В поле спят мотыльки, Уж свернулся у реки. Только котик не спит и в окно все глядит. Кто же от бури его защитит? © Ведьмак 3: Дикая Охота
Сверкающий Дом наполнился звуками шагов и гомоном голосов. Постоянно хлопали двери, то и дело доносились обрывки разговоров на повышенных тонах или плач. Гости Сверкающего Дома не смолкали ни на минуту, и Джуди чувствовала себя в эпицентре урагана. Все вокруг не сидели на месте, вертелись, обсуждали последние события или вслух гадали, сумеет ли Дерк вытащить Меличенту и выживет ли Дейл Хэнделл, и только она одна сидела, сжимая в руках чашку с травяным настоем, и смотрела в пустоту. Ей хотелось спрятаться от всех, даже от Афлека, который, понимая ее настроение, не навязывал свое общество и тихо беседовал с Мелвином. У них была подходящая для разговора тема. Выныривая из омута мыслей, Джуди бросала взгляды на входную дверь, но она ни разу не открылась с тех пор, как Элоиза ушла за листьями ясного древа, а сильв Сэм отправился на помощь Редании. Дейл Хэнделл не пришел. Редания не вернулась. Джуди следовало бы мерить шагами комнату, как это делали остальные, и переживать, но она не могла заставить себя почувствовать хоть что-нибудь. Она словно выгорела изнутри. Открылась дверь, и взгляды всех толпившихся на кухне обратились на Дерка. Он стоял в проходе, бледный, уставший, и улыбался краешком рта. — Она будет жить, — сообщил он. — Сейчас ей просто нужен отдых. Все разом выдохнули. Ни на кого не обращая внимание, Чароит, опрокинув стул, сорвался с места и скрылся за дверью в коридор. Дерк даже не стал останавливать его. Устало опустившись за стол, он налил себе в чашку травяной настой и откинулся на спинку стула. — Сейчас, Элоиза вернется с листьями ясного древа, и мы сможем заняться вашими ранами и переломами. Я позабыл, что израсходовал последние на сломанную руку Мелвина, и не пополнил вовремя запас. Так некстати… Он прикрыл глаза, с трудом вслушиваясь в гул голосов. Джуди тоже почти не воспринимала ни этот зудящий гомон, ни лица людей вокруг, но Дерк сидел совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, и она различила обозначившиеся на его лбу тревожные морщинки. — Расскажи, что было после того, как мы исчезли, — попросила она. — Не сейчас, — покачал головой Дерк. — Все слишком устали и измучены, да я и сам не готов к рассказу. Все, что вам пока следует знать: мы не бросали вас. Мы искали вас каждую проклятую минуту. Он встретился с Джуди глазами, и она кивнула. Какие тут могут быть вопросы, когда всех заботит только жизнь Дейла Хэнделла и собственные раны. Где же Редания? Куда пропала Элоиза? Джуди припала губами к чашке. Она почти не чувствовала вкуса травяного настоя. Закрывая глаза, она видела искаженное яростью лицо Ворлака Мердила и его сверкающий в солнечных лучах клинок. Она знала, что теперь Ворлак Мердил станет ее кошмаром номер один — неустрашимый воин, могучий и непобедимый, как дух отмщения. Скрипнула входная дверь — это вернулась с корзиной золотистых листьев Элоиза. Поставив корзину на стол, она отряхнула походный плащ, который одолжила у Дерка, и заявила: — Как хорошо, что ясное древо цветет круглый год, и никакие морозы над ним не властны! — Это точно, — кивнул Дерк. — Не поможете мне? Надо растолочь эти листья и добавить в кипящую воду. — Я поставлю воду, — вызвалась Джанет. — А я буду толочь листья! — пылко воскликнул Майкл. Дерк кивнул. — Все нужное в угловом ящике. Нужно еще принести повязки, а еще пару зелий и мазей из кладовой. Одним ясным древом тут не обойдешься, — устало добавил он. — Я принесу, — вызвалась Джуди. — А я помогу, — вставил Мелвин. — Давай! — обрадовалась Джуди. Она знала, как легко заблудится в анфиладе помещений Сверкающего Дома, и к тому же понимала, что сейчас только Мелвин, ее лучший друг, сможет поднять ей настроение. Но Дерк покачал головой. — От тебя на сегодня больше никакой помощи, — жестко сказал он. — Ты уже едва держишься на ногах! Нет уж, иди и спи, пока не проснешься, и чтобы глаза мои твоей сонной морды здесь не видели. — Я могу… — Нет, не можешь. — Но послушай, Дерк… — Нет. Не желаю ничего слушать. Мы здесь справимся своими силами, а я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось от жуткого магического истощения, — сердито, но все же с затаенной теплотой оборвал Дерк. — Живо в кровать! Понурив голову, Мелвин передернул плечами, бросил напоследок, что все равно вернется к общему собранию, и ушел, а Дерк дал Джуди подробные инструкции, как пройти к кладовой, и отпустил в недра Сверкающего Дома. Афлек вызвался помочь, но Дерк попросил его остаться, и Джуди показалось, будто мудрый Хранитель Леса хочет, чтобы она пошла в кладовую одна. Что-то это да значило. Залпом допив остатки травяного настоя, Джуди вышла в коридор и изумленно выдохнула. Сегодня Сверкающий Дом выглядел совсем по-другому! Обычно его глубины представляли собой длинную анфиладу, но сегодня они оказались обычным коридором с множеством дверей. Похоже, Дерк позаботился, чтобы все гости чувствовали себя в уединении и покое. Сейчас все двери были распахнуты настежь, и лишь две были едва прикрыты: за одной был Мелвин, а за второй Джуди увидела через щелку Чароита, склонившегося над постелью Меличенты. Она решила тактично пройти мимо и не мешать. Как и говорил Дерк, кладовая была прямо за библиотекой. Джуди шагнула во мрак, и над ее головой тут же вспыхнул шар света, озаряя высокие полки с рядами причудливых склянок и флаконов, туго завязанные мешки и кипы свитков на полу. Переступая через завалы волшебного мусора, Джуди пробралась к нужному сундуку и вставила в замочную скважину ключик, который дал Дерк. Поворачивая ключ в замке, она подняла глаза и увидела прямо перед своим носом нужные флаконы. «Очень странно, — подумала она. — Ну, может, Дерк забыл, что переставил их сюда. Или он хранит в этом сундуке повязки?» Крышка сундука оказалась тяжелой, но Джуди все-таки подняла ее, хоть и не без труда. Сверху беспорядочной грудой лежали чистые повязки, а под ними Джуди нащупала твердый прямоугольный предмет. Это оказалась восхитительной красоты эбонитовая шкатулка, изящная и наверняка очень дорогая. К такой было боязно даже прикасаться. Джуди провела рукой по ее крышке, и дрожь пронзила ее до самых кончиков пальцев. Что-то мистическое и притягательное было в этой шкатулке, отчего ее хотелось немедленно открыть. — Дерк ведь не будет против? — спросила она у пустоты. Пустота не ответила, и Джуди, щелкнув замком, подняла крышку. В шкатулке обнаружилась пухлая записная книжка, туго перетянутая синей лентой, обсидиановое ожерелье, высохший пучок лаванды и фотография, которую Джуди вытащила на свет дрожащими руками. Она узнала, хоть и смутно, людей, изображенных там. Посреди фотографии, широко улыбаясь, стояла высокая женщина с седыми волосами. Она была одета в рубашку и юбку, а на шее поблескивало обсидиановое ожерелье, и все же в ее облике чувствовалась легкая небрежность, свойственная лишь очень творческим людям. Приобняв женщину, по обе стороны от нее стояли девушка и молодой человек в свадебных нарядах. Оба счастливо улыбались, а девушка сжимала в руках букетик веселых астр. Джуди во все глаза глядела на фотографию: это были ее родители и Оливия, бабушка по маминой линии. Она умерла, когда Джуди было пять, и с тех пор Джуди проводила каждые каникулы дома, на пару с теткой Клариссой. Что делала фотография бабушки в кладовой Дерка? И все эти вещи… Обсидиановое ожерелье, записная книжка, пучок лаванды — неужели все это принадлежало ей? Джуди убрала фотографию обратно в шкатулку и отнесла найденное сокровище к себе в комнату, после чего вернулась в кладовую и собрала все, о чем просил Дерк, в большую поломанную корзину. Возвращаясь на кухню, она постоянно думала о бабушке и о том, какие узы могли связывать ее с Дерком и Великим Лесом. «Но такого не может быть! — твердил разум. — Она бы не стала скрывать Великий Лес от мамы и папы! Если бы она действительно знала Дерка, родители бы не стали говорить, что я лгунья и наркоманка». «Ты еще не открывала записную книжку, — ласково шептало сердце, — ты еще не говорила с Дерком. Но ты уже знаешь, что бабушка бывала в Великом Лесу». — Конечно, нет, — вслух сказала Джуди, заходя на кухню. Все взгляды обратились к ней, и она смутилась. Иногда бывает очень вредно так интенсивно рассуждать, обязательно ляпнешь вслух какую-нибудь нелепость. Чтобы забыть неловкость, Джуди стала проворно переставлять склянки из корзины на стол и подавать Дерку повязки. Работы предстояло много, но с помощью Элоизы, Джанет и Майкла процесс пошел намного быстрее. Помогала даже неразговорчивая Гахара: она держала Дианту, пока Дерк занимался ее крылом, и следила, чтобы грифонша от боли случайно не ударила его хвостом. «Это было бы очень болезненно», — вымученно улыбаясь, сказал Дерк. Но все обошлось, хотя хвост Дианты был близок к тому, чтобы сломать Дерку ребра. Ее рана была обработана и перевязана самым причудливым образом: не так уж и просто делать перевязь на крыле у грифона. — Нужно бы позвать Чароита, — занявшись ранами Афлека, вспомнил Дерк. — У него сломано крыло. Драконы регенерируют быстрее людей, но если крыло не вправить, оно срастется неправильно, и он больше не сможет летать. Избранные переглянулись. Никому не хотелось идти к уставшему дракону, который недавно чуть не потерял любимую девушку. К тому же никто не верил ему и потому не хотел помогать, и Джуди видела сомнение в глазах каждого. Они не станут помогать Чароиту. Он по-прежнему враг. Он завладел Напитком Сумеречной Границы, а оклемавшись, попробует завладеть Афлеком. Драконы ведь честно держат данное