***
Томасу порой казалось, что в тот день Ньют согласился только потому, что не хотел его обидеть: на улице за руки держаться нельзя, целоваться уж тем более — что люди могут подумать? Томас этого не понимал. Разве не всё ли равно, кто с кем спит? Похоже, что нет. Ньют был странным. То он говорит, что ему всё равно, какие проблемы у посетителей в клубе, то боится, что какой-то прохожий назовёт его гомиком. Томас решил действовать дерзко: взял Ньюта за руку, сплёл пальцы и крепко сжал, наблюдая за реакцией. — Томми, сейчас же прекрати, — сказал он и попытался вырвать руку. Томас только головой покачал. Проходящая мимо девушка похлопала им в ладоши, чем заставила Ньюта залиться краской. — Мне неловко. — Привыкай. — Томас пожал плечами. — Зайдём к Терезе? Ньют кивнул. Ребятам выпала честь выгулять в ближайшем парке Графа, так как Терезе было необходимо отправить последние главы своей новой сказки издателю по электронной почте и уехать к Минхо на работу. Пёс бешено мчался по тротуару, чуть ли не сбивая непоспевающего за ним Томаса с ног. Ньют был крайне рад тому, что денёк выдался жарким, и в тени деревьев было особенно приятно стоять и наблюдать за снующим вокруг да около Графом, потому что Тереза строго настрого запретила спускать его с поводка — вдруг цапнет кого-нибудь. На этой фразе она многозначительно посмотрела на Ньюта, и он улыбнулся. Граф толкнулся мордой Ньюту в ноги и отбежал Томасу за спину. Тот переложил поводок из одной руки в другую. — Я в подростковом возрасте увлекался фотографией, — сказал он. — И ты гармонично смотришься на фоне парка. Свет потрясающе играет. Ньют опустил взгляд в пол. — Хотел бы меня сфотографировать? — он откинул лезущую в глаза прядь волос и посмотрел Томасу в глаза. — И не только. Граф бесновался у ребят под ногами, быстро нарезая круги и не позволяя Томасу распутываться из поводка. Парни соприкасались коленями и схватили друг друга за локти, чтобы удержать равновесие. Ньют смеялся. — Как распутываться будем? — воскликнул он, с укором поглядывая на весело машущим хвостом Графа. — Если ты упадёшь, то и я упаду, — с наигранной серьёзностью ответил Томас и пошатнулся. — На тебя или меня? — Набок. Граф с гордо поднятой головой зашагал обратно, распутывая ребят. — По-моему, он хотел нам на кое-что намекнуть. — подмигнул Томас. Ньют решительно замотал головой, пока его не схватили за шею и не притянули ещё ближе. — Твою… — только и выдавил из себя Ньют между поцелуями. Он слышал, как громко лаял Граф, и затылком чувствовал взгляды прохожих. Неловко. Неприятное чувство. Он зажмурился. — Не ругайся, — чуть позднее ответил Томас, отступая на шаг и утягивая за собой Ньюта. Он ухватился за держащие его руки и попытался сделать Томми подножку. Тот рассмеялся, отстранившись, рывком развернув Ньюта к себе спиной и одной рукой сжав его за запястья. — Запрещённый приём! Уйди! — воскликнул Ньют, посмеиваясь и тут же замирая, когда почувствовал, как Томас провёл языком по его шее. — П… перестань. Отрицательное мычание послужило ему ответом. Кажется, Ньют забыл, как правильно дышать: короткими порывами или плавным чередованием? Пальцы рук закололо, словно иглами. Ньют попытался их высвободить, но Томас только сжал их сильнее. — Томми, я не хочу делать всё это на людях, — сказал он и ещё сильнее сжался от чужого дыхания на том месте, где только что его поцеловали. Томас остановился. — Пожалуйста. Руки оказались свободны, и Ньют обернулся к Томасу. Тот не смотрел на него. — Прости. Граф будто погрустнел, но стоило Ньюту только отстегнуть поводок, как он тут же умчался в кусты. Томас невесело хмыкнул. — Пойми, — начал после недолгого молчания Ньют и потёр шею. — Мне не хочется всем демонстрировать свои отношения и ориентацию. Дома — сколько угодно. Но не здесь. Томас кивнул. — Ты даже при Терезе с Минхо взять себя за руку не позволяешь, — обиженно протянул он, сворачивая поводок. В тот же самый момент он почувствовал холодную ладонь на своей, в которой сжимал поводок. — Но не больше, — пригрозил Ньют. А затем улыбнулся.***
