Убийство Бога

Желудок в очередной раз сократился, и Ньют выплюнул чистую воду, что означало, что внутри больше непереваренной еды не осталось. Он поставил одну руку на пол, а другой зарылся пальцами в волосы. Хотелось завалиться на пол и лежать до тех пор, пока Бог не спустится на Землю и не пнёт Ньюта своей ногой в божественном тапке. В нос забился запах рвоты, и Ньют поспешил нажать на копку слива и захлопнуть крышку унитаза. Головная боль разразилась от хлопка ещё более сильной вспышкой, и эта боль не проходила около суток. Ньют пил Кетанов, но он лишь притуплял рези в висках, а не избавлял от них. Когда Ньют услышал стук в дверь, он долго не мог заставить себя подняться. Он прополоскал горло и поплёлся открывать дверь, вытерев губы рукавом худи, которое ему было впору месяц назад, а сейчас висело мешком. На пороге стояла Тереза и держала в руках пакет яблок. Она улыбнулась и проскользнула в квартиру. — Если Магомет не идёт к горе, гора сама идёт к Магомету… или как там правильно, неважно. — Она плюхнулась на диван и достала самое зелёное яблоко. — Ты обещал зайти ещё вчера после работы, но не пришёл. Я, между прочим, нашла классную диету, но в одиночку сидеть на ней не хочется — вдруг сорвусь. Ньют слабо кивнул и присел на край дивана. Любое резкое движение сопровождалось головной болью. — И в чём заключается твоя «классная диета»? — он показал пальцами кавычки и принял протянутое ему яблоко, и отложил в сторону. Есть хотелось, но Ньют опасался, что всё снова выйдет обратно. Тереза поджала губы, немного выпучив глаза, пожала ногу под себя и сцепила руки в замок. — Она довольно жёсткая, но действенная: первые три дня мы пьём по полтора литра кефира, вторые три — полкило яблок, последняя тройка дней — снова кефир. Ньют совсем недавно свыкся с тем, что Тереза жаждет сбросить лишний вес не меньше него самого. Он ужасно сомневался, выдержит ли она девятидневное голодание и просиживание на одном только кефире и яблоках, особенно если учесть, что она может в одного съесть целую пиццу. — А Минхо против не будет? — заторможено задал вопрос Ньют, и Тереза пожала плечами. — Вряд ли, я же его голодать не заставляю. Ньют только кивнул, не говоря ни слова. Дожевав яблоко, Тереза поднялась с дивана, оставила на столе яблоки и, хлопнув в ладоши, направилась к выходу. Ньют вздрогнул и схватился за голову. — Какие планы на вечер? — спросила она, надевая лёгкую ветровку. Ньют пожал плечами. — В «Бангла Роуд» смену отработаю, наверное. — Вообще-то, этот клуб назывался совершенно по-другому, но благодаря тем ночам, когда троица играла в забавную игру «кто сосчитает больше трансгендеров», они начали называть «BeWoo» именно так. Кстати, Минхо постоянно жульничал, называя трансвеститом каждую третью наштукатуренную девушку. — Сегодня же воскресенье, у тебя выходной, — нахмурилась девушка. — С чего бы тебе идти по собственной воле туда? — Вот и подумай об этом, пока будешь добираться до дома, любовь не моя, — ласково проговорил Ньют, попрощался с Терезой и закрыл за ней дверь. Была у этих двоих такая фишка: звать друг друга нетипичными обращениями. Например, Ньют называл Терезу не своей любовью, а та, в свою очередь, отвечала: «Удачи, недоанорексик». Обидно нисколько не было, потому что они оба знали: в этих фразах нет ничего оскорбляющего или унижающего — просто шутка. Ньют немного откусил от яблока и удалился в свою комнату переодеваться на работу. У него и правда выходной, но что-то тянуло его туда, а что именно — он сам не понял. Мешковатое худи сменилась на мешковатую клетчатую рубашку, а волосы он уложил при помощи геля. В наушниках заиграла одна из его любимых песен, и Ньют вышел из дома. Он собирался прогуляться — в квартире делать нечего, а до клуба идти прогулочным шагом около полутора часов, и сильная слабость не казалась Ньюту чем-то опасным.

