***
— Собака! — Том, в это играть уже неинтересно. — Мне скучно, Тереза, а то вы все молчите, как партизаны, ни слова из вас не вытянешь, — Томас отвернулся от окна, скрестил руки на груди и повернул голову к улыбающемуся и смотрящему на него Ньюта. — Вся проблема в том, что там нет никаких собак, — сказал блондин. Томас ничего не ответил, так как сам это прекрасно знал. Не бывает фиолетовых собак с двумя хвостами. Последующие двадцать минут (а для Томаса — двадцать часов) прошли в молчании, пока брюнет не спросил: — Тут кто-нибудь, кроме меня, хочет есть? — Никто не ответил, лишь Тереза подняла руку, пребывая в полусонном состоянии, а Ньют вообще положил голову Томасу на плечо и заснул. Тому было всё равно. Минхо свернул на обочину и остановил машину, потянулся, хрустнул шеей и только после этого развернулся к остальным. Томас щёлкнул Ньюта по носу, и тот дёрнулся и сразу же проснулся, просидел несколько мгновений в шокированном состоянии, сонно глядя на Томаса. Тот рассмеялся. — Ну и нелепое лицо у тебя! — сквозь смех произнёс он. Тут же в него прилетела булочка в целлофановом пакете, купленная утром Терезой. Если Томас не ошибается, она с сыром. Ньют пил воду. — Спасибо, я не голоден, — отказался Ньют от печенья. Тереза перевела взгляд на Минхо и печально нахмурилась. — Съешь что-нибудь прямо сейчас, — с напором настаивал Минхо. Ньют снова отказался и глотнул воды. — Если ты сейчас же не съешь хотя бы что-нибудь из того, что мы купили, я высажу тебя посреди этой трассы и уеду, ни капли не сожалея. Ньют сжался под его тёмными глазами, пронизывающими насквозь, под той грозностью, прямо сочившейся из его друга, и взял всю пачку печенья. Томас непонимающе переводил взгляд с Ньюта на Минхо и наоборот. Тереза грустно улыбнулась и сказала: — Тебе стоит быть немного помягче, Минхо, он, как-никак, твой друг, — она погладила его по плечу. — Не обращай внимания, Томас, такое частенько происходит… — Меня эти игры в моделей-анорексичек задолбали, неужели ты не видишь, каким он стал? — Минхо сбросил руку Терезы с плеча и отвернулся. Он завёл автомобиль и тронулся с места. Ньют не отвечал и смотрел в пол, пожёвывая печенье. — У вас всегда так? — спросил тихонько Томас у Терезы. Она покачала головой, грустно улыбнулась, потрепала Ньюта по голове и отвернулась. Томас вспомнил о шоколадке в заднем кармане джинсов. Наверняка помялась, если не растаяла. Томас осторожно открыл её, стараясь не шуршать обёрткой на весь салон автомобиля. Немножко всё-таки подтаяла и разломилась на несколько неровных частей. Парень протянул её Ньюту. Тот переводил взгляд с Томаса на шоколад и обратно, пока второй чуть ли не ткнул ею в плечо Ньюта. Ньют взял маленький кусочек и поблагодарил друга. Томас отмахнулся и сам попробовал. — Это лучший шоколад, что я когда-либо ел, — шепнул он. Ньют выдавил улыбку, медленно пережёвывая.***
До Нью-Йорка добираться около двух суток, а спать в машине никому особо не хотелось, поэтому Минхо ещё с час искал поворот на любой дешёвый мотель. Минхо и Ньют с той ссоры не подавали голоса, но Тереза болтала как заведённая, а всё потому, что Томасу приспичило спросить, что такого особенного в современном искусстве. А всё потому, что девушка решила показать фотографию разрисованной ею и Минхо стены в её комнате. Ребята заселились в две соседние комнаты, а Томасу было всё равно, с кем разделить две разные кровати. Этим вторым соседом оказался Ньют. Блондин швырнул свой рюкзак на ближайшую кровать и завалился на неё прямо в ботинках. — Старые скрипучие кровати с колонией клопов и моли, духота и заваренные окна — обожаю такие мотели. Наверняка ещё и горячей воды нет, — мечтательно протянул он, разглядывая потёки на потолке. Крыша, вдобавок ко всему, дырявая. — Это место определённо оправдывает свою низкую цену за ночь. В целом, комната была неплохой. Непонятно, откуда у Ньюта такое предубеждение насчёт мотелей: занавески с цветочками на окнах, одеяло с цветочками, обои, ковёр. Всё, чёрт возьми, в цветочках. А ещё, если приглядеться и включить воображение, можно было увидеть мученические лица на деревянных панелях. Или быка с человеческим лицом. Немного больное у тебя воображение, Томас. Горячая вода всё же была, только вот она быстро менялась на холодную, и требовалось немало времени, чтобы настроить нормальную температуру. На кофейном столике в другом конце комнаты был круглый след от кофе. Не оттирается, видимо. — Вот именно, — сказал Томас, исследуя помещение. — На ночь. Нам особо нечего ожидать от мотеля в какой-то глуши, где из всего живого только медведи