Тайны Колледжа-2 Клоны

Повар Пол терпеливо дожидался задержавшихся на собрании студентов с преподавателями, чтобы накормить их горячим ужином. Алекс первый занял очередь у раздачи. Когда его поднос заполнился тарелками, он перегнулся через стойку, подмигнул Полу и громко у него поинтересовался: — Ты клон? — Приятного аппетита, — приветливо улыбаясь, ответил повар. Студенты не смогли сдержать смех, с любопытством, словно впервые, разглядывая, Пола. — Кто тебя воспитывал, Алекс? — Стив неторопливо наполнял поднос блюдами. — Тычешь взрослым людям. Надо было спросить вот так: «Вы клон?» — Приятного аппетита, — на блестевшей от пота физиономии повара появилась неизменная улыбка. — Валуа! Уилсон! Не задерживайте очередь, — одернул их Ллойд, а когда его коллеги заняли свои места за преподавательским столом и в гробовом молчании принялись за еду, повернулся к директору, тщательно расправляющему на коленях салфетку: — Сейчас мы не на собрании, Девиль, где вы установили нам лимит по вопросам. Может, теперь вы ответите, что вы наливали Шевель на своем званом ужине? Отчего она беспробудно проспала двенадцать часов кряду? Ася подняла глаза от тарелки, с напряжением ожидая реакции Девиля. Но Девиль не торопился отвечать. Он медленно дожевал оливку, промокнул губы салфеткой, откинулся на спинку стула и снисходительно ответил: — Вам, Ллойд, все заговоры мерещатся, а о том, что у миссис Шевель индивидуальная непереносимость алкоголя, вы и не подумали. Если бы здесь была уважаемая фрау Мюллер, я ее не вижу за столом, она бы с медицинской точки зрения дала вам исчерпывающие объяснения по этому вопросу. Кстати, — он обежал быстрым взглядом своих четверых подчиненных. — Никто не видел, куда она пошла после собрания? Не дождавшись ответа, директор быстро доел мясной рулет и торопливо покинул столовую, направившись в лазарет разыскивать Марту, чтобы устроить ей выволочку за все ее бестактные вопросы, прилюдно заданные на собрании. * * * * * * Даша совсем забыла про ужин. Она принесла с собой в палату Наташи большую упаковку чипсов и два пакетика кириешек. Забравшись с ногами на постель, обе девочки хрустели сухариками и ломтиками картофеля и увлеченно играли в бумажные куклы. Наташа их рисовала, а Даша раскрашивала. Затем они вырезали своих кукол и приступили к кукольным нарядам. Им так нравился этот творческий процесс, что они не заметили, как пролетело время, вернувшись в реальность лишь тогда, когда фрау Мюллер явилась к ним, чтобы выпроводить Дашу восвояси. — Марш спать! — коротко приказала она, зорко наблюдая, как малышка неохотно сползает с кровати. — Нет-нет, не прогоняйте ее, — неожиданно раздался голос Девиля. Сам он стоял у порога палаты, с умилением взирая на девочек. — Вы можете идти, Мюллер, с вами я разберусь позже, а сейчас мне нужно поговорить с этими милыми ангелочками. На лицах девочек проступило одинаковое выражение разочарования и скуки. — Что это вы носы повесили? — шутливо произнес Девиль и с широченной улыбкой добавил: — Ну-ну, хватит кукситься, сейчас я вас развеселю. — Можно, я пойду? — прошептала Даша. Прижав к груди ворох бумажных кукол, она бочком двинулась к двери. — Подойди ко мне, дитя, — Девиль поманил ее к себе и, погрозив пальцем, сказал: — Почему ты не назвала меня папой Шарлем? Глядя на него исподлобья, Даша молчала. Девиль сделал вид, что не замечает, что ему не рады. Он потрепал Дашу по голове, приблизил свою физиономию к ее лицу и задушевно спросил: — Разве ты не хочешь кушать? Ты пропустила ужин, а у меня много всяких вкусностей. Пойдем ко мне наверх, я тебя