***

Томас проснулся примерно в половину седьмого утра в чужом доме. Хозяин всё ещё спал беспробудным сном, и Томас, заглянув под одеяло и обнаружив, что он и его сосед лежали совершенно обнажённые, широко зевнул и встал на ноги. Его немного пошатывало, во рту пересохло, тело казалось ужасно грязным, а к горлу словно бы подкатывала тошнота, но потребности бежать в туалет не было. Вся его одежда лежала кучей на полу, а на тумбочке он заметил чужой бумажник. Не потрудившись одеться, Томас открыл бумажник и достал из кармашка водительское удостоверение. Тайлер Смит. Томас понятия не имел, кто это, но человек на фотографии выглядел ну очень страшным. Бумажник был набит денежными купюрами не крупнее ста долларов, и парень бесстыдно достал оттуда две двадцатки, закрыл бумажник и тихо положил на место. Спрятав деньги в кармане собственной рубашки, он направился в, предположительно, ванную смыть с себя всю грязь. Вода была едва тёплой, и от неё сильно несло хлоркой, поэтому Томас предпочёл не мочить голову. Сам факт того, что он проснулся утром в кровати неизвестного ему парня, совершенно не смущал Томаса. Подобное с ним случалось уже не в первый раз, и причиной учащения количества таких пробуждений стало расставание с Брендой — до этого он не позволял себе такого. Томасу порой было противно от самого себя, однако, он вынужден признаться, это отлично снимает напряжение, совсем как жёсткая хлорированная вода в этом душе. Выключив воду, Томас нашарил рукой первое попавшееся полотенце, наскоро им вытерся и вышел из ванной. Хозяин квартиры уже проснулся. — Я думал, ты ушёл, — вместо приветствий сказал Тайлер, рассматривая обнажённое тело, стоящее в паре метров. — Как видишь, я всё ещё здесь, — ответил Томас и наклонился за одеждой. Тайлер склонил голову, не сводя взгляда. — Мне от твоих зырканий становится не по себе. Смит пожал плечами, откинул в сторону одеяло и поднялся с кровати. — Я просто подумал… — начал он, подходя ближе и перехватывая руки Томаса. — Не хочешь остаться? Брюнет вздёрнул брови, когда Тайлер уткнулся носом в его шею и коснулся рукой невозбуждённого члена. — Н-нет, не хочу, — Томас отпрянул от Смита и продолжил скоро одеваться. — У меня весь день забит, дела-дела-дела… Тайлер однозначно не поверил, но не стал допытываться или уговаривать. — Твоё дело, но знай, что я буду рад с тобой перетереть в любое время. — А я-то как буду рад, — отвернувшись и закатив глаза, произнёс Томас. Шнурки на кроссовках никак не желали нормально завязываться, а всё потому, что всё ещё голый Тайлер находился в полуметре от стоящего на одном колене Томаса. Этот Смит не внушал доверия, хотя чего можно ожидать от мужчины, который притащил тебя к себе в квартиру, причём неясно, кто кого и в каких позах. Томас противоречил собственным чувствам, и это довольно странно, когда он то безразлично обкрадывает незнакомца, то боится стоять перед ним на коленях. Томас слишком быстро поднялся на ноги, накинул джинсовку, несколько секунд отходил от тёмных пятен перед глазами и собирался уже ретироваться, как Тайлер схватил его за руку. — Увидимся? — спросил он без каких-либо эмоций на лице. «Это вряд ли», — подумал Томас, но ответил совершенно другое: — Наверняка. Прощай, — и выскочил из квартиры незнакомца, наскоро поправив воротник джинсовки. У Томаса не было никаких планов на сегодняшний день, да и идти никуда не хотелось, в любом случае. Он стоял на остановке и, ожидая автобус, потянулся в карман за зажигалкой, чтобы забавлять себя наблюдением за огоньком. Помимо зажигалки в кармане была какая-то бумажка, и это было странно, потому что Томас никогда не захламлял карманы. Он достал свёрнутую бумажку в клетку и развернул её. На ней были написаны номер телефона, имя и фраза: «Звони, когда угодно». Тайлер, мать его, Смит, что за чертовщина? Томас никогда не сталкивался с тем, что человек, с которым ты связался чисто ради перепихона, начнёт навязываться. Что-то подсказывало, что это далеко не просто так, и судьба ещё заставит их пути пересечься. Томас не был фаталистом, вовсе нет, но иногда в его голову всё же закрадывались мысли о предопределённости судьбы. Он переписал номер телефона себе в контакты и сел в только что подъехавший автобус. Прохладно. Кондиционер работал на полную, а сам автобус пуст — кроме Томаса, водителя и кондуктора никого не было. Он расплатился за билет и подсчитал цифры на нём — привычка, тянувшаяся с подросткового возраста. На тонком клочке бумаги были написаны шесть цифр: «682907». А билетик-то счастливый, пожалуй, Томас сохранит его себе.