слово. Джуди все это хорошо понимала. Но только теперь, когда в ее руках побывала старая свадебная фотография, в голове звучал мягкий голос бабушки Оливии: «Думаешь, ты можешь решать, кто должен страдать?» Джуди тогда здорово поссорилась с подругой со двора и не пришла ей на помощь, когда та упала и разбила коленку. Когда бабушка Оливия спросила, почему, Джуди упрямо ответила, что подружка этого заслужила. — Я позову его, — поднявшись с места, сказала Джуди. — Не знаю, согласится ли он прийти, но я попробую его убедить. — Джуди! — позвал Афлек, дернувшись в ее сторону, но Дерк рукой ухватился за его здоровое плечо и удержал на месте. — Пожалуйста, будь осторожна. — Я могу найти с Чароитом общий язык, — улыбнувшись краем губ, ответила Джуди. И все же, выходя за дверь уютной и безопасной кухни, она не была так уверена в своих силах. Она вспоминала его жаркое пламя и зрачки, которые в порыве гнева сужались до узких щелок, и содрогалась весь путь до спальни Меличенты. Вот только когда она приоткрыла дверь, ей предстал не страшный дракон, а человек, изможденный выпавшими на его долю испытаниями. Обхватив голову руками, Чароит сидел на табурете, приставленном к кровати Меличенты, и размышлял. Его сломанное крыло безжизненно повисло, и Джуди захотелось прикоснуться к нему, провести руками, успокоить боль, клубившуюся в нем. Но она знала, что Чароит ей такого не простит. — Чароит, — позвала она. — Тебе нужно вправить крыло, так что… — Не нужно, — оборвал он, не поворачивая головы. — Мне ничего не нужно, оставьте меня в покое. — Если этого не сделать, крыло срастется неправильно, — настаивала Джуди. — Ты тогда вообще не сможешь летать. — Какая разница, — небрежно бросил Чароит. «Нет ничего хуже влюбленного дракона! — сердито подумала Джуди. — А я думала, что тринадцатилетние влюбленные девчонки — это кошмар. Оказывается, мне просто не попадался чокнутый дракон». Скрестив руки на груди, она прижалась к дверному косяку и хмуро оглядела Чароита. — Слушай, голубчик, прекрати. Меличента в порядке, она поправится, ее жизни больше ничего не угрожает. Так что выдохни и продолжи жить. Давай починим твое крыло, а дальше ты можешь вернуться сюда и продолжить страдать, если тебе так угодно. — Ты не понимаешь! — взвился Чароит. — Так объясни, — пожала плечами Джуди. Такой Чароит, в глазах которого мерцало гневное пламя, пугал ее, но нравился намного больше раскисшего страдальца, в которого он превратился. Драконам положено быть сильным и злобным, а не распускать нюни из-за того, что даже не случилось. — Я не смог ее защитить, хотя должен был! Я не был рядом, когда мне надо было охранять ее! Да я просто ничего не смог сделать. И теперь, когда она очнется, она вспомнит, как ненавидела меня, и мне останется только уйти. Ах, ну да, Афлека еще с собой забрать. Я ведь обещал, — он горько усмехнулся. Джуди опустилась на пол, скрестив ноги, и выжидательно уставилась на Чароита. Он в ответ исподлобья глядел на нее, но в конце концов сдался, вздохнул и заговорил: — Перед пожаром мы сильно поссорились с Меличентой. Как и многие из вас, она решила, будто это я провел Ворлака на Землю, а я не мог ей доказать, что это не так. Из-за этой ссоры мы едва не погибли в огне, все четверо, я едва не убил тебя. Я ведь видел, как ты смотришь на этот огонь, будто он приворожил тебя. Ты ведь боишься его, да? Не так, как все. Все люди боятся огня. Но тебя один вид неконтролируемого пламени просто парализует. Джуди медленно кивнула. Ей не хотелось раскрывать свой страх непроверенному человеку, но не было никакого смысла обманывать Чароита: его наметанный драконий глаз не обманешь. — Ты стояла там, посреди бушующего пламени, и не шевелилась. Афлек и Меличента звали тебя, но ты не отвечала, этот идиот решил даже сунуться в огонь, чтобы спасти тебя — ты не среагировала и на это. Я не впечатлительный, но в тот момент меня словно холодной водой облили. Ох, черт, подумал я, я сейчас убью хорошего человека, единственного, кто сумел из всех вас поймать меня на крючок. Я не питал к тебе светлых чувств, дорогуша, но ты вызывала у меня любопытство и уважение. Я не хотел, чтобы ты погибла в том пожаре. Твое спасение ничего мне не стоило, огонь лишь делает меня сильнее, но я и сам был удивлен своему поступку: это был порыв сердца, а не холодный расчет. Не такое уж и частое в моей жизни явление. После этого ты поверила мне. Ты знала, что я не причастен к визиту Ворлака в ваш смешной мирок, но не знала, как убедить в этом остальных, и потому твоей веры было недостаточно. Тем более Меличенте. Она ведь по природе очень настороженная девушка. Мы с ней ни разу не заговорили после пожара. Она держалась как можно дальше от меня, молчала, если я пытался завести разговор, отворачивалась от любых вопросов. Стала холодной, как лед… Я был уязвлен и унижен, а еще чувствовал себя… пожалуй, не в своей тарелке. Знаешь, было такое ощущение, какое возникает, когда ты мог получить ценный артефакт, но он в последнюю секунду пропадает в морской пучине, куда драконам путь заказан. — Это называется горечь, — грустно усмехнувшись, сказала Джуди. — Я улетал так часто, как только мог, потому что видеть ее безучастное лицо было мне не под силу. Я наплевал даже на опасность и на Ворлака, который шел за нами по пятам. Теперь я думаю, не я ли привлек его внимание? В небе над Землей не так уж часто увидишь дракона, а зрение у Ворлака острое, все равно что у орла. А улетев последний раз, я почувствовал, что нас кто-то преследует — не Ворлак, кто-то из Великого Леса, свой, но чертовски назойливый экземпляр. Так я пересекся с Сэмом, а дальнейшую часть истории ты знаешь. Я чувствую себя ужасно виноватым, ведь я с самого начала все делал неправильно. Я хотел, чтобы она была моей, вот только все пошло наперекосяк с самого начала. Сложно понравиться девушке, если прилетаешь с намерением убить одного из ее товарищей. — Это точно, — мрачно усмехнулась Джуди. — Тебе, пожалуй, стоит поменять тактику. — Пожалуй, — равнодушно согласился Чароит. Они немного помолчали. Сюда, в эту удаленную комнату где-то посреди Сверкающего Дома, не доносились голоса с кухни, и можно было наконец отдохнуть от гула и суеты. Джуди сидела, прикрыв глаза, и наслаждалась вожделенной тишиной. Только смутная тревога, воспоминание кое о чем неприятном портили миг наслаждения. Она не могла припомнить, что так волнует ее, но чувствовала, что вспомнить это очень важно. Что-то, о чем не следовало никому говорить. — Ладно. Око за око, — поразмыслив, сказала Джуди. — Ты мне все рассказал, и я должна ответить тебе тем же. — Уверена, что мне интересно? — вздернув брови, усмехнулся Чароит. — Уверена. У тебя всегда подрагивает кончик хвоста, когда тебе интересно, — парировала Джуди. Это было правдой, и Чароит, смутившись, схватился за свой хвост. Тогда, когда он увидел ее плачущей в коридоре, он не стал задавать никаких вопросов. Посидел рядом, несколько раз оскорбил, рассказал интересную байку — и был таков. Чароит не любил навязываться, он вообще не любил все эти душещипательные разговоры за жизнь, но Джуди умела заболтать. Она, пожалуй, была вторым в его жизни человеком, с которым он мог свободно откровенничать. Как там у людей — поплакать в жилетку, посетовать на судьбу… И это тревожило его. Не знала ли Джуди о нем слишком много? Они не друзья, даже не приятели, а глядят друг на друга подозрительно и настороженно. У него есть, что скрывать. Она не обрадуется, когда узнает правду, и не скажет спасибо, когда он выполнит свою часть сделки с Черной Колдуньей. Ему придется пойти на это, ведь награда того стоит, но ее доверие будет потеряно для него навсегда. И Меличента. О ней уже сейчас можно забыть. Джуди, не обращая внимание на душевные терзания дракона, озабоченно почесала нос. Она пыталась собраться с мыслями, но они разбегались, возвращаясь к чему-то позабытому, но очень важному. — Ты когда-нибудь разочаровывал родителей? — спросила она, чтобы хоть с чего-то начать. — Так, что они тебя даже видеть не хотят? — О-о, — понимающе протянул Чароит. — Я сплошное разочарование для них и моего братца, ходячего драконьего идеала. Вот уж кто точно не стал бы церемониться, а сразу убил бы вас всех. — У тебя есть брат? — изумилась Джуди. — На свою голову, — кивнул Чароит. — Его имя не читается на людском наречии, в вашем языке попросту нет таких букв и звуков, чтобы передать каждую ноту его истинного имени. Как, впрочем, и моего, разве что мое поскромнее и попроще. Ведь он — благородный черный опал, а я так, всего лишь чароит. Красивый, редкий, дорогой… Но даже рядом не стоял с черным опалом. Он старше меня. На людском наречии он зовется Цессаратом, а его истинным именем никогда не владел ни один чародей. — Истинным именем? — переспросила Джуди. — О, да ты многого не знаешь, даже самых основ. Постоянно забываю, что ты с Земли. Да, истинным именем. У нас много имен: на драконьем наречии, на людском, на сильвийском… Но, как и каждое существо в мире, мы обладаем Первейшим именем. Обычно его называют истинным. Тот, кому известно истинное имя существа, способен подчинить его себе. Над Цессаратом никто и никогда не был властен. — А над тобой был? — Был, — помолчав, ответил Чароит. — Очень давно жил один человек, который был мне очень дорог. Я сам доверил ему свое истинное имя, но он никогда не использовал его без нужды. Но теперь это в прошлом. С той поры, как он умер, я никому не доверял своего имени, потому что я сам себе хозяин. Короче, про разочарование… Да, я могу тебя понять. Мой братец всегда был образцом идеального дракона: жуткий, вселяющий ужас, несущий смерть… А я до сих пор барахтаюсь