накормлю, и ты немного поиграешь со своим кукольным домиком. — Идемте! — радостно воскликнула Даша, и бумажные куклы, выпущенные из ее рук, разлетелись по Наташиной постели. — Даша, что нужно сказать? — ласково попенял ей Девиль. — Идемте, папа Шарль, — послушно поправилась Даша. — Только поскорее! Девиль сдержал свое слово. Он привел Дашу в свою малую гостиную, временно обустроенную, как игровую комнату. Небольшой столик, занимавший центр гостиной, был отодвинут к занавешенному окну, теперь на его месте стоял кукольный дом. Встроенные в стены шкафы были заполнены книгами. Девиль позаботился о том, чтобы детская литература, специально приобретенная для маленькой читательницы, для удобства стояла только на нижних полках. В небольшом комодике, тоже купленном ради малышки, хранились Дашины цветные карандаши с фломастерами, альбомы для рисования и кукольные наряды. А к двум большим мягким креслам добавились лошадка на колесиках и кресло-качалка. Малышка хотела принеси сюда свой велосипед, но Девиль наотрез отказался, опасаясь, что его просторные апартаменты превратятся в велосипедный корт. — Ужин готов, дитя мое, — Девиль вкатил сервировочный столик, где на серебряном подносе красовалось большое расписное блюдо с бутербродами. Широкая хрустальная ваза была наполнена фруктами. А запотевшая бутылка лимонада и клубничный молочный коктейль были предупредительно открыты. Только теперь малышка поняла, как была голодна. Она с жадностью набросилась на бутерброды с икрой, запивая их клубничным коктейлем. Съев два бутерброда, она поела румяных персиков, с удовольствием вгрызаясь в их сочную мякоть и уже нехотя, кое-как одолела горсть черешен. Трапезу Даша завершила тем, что забросила в рот сразу три леденцовых конфетки и открыла крышу кукольного домика. Усевшись в кресло напротив, Девиль некоторое время отрешенно наблюдал, как малышка играет, потом прикрыл глаза, и казалось, задремал. Даша сняла со своей куклы платье, надела на нее пижамку, уложила спать в кроватку и, заботливо укрыв одеялом, занялась ревизией ее нарядов. В каждое платье малышка вдевала малюсенькие плечики и складывала на ковре рядом с собой, чтобы потом разом повесить в кукольный шкафчик. Закончив с гардеробом, она достала из кукольного сундучка коробочку с драгоценностями и начала сортировку, складывая по кучкам браслетики, ожерелья, колечки и заколки. — Корона пропала! Возмущенный Дашин возглас заставил Девиля очнуться от приятной дремоты. — А? — он непонимающе уставился на Дашу. — Корона пропала! — повторила малышка. — Какая корона? — пожал плечами Девиль и недовольно заворочался в кресле, разминая затекшие члены. — Корона Виолетты, — расстроено пояснила малышка. — Вчера я ей мерила корону, а сегодня ее нет! — Боже мой, какая корона, какая Виолетта? — пробормотал Девиль. Он поднялся с кресла и подошел к малышке. — Покажи, что ты там потеряла? — Виолетта — это кукла, — сердито объяснила Даша. — Она спит, и будить ее нельзя. — Хорошо, я не буду ее будить, — покорно согласился Девиль, потом сел на корточки возле Даши и начал разглядывать крохотные сверкающие безделушки. — Тебе надо все тщательно проверить. Может, она закатилась куда-нибудь? — Я проверила! — засопев, Даша начала высыпать украшения в коробочку. — Я не хочу больше играть! И никогда не захочу! Я больше не приду! Всерьез испугавшись этой детской угрозы, Девиль поспешно предложил: — Не волнуйся, милая, сейчас я найду тебе что-нибудь получше игрушечной короны. Только, пожалуйста, не уходи, подожди меня здесь. Вон, съешь яблочко или грушку. А в столе, в верхнем ящике, лежит