Как не ходить на свидания — инструкция от Дирка

Скорее всего, Тодд самый очаровательный человек из всех, с кем Дирк был знаком. Может, это из-за того, что Тодд единственный, кто остаётся рядом достаточно долго, чтобы они успели хорошо узнать друг друга, но, как Дирк подозревает, в большей степени потому, что Тодд просто бесконечно загадочен. За неполный год их знакомства — кроме тех жутких трёх недель, которые Дирк провёл в заточении ЦРУ — Дирк составил два списка. Список всего, что он не знает о Тодде, и список того, что знает. Причём второй список несравнимо короче первого. Само по себе это не столько загадочно, сколько интересно. А вот загадочными оказываются совершенно ошеломительные обстоятельства, при которых какой-то пункт перемещается из одного списка в другой, причём абсолютно непредсказуемо. И Дирку, у которого часто бывает смутное ощущение связей во Вселенной, довольно сложно привыкнуть к полному отсутствию взаимосвязанности и предсказуемости во всём, что касается Тодда. Например, один из пунктов в списке фактов, которые Дирк знает о Тодде, выглядит так: Тодд обожает музыку. Ну, это совершенно очевидно. Начиная с того, что Тодд сам музыкант. Это вообще было чуть не самое первое, что Дирк узнал о Тодде. Он знает про группу и электрогитару, и что Тодда неоднократно било током. Он знает, что Тодд пишет — ну, по крайней мере, писал раньше — свою собственную музыку. Он знает, что Тодд, когда у него возникает такая возможность, с удовольствием достаёт свою немного поломанную гитару и играет на ней. И Дирк любит такие моменты, потому что Тодд очень здорово играет на гитаре. А ещё он знает, что у Тодда есть дорогостоящая и потрясающая коллекция музыки — хотя теперь уже менее потрясающая, чем была до знакомства Тодда с тройкой Роуди. И что говорить о музыке он может часами. Иногда он так и делает. Всё вместе позволяет сделать вывод, что музыка могла бы быть тем, что порадовало бы Тодда и помогло как-то вырваться из их ежедневных утомительных будней. Так что Дирк ужасно горд собой, когда предъявляет Тодду два билета на концерт на одной из площадок неподалеку; Аманда подтвердила ему, что там обычно играют музыку, которая Тодду скорее всего понравится. Однако реакция Тодда повергает Дирка в замешательство. — Тебе не обязательно идти именно со мной, — уверяет Дирк, хотя, конечно, на самом деле он надеется, что как раз это Тодд и сделает. — Если ты боишься, что случится приступ, ты можешь позвать с собой кого-то из Роуди. А хочешь, я раздобуду еще билетов, и мы вообще все вместе тогда пойдем. Просто я подумал… А что он подумал? Что последние полгода они только и делали, что носились туда-сюда, раскрывая одно дело за другим, и совсем не отдыхали? Что Тодд неплохо справлялся со своим парарибулитом и вполне мог бы слегка повеселиться? Что Дирку хотелось побыть вместе с Тоддом, не только занимаясь расследованиями? О своей надежде провести с Тоддом вечер так, чтобы стать ещё немного ближе друг другу? И о том, что Тодд — первый и единственный его друг, и он всё ещё не представляет, как поблагодарить его за то… да просто за то, что он есть. — Что? Да нет… — сказал Тодд, сразу целиком привлекая внимание Дирка. Они уже год дружат, а Дирк всё так же ждёт, что Тодд вот-вот оставит его. Очень странно, что он не сделал этого до сих пор. Так что Дирк изо всех сил старается