Ньюту происходящее казалось затянувшейся шуткой, так ещё и не смешной. Словно вот-вот над ухом громко взорвётся хлопушка, а Томас закричит: «Классно я тебя разыграл, да?» Но Ньюту оставалось надеяться, что Томас не такой ублюдок. Любил ли он Томаса? Трудно сказать. Ньют не чувствовал никаких бабочек в животе, скорее разъедающих изнутри червей — из-за собственной глупости. «Лучше уж сразу отшить, чем давать ложные надежды», — говорила ему тётя Джейн. Цитата неточная — Ньют её дословно не помнил. Но тогда, в парке, когда Граф сыграл с ними ту злосчастную шутку, по спине бежали мурашки, а сердце тяжелело на целую тонну и громко ухало в животе. Чёрт его, Ньюта, поймёшь. Когда Томас впервые при Минхо и Терезе взял его за руку, у девушки глаза на лоб полезли, но она промолчала — лишь усмехнулась. Ньют вырвал руку и почесал шею, не смотря на Томаса. Стоя у двери подъезда, Томас тепло и крепко обнимал его и прощался, не напрашиваясь на чай. Ньют словно чувствовал запах подростковой любви — приторной, беззаботной, такой, которой у Ньюта никогда не было. Поначалу он был против такого проявления чувств на людях, но Томас умудрился отвоевать право и на это, а теперь отчаянно пытался мимолётно поцеловать в уголок губ. Однажды шутливо лизнул нос и долго смеялся, наблюдая за смутившимся и скривившимся Ньютом. Когда Томас звал его к себе, Ньют понимал — рвать его будет долго. Его парень (чёрт, как же непривычно его так называть) неплохо освоил искусство приготовления салатов без добавок вроде масла или майонеза, но он заставлял его съедать по две тарелки, не обращая внимания на отговорки по типу: «Я дома обедал», — не верил. Несомненно, Томас заботился. Но иногда это очень сильно раздражало Ньюта, и он едва сдерживался, чтобы не выкрикнуть ему что-то грубое. В один день они не пересеклись, даже на работе. Ньют безынтересно протирал и без того чистые стаканы и подливал водку в рюмку сидящего напротив мужчины. Чуть поодаль сидел Дэвид — тот самый Капитан-Синие-Стринги — и мило болтал с коллегой. Ньют не вмешивался, думал.***
Утром Томасу пришла СМС от дилера, в которой было всего три слова: «Сегодня как обычно?» Томас, приподняв голову с дивана, быстро настрочил ответ одной рукой: «Принеси траву покрепче.» Он взглянул на часы и повертел в руках купленный пакетик с тремя таблетками. Ему сказали, что действие наступит через двадцать минут, а в это время он должен уже быть в пути в ЛГБТ-клуб. Интерес хлестал через край, и Томас вытряхнул одну таблетку, рассмотрел её повнимательнее на свету и проглотил. Вкуса особого не было — напоминало пустышки, которые пьются ради эффекта Плацебо — улучшения самочувствия, основанного на вере самого пациента. Томас взглянул на кеды на своих ногах и заметил, как ткань у подошвы начала расползаться. Ну и пусть. Потом как-нибудь купит новые. Томас знал, что действие экстази не наступает мгновенно, наваливаясь на плечи с весом гигантского валуна, и он хотел проследить за своими ощущениями. Этого не вышло: стоило ему зайти в клуб, как в глаза бросились разноцветные огни, закрывая весь обзор. В глазах расплывалось до тех пор, пока он не задумывался об этом. Музыка вдарила по ушам с удвоенной громкостью, словно уговаривая танцевать до упаду. Было сложно