шоколадка. Даша легко согласилась с его просьбой, тем более, она еще не до конца навела порядок в кукольном гардеробе, платья с плечиками так и лежали на полу, не повешенные в шкафчик. Дождавшись, когда Девиль выйдет, малышка достала из ящика стола шоколад, развернула фольгу, отломила две дольки и отправила их в рот. Пока они таяли на языке, она еще раз проверила коробочку с драгоценностями и перетряхнула платья. — Все равно найду, — прошептала Даша, зная о том, что ее способность находить потерянные предметы блокираторами колледжа не глушились. Она закрыла глаза и внутренне сосредоточилась на пропаже. Легкое возбуждение и покалывание в висках говорило о том, что корона рядом. — Ой, я нашла! — радостно воскликнула Даша и сама на себя зашикала: — Тс-с-с, Виолетта спит. Малышка бережно взяла куклу с кроватки и под подушкой нашла корону. Уложив Виолетту спать, Даша наспех затолкала платья в ящик комода и, чтобы не разбудить свою «дочку», на цыпочках подошла к двери. Она выскользнула в коридор и пошла, искать Девиля, чтобы сообщить ему радостную новость о том, что корона нашлась. * * * * * * Джессика боялась идти к Джону. Она прислушивалась к тишине, надеясь на то, что еще чуть-чуть и на этаже девушек произойдет какое-нибудь ЧП и ей не придется подниматься в лазарет, чтобы в очередной раз выслушать унизительные обвинения Джона, а потом с замиранием сердца принять его вердикт. У Джессики даже мелькнула мысль никуда не ходить, а лечь спать и ни о чем не думать. Но в глубине души она сама считала, что добровольно обесчестила себя и теперь, чтобы смыть с себя позорное клеймо распутной женщины, она должна быть судима и сурово наказана. Без четверти двенадцать Джессика переступила порог лазарета. Она растерянно озиралась, не решаясь открыть хотя бы одну белую дверь, но к ее радости из самой дальней палаты выглянул Джон. Он призывно махнул Джессике и когда она, легко пробежав коридор, зашла внутрь, закрыл за ней дверь и просунул в ручку, приготовленную для этого случая швабру. — Что с тобой, Джон? — удивленно воскликнула Джессика, разглядывая его голову с отросшими седыми корнями волос. — Пришла, — не отвечая на вопрос, глухим голосом констатировал он, исподлобья разглядывая свою гостью. — Пришла… — эхом отозвалась Джессика и под его цепким взглядом виновато опустила голову. — Ты готова? — Джон приподнял за подбородок ее лицо. — Да… — еле слышно отозвалась Джессика. Джон провел тыльной стороной ладони по ее холодной щеке, скользнул по шее и остановился на верхней пуговице кофточки. — У тебя кожа нежная и гладкая, как шелк, — заметил он, чем очень удивил Джессику. Она машинально прикрыла рукой открытый ворот и уже внимательно всмотрелась в своего друга. Джон казался холодным и неприступным. Он ледяным взглядом осмотрел ее с ног до головы и негромко спросил: — Раз ты пришла, значит, согласна с тем, что ты грязная преступница и должна пройти ритуал очищения? Проглотив застрявший комок в горле, Джессика кивнула. — И ты готова наказать своего сообщника? Джессика тихонько вздохнула и опять кивнула. — Тогда ты должна отравить его! — Джон подошел к прикроватной тумбочке, выдвинул верхний ящик и достал небольшой прозрачный пузырек, наполненный бесцветной жидкостью. Джессика с тревогой наблюдала за его манипуляциями, и когда он подошел к ней, невольно отшатнулась. — Это яд, он без запаха и вкуса, — убийственно спокойным тоном начал пояснять Джон. — Несколько капель и эта подлая тварь Валуа в пять минут отправится на тот свет. — Джон… — задрожав, Джессика еще отступила. — Я не смогу… это убийство… — Ну