выглядеть просто удивлённым, а не отчаянно напуганным. Ну, а Тодд вздыхает. Он смотрит на эти билеты в своей руке. Задним числом Дирк думает, что ему надо было дождаться, пока они с Тоддом хотя бы сядут на диван, вместо того, чтобы бросаться к Тодду с билетами сразу же, как только он зашёл в квартиру. Иногда Дирк бывает настолько взволнован, что не сразу понимает, как поступить лучше. — Я знаком с их вокалистом, — неожиданно говорит Тодд. Паника Дирка немного утихает. Ну конечно же, думает он. Бестолковый Дирк. — А, ясно, один из твоих бывших коллег по группе, — говорит Дирк, даже не пытаясь скрыть облегчение в голосе. Правда, как он сразу не догадался. Сиэтл — не такой большой город всё-таки. Надо было подумать ему об этом до покупки билетов. Нужно было попросить Аманду выбрать, на концерт какой группы им пойти. Тодд смотрит на него, он явно ошеломлён, и к тому же почему-то нервничает. Дирк старается собраться с духом. — Нет, это не… Слушай, давай мы просто забудем об этом? — говорит Тодд, берёт свое пальто, сумку и ключи, а Дирк смотрит на это и понимает, что через пару секунд Тодд уйдет, и может, никогда больше не вернётся, и с этой мыслью устремляется к Тодду и хватает его за локоть, как раз, когда Тодд прикасается к дверной ручке. В ответ Тодд смотрит на него. Дирк предпочитает принять это за знак расположения. — Мы можем заменить эти билеты на какие-нибудь другие. Я выбирал интуитивно, но ты прав, наверное, это ерунда. А если тебе не интересно пойти на концерт, мы можем пойти ещё куда-нибудь. В кино? В клуб? До этого момента жизнь Дирка в основном состояла из попыток отчаянно вцепиться в первое, что подвернется под руку, в надежде, что именно это приведёт его туда, куда нужно. Сейчас у него похожее чувство. И он всё так же понятия не имеет, чего именно он пытается добиться. Но, как бы то ни было, у него получается. По крайней мере, Тодд расслабляется. Он всё ещё держит свое пальто, и его сумка так и висит у него на плече, но он отпускает дверную ручку. Уже не похоже, что он хочет сбежать — скорее, он теперь старается разобраться в том, что Дирк имеет в виду, и это что-то да значит. Дирк ободряюще улыбается ему. — А, знаешь, забудь, это не так уж и важно. Давай пойдем туда, — говорит Тодд. У Дирка будет свидание! Ну, по крайней мере, что-то вроде. — Ты уверен? — всё же решает спросить он, потому что Тодд иногда, ну… такой Тодд. — Да, — отвечает Тодд неожиданно твёрдо. Дирк не совсем верит ему. Тодд пытается объяснить. — С тобой не бывает простых совпадений, так что я чувствую, что нам нужно туда пойти. Ну и к тому же мне любопытно увидеть, что в итоге произойдёт. С таким объяснением Дирк вполне согласен, хотя он и не совсем уверен, что это дело рук Вселенной. Но это вообще не важно, потому что у него будет вечер с Тоддом: вдвоём, никаких расследований, ничто не будет их отвлекать, и, если честно, как раз этого он и хотел. — Хорошо, — говорит Дирк, отчасти потому, что это и правда хорошо, но ещё потому, что Тодд снова так улыбается, что Дирк просто забывает, что ещё он хотел сказать, эта улыбка как раз и заставляет его совершать необдуманные поступки вроде опрометчивой покупки билетов на случайный концерт, в котором могут участвовать или не участвовать бывшие коллеги Тодда по группе. В любом случае, он не сомневается, что всё в итоге сложится отлично.