сфокусироваться на цели, для которой он здесь. Томас зажмурился, поморгал и направился в сторону туалета. Во второй кабинке, как они и договаривались, его уже ждал его дилер — среднестатистического телосложения парень с «ёжиком». Его, вроде бы, звали Чак, но чёрт его знает — до таких прелюдий ещё не доходило. Чак хамовато улыбнулся, едва закрылась дверь. Но оперся о стенку и, скрестив руки на груди, надувал пузыри из жвачки. Томас кивнул ему. — Крепче, как ты и просил. Гашиш, сухой, Афганистан. — Он выплюнул жвачку в унитаз и встал на обе ноги. — Сколько? — только и спросил Томас. — Десять грамм за сорок баксов. Хотя могу скинуть: двадцатка и отсос, — ответил Чак и приблизился. Томас почувствовал запах перегара и скривился. — Пошёл к чёрту, — прошипел он, сощурившись. Чак театрально вздёрнул бровями. — В прошлый раз ты не был против, — эта фраза была вкрадчивой, парализующей всё тело, заставляющей ноги стать ватными. Томас упал на колени от руки Чака, давящей на плечо. Он смотрел невидящим взглядом на расстёгнутую ширинку, после чего отшатнулся и вскочил на ноги. — Сейчас всё изменилось. И я попрошу тебя быть повежливее, если не хочешь потерять очередного клиента! — воскликнул Томас с чувством собственного достоинства, вздёрнул нос и важно протянул руку за герметичным пакетиком, который держал в руках Чак. Тот только усмехнулся, и эта усмешка казалась ужасно громкой, отзывающейся в ушах эхом. В глазах опять всё расплылось. — Будто бы я помру без еженедельного отсоса от какого-то торчка. Ладно, давай мне сорок баксов, и я сваливаю отсюда. Возмущённо вздохнув, Томас достал из кошелька две купюры и положил туда наркотик. Едва сдержавшись от плевка в лицо дилера, Томас решительно вышел из туалета. Никого по-прежнему не было. Томаса просто переполняли эмоции. Он чувствовал невероятную злость, но в то же время хотел подойти к ближайшей танцующей девушке, вплотную встать сзади и танцевать с ней в такт музыке. Он повернул голову к барной стойке и увидел протиравшего стаканы Ньюта. Всю злость как рукой сняло. Томас чуть ли не подбежал к нему, чем заставил блондина улыбнуться и одновременно нахмуриться. — Что ты здесь делаешь? — спросил Ньют и тут же мысленно одёрнул себя за глупый вопрос. Действительно, что твой парень может делать в месте, в котором ты работаешь? — Я соскучился, — соврал Томас, ляпнув первое, что пришло в голову. Ньют нахмурился ещё сильнее. — Ты выпил? — спросил он, приблизившись к Томасу и опершись о стойку. Томас попытался сфокусироваться на его лице и зажмурился. Наверное, его с потрохами выдавала глупая улыбка и заплетающийся язык. — Ничуть, — только и сказал он. В голове мелькнула идея перелезть к нему, что он и сделал. Ньют замахал руками и попытался оттолкнуть Томаса обратно. В тот же момент он оказался в крепкий объятиях. — Эй, Ньют, какие-то проблемы? — спросил его Джефф, скептично осматривая очень странно ведущего себя Томаса. — Охрану позвать? — Н-нет-нет, — замямлил он. — Всё в полном порядке. Ньют задрожал, когда Томас глубоко вздохнул и на выдохе произнёс: — Я тебя люблю, Ньют. Блондин опустил руки, прекратив попытки оттолкнуть от себя Томаса. Тот полностью расслабился и провёл носом по оголённой шее Ньюта. — Ты точно пьян, Томми, — очень тихо пробурчал он и слегка приобнял его. Руки сами собой опустились к пояснице. Джефф тактично прочистил горло и отвернулся, чему Ньют был несказанно благодарен. Его коллега за пару лет работы уже привык к таким вещам в «BeeWoo». — Тебя отвезти домой? Томас замотал головой, но утвердительно промычал. Ньют грустно улыбнулся, быстро поцеловал в шею и вынырнул из очень странных и неожиданных объятий. Едва