет на полноценный контакт не потому, что равнодушен, а наоборот — слишком не. И это наполняло решимостью. Желанием отогреть, показать, что полностью довериться — не больно, стать для него тем, кем он был для нее. Когда очередное сердобольное лицо подходило к ней в гильдии и пыталось донести, что она только позорится, пытаясь пробиться через закрытую дверь, что Грей не чувствует ничего, что любовь Джувии нездоровая, она лишь тонко улыбалась: никто не подходил к нему так близко, чтобы ощутить, что равнодушия в нем не было никогда, что двери слегка приоткрыта и ее можно легко распахнуть, она только лишь скрипит страшно, что никто особо не желает к ней прикасаться, а те, кто уже по ту сторону, зашли случайно и навсегда, что любовь — это самое здоровое, что может предложить этот мир. Они ничерта о Грее не знали и пытались донести свои домыслы. Джувия была рядом, ей, конечно, не всегда удавалось правильно расшифровать его настроение, но новые знания помогали не причинять ему боли лишний раз, помогали не отчаиваться. И Джувия после их первого унисона любила Грея как никогда до этого. Их магия сливалась, а она думала, доходят ли ее чувства до него. Наверное, все-таки доходят, если в последнее время он стал несколько теплее. Было бы хорошо, если бы он понимал, что Джувия к нему чувствует. Было бы хорошо, если бы он хотел чувствовать ее любовь. Вернее даже, позволил это себе. По нему, как всегда очень трудно понять, но Локсер чувствовала, что идет верным путем. Грей был великим конспиратором, но не тогда, когда держит ее за руку и забывает вовремя отпустить и снова выпустить колючки, не тогда, когда зовет ее по имени, и оно звучит немного мягче всего остального, не тогда, когда позволяет обнять себя и несколько часов сидит без движения, ожидая пробуждения Джувии. Поистине огромная волна сметает врагов, накрывает их с головами, они пытаются убежать, но вода их настигает. Джувия недоумевает, унисон — это ведь слившаяся магия, но ледяного колдовства Грея не видно, не снежинок, ни осколков застывшей воды. Волшебница смотрит на него, пытаясь понять, что могло пойти не так, но Фуллбастер улыбается одним уголком губ, будто бы все идет как надо. Джувия ему верит и внимательно глядит на распространяющуюся воду. Уже через секунду становится ясно, что все и впрямь правильно. Она слышит характерный хруст быстро образующегося льда. Разбойники застывают, как бежали. Ее волну использовали как проводник ледяной энергии. Все, что намокло, застыло. Джувия думает, что раз унисоном можно вот так запросто манипулировать и комбинировать умения друг друга любым способом, сколько невероятно сильных заклинаний можно составить. И главное, только для них двоих. Лед сияет на солнце. — Идем в деревню, вызываем парней из совета и валим отсюда, — говорит он в странной задумчивости, но глаза у него светятся не то от довольства тем, что у них все получилось, не то от перспективы скорого возвращения домой. Джувия улыбается и аккуратно ступает по хрустящей ледяной траве, не утратившей свой жизнерадостно-зеленый цвет. И едва не падает, поскользнувшись на ровной поверхности земли. — Я, казалось бы, все учел, но только не это, — замечает Грей, поймав ее и для предотвращения дальнейших неловких движений приобняв за талию. — И еще, по-моему, мы накрыли весь лес. — Это значит, что… — Это значит, что драпать придется быстро. Поэтому, ради всего святого, не кричи. И подхватил на руки. Джувия, коротко взвизгнув от неожиданности, крепко обняла его за шею. Но слезать не было желания, да и поздно уже: Грей ловко скользил между деревьями, огибал пни и перемахивал через кусты. У Джувии в голове звенели свадебные колокола, перемешиваясь с ассоциациями с женихом, вносящим свою уже жену в свой дом на руках. Какая связь была между нервно матюгающимся Греем, на огромной скорости скользящим по лесу, в последний момент успевающим увернуться от всего, и свадебным обычаем, было непонятно. Но Джувии с ее альтернативной логикой было все равно. И Грею, который пытался их не угробить, тоже. Так подлетала к завершению очередная их совместная миссия. И так подлетали они сами к концу леса. Как тормозить, Грей не знал.