***

— Ньют, вот почему ты постоянно притягиваешь к себе неприятности? — спросил у блондина мужчина средних лет с окрашенной сединой на висках, в очках в толстой оправе и в костюме, шитом на заказ. Это был дядя Ньюта, и он заменил ему отца, который почти не делал вклад в его воспитание. Дядя Стэн постоянно таскал его с собой на рыбалку, в аквапарк, на охоту, звал на обед по воскресеньям и, в целом, был просто замечательным дядей. Вышеупомянутый вопрос не нёс в себе никакой усталости, только чистой воды интерес. — Я же не виноват, что он наклюкался в три черта, дядя Стэн! — воскликнул Ньют в свою защиту. Дядя Стэн налил себе гранатовый сок (Ньют это точно знал, так как сам тайком пробовал) из графина в винный бокал и выпил залпом. Сразу вспомнился момент из детства, как он лет десять назад на День Благодарения нарядился в индейца и хлестал так яблочный сок. — Ньютон, какое первое правило нашего заведения? Я говорю не о правиле никому не рассказывать о нашем клубе, — прервал он Ньюта, только что открывшего рот, и тот улыбнулся, опустив взгляд в пол. — Покупатель всегда прав, — отчеканил он. Дядя Стэн медленно кивнул, бессловесно указывая продолжать. — Покупатель всегда прав, даже если он мудак. Дядя Стэн удовлетворённо кивнул. — Постарайся почаще вспоминать это правило, если не хочешь постоянно ходить с разбитым носом. — Шрамы украшают мужчину, — буркнул Ньют. — Но уродуют моего племянничка, — дядя Стэн потрепал его по волосам и сел за письменный стол. — Иди работать, пока посетители не начали сами пользоваться баром. В этом не было необходимости, ведь сегодня смена Джеффа, и он уже обслуживал пока ещё трезвых посетителей, но Ньют поспешил ретироваться из кабинета дяди. Телефон в заднем кармане джинсов начал трезвонить, и заиграл припев песни The Punisher — Piece of Shit, и блондин сразу понял — звонила Тереза. Эту песню он не особо любил (чего уж мелочиться, она дерьмовая), но его ужасно забавлял тот факт, что у него на звонке Терезы стоит именно она. — Да, Тереза? — Ньют ответил на звонок и остановился — в зале будет слишком громко, чтобы разобрать её речь. — Мы с Минхо сейчас к тебе подползём, чтобы тебе не было скучно работать в свой выходной, — она подчеркнула в фразе два слова, и Ньют невольно улыбнулся. Он и сам не понимал, какого чёрта он сюда потащился. — Отлично, — только и ответил Ньют и отключился. В зале было не так много народу, как вчера, но это, должно быть, из-за того, что сегодня не работает Человек-Синие-Стринги. Так его прозвал Минхо, и вскоре почти весь персонал клуба, включая дядю Стэна, называли его так тайком. Пока Ньют тряс шейкером и делал вполне себе симпатичной девушке коктейль, она открыто флиртовала с ним — то закусила нижнюю губу, то чуть-чуть наклонилась, показывая декольте, то накрыла его руку своей, когда забирала свой напиток. Ньют ей только улыбался, а после и вовсе ушёл к другому клиенту. — Джефф, обслужи, пожалуйста, ту девушку, она меня уже изнасиловать взглядом успела, — попросил Ньют, чем сильно рассмешил коллегу. — Тогда тебе стоит подать в суд, — ответил Джефф и направился к той самой девушке, обворожительно улыбнувшись и предложив ещё коктейль. Ньют выдавил улыбку и отвернулся. До одиннадцати часов вечера никто ему нос не разбивал, к счастью. Минхо и Тереза снова играли в так полюбившуюся им игру «найти