или волки. — Оптимистично, — прокомментировал Ньют и перевернулся на бок. — Мне лень мыться или переодеваться, как думаешь, я могу завалиться спать прямо так? Томас быстро пожал плечами. — Вполне. Только если с утра перед отъездом помоешься. — Само собой. Спокойной ночи, Томми, — Ньют не посчитал нужным даже укрыться одеялом с чёртовыми цветочками, закрыл глаза и спрятал лицо в подушке, чтобы свет не мешал. Глядя на засыпающего Ньюта, Томасу тоже стало неимоверно лень залезать в душ и битый час настраивать воду, так что он просто ополоснул лицо холодной водой, провёл пару раз щёткой по зубам, выключил свет в комнате и грохнулся на свободную кровать, споткнувшись обо что-то. Ньют тихо смеялся. Томас подхватил этот смех, а через пару секунд они услышали стук кулаком в стену из соседней комнаты.***
Томас проснулся на восемь минут раньше будильника и выключил его. В комнате было не жарко, а, наоборот, холодно, и Томас был крайне рад тому, что заснул в одежде. Вода в душе горячая, Томас некоторое время смотрел на своё покрасневшее лицо в запотевшем зеркале. Та рубашка сменилась на футболку где-то на размер больше нужного и толстовку. На день в машине сойдёт. Минут через двадцать продрал глаза и Ньют. — Ты очень милый, когда спишь, — немного хрипло сказал Томас, наблюдая за сонным другом. — Если бы не эти тёмные круги под глазами, то смахивал бы на котёнка. Ньют спросонок сначала не понял, о чём идёт речь. — Я даже не знаю, смеяться или плакать от такого сравнения, — пробубнил Ньют и потёр запястьями глаза. — Ты уже был в душе? — Томас кивнул. — Тогда я пойду сейчас. Не выходил он долго, Томас за это время успел постучать в соседнюю дверь и разбудить Минхо и Терезу, а после вылить половину холодного чая в термосе и налить кипятка из чайника, стоящего на тумбочке. — Я так сильно спать хочу, — зевая, произнёс Ньют, когда вышел из душа. — Можешь развалиться на заднем сидении и положить голову мне на колени. Слюни только не пускай, — Томас сложил немногочисленные вещи обратно в рюкзак. — Ну что ты, слюни только ты и пускаешь, — Ньют вытирал голову перестиранным тысячу раз полотенцем, поэтому его голос был более глухим. Не успел Томас ответить, как в дверь постучали. На пороге стояла Тереза, собранная, с висящем на плече рюкзаком. Выглядела она получше, чем тот же Ньют, хотя бы потому, что накрасилась. И когда только успела? — Все готовы? — спросила Тереза, не удосужившись поздороваться или пожелать доброго утра. — Тогда в путь! На выходе Томас лишний раз обернулся, чтобы проверить, всё ли взял, сам себе кивнул и вышел из комнаты. Минхо и Ньют всё ещё не разговаривали. Едва ребята сели в машину, первый решил проявить инициативу: — Слушай, Ньют, я вчера погорячился. Причём сильно, — Ньют весь обратился в слух, нахмуренно разглядывая лицо Минхо. — Сможешь ли ты простить меня за это? Ньют пожал плечами. — Без проблем, я тебя прекрасно понимаю. Тереза удовлетворённо кивнула и чмокнула Минхо в щёку. Спустя полчаса Томас вспомнил, что хотел зарядить телефон в мотеле, но по какой-то причине не сделал этого. Теперь заряда хватит часа на три, если слушать музыку, поэтому Томас слушал плей-лист Ньюта. Трой Сиван встречался через каждые три песни. Второй наушник был у Ньюта, который действительно развалился на заднем сидении и положил голову Томасу на колени. Около полуминуты Томас не мог перестать хихикать. Следующая песня Томасу очень понравилась, и он посмотрел её название. — Кажется, Panic! At The Disco теперь моя любимая группа, — сказал он Ньюту. Тот открыл глаза и широко зевнул. — Любимое соло, — сквозь улыбку произнёс Ньют и хохотнул. Томас непонимающе прищурился, но не стал спрашивать. Спустя несколько часов телефон Ньюта издал писк, заряда батареи осталось 15%. Томас выключил музыку. — У меня появилась идея, — сказал он, когда Ньют сел прямо и убрал телефон в рюкзак. — Давайте сыграем в одну игру. Смысл в том, чтобы создать персонажа и какую-нибудь историю. Мы по очереди будем говорить какую-то деталь, и так до тех пор, пока кому-то не надоест и он скажет, что персонаж внезапно помер. Тереза загорелась этой идеей, поэтому начала первой: — Это существо, похожее на огромную ящерицу, только с короткой синей шерстью и когтистыми лапами. Минхо почесал ухо. — У него есть длинные завитые рога и четыре глаза, два из которых меньше размером и позволяют видеть инфракрасным светом, — неуверенно начал он, постепенно вливаясь и разгоняясь. — Он гермафродит, хотя считает себя особью мужского пола, — продолжил Ньют, в конце выпучив глаза и поджав губы. Томас улыбался, так