он позвонил в такси, как Томас схватил его за руку и вытащил на танцпол. — Давай потанцуем! — закричал он. — Томми, уймись уже, мне нельзя покидать рабочее место. — Ты и так на нём, так давай повеселимся! Томас опустил голову и широко улыбнулся, схватил Ньюта за запястья и зашёлся с ним в простом импровизированном танце: согнул одну руку и выпрямил другую, и наоборот, поворачивая корпус и медленно кружась вокруг своей оси. Ньют глубоко выдохнул, улыбнулся и поднял голову продолжая танцевать вместе с чертовски непредсказуемым, странным и наверняка пьяным Томасом. Странно то, что алкоголем от него не пахло, в отличии от остальных танцующих. Вдвоём они были похожи на парочку на первом свидании, которые слишком стесняются танцевать вместе и отрываться как следует. Музыка представляла собой микс из битов и непонятных скрипучих звуков разной частоты, под которую танцевать такой скованный танец не представляло никакой возможности. Томас начал прыгать, как и окружавшие их люди, заставив Ньюта делать то же самое. Уши горели ровно до тех пор, пока Ньют не вошёл во вкус. Волосы лезли в глаза и прилипали к мокрому лицу. Продолжать танцевать становилось всё труднее, но останавливаться не хотелось. Ньют закрыл глаза и закинул назад голову, пока не почувствовал очередные объятия. Он взглянул на Томаса, который сдавленно промычал что-то, схватил его лицо руками и прижался к губам. Стыдно не было, в отличии от такого же случае на улице. Ньют тут же закрыл глаза и сильнее потянулся к Томасу. «Это просто какое-то сумасшествие», — промелькнуло у Ньюта в голове, когда он облизнул чужую губу. Томас слегка поднял голову и случайно прикусил Ньюту язык. Тот улыбнулся и засмеялся бы, но вместо этого только выдохнул чуть больше воздуха. Но вот Томас засмеялся и отстранился. — Прости, пожалуйста, — послышалось сквозь смех. — Хорошо, только не впадай в истерику. — Ньют одарил его мягкой улыбкой, задумываясь, что же всё-таки в поведении Томаса не так. Он не пьян. В кармане завибрировал телефон. Такси приехало. — Поехали домой. — Не хочу! — заупрямился Томас. Ньют закатил глаза. — Да пойдём уже. Томас шумно выдохнул, но поплёлся следом, продолжая держать Ньюта за руку. Уже по пути домой Томаса осенило: — Ты так и не ответил. — Ньют непонимающе взглянул на него. — Я люблю тебя, Ньют. Блондин мягко взял его за руку и только сейчас заметил, насколько его руки холодные и липкие. Странновато. — Отвечу только в том случае, если вспомнишь завтра, что сейчас произошло. Он отвернулся к окну и молчал всю дальнейшую поездку. Зрачки Томаса были сильно расширены, но Ньют не обратил на это внимание. — Куда мы едем? — закрыв глаза, спокойно и безразлично спросил Томас и сполз чуть ниже. Ньют непонимающе повернулся к нему. — Домой? Я же говорил. Томас кивнул. — У тебя есть вода? — Только не говори, что тебя тошнит, — Ньют обеспокоенно пододвинулся ближе и прикоснулся рукой к его лбу. Горячий. Мокрый от пота. Томас дышал быстро и почти не обращал на прикосновения внимания. — Ладно, не буду. Ньют резко повернул голову к водителю. — Нельзя ли ехать побыстрее? Томас тихо позвал его и потянулся, не открывая глаз. Ньют наклонился к нему, чуть приоткрыв рот и совершенно не понимая, что с его парнем творится. — Я тебя люблю. Ньют только выдохнул и быстро поцеловал его в лоб, потрепал по макушке. «Дурак», — подумал он и откинулся на сидение.***