транса», и кореец, как он считал, выигрывал на всех фронтах. — Да не транс она, ты посмотри на её грудь, её нет! — воскликнула абсолютно трезвая Тереза, которая пила воду, в то время как допивающий пинту пива Минхо покачал головой: — Нормальная девушка так не накрасится! Скажи ей, Ньют! — Я здесь не советчик, ребят, — сдал позиции Ньют, продолжая вытирать стаканы. Боковым зрением он заметил очередного посетителя, который увлечённо что-то строчил в телефоне. — Тебе налить чего-нибудь, Са… Парень поднял голову, и Ньют узнал в нём того самого Томаса, который не менее удивлённо разглядывал его. — Оу, привет, наверное… — только и выдавил из себя Томас, и Ньют нахмурился. Вчера Томас вёл себя совершенно по-другому. — Ты не говорил, что работаешь сегодня, Ньют, лгунишка. Здорово, он помнил его имя. — А я и не должен, просто… потянуло. Томас заозирался по сторонам и убрал сотовый в карман. Только он собрался сказать что-то, как к нему подлетела Тереза, врезавшись плечом. Тот чуть не свалился со стула от неожиданности. — Не может быть, Ньют, почему ты не знакомишь нас с таким симпатичным мальчиком? Это же просто уму непостижимо! И как долго ты собирался скрывать его от нас? — затараторила Тереза, таща за локоть за собой Минхо, который продолжал говорить что-то про трансгендеров, но умолк, как только взглянул на Томаса. Тот несколько испуганно взглянул на Ньюта, который одной рукой под барной стойкой набирал Терезе сообщение: «Я тебя прикончу.» Пока Ньют собирался с мыслями, брюнет сам представился: — Меня Томас зовут, и никто меня не скрывал. Мы только вчера познакомились. А вы?.. — Я Тереза, а это Минхо, — показала рукой на себя девушка, а затем на Минхо. — Недочемпион в игре «найди трансгендера». — А чего это сразу недочемпион? Я, между прочим, десять сосчитал! — запротестовал он. — Да ты просто брал случайных девушек! Пока они продолжали спорить, Томас лишь взглянул на Ньюта, изогнув бровь. Тот пожал плечами и кивнул, мол, они всегда так. Ньют наклонился ближе и прокричал на ухо: — Так тебе налить чего-нибудь? — Прости, сегодня ничего крепче воды, — улыбнулся Томас, и в следующие полминуты к нему пододвинули стакан воды. Брюнет хохотнул. — Что ж, спасибо, лгунишка. — Я же сказал, что не должен работать сегодня. Томас откровенно подтрунивал над Ньютом, и это было весьма забавно слышать, потому что брюнет говорил «лгунишка» высоким голосом, так, будто у него нос заложен, да ещё и прищурившись. — Но ты здесь, ты наливаешь мне воду с противоположной стороны барной стойки и ты умеешь пользоваться всеми этими прибамбасами, — Томас кивнул на шейкер, что держал в руке блондин. Тереза, по всей видимости, прочла сообщение, и в него полетел скомканный фантик от конфеты. — Прикончит он меня, конечно! Нет, Минхо, ты это видел? Томас и Минхо смеялись, стоя плечом к плечу и согнувшись в три погибели. Ньют сразу понял: эти двое непременно поладят. Было бы здорово, если в очень короткий список из двух пунктов друзей Ньюта добавился ещё и Томас. — Слушай, Томми, дай мне свой номер телефона, — попросил Ньют, когда брюнет перестал смеяться. Тот только произнёс: «Конечно» — и выхватил из рук блондина телефон, и забил свой номер ему в контакты. Когда Ньют получил свой телефон обратно, он прочёл имя контакта: «Капитан Красивая Задница». Ньют привстал на цыпочки и согласился.