~*~

Этот концерт в субботу. Дирк обвёл в своём календаре этот день. Нет, вообще-то, у него нет календаря как такового. Зато у него есть блок липучих бумажек для заметок на холодильнике, вот там-то он и написал про субботу и как следует обвёл запись красным. — Сегодня же четверг, да? — спрашивает он. Тодд бросает на него быстрый взгляд, сидя за рулем автомобиля. — Ты уже об этом спросил раз десять за сегодня, — говорит он. Дирк начинает крутить в руках скрипку, которая лежала у него на коленях. — Ох, ну да. Просто я так ужасно рад, что мы с тобой… куда-то пойдем вместе, и я вот думаю, успеем ли мы до этого разобраться с этим делом. Вообще-то, я никогда нигде не смотрел живую музыку. Или не слышал живую музыку? Или не испытывал живую музыку? Как бы ни было, я немного волнуюсь из-за того, что совсем ничего в этом не понимаю. — Её просто нужно слушать. Что, правда никогда? — переспрашивает Тодд. Он сворачивает к дендрарию Вашингтон-парка, где, если верить предчувствию Дирка, они должны обнаружить очень рассерженного мужчину в очень лохматом костюме белки, который может играть решающую роль в их расследовании, а может и нет. — Ну, — говорит Дирк в свою защиту, — не могу сказать, что я вообще много куда-то хожу. На это Тодд улыбается. Он часто улыбается в ответ на слова Дирка. Поэтому Дирку постоянно хочется говорить о чём-нибудь. Ещё больше, чем он говорит сейчас, хотя, если подумать, это едва ли возможно. Ему же ещё и дышать надо когда-то, верно? И спать. И есть. И он явно не может разговаривать во время любых из этих действий. Ну, кроме дыхания, разве что. Да, точно, дышать и говорить одновременно он вполне может. Сидящий слева от него Тодд остается странно молчаливым. — Что, человек-белка? — спрашивает Дирк. Тодд всегда как-то странно зависает, когда дело касается людей в костюмах животных. За всё время их знакомства Дирк так и не смог разобраться, почему так. — Что? Да нет, — говорит Тодд, и вздыхает. Ох. Значит, опять тот самый разговор. Дирку уже давно интересно, когда же Тодд снова к нему вернётся. Хотя он и понятия не имеет, к чему этот разговор придёт. Но знает, что так или иначе это должно случиться, или что-то вроде этого. Как бы то ни было, Тодду явно не дает покоя какая-то мысль, и, чтобы понять это, даже не нужно было быть экстрасенсом, которым Дирк и не являлся. Дирк ждёт. Тодд откашливается. — Мне нужно тебе сказать вот что, — говорит он, въезжая на парковку около дендрария. Дирк ждёт, когда Тодд закончит парковаться, и вопросительно тянет: — Ммм? Тодд снова откашливается. — Ты… мой лучший друг, — говорит он, продолжая держаться за руль. Дирку так тепло от этих слов! — И я не хочу ничего от тебя скрывать, — продолжает Тодд, и Дирк сразу грустнеет, хотя наверняка он это всё заслужил. — Дело в том, что, когда я говорил о том, что знаю их вокалиста, я имел в виду, что он мой бывший. — Твой бывший коллега по группе, ну да, я знаю, это я уже понял. — Нет, Дирк. Не коллега по группе. Просто мой бывший. Он… — Тодд внезапно умолкает. Как будто он только что вдруг понял, что именно сказал, и теперь сожалеет об этом. Дирк прекрасно понимает его чувства. Сам он немедленно жалеет о девяноста процентах того, что вылетает из его рта. Так что ему стоит что-то сказать, наверное. Как-то поддержать Тодда. Может, выразить свою заинтересованность. Ну, то есть, отсутствие нехватки заинтересованности. А вместо этого он просто таращится на Тодда. Возможно, с открытым ртом. Узнать такое он совсем не ожидал, и теперь он просто теряет дар речи в шоке от внезапного перехода этого пункта из одного списка в другой. Тодд Бротцман — не натурал. Ну ладно, он это предполагал. То есть не совсем так. По большей части он мечтал об этом, в основном потому, что иногда, когда Тодд улыбался, Дирк думал о том, чтобы поцеловать его, ну, а набраться храбрости, чтобы поцеловать кого-то, всегда легче, если есть хоть какой-то шанс, что на этот поцелуй ответят. Хотя бы теоретически. — Ты хочешь