Так как к дому Томаса было ближе, Ньют попросил остановиться именно там. Он сказал бы, что чувствовал сильнейшее дежавю, вот только подобный случай Ньют действительно испытывал. На месте Томаса, которого нужно было чуть ли не тащить в его квартиру, был другой человек — бывший Ньюта. Однако второй был действительно пьян тогда, а вот что приключилось с Томасом — загадка, требующая долгих логических размышлений. Думать было некогда. Ключи Томас достал сам, но тут же уронил на пол. Ньют быстро поднял их и открыл дверь, с первого раза угадав, с какой стороны вставлять ключ. — Ньют, давай вернёмся обратно, там так весело, — протянул Томас, пытаясь покрепче вцепиться в его руку. — Почему ты обламываешь нас обоих? — Тебе надо поспать. Я не знаю, что там с тобой, но продолжение кутежа вряд ли бы на тебе хорошо сказалось. — Ньют вырвал руку и сел на корточки, развязывая Томасу шнурки на кедах. Томас стучал зубами, будто бы он мёрз, но его волосы прилипли к потному лбу. — Останься со мной, — попросил он с очень жалобным выражением лица. Ньют выдохнул и с грустью в глазах посмотрел на Томаса — так, что эта грусть чувствовалась всеми фибрами души, словно она исходила от него волнами. — А куда я денусь? — сказал он и, взяв Томаса под локоть, провёл в спальню. — В чём ты спишь? Томас сам достал две чистые футболки из шкафа и протянул Ньюту. Тот быстро переоделся и аккуратно сложил вещи на уже пустой стул — видать, Бренда убралась или заставила Томаса сделать это. Он чувствовал на себе взгляд и, обернувшись, застал уже переодевшегося Томаса, изучающе осматривающего его. — Давай потанцуем, — предложил он. Ньют покачал головой. — Пожалуйста, Ньют, ну прошу, давай потанцуем. — Тебе клуба не хватило? — Ньют наблюдал за Томасом, копавшимся в аудиозаписях и умолявшего его решиться на такую мелочь. Ньют закатил глаза. — Ладно. Если ты обещаешь мне, что сразу после этого ляжешь в кровать, то я согласен. Томас широко улыбнулся и включил песню, от которой у Ньюта всё сжалось и мгновенно расцвело от неожиданности и восторга. Он ожидал какой-нибудь Леди Гаги или клубного дабстепа, но из динамика мобильника доносился голос чёртового Троя Сивана! Томас взял Ньюта за руки и начал делать то же самое движение, что и в клубе, только медленней и не прерывая зрительный контакт. На припеве он резко притянул его к себе, развернул спиной и аккуратно взял за талию. Ньют наступил ему на ногу, бросил извинения, закрыл глаза и откинул голову, начиная подпевать. Ньют не знал, что и думать обо всём этом. Все эти танцы под его любимого исполнителя… Ему такое никто никогда не делал. Казалось, что Ньют спит. Спит и видит этот до жути странный сон. И было сложно сказать, хотел ли Ньют просыпаться. От Томаса уже не пахло одеколоном, как в клубе. Это запах не был ни с чем сравним, как бы Ньют не старался подобрать слово. Пахло Томасом — больше сказать нельзя было. Они застыли, как только песня закончилась. Ньют не сразу заметил это. — Это сон? — спросил он, чтобы разбавить молчание. — Не знаю, — Томас пожал плечами. — Возможно. — Ни за что не поверю, что ты начал слушать Троя Сивана. — Нужно же мне было как-то ознакомиться с увлечениями моего парня. Ньют сам обнял Томаса. Впервые. Теперь даже Томас задумался, не сон ли это. Действие экстази потихоньку иссякало, и всё перестало расплываться у него перед глазами. Он присвистнул бы, будь один в комнате. Томас вынужден признаться, это были действительно классные ощущения, если не брать в расчёт то, что его мутило в машине. Может, укачало? Он лежал в кровати и не мог заснуть всю ночь. То обнимет со спины Ньюта, то, наоборот, отвернётся, то прижмётся и закинет на него ногу, то и вовсе ляжет на спину и начнёт нашёптывать текст какой-то песни. Спать хотелось неимоверно, но глаза всё никак не закрывались. Томас наблюдал за спящим Ньютом, хоть и мог видеть только его затылок, и успокаивался, что хоть кто-то спит крепко.