в тени его могущества, жалкая пародия, не способная даже зарычать убедительно. — Ты не прав, — решив приободрить дракона, вмешалась Джуди. — Меня ты первый раз чуть не до смерти напугал. — Это потому, что ты прежде никогда не видела драконов, — отмахнулся Чароит. — Все остальные относятся ко мне с опаской, осторожностью, недоверием, да… Но я не чувствую страха, который должен был бы внушать дракон. Ты говоришь со мной на равных. Скажи, разве теперь ты меня боишься? Джуди закачала головой. — И я о том же. А для драконов обязательно внушать ужас. Это наша визитная карточка. Да только моя компания работает чересчур плохо… Так, я отвлекся и перебил тебя, а ты мне об этом даже не сказала. Говори дальше. — Ну вот, — откашлявшись, продолжила Джуди. — Я совершила идиотский поступок: решила рассказать родителям про Великий Лес, как оно есть. Мне не хотелось врать, но люди в нашем мире не верят магии. Мама решила, что я наркоманка и сбежала с Мелвином на другой конец страны, чтобы вести разгульный образ жизни. Я теперь не представляю, как возвращаться домой! Вот почему я тогда сидела и ревела. Ничего не могла с собой сделать. — Тебе не следовало так убиваться. Думаю, домой ты уже не вернешься. По крайней мере, в то «домой», из которого ты ушла. Оно уже кануло в воды прошлого. Вдобавок ко всему я чувствую грядущие потрясения и перемены. Ничто уже не будет таким, как прежде. Джуди напугали и одновременно расстроили его слова. Потрясения, перемены? За последнее время ей сполна хватило и того, и другого. Разговор с Чароитом помог стряхнуть оцепенение, но события последних дней вставали перед глазами мрачной стеной и терзали ее. Джуди устала и не была готова к новым ужасам. — Не подумай, что я хочу отменить нашу сделку, просто задам логичный вопрос: ты не хочешь оставить Афлека в покое? — решив перевести тему, спросила она. — Покажи Меличенте, что ты изменился, не трогай Афлека, и тогда, быть может, у тебя появится шанс. Чароит посерьезнел и отвернулся к окну. Джуди приходилось сильно напрягать слух, чтобы различить его голос. — Я понимаю, он дорог тебе, ты не хочешь его потерять. А я не могу спокойно находиться рядом с ним! Я просто чувствую опасность, угрозу, которая исходит от него. Я знаю, что он не так прост, но пока не могу разгадать, в чем же его сила. А ты знаешь, в чем его сила? — Он всегда спокоен, — пожала плечами Джуди. — Нет, не знаю. Если разобраться, я знаю его не так уж и долго. — Но вы уже вместе? — ехидно осведомился дракон. — Ты тоже влюбился в Меличенту мгновенно, — парировала Джуди. — Стоило только взглянуть на эти осоловевшие глаза, и все становилось ясно. Прошу тебя, Чароит, не занимайся глупостями. Ты ведь рубишь сук, на котором сидишь. — Я всего лишь следую драконьему чутью, — обиделся Чароит, скрестив руки на груди. — Ты не дракон, а потому не понимаешь, насколько нам важны любые ощущения. Черт, да что ты вообще понимаешь? — Ну, знаешь ли, — хмыкнула Джуди. — В этом случае — побольше твоего. Ты ничего не знаешь об Афлеке, но хочешь его убить. Ты пришел после того, как заключил сделку с Черной Колдуньей, попытался поджечь меня, уходил куда-то в ночь, когда мы остались у Хэнделлов… По «своим делам». Неудивительно, что Меличента не может тебе доверять. — Но плохие парни не спасают не особо знакомых ему людей от опаснейшего мага и не угоняют чужой фургон с мороженым. — А хорошие парни не ждут за такие поступки, что их сразу же будут восхвалять. И вообще, я уверена, фургон ты угонял в свое удовольствие. Пока ты несешь угрозу для Афлека, ты остаешься врагом. Ты спасал не меня, не Избранных. Ты спасал Меличенту, ведь она для тебя добыча, которую ты не можешь потерять. Вспыхнув, Чароит вскочил на ноги. Как и всегда в моменты гнева, его глаза сузились до змеиных щелок, а по жилам пронеслась волна огненного жара. Джуди с трудом удержала себя на месте. От того, насколько она будет держать себя в руках, зависит исход этого разговора и, может быть, судьба Афлека. Не поддаваться страху. Не терять головы. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, мысленно досчитав до пяти. — Чароит, послушай… — Хватит! Я уже сказал, что не могу изменить своего решения. — Да ты просто сумасшедший, — не выдержала Джуди, — убивать парня, который тебе ничего не сделал! Просто потому что интуиция говорит тебе, что его надо убить. — Я пытаюсь объяснить тебе. Но вы, люди, слишком сильно отличаетесь от драконов. Тебе никогда меня не понять. — Да, возможно, это так, — согласилась Джуди. И взглянула на Чароита почти с отчаянием. — Но ты-то ведь должен понимать, что это такое — потерять того, кого ты любишь. Чароит хотел возразить, может, даже закричать, но мог только стоять, будто громом пораженный, беспомощно открыв рот. Конечно, он знал, что это такое. Всего несколько часов назад он едва не потерял девушку, без которой уже не мог себя представить. Пусть он почти не знал ее, пусть она его отвергала, она была нужна ему, как огонь, бежавший по его жилам. Не успел Чароит придумать достойный ответ, а Джуди нарушить неловкую тишину, как дверь скрипнула, и на пороге показался Афлек. Джуди едва скрыла протяжный стон. — Все в порядке? Джуди давно не было, и я подумал… Это же надо, возникнуть настолько не вовремя! Джуди чувствовала, что у нее получится уговорить Чароита, только Афлеку при этом присутствовать необязательно. — Все в порядке, — поспешно кивнула она. — Мы с Чароитом просто заговорились. Возвращайся на кухню, Афлек. Я скоро приду. Она попыталась взглядом объяснить ему, насколько важно, чтобы он оставил их наедине, но Афлек только нахмурил брови и недоверчиво покосился на Чароита. Дракон цепко следил за каждым его действием. «Пожалуйста, — мысленно повторяла Джуди, — просто выйди за дверь. Просто дай мне еще пять минут, и твоя жизнь будет спасена. Я знаю, я чувствую это, в Чароите нет зла». Она проговаривала и проговаривала это про себя, надеясь, что Афлек чудом поймает ее умоляющую мысль. Но он действительно был очень плох в телепатии. — Пойдем, Чароит, — позвал Афлек. — Дерк подлечит твое крыло. «Просто закрой за собой дверь с обратной стороны. Пожалуйста!», — мысленно протянула Джуди. Но Афлек все еще стоял в дверях, держась за косяк, и пытливо смотрел на Чароита. А дракон не сводил с него настороженных глаз, и Джуди чувствовала, как постепенно нарастает между ними напряжение. Еще немного — и она сможет потрогать его руками. — Афлек, дай нам закончить разговор. Две минуты. «Почему же ты не уходишь? — мысленно проклинала она его. — Почему ты не можешь просто послушать, что я говорю?» Ей хотелось вскочить и вытолкнуть его за порог, захлопнуть дверь, чтобы молния, проскочившая между ним и Чароитом, исчезла. Но было слишком поздно. Глухо зарычав, Чароит дернулся вперед и в мгновение ока оказался в проеме. Его когтистые лапы, постепенно наливаясь жаром, сомкнулись на шее Афлека. Он попытался вырваться из смертельной хватки дракона, но Чароит был слишком силен. — Хватит! — закричала Джуди. — Чароит, послушай меня, пожалуйста! Вспомни, что я говорила! На постели заворочалась Меличента. Не лучший она выбрала момент, чтобы очнуться! Теперь Чароит навсегда упадет в его глазах. «А в моих не упадет, если убьет Афлека?» — с колотящимся сердцем подумала Джуди. И все же она поступила тем единственным образом, каким могла, услышав откровения Чароита. — Ой, Меличента, лови! Чтобы не мерзнуть! — вскрикнула она, схватив с кресла плед и с головой накрыв им Меличенту. С кровати послышался сдавленный протестующий возглас. Не обращая на него внимание, Джуди бросилась на Чароита, но тот сбил ее на пол хвостом. Болезненно откликнулись ушибленные ребра. Чароит отвлекся на вскрик Джуди и обернулся, ослабив хватку. Афлек, воспользовавшись этим, отпрянул назад, но Чароит тут же вновь повернулся к нему. Что случилось потом, Джуди так и не смогла понять: Чароит, заслонив руками лицо, издал протяжный воющий звук и бросился в открытое окно. Приземлившись на снег, он тяжело поднялся и, подволакивая сломанное крыло, побежал в сторону леса. Поднявшись и прижимая ладонь к месту ушиба, Джуди собиралась влезть на подоконник, но Афлек остановил ее. — Куда ты? — сердито спросил он. — За ним, конечно! — Зачем? Ты никуда не пойдешь, — он сжал ее запястье и оттащил от подоконника. — Этот дракон едва не убил меня. — Этого не случилось бы, если бы ты послушал меня и дал нам хотя бы еще пару минут, — сердито ответила Джуди, вырвавшись из его крепкой хватки. Запястье ныло в унисон с ребрами. — Джуди, ты разговаривала с драконом! Таким, как Чароит, нельзя верить. Или ты забыла о его сделке с Черной Колдуньей? Ему ничего не стоило обмануть тебя. — Ни о чем я не забыла, — вспыхнула Джуди. — Но я пыталась спасти тебя не грубой силой, а обычным разговором! У драконов тоже есть уши и рот, чтобы разговаривать. И сердце, которое способно любить, у них тоже есть. Чароит готов на все ради Меличенты, ты что, не понимаешь этого? И у меня почти получилось… Если бы ты только больше доверял мне! И зачем нужно было демонстрировать, какой ты сильный? Я это знаю и так. Вот только я далеко не всегда слабая девочка, которая нуждается в защите. Она с тоской взглянула в окно. Дракона уже давным-давно и след простыл, и отыскать его в Великом Лесу, полном опасностей и скрытых угроз, было ей не под силу. — Что теперь будет? — спросила она у самой себя. — Наверное, теперь его уже не уговоришь. Он вернется и будет раз за разом покушаться на твою жизнь, пока его планы не увенчаются успехом. Джуди повернулась к Афлеку. Она перестала сердиться на него, хотя легкий налет обиды на душе остался. Его шея сильно покраснела, но ожогов не