конечно, это убийство, глупенькая, — снисходительно усмехнулся Джон. — И я хочу, чтобы ты это сделала. — Ты… ты сумасшедший… — Джессика начала отступление к двери. Он перегородил ей дорогу и, злобно сверкая глазами, зашипел: — Цена высока, но за свой грех ты должна расплатиться сполна. Это часть ритуала очищения. Глядя на него с мольбой, Джессика прошептала: — Я не смогу… Джон приблизил свои губы к ее уху и очень тихо, но внятно сказал: — Тогда ты выпьешь яд сама. Джессика обомлела. Не обращая на нее внимания, Джон подошел к порогу, вытащил из ручки швабру и настежь открыл дверь. — Ты можешь уйти, — повернувшись к Джессике, громко произнес он. — Но ты навсегда останешься грязной шлюхой! — Он нацелил на нее указательный палец: — Тебе никогда не стать честной женой и добродетельной матерью! Так тебя и будут все насиловать, как развратную потаскуху! — Джон! — выкрикнула Джессика и, опасаясь того, что его обличительные речи кто-нибудь услышит, взмолилась: — Закрой дверь! Не торопясь, Джон исполнил ее просьбу. Он заблокировал дверь шваброй и для верности подергал ручку. — Ты это сделаешь? — он протянул ей пузырек с ядом, но так как она молчала, силой вложил в ее ладонь. Ледяными пальцами Джессика сжала флакон. Ей стало душно. Ноги подкашивались. Чтобы не упасть, она села на стоявший рядом с кроватью стул. — Ну, вот и хорошо, — подобрел Джон, в интонациях его голоса проснулись теплые нотки. — Умница. Капни ему в стакан с водой или в тарелку с едой, никто и не заметит. Не говоря ни слова, Джессика встала и повернулась, чтобы уйти. — Ты куда? — Джон загородил ей дрогу. — Сейчас тебе нужно пройти первый этап ритуала очищения. — Первый этап? — побелевшими губами переспросила Джессика. Теперь она не просто боялась Джона. Она страшилась того, что может последовать дальше. — Раздевайся! — коротко приказал он и сам начал деловито, через голову, стаскивать с себя больничную рубашку. Джессика мельком увидела, что под рубашкой у Джона ничего нет. Когда его голова скрылась в складках одежды, она опрометью кинулась к двери. Но она успела лишь схватиться за палку швабры, когда Джон настиг ее. Он с силой оторвал ее от двери, развернул и, замахнувшись, ударил по щеке с такой силой, что Джессика упала. Она с ужасом смотрела на его болтающийся член, на его искаженное яростью лицо, когда он наклонился к ней, чтобы помочь подняться и когда выпрямилась, стала покорно раздеваться. Тяжело дыша, Джон смотрел, как она, расстегнув пуговицы, снимает с себя кофточку. Потом, вжикнув замком, шуршит юбкой. — Медленнее, — попросил он и положил руку себе на пах. Краснея от стыда, Джессика сняла лифчик, оголив маленькие неразвитые груди и, прикрыв их скрещенными руками, осталась так стоять, стараясь не смотреть, как он, с присвистом втягивая в себя воздух, поглаживает причинное место. — Снимай все, — прохрипел Джон. — Я не могу, — жалобно произнесла Джессика. — Тогда я засуну его тебе в рот, — теребя член, пригрозил Джон. Спустив вниз, красные с белыми кружевами плавки, Джессика переступила ногами и выпрямилась. По ее щекам текли слезы. — А теперь иди, ложись на кровать, — Джон был неумолим. — Я должен очистить тебя везде. — Ты… ты не должен заставлять меня… — глотая слезы, проговорила Джессика. — Я… я всем расскажу… — Тебе никто не поверит, — фыркнул Джон. — Ты сама пришла ко мне. Не надо меня злить, глупышка! Иди, ложись! Его последние слова были сказаны с такой ненавистью, что Джессика подчинилась. Она лежала, глядя в потолок, сотрясаясь от беззвучных рыданий. — Раздвинь ноги, — коротко велел Джон. Он нагнулся, и она