как думал, что начнётся банальщина по типу: «Это женщина с волосами до лопаток». Стоит перестать недооценивать друзей. — Эм… — очнулся он, когда Ньют пихнул его локтём. — У него ядовитая кожа ярко-зелёного цвета, из-за контакта с которой у существа другого вида появляются гнойные волдыри на языке! Тереза издала протяжное «Фу-у», и Томас хохотнул, прищурившись. — Однако для существ его вида этот яд безвреден, поэтому они все ещё не вымерли. А ещё его зовут Норман, и он любит носить шляпы и плащи, — игра пошла по второму кругу. — Обычно он ходит на задних лапах, но при беге спускается и на передние. А ещё он любит пиццу. — А кто не любит пиццу?! — воскликнул Томас, и салон автомобиля взорвался хохотом. — Ньют, принимай. — Он тайно работает на правительство. Спасает Землю от инопланетян, хотя сам обдумывает план по уничтожению человечества, чтобы заселить планету себе подобными и сохранить природные ресурсы, — пафосно продолжил блондин.***
— Так он же гей, как он мог влюбиться в земную девушку?! — громко возмущался Минхо. — Не влюбиться, а заняться сексом и тем самым убить! — так же громко отвечал Томас. — Как вообще можно умереть от волдырей на языке? — Минхо, следи за дорогой, Томас, уймись, — прервала их перепалку Тереза. — Мы в черту города въезжаем. — Скорее бы выйти из машины, мне кажется, меня ноги не удержат, — подал голос Ньют, молчавший с самого начала спора. Томас никогда не был в Нью-Йорке. Всё своё детство он провёл не дальше штата Массачусетс, поэтому он считал такую вылазку чем-то грандиозным, пускай и на пару дней. Он во все глаза разглядывал архитектуру, высаженные редкие деревья, прохожих с кислыми лицами. До Бруклина ехать минут сорок без учёта пробок, и перед компанией встал вопрос: поехать искать тот самый хостел в Бруклине, который порекомендовала Терезе её мама, или засесть в первом попавшемся баре или кафе. Подавляющее большинство (точнее, все четверо) было согласно на бар. — Ты за рулём, Минни, тебе пить нельзя, — сказала Тереза, делая глоток от бутылки пива. — Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу, когда ты меня так называешь. — Минхо раскраснелся до самых ушей, когда услышал неудержимый и чуть ли не истерический смех Томаса и Ньюта. Встретившись взглядами, они дали друг другу «брофист» и успокоились на этом. — Знаю, — подтвердила Тереза, вызывая новую волну истерики. — Ньют, ты брал с собой фотоаппарат? Блондин кивнул. — Он в рюкзаке, где-то на дне. Хотя, вообще-то, не факт, что я его взял, — он задумчиво почесал подбородок. — Я поищу в хостеле. Тереза заулыбалась и радостно захлопала в ладоши, а Томас перевёл на неё вопросительный взгляд. Ньют решил просветить друга в ситуацию: — Они подарили мне на день рождения в прошлом году ретро-фотоаппарат, знаешь, плёночный который ещё. — Ньют кивнул на Минхо и Терезу, и первый с гордым и в то же время лукавым видом помахал рукой. Ньют хохотнул. — И я быстро стал одержим всем этим делом: проявочные, трата доли заработанных денег на плёнку и фотобумагу, красивые, зернистые, немного размытые фотографии… Я хотел сделать кучу фотографий в Нью-Йорке, чтобы распечатать их и подарить вам по копии. Было бы здорово. — Ты прав, это здорово, — подтвердил Томас и улыбнулся.***
В хостеле были двухъярусные кровати, которые жутко скрипели от каждого движения, зато простыни пахли приятно, кухня была просторной, а туалетов с душем два на этаж. Комнат немного, но они ужасно тесные, зато ребята могли снять одну комнату с двухъярусной и двухместной кроватями. Места в ней — не развернуться, но розеток понатыкано много. Небольшая вешалка для верхней одежды да туалетный столик — вершина уюта. Белые стены, паркетный пол, прозрачные занавески — комната очень светлая. Ребята не обращали на тесноту внимание, так как понимали, что большую часть дня они будут проводить на улице. Однако, время уже перевалило за десять, и всё, чего хотелось сейчас, так это помыться в нормальном душе и заснуть под тёплым одеялом. Первую душевую оккупировала Тереза, а вторая была уже кем-то занята, поэтому парни сидели на кровати, предназначенной для Терезы и Минхо, и пытались играть в мафию, хотя затея была заведомо глупой — один ведущий, одна мафия и один мирный житель, — исход известен. — Какие у нас планы на завтра? — спросил Томас, когда вернулась из душа Тереза. — Выставка, конечно же, — ответила девушка. — А дальше придумаем что-нибудь. Можем в центральный парк сходить погулять, а можем и на Статую Свободы вблизи поглядеть. — У меня с детства была мечта помочиться на Статую Свободы. — Больной ублюдок!