было — хвала необычайному организму кентарийцев! Джуди притронулась к его поврежденной коже, и Афлек поморщился, но отнимать ее руки не стал. Ошеломленная Меличента, прижимая к себе плед, сидела на кровати и молча наблюдала эту сцену. — Прости, — тише сказал Афлек. — Мне следовало довериться тебе. Но ты права… Я чувствовал угрозу, и мне хотелось защитить тебя. В тот момент я даже не думал послушать тебя. — И ты меня прости. Я не хочу оправдывать бывшие злодеяния Чароита. — Дальше Джуди заговорила, тщательно подбирая слова. — Но он сильно изменился с тех пор, как встретил Меличенту… И мне кажется, при правильном подходе он мог бы… стать лучше. Как думаешь, чего он испугался? — Должно быть, этого, — Афлек убрал волосы со лба, обнажив крошечный белый полумесяц. — Когда он отпустил меня, я наклонился, и знак стало видно. Драконы издревле боялись отмеченных луной, потому что Агилар Хамди был их убийцей. — Ребята, — взволнованно позвала Меличента. — Куда ушел Чароит? Прежде, чем взглянуть на нее, Афлек и Джуди обменялись отчаянными взглядами. «Не будем же мы говорить ей, что он собирался меня убить?» — спросили глаза Афлека. «О, ты всерьез полагаешь, что наброшенное на нее одеяло помешало ей это понять?» — ответили глаза Джуди. Афлек пожал плечами. «Чароит сделал свой выбор, — сказал он про себя. — И теперь его отношения с Меличентой уже не спасти». «Ты прав», — вздохнула Джуди. — Мы найдем его, — пообещала она Меличенте, понимая, что дает ответ не на тот вопрос. — Он просто был несколько не в себе от того, что с тобой случилось. — Ну да, конечно, — дернула головой Меличента. — Я, может, не совсем живая, но все еще умею слышать и думать! Не пытайтесь… — Она не договорила и махнула рукой. — Я с самого начала знала, чем все закончится. А теперь оставьте меня одну, оба. Джуди и Афлек обменялись виноватыми взглядами и послушно вышли в коридор, закрыв за собой двери. Оттуда донесся тихий плач. Мысленно проклиная себя, Афлек взял Джуди за руку и отвел подальше. — Прости. Я все испортил. — Тебе нужно извиняться не передо мной, — покачала головой Джуди. — Какая разница, Афлек? Ты хотел, как лучше. Мы просто друг друга не поняли. И все же вопрос остается: как нам искать Чароита? — Думаю, есть только одно место, куда он мог направиться, — задумчиво проговорил Афлек, — логово Черной Колдуньи. Он ведь, кажется, заключил с ней сделку? — Точно. — Джуди похолодела. — Об этом я и забыла… А еще о том, что мы остались без Напитка Сумеречной Границы. У Чароита на руках все козыри. Кроме одного: теперь мы знаем, почему он тебя боится. — Что нам это дает? — скрестил руки на груди Афлек. — Да, я потомок убийцы драконов. Но я не смогу убить Чароита после всего, что он для нас сделал. — Да, — со вздохом согласилась Джуди. — Нам надо посоветоваться с Дерком. Рассказать все, как оно было, и послушать, что он скажет. — Ты права, — подумав, ответил Афлек. Они вернулись на кухню, но на их приход никто не обратил внимание: дверь в дом только что отворилась, и на пороге показались измученные Редания и Самариэль. Не задавая лишних вопросов, Дерк сразу усадил их за общий стол и налил травяной настой, игнорируя поднявшийся вокруг переполох. Всем хотелось узнать, чем же закончились поиски Дейла Хэнделла. Громче всех кричали испуганные Майкл и Джанет, а Элоиза, прижав руки к груди, молчала и лишь смотрела на Реданию широко распахнутыми, лишенными надежды глазами. — Мы прибыли слишком поздно. Ни Ворлака, ни Дейла уже не было на месте битвы, — начал Самариэль, поскольку Редания молчала, бездумно стиснув в руках чашку. — Тела тоже не было, — успокоил он Элоизу. — Только скверна… Мы думаем, что Дейл не погиб. По крайней мере, не на том месте. Мы бы почувствовали дух смерти. Мы попробовали пойти по следам скверны, но их было слишком много, они путались и уводили в разные стороны. Тогда мы разделились и отправились на восток и на запад, а потом на север и юг, да вот только след всюду рано или поздно сходил на нет и обрывался. Дейла мы нигде не обнаружили. Я все еще считаю, что он жив, но возможно, попал в плен к Черной Колдунье или в Гарлан. Ворлаку ничего не стоило самому открыть портал между мирами и затащить Дейла в свой замок. Самариэль залпом опустошил чашку с травяным настоем и бегло взглянул на Реданию: она все еще сидела неподвижно и оцепенело глядела перед собой. Похоже, поиски Дейла сильно вымотали ее. — Не знаю, как Редания, а я намерен продолжить поиски. Выдвигаюсь через час. — Благослови тебя Господь! — выдохнула Элоиза. Заметив, как Самариэль озадаченно приподнял бровь, Мелвин перевел: — Духи Великого Леса будут вечно благодарны тебе! — А-а, точно, вспомнил, — протянул Самариэль. — Ну, пока не за что благодарить. Сейчас, я только немного восстановлю силы. Пока Элоиза и Джанет продолжали благодарить Самариэля, а Майкл — называть его крутым чуваком, Дерк обнял за плечи Реданию и сказал ей на ухо несколько слов. Она безучастно кивнула, потом покачала головой и коснулась рукой его ладони на своем плече. «Что с ней случилось? — взволнованно думала Джуди. — Не знала, что Редания может быть такой… сломленной?» Со времени их встречи Джуди казалось, что Редания — сильная женщина, способная в одиночку свернуть горы. Та, которая не испугается ни льда, ни пламени и смело пройдет через любые испытания. Как же теперь было странно видеть ее такой притихшей и подавленной, будто за прошедшие несколько часов на нее навалилась тяжкая болезнь! Джуди хотелось подойти, но она не решалась, и Дерк, перехватив ее взгляд, осторожно покачал головой. — Давайте мы все присядем, — произнес он, останавливая шум. Все взгляды обратились к нему. Гахара и Лонси остались стоять, а прочие расселись вокруг стола, не сводя глаз с Дерка. Все ждали пояснений, что им теперь делать. Джуди сочувственно вздохнула. Дерк был Хранителем Леса, а не Навигатором Потерянных Душ, и все же всем хотелось услышать от него ответ на вопрос: как им быть теперь? — Что с Чароитом? — коротко спросил Дерк. — Он улетел, — ответила Джуди. — Мы не знаем, куда. Она хотела дать ему понять, что об этом нужно поговорить наедине, и Дерк ее понял. Чуть заметно кивнув, он сказал: — Понятно, — и обратил свой горящий взор на прочих гостей Сверкающего Дома. — Теперь, когда ваши раны перестали беспокоить вас, я прошу сделать над собой последнее усилие перед тем, как отправиться на заслуженный отдых. Расскажите мне все с того самого момента, как вы шагнули в портал в Гарлан. И Избранные по очереди начали рассказ. Где замолкал от стыда или болезненных воспоминаний один, подхватывал другой, и мало-помалу они добрались до момента возвращения в Великий Лес. Джуди рассказала про телефон Ванессы, ее неоднократное вмешательство в перемещение Избранных и помощь во время побега от Ворлака. Умолчала она только об одном: о сообщении, которое Ванесса просила передать Дерку. Она до сих пор не решила, стоит ли довериться Ванессе полностью. Афлек не выдал ее, а значит, тоже сомневался, и Джуди убедилась в правильности своих мыслей: услышав о логове Черной Колдуньи, Дерк тут же ринется туда, а там его наверняка поджидает ловушка. — Я хочу, чтобы вы знали: мы не бросали вас, — сказал Дерк после того, как Лонси завершил рассказ. — С тех пор, как вы не вернулись из Гарлана, мы совсем сбились с ног и обращались за помощью к каждому, кто мог хоть чем-то помочь. Да ведь разве найдешь иголку в стоге сена? Один из моих верных друзей отправился в Гарлан и вернулся с новостями, что вам удалось благополучно его покинуть. Что же, мы хотя бы знали, что вы не попали в руки Ворлака. О том, куда вы попали, мы узнали только от Самариэля. — Да уж, знатную работенку подбросил мне Гарен, — кивнул Самариэль. — Как он рассказывал, он должен был связаться со мной еще до того, как случился тот ужасный пожар. Но после твоего звонка к нему пожаловали гости, адепты Мердила, которые уже однажды пытались выйти на ваш след. Он дал им хороший отпор, но был один, а потому и сам вышел из схватки полуживым. Он бы и не смог ничего мне передать, да вот только его спасла одна славная парочка. Позабыл, кажется, их звали Эвердин… или… о, вспомнил, Эвридика и Рональд Грейсы. Впрочем, это неважно. — Еще как важно! — воскликнула Джуди, не веря своим ушам. — Это же мои родители! Все правильно, я звонила Гарену поздно вечером, а они в это время как раз возвращаются со смены рядом с той улочкой, где расположена кофейня. — Твои предки спасли Великий Лес, — изумленно выдохнул Мелвин. — Вот это да! — Не знаю, что там насчет Великого Леса, да вот только Гарена они спасли точно. Услышав шум и крики, они самоотверженно поспешили на помощь и помогли Гарену вывести из строя последнего бандита. У вас все земляне такие чокнутые? — Нет, — гордо ответила Джуди. — Просто мои родители — охранники в Музее Археологии. Представляешь, какими крутыми приемами надо владеть, чтобы охранять разные ценные древности? Майкл благоговейно выдохнул. — В общем, они вызвали скорую, оказали Гарену первую помощь, а бандитов скрутили и отдали на суд полиции. В машине скорой помощи Гарен потерял сознание, а затем перенес тяжелую и долгую операцию. Оклемавшись, он тут же потребовал телефон и спешно позвонил мне, передав все последние новости. Я тут же рванулся на ваши поиски. Я, в конце концов, хороший следопыт, и семерка колоритных персонажей с драконом в придачу уж никак не могла от меня скрыться. К тому же Гарен дал мне хорошую наводку насчет Стража Границы. Я не сомневался, что быстро найду вас. Так и случилось: довольно скоро я напал на ваш след и отправился по нему. Путешествовал я, как порядочный сильв, на поездах, и последним моим пунктом