с отвращением взглянула в его нависшую раскрасневшуюся физиономию. — Я не хочу, — всхлипнула Джессика. — С ним ты тоже не хотела, — ухмыльнулся Джон и лег на нее, шаря между ее ног любопытными пальцами. Джессика боролась с подступающей тошнотой, желая лишь одного, чтобы это насильственное мерное вдалбливание в ее тело поскорее закончилось. А потом она выпьет яд. Или отравит своего мучителя. Или… — Не вытирайся — шепнул он, потом отвалился от нее и блаженно откинулся на спину. Джессика ощущала противную липкость в промежности и внутренней стороне бедер. Ее истерзанное тело было мокрым от пота Джона и вызывало у нее чувство омерзения к самой себе. — Вот видишь, первый этап очищения прошел успешно, — довольно улыбнулся Джон. — Завтра опять придешь очищаться. Джессика чуть не взвыла от гадливости. Она села на кровати и попыталась встать, но приступ головокружения заставил ее опять сесть. — А ты оказалась такой сладкой! — заворочался сзади Джон. — Мы можем прямо сейчас повторить очищение. Услышав это, Джессика подскочила, как ужаленная. Она добежала до двери и, отвернувшись от его неотступно следящих глаз, начала поспешно одеваться. Джон завернулся в рубашку и подошел к ней. — Это твое оружие, — он сунул ей в руку флакон с ядом. — Оно понадобится тебе для второго этапа ритуала очищения. Избавь нас от Валуа и тогда вдвоем мы сбежим отсюда. У меня есть немного денег. А скоро будет… — Я хочу уйти, открой мне дверь, — перебила его Джессика, и что-то в ее голосе было такое, что Джон замолчал, выдернул из ручки двери палку и, когда его жертва вышла, дверь тут же закрыл. Опустошенная, совершенно раздавленная, чувствуя себя грязной как снаружи, так и внутри, Джессика вышла на площадку. Она хотела умереть. Джессика поднесла к глазам зажатый в руке пузырек с ядом и открутила крышку. Прижав флакон к губам, она закрыла глаза, живо представив себе свое мертвое тело, изломанной позой раскинувшееся на площадке. В своем воображении она слышала испуганные вскрики столпившихся над ней однокашников и видела слезы преподавателей. Рыдания Алекса не могли смягчить ее мертвое сердце. И лишь Алисия с торжествующим видом взирала на свою проигравшую соперницу. Это видение немного отрезвило Джессику. Она закрутила крышку, сквозь прозрачную смертоносную жидкость посмотрела на свет, сунула пузырек с ядом в карман юбки, пересекла площадку и машинально перешагнула порог преподавательского крыла. Сейчас ей нужно было сделать хоть что-то, чтобы очиститься от той лжи, что она изо дня в день взращивала вокруг себя, пожиная такие горькие плоды. Джессика тихонько постучала в дверь психолога. Потом обернулась на дверь Ллойда и постучала еще раз. На пороге возникла Ася. Она молча завела Джессику к себе, щелкнула замком и осмотрела непрошенную гостью внимательным взглядом. В Асиной комнате, в этой атмосфере безопасности и душевного тепла, Джессика словно очнулась. Сдерживаемые в палате Джона рыдания прорвались наружу с такой силой, что она начала задыхаться. — Боже мой, Джесси! — испуганно воскликнула Ася и повела ее к креслу. Она усадила Джессику, налила в стакан воды и поднесла к ее трясущимся губам. Цокая зубами о край стакана, мешая воду со слезами, пролив половину на себя, Джессика все же смогла сделать несколько глотков. Ася что-то говорила ей, но Джессика не понимала ни слова, лишь улавливала их ласковые интонации, что успокаивало ее до предела расстроенные нервы. Когда самые сильные спазмы рыданий утихли, Джессика вдруг вскочила на ноги. — Я грязная! — скороговоркой выпалила она. — Я вам здесь все испачкаю! — Джесси… — Ася