отменить? — слышит Дирк собственный вопрос. Тодд бросает на него взгляд. Бестолковый Дирк. — Хочу, чтобы было понятно, — спешит разъяснить Дирк. — Я ничего отменять не хочу. Но если тебе это неприятно, мы можем придумать что-то другое. Я вообще точно не знаю, как поступают в таких ситуациях. Потому что у меня не было… ну, бывших. Эти слова неожиданно сильно впечатляют Тодда, и в его взгляде заметна смесь смущения и любопытства, как уже бывало в первые дни их знакомства, когда всеобщая взаимосвязь событий во Вселенной застала его врасплох, и Тодд практически постоянно находился в состоянии крайнего изумления. Дирк даёт ему немного времени на то, чтобы прийти в себя. — Давай всё равно пойдем, — говорит Тодд. — В конце концов, это было довольно давно. Может, он меня даже и не вспомнит. Ну вот это, думает Дирк, очень даже вряд ли. Он не может себе представить, чтобы кто-то забыл Тодда. Впрочем, он воздерживается от того, чтобы высказать это вслух, и вместо этого ободряюще (как он надеется) улыбается Тодду. Он слишком поздно понимает, что Тодд уже не обращает на него внимание. Но не Дирку его осуждать. Потому что мужчина в костюме белки бежит прямо к ним с обрезом в руке. ~*~ — Так что… это свидание? — спрашивает Фара слегка смущённо. — Нет, — говорит Тодд, опережая Дирка. И спасает его от уже готового вырваться ответа «да», который сразу поставил бы их всех в неловкое положение. Последнее время он об этом не думал. С тех пор, как в его списке появился пункт «Тодд не натурал». — Это предчувствие, — Дирк считает, что справился с ответом довольно неплохо. Тодд согласен с этим, судя по тому, как широко он улыбается. Они так больше и не говорили о признании Тодда с тех пор, как на них напал человек-белка, впрочем, прошло лишь два дня, но всё же. Теперь знание об этом просто присутствовало в нём ровно на том же уровне, как знание Дирка о любви Тодда к музыке. — Предчувствие, что мне надо отменить все мои планы, или предчувствие, что с вами всё будет в порядке и без меня? — спрашивает Фара. Несмотря на её сопротивление в самом начале, а также её сомнения по поводу эффективности структуры их организации, она всё же относится к своей работе очень и очень серьёзно. — Я уверен, что мы сами справимся, — говорит ей Дирк, и, наверное, как раз этого не стоило говорить, судя по тому, как Фара подняла брови. Тодд присоединяется к Дирку: — Мы даже точно не знаем, что именно пытаемся найти, поэтому пока что это лишь для наблюдения. Ты просто… будь на связи. Если что, мы позвоним. Способность замечать связи, невидимые остальным, никак не помогает Дирку распознавать тонкие нюансы человеческих взаимоотношений. Например, сейчас он не может понять, действительно ли Тодд считает, что им может понадобиться помощь Фары, или же он просто успокаивает её, чтобы провести вечер с Дирком вдвоём. Дирку хотелось бы думать о втором варианте, но опыт ему подсказывал, что на самом деле более реален первый. Так или иначе, они оставляют Фару с её смутными подозрениями, и Тодд снова ведёт автомобиль, так как Дирку за рулём он не доверяет. У него крайне серьёзное выражение лица, то самое, которое у него обычно заготовлено для раскрытия дел. То, которое, как он думает, позволяет ему выглядеть немного устрашающим, ведь надо же ему как-то уравновешивать, что у Дирка… ну, уравновешивать самого Дирка, наверное. Дирк не может определиться: оскорбительно ли это или, наоборот, мило. В основном с этим выражением лица Тодд выглядит так, будто его всё достало, и он не знает, что делать дальше. И Дирк совсем не так себе представлял этот вечер с Тоддом. — Ну, наверное, нам будет весело, — говорит он, пока Тодд объезжает вокруг квартала, выискивая место для парковки. — Определённо, — коротко отвечает Тодд, но он хотя бы улыбается, так что, может, весь вечер не пойдет насмарку. И всё же совершенно ясно, что Тодду не по себе, и что он пошёл сюда лишь потому, что ожидает чего-то конкретного от этого вечера. У Дирка нет