стал городок, где мы встретились с Чароитом. До знакомства с ним я связался с Дерком и договорился о месте, куда перенесу вас, как только найду. Не успел я двинуться в путь, как на меня в прямом смысле слова, прямо посреди города, налетел дракон. Ну и переполох он поднял! Благо, земляне решили, будто здесь снимают крутой фильм. В общем, дракон на меня накричал и заставил угнать фургон с мороженым. Не теряя времени, мы рванули по шоссе, и по пути он уже рассказал о Ворлаке и всех неприятностях, выпавших на вашу долю. Дальнейшую часть истории вы знаете: мы с вами воссоединились на шоссе и вместе убегали от Мердила. — А мы ждали вас в условленном месте, и как оказалось, не зря, — закончил Дерк. — Терпеть не могу тех, кто без спросу приходит в мой Лес и оскверняет его. Один раз Ворлаку удалось проскользнуть, но клянусь, больше он сюда не пролезет. И как только я найду Черную Колдунью, я вышвырну ее из Великого Леса, чтобы и ноги ее здесь больше не было. Джуди обратила внимание, что в голосе Дерка звучит не только гнев, но и горечь. — Я уже передал весточку вашим родителям, что вы живы и вернулись в Великий Лес, — сказал он. — Многие из них захотят вас повидать, но мы договорились, что придут они не сюда, а в другое место, где вам всем полезно будет провести время. — Куда мы направляемся на этот раз? — устало спросила Гахара. — Больше никаких неожиданных приключений, — пообещал Дерк. — Вы отправитесь в Элайнис. — Не может быть! — воскликнул Мелвин. — Боже, Дерк, это лучше, чем подарок на Рождество. Вы знаете, что такое Элайнис? — он повернулся к друзьям, и глаза его засверкали. — Это самое чудесное место во всем Великом Лесу! Священное поселение сильвов, где они рождаются и растут, пока не достигают возраста, в котором уже можно познавать мир. Некоторые сильвы так и остаются жить там, ведь это место действительно прекрасно. Элайнис — это место света, покоя и исцеления. Там живут мои родители, и мама — лучшая знахарка среди всех, кто когда-либо жил в Великом Лесу. — Это правда, — кивнул Дерк. — Никто лучше не залатает ваши раны и не успокоит сердца. Вам всем сейчас нужен хороший отдых. Я пока не знаю, что ждет нас всех дальше. Как только мы закончим, я отправлюсь к Последователям и попробую еще раз поговорить с Оракулами. У нас впереди еще много дел: разгадать чертежи и понять, что хотели Ворлак и Береника, отыскать Черную Колдунью и изгнать ее из Великого Леса, привести в порядок места, пораженные скверной. На это уйдет немало времени. Но пока что вы заслужили покой. Так что завтра утром вы вместе с Реданией отправитесь в Элайнис. Джуди никогда прежде не видела Элайнис даже на рисунках в путеводителе Мерлина по Великому Лесу, но поверила сияющим глазам Мелвина и расслабилась. Уж он-то знает толк в хороших местах. — Элоиза, Майкл, Джанет, вас это тоже касается. Я знаю, вы не захотите покидать Сверкающий Дом, пока мы не найдем Дейла, но я посылаю вас туда с определенной миссией. — С миссией? — глаза Майкла расширились от изумления. — Именно так, — подхватил Самариэль, небрежно зачесывая назад длинные волосы. — Я хороший следопыт, но не лучший из лучших. Но думаю, Скаэль Хаскель сумеет вам помочь. — Скаэль Хаскель — кто? — в привычной обрывистой манере полюбопытствовала Дианта. — Наш друг и по совместительству — лучший следопыт Великого Леса. Скаэль при желании может даже комара выследить да еще рассказать его полный распорядок дня. Поверьте, это именно тот, кто вам нужен. — Тогда мы отправимся в Эйланис и поговорим с ним, — решила Элоиза, и дети согласно кивнули. — Я согласна заплатить любые деньги, лишь бы ваши следопыты отыскали моего мужа. — Скаэль не берет денег, — пожал плечами Самариэль. — Жителю леса они ни к чему. Но он запросто может попросить об услуге или приберечь ее на потом. Если вы к этому готовы… — Я уже сказала, что готова ко всему, касается это денег или нет, — оборвала Элоиза, выпрямившись на стуле. Самариэль с почтением склонил голову, уважая ее решимость. На этом собрание за столом закончилось. Напоследок Дерк еще раз осмотрел каждого, немного поколдовал, сунул каждому в руки чашки с травяным настоем и отправил по кроватям. Избранные гурьбой повалили из кухни, а Джанет, Майкл и Элоиза остались дожидаться, когда Редания покажет им комнаты. Дерк и Самариэль, накинув плащи, ушли в лес: один отправился к Последователям, а другой — на поиски Стража Границы. Правда, Джуди сомневалась, что они увенчаются успехом. — Я уже ненавижу этот травяной чай, — поделилась Джуди с Мелвином. — Как вы можете постоянно его пить? — Я тоже поначалу его не переносил. А еще не могу его пить много, когда возвращаюсь с Земли. Но ко всему со временем привыкаешь, — пожал плечами Мелвин. — Кстати… Ты привыкла? — Привычки привычками, но Дерк отпаивает нас им при каждом удобном случае! — Я не про чай, — усмехнулся Мелвин. — А про то, что происходит вокруг тебя. Все эти чудеса, странности и опасности… В Гарлане я начал жалеть, что втянул тебя в это. — В самое невероятное приключение моей жизни? Ну да, намного лучше было бы продолжать ходить на учебу, а потом работать на работе, которая тебе к черту не нужна. — И не подвергаться риску каждые пятнадцать минут. Я уже боюсь считать, сколько раз ты чуть не погибла! Джуди закатила глаза и ничего не ответила. А что тут ответишь, если это правда: она и сама сбилась со счета, сколько раз оказывалась в шаге от смерти. Ей по-прежнему было страшно, а внутри все содрогалось при воспоминании о коридорах Гарлана и глазах Ворлака Мердила. А про тот жуткий пожар и рану Афлека она вообще старалась не вспоминать… И все же что-то внутри невероятно тянуло ее к Великому Лесу, и она уже не могла представить свою жизнь без него, без его уютной сени, без Дерка и Редании. Без Афлека… Даже человеческий образ Мелвина больше не казался ей притягательным. Ей хотелось видеть его таким, каким его придумал Великий Лес. — Спокойной ночи, — попрощалась Джуди, свернув к себе в комнату. Новый вид Сверкающего Дома полностью ее устраивал: можно было закрыть дверь, и никто не побеспокоит тебя в твоих владениях, никто не будет шмыгать мимо твоей комнаты, если ему срочно приспичит выпить стакан водички перед сном. Заперевшись на ключ, Джуди переоделась, с ногами забралась на кровать и достала из-под подушки эбонитовую шкатулку. Подумать только, ее некогда держала в руках бабушка, может быть, даже в этой самой комнате! Джуди провела пальцами по крышке и ощутила знакомую дрожь. Шкатулка так и просила, чтобы ее скорей открыли, и Джуди достала оттуда записную книжку. Ее страницы пожелтели и разбухли от времени, и Джуди подумала, что его, возможно, следует переписать. Хотя бы отдельные фрагменты занести в ее собственный путеводитель по Великому Лесу, который она начала рисовать по примеру Мерлина. Стянув синюю атласную ленту, Джуди открыла записную книжку. Какими же удивительными рисунками она пестрела! Необычайные существа, волшебные растения и маленькие, созданные руками магов чудеса. Бабушка вела свой дневник, где рассказывала о путешествиях по Великому Лесу и о своих наблюдениях. Джуди мельком просмотрела даты под записями. Они начинались с юных лет Оливии, когда она была еще шестнадцатилетней девушкой. Именно в этом возрасте она впервые попала в Великий Лес, где с тех пор бывала регулярно. С шестнадцати до двадцати записи появлялись почти регулярно, а лет в двадцать начали пропадать: Оливия увлеклась своим однокурсником Аароном Чармингом, и у них завязался серьезный роман. Аарон и учеба в университете стали для Оливии главными приоритетами, а чудеса Великого Леса остались по другую сторону границы между мирами. И все же Оливия то и дело навещала Великий Лес: незадолго до рождения дочери, Эвридики, несколько раз во время счастливой семейной жизни и намного чаще — после смерти Аарона. Здесь, под его сенью, она искала утешение и покой, и Джуди заметила даже ее записки об Эйланисе. Там Оливия часто гостила в свои последние годы. Вновь вернувшись к началу, Джуди потрясенно опустила дневник на колени. Подумать только: жизнь ее бабушки с юности и до преклонных лет была связана с Великим Лесом, а она ни слова не рассказала ни своим детям, ни даже ей, любимой внучке! Впрочем, Оливия умерла, когда Джуди было всего пять, и она почти не помнила себя в этом возрасте. Может быть, Оливия показывала ей рисунки или хотя бы намекала на существование волшебного места. Джуди взялась за дневник, но не смогла прочитать не строчки: мысли побежали дальше. Выходит, Дерк все это время кривил душой? Он сказал, будто это Мелвин предложил взять ее в команду Избранных. Но Джуди не верила в подобные совпадения, да и Дерк не случайно отдал ей этот дневник. И Мелвин мог вовсе не случайно оказаться в одном классе с внучкой Оливии Чарминг… Оливия часто гостила здесь, в Великом Лесу. Что, если их знакомство было заранее тщательно спланировано? Чтобы, например, поддерживать связь между двумя мирами. Джуди почти не вчитывалась в записи, но успела понять, что бабушка мечтала вернуть на Землю утерянную магию. А для этого нужен прочный союз двух друзей, таких, как Мелвин и Джуди. Это открытие до того потрясло Джуди, что она не сорвалась с места и не побежала делиться шокирующими новостями с Мелвином. Бабушка… Нет, это все слишком личное. Она не может делиться этим, пока сама не поймет, какую жизнь прожила Оливия Чарминг и какие секреты скрыты под потрепанной обложкой. Оливия Чарминг. Кларисса Чарминг. Они обе — часть ее семьи — связаны с Великим Лесом. А Джуди и ее родители жили столько лет бок о бок с ними и не знали ничего. «А ведь все могло быть по-другому», — мелькнула непрошеная мысль. Джуди