поднялась вслед за ней и попыталась ее обнять. — Не прикасайтесь ко мне! — Джессика попятилась. — Вы сами не понимаете, какая я теперь грязная! Мне нужно очиститься! Очиститься от ритуала очищения! — Ну что ты, — только и смогла проговорить Ася, с горечью всматриваясь в опухшее от слез лицо Джессики, в ее глаза, в которых читалось лишь безумие. — Чтобы очиститься, я должна вам покаяться, миссис Шевель, — Джессика встала перед ней на колени. — Теперь я расскажу вам все. Всю правду. Ася не была набожна, но она понимала, что Джессике, в ее теперешнем душевном расстройстве, лучше не перечить, поэтому не стала поднимать ее с колен, а села на ковер напротив и приготовилась слушать. — Все это случилось потому, что я любила Алекса, а он меня нет, — всхлипывая, начала рассказ Джессика. — А Джона я любила, как брата. Он всегда был милым, добрым, все понимал и прощал… Джессика говорила долго. Первым делом она призналась, что секс с Алексом был по обоюдному согласию. Потом вспомнила свое увлечение Ллойдом, затем, снова ее рассказ перескочил на Алекса. Ася слушала эти истории любовных метаний, эту борьбу за право обладания любимым человеком, поражаясь силой страсти, толкающей наивную незрелую студентку на ложь и необдуманные поступки. Когда Джессика начала рассказывать о том, что произошло в палате Джона, голос ее стал еле слышен. Нет, она не плакала. Ей так было тяжело говорить об изнасиловании, об этом унизительном раздевании до гола, о бессильной ненависти и отвращении, что слова стыли на ее губах, а в груди было так тесно, словно внутри разрасталась гигантская опухоль. Асино лицо темнело. Она не спускала с Джессики глаз, внутренне сопереживая с ней случившееся. А когда Джессика умолкла, осторожно спросила: — Ты не хочешь пройти обследование у фрау Мюллер? Она взяла бы у тебя биологический материал, чтобы доказать… — Биологический материал? — Джессика в недоумении посмотрела на Асю, на секунду задумалась и, поняв, о чем идет речь, вскричала: — Нет-нет, миссис Шевель, только не она! Я не смогу отвечать на ее мерзкие вопросы! Я не выдержу, это смакование подробностей… я вообще ни с кем не хочу говорить об этом! — Хорошо, я не буду настаивать, — вздохнула Ася. — Но господину Девилю придется вкратце описать ситуацию. — Зачем? — всхлипнула Джессика. — Я не хочу, чтобы хоть кто-то знал об этом… мне и так стыдно… — Джесси, дорогая, без его помощи я не смогу защитить тебя от посягательств Джона, — пояснила Ася. — Если его не изолируют, он может предпринять новую попытку насилия. Джессика задумалась. — Ладно, ему вы можете рассказать, — наконец произнесла она и встала с колен. Ася поднялась вслед за ней. — Я пойду, — впервые за время разговора, Джессика прямо посмотрела на Асю. И хоть трагические складки в уголках рта еще не разгладились, взгляд ее уже приобрел осмысленность. — Подожди, Джесси, — Ася попыталась ее задержать. — Я могу помочь тебе со всем этим справиться. Несколько сеансов гипноза и ты забудешь… — А я не хочу забывать! — вскинулась Джессика. — Я хочу об этом помнить, чтобы… — Чтобы? — Ася выдержала паузу, так как Джессика осеклась на полуслове. Поймав ее ускользающий взгляд, Ася спросила: — Джесси, где флакон с ядом? — Где флакон? — наигранно-веселым тоном переспросила Джессика. — Не помню… хотя… ах, да! Я его выкинула, миссис Шевель. Джессика даже не заметила, как, сложив первый кирпичик лжи, воздвигает вокруг себя новую стену обмана. — Я пойду, приму душ, — бодрым голосом проговорила она и уже в дверях торопливо добавила: — Не беспокойтесь за меня, миссис Шевель, мне уже лучше.