чёткого ощущения, чего именно. Сам он просто хочет провести время вместе с Тоддом. И какой-то его части любопытно воспользоваться возможностью увидеть человека, с которым Тодд встречался. Прошлые отношения могут очень много сказать. Кроме того, он сможет сориентироваться, есть ли у него шансы. Когда они наконец оказываются в зале, где должен состояться концерт, Дирк понимает, что к такому он был совершенно не готов. Он ведь и правда мало куда ходил до этого. Вселенная, конечно, приводила его в разные места, но он едва ли попадал в такой плотно набитый, полутёмный клуб со слишком громкой музыкой и с ужасной вентиляцией. А Тодд, наоборот, чувствует себя здесь как дома. Он ведёт Дирка к свободному столику, откуда хорошо будет видно сцену. Группы еще нет, только ужасно громкая музыка бьёт из динамиков. — Будь здесь, — бросает Тодд. Он усаживает Дирка на один из стульев и исчезает. Дирку остаётся лишь ожидать. Тут он понимает, что как раз в таких местах и играла группа Тодда. Он пытается представить Тодда на сцене, играющим на гитаре, таким же, как Дирк впервые его увидел в гараже у Аманды. Тогда он пытался подружиться с Тоддом, но если вспомнить, то единственное, о чём он в тот момент думал, — это какой Тодд сексуальный. Ему становится интересно, много ли женщин — как и мужчин, впрочем — знакомились с Тоддом после их концертов. И, интересно, многих ли Тодд приводил к себе. И хотя это не самая подходящая тема для размышлений, она всё же занимает Дирка до момента, когда возвращается Тодд с двумя красными пластиковыми стаканчиками в руках. В них, как с некоторым разочарованием выяснил Дирк, противно тёплое американское пиво. И если честно, он уже не уверен, что сможет вынести что-то полезное из этого опыта. — Тут всегда так громко? — спрашивает он, точнее, пытается. Но Тодд не может расслышать его речь через стол. Дирк больше не пытается. Так они проводят ещё минут десять. И это, пожалуй, самые длинные десять минут в жизни Дирка. Тодд большую часть этого времени осматривает помещение, несомненно стараясь заметить какое-то случайное из ряда вон выходящее событие, какие обычно сопровождают все их расследования. Так что Дирку ничего не остается делать, кроме как наблюдать за Тоддом, который наблюдает за другими, и размышлять, с чего это он стал думать, что Тодд может быть ему кем-то большим, чем лучшим другом. — По-моему, мы не… — говорит Дирк как раз в тот момент, когда музыка резко утихает. В результате его слова эхом разносятся по залу, привлекая к нему внимание других посетителей. Стиснув зубы, Дирк наклоняется через столик. — По-моему, сейчас мы не расследуем, — снова говорит он, в этот раз тише. Он не упоминает, что вообще никогда не считал этот выход в свет частью расследования, что он просто хотел провести время со своим другом (или кем-то большим?), и думал, что Тодд правильно его поймет. Тодд совсем рядом, он смотрит на него, качает головой, снова улыбается той самой улыбкой. — Посмотрим, — говорит он, как будто знает что-то, чего не знает Дирк. Но что бы это ни было, уголки его рта приподнимаются в ухмылке. Дирк сдается. Он переносит свое внимание на сцену. Хотя он сам купил сюда билеты, он почти ничего не знает о группе, на чей концерт они пришли. Ни названия. Ни состава. Не знает даже, что за музыку они играют. Единственное, что он знает — это что с вокалистом этой группы Тодд раньше встречался и, скорее всего, спал. Так что Дирку он заранее не нравится. Это чувство усиливается, когда квартет появляется из-за кулис со своими инструментами в руках. И мужчина, который подходит к микрофону, несомненно и есть тот самый бывший Тодда. Он совсем не такой, как думал Дирк. На первый взгляд в нём нет ничего такого уж привлекательного. Он высокий, хотя и не выше Дирка, невероятно худой, у него острые скулы и такая дикая копна волос — Дирк даже подозревает, что это парик. Тодд застывает при его появлении. Ох, думает Дирк, прийти сюда было просто кошмарно плохой идеей.