задумалась, как было бы здорово, если бы родители смогли разделить с ней ее переживания и проблемы. Помочь справиться с горечью и отчаянием, укутать в плед, как в детстве, и быть рядом в любой беде. А не вот это все… К глазам подступили слезы, и Джуди, сердито их сморгнув, распахнула дневник. Нужно было срочно отвлечься. На глаза ей попалось изображение, набросанное талантливой рукой Оливии: сердце лесной чащи, деревья, пестреющие зеленой листвой, и веселая быстрая река, несущая воды вдоль берега, поросшего желтыми цветами. Джуди показалось, она где-то уже видела это место раньше. Может быть, в одну из прогулок с Реданией по Великому Лесу? Нет… Она словно видела эту картинку не своими глазами. Или не совсем наяву. Джуди откинулась назад, запрокинув голову, и тут же охнула и выпрямилась. Конечно! Она видела сон о встрече тети Клариссы и Береники где-то в глубинах Великого Леса. А потом ей попались на глаза фотографии… Джуди выдвинула ящик и достала телефон, который она, вернувшись в Сверкающий Дом, спрятала от чужих глаз. Она все еще ждала, что Ванесса позвонит, хотя напрасно тешила себя такими надеждами: никакая техника с Земли не работала в Великом Лесу. Экран телефона оставался черным, но Джуди он и не требовался. Едва сжав телефон в руках, она осознала, что права: это место она видела там на фотографиях. Ванесса сказала, что это и есть логово Черной Колдуньи. Поборов подступивший страх, Джуди склонилась над пожелтевшими страницами книги и принялась вчитываться в торопливый бабушкин почерк. «Что за дивное место — Исток! Нигде не сыскать травы зеленее, неба голубее, а кроны гуще, чем здесь. Близ чудесного Истока, первой реки, с которой начался Великий Лес, никогда не бывает зимы, и никакие морозы не страшны этим местам, словно бы их оберегает от губительного холода сам Господь Бог. На самом же деле Исток — это почти что Сердце Леса, и его магия здесь особенно сильна. Его магией живет и дышит все, что есть в Великом Лесу: цветы и деревья, звери и птицы, люди и сильвы — каждому из них нужна частичка его волшебства. Здесь, у Истока, издревле проходили свое посвящение Хранители Леса: с самых древних, чьи имена уже затерялись в веках, до великих Мерлина и Дерка, его ученика и нынешнего Хранителя. Они приходили сюда на стыке ночи и дня, в рассветный час, когда звезды еще не уходили с небесной глади, возносили молитвы старым богам и окунали ладони в Источник. Так они пропитывались его волшебной силой и уже никогда больше не становились прежними, воссоединяясь душой и сердцем с Великим Лесом». Джуди оторвалась от дневника, изумленно покачала головой и вернулась к чтению. «Источник — начало и конец всего. Кажется, он был здесь с начала времен и будет существовать вечно. Из него на небо пролились звезды, а на землю — трава, и в его пучинах они сгинут, когда придет время Конца. Такая великая сила не может принадлежать никому. Но великий мудрец Мерлин опасался, что зло может коснуться Истока и отравить весь Великий Лес. Поэтому он окружил Исток защитой и скрепил ее заклятиями, которые не ослабли даже после его смерти. Теперь мы можем быть спокойны: покуда заклятие Мерлина действует, мост между мирами не падет». — Но теперь его заклятия не действуют! — вслух воскликнула Джуди. — Об Истоке знает Береника, Черная Колдунья! Теперь все встало на свои места. Мерлин наверняка доверил любимым ученикам секрет Истока. А Черная Колдунья обосновалась там, в самом сердце Великого Леса. Все эти установки в Гарлане, сотрудничество с Ворлаком Мердилом, скверна, разговоры с тетушкой Клариссой… Черная Колдунья ищет способ заразить Исток! Может быть, она вовсе не собиралась направлять армию Мердила войной на Великий Лес. Она хочет поразить Великий Лес изнутри, отравив скверной саму его суть. Джуди закрыла дневник. Надо было немедленно рассказать все Дерку, но… стоило ли? Джуди не доверяла Ванессе до конца. Узнав о логове Черной Колдуньи, Дерк мигом отправится туда и тут же угодит в заготовленную ловушку. Вот тогда Великому Лесу точно придет конец. Значит, он ничего не должен знать. Остается только один выход: Джуди должна сама найти Исток и остановить Черную Колдунью, пока та не исполнила задуманное. Ясное дело, в одиночку ей не справиться, но кого позвать на помощь? Джуди знала, что почти любой тут же ей скажет: ты что, сошла с ума? Это слишком опасно! Нужно немедленно рассказать все Дерку! Почти любой. Но не любой. Джуди заглянула в раскрытую шкатулку. Пучок лаванды и свадебную фотографию родителей она оставила там, а обсидиановое ожерелье надела: его легкая тяжесть на шее придавала бабушкину смелость. Что еще ей нужно? Темная одежда и оружие. Переодевшись и сунув за пояс ножны с кинжалом, Джуди на цыпочках вышла в коридор и прокралась в соседнюю комнату. — Эй! — склонилась она над кроватью Мелвина. — Проснись! Мелвин, обнимавшийся с подушкой, всхрапнул так громко, что мог перебудить весь дом. Но в ночи не скрипнула ни одна дверь, и Джуди с облегчением выдохнула. — Черт, ты, певчая пташка, проснись! Легкая встряска заставила Мелвина проснуться. Он сонно продрал глаза и осоловело взглянул на Джуди, пытаясь сообразить, кто она такая и что делает в его комнате. — Есть разговор, — прошептала Джуди. — Только сделать все нужно очень тихо.* * *
— Нам несдобровать, если Дерк узнает, — поделилась Гахара, когда они отошли на порядочное расстояние от Сверкающего Дома. — Нам бы выжить, а уж потом задумываться над такими мелочами, — пожал плечами Мелвин. Глоток Бодрящего Эликсира привел всех троих в чувство, и теперь Гахара и Джуди, несмотря на окружающий непроглядный мрак, легко шагали за Мелвином. Он уверенно вел их в чащу леса, а над его плечом висел слабый огонек: он не только освещал путь, но еще и согревал сильва, не переносившего сильных холодов. Ночь выдалась не слишком морозная, но Джуди и Мелвин решили не рисковать. Втроем они тщательно выбирали удаленные от большого тракта тропки: боялись наткнуться на Реданию, Сэма или любого случайного прохожего. Никто не должен был знать, куда они держат путь. — Я доверяю вам эту тайну на свой страх и риск, — шепотом заговорил Мелвин, убедившись, что вокруг только дремлющие совы и скрипучие от мороза деревья. — Секрет Истока передается от Хранителя к Хранителю или же от Хранителя к ученику, и эта тайна не разглашается никогда. Даже в самых экстренных случаях. — Но этот случай — просто ужас какой экстренный, — добавила Джуди. — Именно поэтому я и согласился пойти на это, — кивнул Мелвин. — Когда Дерк будет нас убивать, не забудьте перед смертью выкрикнуть, что я ни в чем не виновата, — проворчала Гахара. — Я просто не могла бросить вас, двух остолопов, а так я бы ни за что не согласилась на эту авантюру. Да, поговорив с Мелвином и обсудив детали плана, Джуди сходила за Гахарой. Они с Мелвином решили, что в предстоящем деле это самый надежный союзник: и никому не разболтает, и поможет в бою. Пока Гахара собиралась, Мелвин, облаченный в одеяло, сходил на кухню и проверил, чтобы там никто не сидел: в Сверкающем Доме кто-нибудь то и дело устраивал ночные бдения. В этот раз им повезло. Зоркого Бернака и чуткого Лиса поблизости тоже не оказалось. Троица заговорщиков бесшумно покинула дом и, никем не замеченная, благополучно скрылась в чаще. С каждой секундой Джуди все сильнее сомневалась в правильности принятого решения, но повернуть назад не давали текущий по жилам Бодрящий Эликсир и природное упрямство: она затеяла эту авантюру, ей и доводить начатое до конца. Она только переживала, как бы ее затея не убила Мелвина и Гахару, а еще немножко о том, что сделает Афлек, когда узнает. Она вспомнила его глаза и дрожащий голос, как он прижимал ее к себе, когда Чароит вытащил ее из огня целую и почти невредимую, и ей стало стыдно. «Надо было сказать ему», — подумала Джуди. «Чтобы он остановил тебя?» — тут же отозвался ехидный голос подсознания. «Он мог бы пойти со мной», — робко возразила Джуди. «Нет, не мог, не питай себя иллюзиями. Он ранен и очень болен, хотя ни за что этого не признает. Ты бы сама никуда его не отпустила», — ответило подсознание. Джуди вздохнула. — Все в порядке? Еще не поздно повернуть обратно, — словно ощутив ее сомнения, сказал Мелвин. — Поздно! — озвучила Гахара мысли Джуди. — Мы уже начали этот путь. И не должны сдаваться! — Ты говоришь, прямо как Дианта, — улыбнулся Мелвин. — Хорошо. Тогда давайте продолжим путь. Слабый огонек над его плечом почти не разгонял мрак, едва освещая тропинки под ногами, зато ночь вокруг становилась от него еще более непроглядной. Мелвин лишь чудом успевал заметить на земле темные полосы скверны и оттащить девчонок в сторону. Не говоря уже о том, что за ними по пятам всюду следовали подозрительные тени: Джуди не знала, разыгралось ли у нее воображение, или это слуги Черной Колдуньи вышли на след чужаков. Каждый шорох казался попыткой нападения, любое движение за пределами светлого круга заставляло нервы звенеть от напряжения. Шагая через ночной лес, укутанный во враждебный, предательски скрипучий снег, Джуди не знала, какую из двух Колдуний боится встретить больше. «Может, следовало сказать хотя бы Редании?» — усомнилась она. «Нельзя было медлить!» — возразил назойливый голос подсознания. «Мы столько времени ждали, а значит, это и до утра могло подождать», — покачала головой Джуди. «Да брось, какое там! Да и потом, ты видела Реданию? Сейчас она не опаснее тебя. С исчезновением Дейла Хэнделла в ней что-то переломилось. Пока что она вне игры». Джуди возненавидела этот настойчивый внутренний голос, который велел ей делать все наперекор здравому смыслу. На миг у нее даже сложилось впечатление, что она говорит с тетей Клариссой. — Вот, — объявил Мелвин, когда деревья расступились, и они вышли на пологий берег заледеневшей реки. — Это Горечанка. Если двинуться вдоль ее русла на северо-восток, мы как раз придем к месту, где она впадает в Первую Реку. А оттуда, забрав еще севернее, выйдем к Истоку. Найти его может только тот, кто однажды уже видел его своими глазами, поэтому держитесь поближе ко мне и не теряйтесь. Втроем они спустились к Горечанке и направились на северо-восток, вышагивая почти у самой кромки воды. Джуди нравилось наблюдать, как медленно плывут по льду их отражения и далекие отблески звезд. Деревья росли не так близко к воде, и потому на землю лился холодный свет трех зимних лун. Стало не так страшно и одиноко: Джуди казалось, что вместе с лунами на нее смотрит Афлек, молчаливо поддерживает в нелегком пути. А Мелвин тем временем, чтобы скрасить дорогу, завел рассказ. — Никто не знает, как возник Великий Лес, и никто не знает, кто был его первым Хранителем. Его принято называть Лаэртом, да только имя его давно затерялось в веках. Одни говорят, будто в те времена древние и вовсе не использовали имен, а другие твердят, будто настоящее его имя было настолько длинным и сложным, что даже не переводится на человеческий язык. — Как драконье, — вставила Джуди, припомнив слова Чароита. — Точно, — кивнул Мелвин. — Как драконье. Но Лаэрт не был драконом. Он не был никем из тех, кого мы нынче знаем: ни сильвом, ни человеком, ни леверном, меняющим обличия. Он был Лаэртом, первым Хранителем Леса, и родился здесь вместе с ним, у берегов Истока. Он появился вместе с землей и травой, встал и, отряхнувшись, сказал: «Какой великий Лес!» И с тех пор мы и называем наш лес Великим, Келен-Эдрис на языке сильвов. Был Лаэрт мудрым и справедливым, а прожил много лет, оставаясь все таким же молодым. Уже приходили в Великий Лес гости из других миров, подрастали и растили своих детей сильвы, а Лаэрт все жил в домике у Истока и помогал всем вокруг. Работа у него была такая, как и у всякого Хранителя Леса. Рано поутру он, говорят, забирался на дерево, что растет у самой воды, и прощался с лунами, а им взамен на небо звал солнце. Вкатывалось солнце на небосвод, озаряло своими лучами Великий Лес, и занималось ясное утро. А когда приходила нужда, поднимался Лаэрт еще выше и кликал тучи до тех пор, пока не появлялись они на горизонте, предвещая дождь. Ни одна из его песен не дошла до наших дней, зато немало песен сложено о нем и поется среди сильвов. Приходили к Лаэрту люди и звери, прилетали птицы, заглядывали в гости ветра — и каждого он выслушивал, всякого направлял и любому, кто просил о помощи, помогал. — Где же он теперь? — спросила Гахара. — Не похоже, чтобы такой человек мог просто… умереть. — А он и не умер, — вздохнул Мелвин. — Знаете, как говорят у нас, в Великом Лесу? Что всех великих чародеев губит любовь. Так случилось и с Лаэртом. Жил он припеваючи, наслаждался красотами Великого Леса и счастьем, которым лучились глаза людей. Но вот однажды пришла к нему на порог странница, девушка, каких прекрасней еще не видывали в Великом Лесу. Была она тяжело ранена и едва добралась до порога Лаэрта, а дождавшись, когда откроется дверь, так и упала прямо ему на руки. Лаэрт принялся колдовать над ее ранами, но никакие заклинания не помогали: девушка по-прежнему лежала, все такая же бледная, на границе между жизнью и смертью. Впервые Лаэрт не мог помочь тому, кто в этом нуждался! Едва завидев девушку, он сразу ощутил в сердце незнакомый прежде трепет, а теперь мучился, не зная, как ее спасти. Минуло так два дня, раны не затягивались, несчастная так и не приходила в себя. Лаэрт метался по Великому Лесу в поисках спасения, когда вдруг увидел среди деревьев чужую, враждебную этому месту тень. «Кто ты?» — позвал Лаэрт. «Я тот, кто сумеет тебе помочь, — отозвалась тень. — Недавно пришла к твоему порогу чародейка, та, что прочих прекрасней, и та, что ты не можешь спасти. Светлая магия Великого Леса не способна залечить ее раны, ибо отравлены они скверной — магией куда более страшной, куда более темной, чем ты можешь себе представить». Никогда прежде Лаэрт не слышал о скверне. «Откуда же она взялась?» — удивился он. «Известно, откуда. Из других миров, оттуда, где живет сама тьма. Пока скверна продолжает течь в жилах чародейки, ты не сумеешь ей помочь. Но есть один способ: простой, да только цену за него придется заплатить не маленькую». Гахара и Джуди слушали, затаив дыхание. — «Надобно тебе принять удар на себя. Есть заклятие, способное избавить от скверны, да действует оно хитро: тот, кто его произнесет, заберет себе черное проклятие». Задумался Лаэрт. «И тогда я погибну?» — тихо спросил он. «Возможно, — отозвалась тень. — Ты не такой, как другие. Кто знает, что сделает скверна с тобой. Может статься, ты и выживешь, да вот прежним точно никогда не станешь — это дорога без возврата. Если ты готов, я скажу тебе слова заклятия». Не доверял Лаэрт незнакомцу, да разве был у него выбор? На все он был готов, чтобы спасти прекрасную чародейку, и согласился. Незнакомец сообщил ему слова заклятия, а когда Лаэрт позвал его выйти на свет, растворился, как рано или поздно исчезает всякая тень. Возвратился Лаэрт домой, к Истоку, в последний раз взглянул на родные места, на прозрачные воды реки, на веселую листву и яркую голубизну неба. Сжала его сердце тоска. Замер на пороге Лаэрт, но доброта в его сердце оказалась сильнее страха: никогда он не отказывал живым в помощи, а значит, не должен был и сейчас отступиться. Лаэрт коснулся руки прекрасной чародейки, произнес волшебные слова, и мигом затянулись ее раны. Открыла она глаза, взглянула на Лаэрта и улыбнулась, а он улыбнулся в ответ, счастливый, как никогда в жизни. Не ощущал он в тот момент ни боли, ни страха. Чародейка пошла на поправку. Лаэрт ухаживал за ней и показывал Великий Лес, и это были те самые мгновения, ради которых он прожил свою долгую жизнь. Чародейка полюбила Лаэрта в ответ, и несколько лет они были счастливы, не думая ни о скверне, ни о тьме, что все ближе и ближе подступала к сердцу Хранителя Леса. Мелвин довел спутниц до места, где Горечанка впадала в Первую Реку. Сверившись с лунами, он двинулся на север, а девушки, продолжая молча слушать, направились за ним по скрипучему белому снегу. — Однажды, в один из солнечных дней, Лаэрт вдруг ощутил на сердце необъяснимую тяжесть. Душу его снедала тоска, и даже лик его прекрасной жены казался не так мил. Лаэрт оставил дом у Истока и до вечера бродил по Великому Лесу, чувствуя, как нарастает тревога и усиливается боль. Стало ему так страшно, что он опрометью бросился к любимой, не замечая, как по земле за ним тянется длинная черная полоса. Там, где он проходил, гибло все: цветы, деревья, даже звери и птицы… Недалеко от дома Лаэрт осознал, что больше не может идти: невероятная тяжесть клонила его к земле. Тогда вспомнил он таинственную тень и слова рокового заклятия и все понял. Стало ему дурно, и он начал из последних сил звать любимую, хотя бы взглянуть на нее в последний раз. Выбежала она на крыльцо, увидела мужа и в ужасе прижала ладони к лицу. Было уже слишком поздно: скверна овладела его сердцем. Внутренний свет Лаэрта был слишком ярок, и скверна не смогла обратить его во зло, но не выдержало сердце Хранителя внутренней борьбы. Улыбнувшись жене в последний раз, Лаэрт закрыл глаза и больше никогда их не открывал. — Скверна, — прошептала Джуди. — Что тогда была ужасом для Великого Леса, что сейчас. И что же случилось с женой Лаэрта? — Она недаром была хорошей чародейкой. Проводила она его в путь молитвами старым богам и отправила в лодке по Первой Реке, пока не скрылся Лаэрт далеко за горизонтом. Что случилось с ним после, не знает никто, но говорят, будто стал он Сердцем Леса, его опорой и стержнем, и всякий, кто пришел сюда не со злом, может услышать его голос. А жена Лаэрта навсегда покинула Исток, оставив пустым дорогой сердцу домик, и ушла к сильвам. У них она пробыла недолго: чтобы заглушить боль потери, отправилась она в странствие по Лесу и встретила в пути мага из Алдерона, вроде нашего Дейла Хэнделла. С ним она и осталась: не знаю уж, полюбила ли она его так, как Лаэрта, но появились у них дети, а у них — свои дети… Я не знаю, правда ли это, но в Лесу говорят, будто от жены Лаэрта и мага из Алдерона ведут свой род Черная и Белая Колдуньи. — Ничего удивительного! — воскликнула Джуди. — Редания такая могущественная, а еще очень красивая, точь-в-точь жена Лаэрта. А Береника… Она ведь тоже редкостная красавица, да и колдунья сильная. А Дерк? От кого он ведет свой род? — А об этом знает только Дерк, — усмехнулся Мелвин. — Я не знаю, может быть, у Лаэрта были дети. В легендах о них никогда не говорилось. Может быть, Дерк — далекий потомок Лаэрта. — Они ведь правда похожи, — покачала головой Джуди. — Наш Дерк тоже очень добрый и никогда никому в помощи не откажет, даже если придется рискнуть собственной жизнью. — Именно поэтому мы и идем сейчас к Истоку, — кивнула Гахара. — И именно поэтому нам надо быть потише. — Гахара права, мы уже близко к Истоку, — мигом посерьезнел Мелвин. — Давайте держать ухо востро. Ночь мигом перестала казаться чарующей и снова превратилась в зловещую спутницу трех Избранных. В пути Джуди обдумывала, какие рисунки можно сделать к легенде: она твердо решила записать ее в свой дневник. Она так увлеклась мыслями об этом, что даже не заметила, как Первая Река стала шире и вскоре превратилась в невысокий ледяной водопад. — Осталось только подняться наверх, и мы у Истока, — сообщил Мелвин, притягивая Гахару и Джуди поближе к себе. — Теперь нам надо решить, какой у нас план. — Нужно осмотреться, да так, чтобы нас не заметили, — прошептала Джуди. — Жаль, что с нами нет Меличенты! Вот уж кто в самом деле мастер маскировки. Давайте держаться деревьев и не шуметь. — А ничего другого нам и не остается, — вздохнула Гахара. — Что будем делать, если нас обнаружат? — Бежать, — твердо решил Мелвин. — Нам втроем не справиться с Черной Колдуньей, даже если она будет одна. Зато унести ноги и сообщить Редании, где находится логово ее сестрицы, мы вполне способны. Согласны? — Абсолютно, — кивнула Джуди. Гахара отозвалась без особого энтузиазма, но все-таки согласилась с рассуждениями Мелвина. Было решено, что в случае необходимости Гахара и Мелвин станут прикрывать тылы, а Джуди, прибегнув к силе фантазии, обеспечит путь к отступлению. Мелвин стал забираться к Истоку первым. С трудом находя среди снега и льдистых выступов опору, он медленно пробирался наверх и вскоре пропал из поля зрения. Через минуту он появился наверху вновь: воровато оглянувшись, он два раза махнул рукой. Это означало, что путь свободен. Помогая друг другу, Гахара и Джуди почти одолели подъем и уже приготовились поспешно искать взглядами кусты, за которыми можно спрятаться, когда кто-то резко схватил Джуди за шиворот и рывком затащил наверх. Джуди не сдержала испуганного вскрика. — Что ты делаешь? — напустилась она на Мелвина. — Мы могли пере… Она осеклась. Лицо, которое мрачно улыбалось ей на расстоянии вытянутой руки, вовсе не принадлежало Мелвину. Это была жуткая тварь, похожая на помесь волка и орка: отвратительного вида руки кончались острыми когтями, а голова с перекошенным от злобы ртом вся была покрыта жесткой шерстью. Изо рта сочилась слюна, и Джуди обдало зловонным дыханием. Испуганно пискнув, она изо всех сил ударила тварь ногами в живот, и волк отпустил ее. Джуди едва не рухнула вниз, обратно к Первой Реке, но вовремя уцепилась рукой за корень. Напрягшись изо всех сил, она смогла подтянуть себя и вновь оказаться на твердой земле. Их уже ждали. Человек-волк был не один: Гахара боролась с двумя такими же, а Мелвина прижимал к земле острый каблук сапога тети Клариссы. Воочию увидев тетю в черных одеждах и магическим посохом, Джуди едва не лишилась чувств, но сумела опомниться и кинуться на выручку Мелвину. Даже не взглянув в ее сторону, тетя небрежно взмахнула рукой, и Джуди словно приросла к месту. Малейший шаг стоил неимоверных усилий. Обливаясь потом, Джуди сумела повернуть голову в сторону Гахары. Дела у нее обстояли неважно: уязвленный человек-волк присоединился к схватке, и против троих монстров, сильных и проворных, она уже не выстояла. Ее меч отобрали и переломили пополам, а саму бросили на землю рядом с обломками и туго перетянули веревками. — Уроды! — выплюнула Гахара. — Жирные волосатые морды! Вы еще за это заплатите! Она изрыгала проклятья и угрозы до тех пор, пока волосатая когтистая лапа не заткнула ей рот. С большим трудом Джуди повернула голову обратно к тете Клариссе. Как же глупо они попались! И даже не успели ничего выяснить. «Что же, а ведь в нашем положении мог оказаться Дерк, — подумала Джуди. — Нельзя раскисать! Афлек видел фотографии с телефона и может сообразить, куда мы отправились. А значит, еще не все потеряно. В любом случае, тетке я ни за что не дамся просто так. Ей придется изрядно попотеть!» — Боже, а я так надеялась поймать добычу покрупнее! — рассмотрев по очереди каждого из Избранных, фыркнула тетя Кларисса. — Хотя улов не так уж и плох: принцесса варварского мира, ученик Хранителя Леса и моя глупая племянница. Джуди задохнулась от возмущения и хотела надерзить, но язык тоже отказывался слушаться. «Думай!» — приказала она себе. Не может быть, чтобы не было выхода. Он обязательно найдется, надо только придумать его — и сила фантазии сделает все остальное. Изо всех сил напрягая воображение, Джуди смогла побороть оцепенение и на шаг придвинуться к тете Клариссе, пока та не смотрела. Отлично! Она может двигаться. Подавать виду Джуди не стала, по-прежнему оставаясь в неудобной, нелепой позе. Шанс у нее только один, и надо использовать его с умом. Ради такого можно и потерпеть! «Я втянула друзей в эту передрягу. Нужно их спасти!» — лихорадочно думала она. — Никаких сомнений, что за этим уловом Дерк явится, а значит, дело сделано. Мальчики, — обратилась она к волкам-оркам, — свяжите этих двух недоумков. Не хочу затевать с ними догонялки по этому паршивому лесу. Гахара бессильно взвыла от ярости, но ее тут же ткнули лицом в снег. Джуди содрогнулась. Что дальше? Сбросят ее с обрыва, раздерут горло когтями? Нужно что-нибудь придумать. Джуди бегло осмотрелась, но путей к отступлению не увидела. Она одна, а противников четверо: трое из них — сильные человекоподобные звери, а четвертая — могучая колдунья с посохом. Джуди в отчаянии закрыла глаза и тут же их распахнула. Ну конечно, посох! Вся сила тети Клариссы должна быть сосредоточена в нем. «Я одолею тебя, — мрачно решила Джуди. — И больше ты никого не обманешь: ни меня, ни одного другого волшебника, ни маму с папой!» Мысль о родителях придала ей сил. Выждав момент, когда звери снова отвлеклись на взбрыкнувшую Гахару, Джуди подобралась и, точно хищная кошка, бросилась вперед. Сбив тетю Клариссу с ног, она рухнула в снег. Рядом упал мерцающий посох. Джуди откатилась в сторону, ухватила его и, не поднимаясь с ног, направила прямо в сердце тети Клариссы. — Ни с места, иначе я огрею ее парочкой отборных заклинаний! Звери угрожающе зарычали, но тетя Кларисса взмахнула рукой и с холодным интересом, с каким ученый изучает древнюю находку, оглядела Джуди с ног до головы. — Ты? Думаешь, ты сумеешь одолеть меня моим же оружием? Деточка, не смеши меня. В твоих руках этот посох для меня не страшнее прутика. — О, поверь, у меня хорошая фантазия! — усмехнулась Джуди. — Уж я что-нибудь придумаю, да так, что тебе мало не покажется. Отпусти моих друзей! — Так давай, придумай, — сделав шаг навстречу Джуди, сказала тетя Кларисса. — Отчего же ты медлишь, кишка тонка? Джуди стиснула зубы. Ей не хотелось убивать тетю Клариссу, но на ум не приходило ни одно подходящее заклинание, чтобы обезвредить ее и зверей разом. Как не вовремя оставило ее вдохновение! — Ну же, — призывала тетя, приближаясь, — не бойся причинить мне вред. Я ведь столько боли принесла тебе и твоей семье, разве ты не хочешь отомстить? Ну да, ты ведь ничего не знаешь. Хочешь, я расскажу? — Джуди, не верь ей! — воскликнул Мелвин, но тот самый зверь, с которым боролась Джуди, прижал его к земле. Джуди ощутила, как несмотря на лютый холод, по лбу скатилась капля пота. Сердце колотилось в груди так, словно намеревалось оттуда выбраться. Даже обсидиановое ожерелье на шее не придавало смелости, а посох в руках ходил ходуном от предательской дрожи. — Что ты имеешь в виду? — слабым голосом спросила Джуди. — Все с самого начала. Помнится, некогда твои родители были такой счастливой парой… Увы, даже смерть Оливии не поспособствовала расколу между ними. Что же, я решила действовать сама. Как было приятно вмешаться в их финансовые дела! Власть и влияние — ключ ко всем дверям. Я дернула за одну ниточку, за другую, и вот уже семейство Грейсов считает каждый грош, чтобы прокормить дочь-малолетку. Я получила прямое доказательство теоремы, что супружеское счастье зависит не от любви, а от количества денег. Как они ссорились, как ругались, пытаясь выяснить, кто прав, а кто виноват! Они остались вместе только из-за тебя, не хотели губить твое детство. Жаль, но ведь не могло все быть так, как мне хотелось, верно? Я довольствовалась и тем, как они приползли ко мне, слезно умоляя помочь, и как унижались каждый год, выпрашивая денег то тебе на обновки, то на все эти твои мольберты и краски, то на обучение… Да, это было прекрасно. Моя сестра, которая вечно насмехалась и издевалась надо мной, сама стала жертвой. Хотя главное, конечно, было не в этом, а в том, как легко мне околдовать их, убедить, что Великий Лес, о котором им рассказывала Оливия, не более чем сказка. Я вернулась на Землю как раз тогда, когда ты позвонила домой, так что тебе отдельное спасибо за доставленное наслаждение. Благодаря тебе еще один пунктик в плане отмщения выполнен. Теперь эти Грейсы думают, что лишились дочери. Пусть ощутят вкус горечи и разочарования! Глаза Джуди затуманились, а руки ослабли настолько, что сжимать посох стало невыносимо. Как же Джуди ненавидела женщину, что стояла перед ней! Она разрушила жизнь ее семьи, она заставила маму с папой забыть про Великий Лес и решить, что их дочь — наркоманка, она унижала их и заставляла выпрашивать деньги, наслаждаясь этим… К горлу подступил комок, но вместо слез вдруг вспыхнула жгучая ярость. Руки сами сжали посох и направили его на тетю Клариссу, и не успела Джуди опомниться, как сверкающая красная молния сорвалась с его навершия и устремилась в сердце ненавистного врага. — Получай по заслугам! — закричала Джуди. Но молния так и не достигла сердца тети Клариссы. Она растаяла, едва приблизившись к ней, и тете даже не пришлось для этого ничего делать. Широко и довольно усмехнувшись, она сделала широкий шаг и выбила посох из рук растерянной Джуди. Мелвин, придавленный к земле могучей ногой Зверя, издал отчаянный стон. Их последний шанс на победу был упущен. — Я же говорила, дорогая: в твоих руках этот посох для меня не страшнее прутика. Уж я-то за свои слова отвечаю. Джуди хотела подняться, высказать тете Клариссе в лицо все оскорбления, что вертелись на языке, и угрожать расправой, как Гахара. Но тут тетя Кларисса направила на нее посох, сказала короткое слово, и Джуди окутал поток тьмы.