Если бы, если бы Нам с тобою Две судьбы, две судьбы Соединить, так больно Не было б на пути Сердцу одинокому. Но только нам не найти Нить, которая связала бы. © Wallace Band
После спасения владельца кафе «Под часами» жизнь Эври Грейс стала слишком странной. Странности преследовали ее повсюду: дома, на улицах, даже на работе. В музее то и дело появлялись необычного вида посетители в длинных балахонах, широкополых шляпах или экзотических африканских костюмах. Они ни разу не заводили разговор ни с ней, ни с Роном, но постоянно косились в их сторону и таинственно улыбались. Таких же людей Эври замечала и на улицах, и под окнами дома Клариссы. Они неизменно крутились рядом, как неназойливые телохранители, и вовсе не тревожили Эври. Скорее, напротив, успокаивали. С тех пор, как они с Роном ввязались в чужую драку, ее не оставляло ощущение, что из того кафе за ними следом вышло великое зло. — Это все, конечно, глупости, — поделилась Эври с мужем, когда однажды они сидели в одиночестве за завтраком. — Вот только это чувство никак не дает мне покоя. Ты ведь знаешь, интуиция редко меня подводит. Это был один из немногих дней, когда им удалось утром побыть наедине. В последнее время Кларисса часто отлучалась из дома, а Джуди… Эври предпочитала не вспоминать, что у нее вообще есть дочь. Ей до сих пор было больно. Она знала, что Рон уже не скажет, как раньше, что ей это примерещилось и нужно просто хорошенько отдохнуть. Исчезновение дочери и схватка с настоящими бандитами пробудили давно дремлющие чувства, возвратили к жизни прежних Рона и Эври, тех самых мужчину и женщину, которые некогда смотрели друг на друга влюбленными глазами. Между ними снова протянулся тот самый мостик доверия, который был когда-то, и Эври знала, что может рассказать Рону все, а он поймет и поддержит. — Меня тоже не покидает постоянное чувство опасности, — коснувшись руки жены, сказал Рон. — Уж не знаю, в какую такую историю мы ввязались, но этот Гарен — непростой человек. Ты видела, как он дрался? Видела его глаза? Клянусь, Эври, они сияли золотом, все равно что чертов фонарик. Может, мы попались в новую экранизацию «Мстителей»? — Ну да, конечно, — усмехнулась Эври. — Осталось дождаться, когда к нам на крышу сядет Тони Старк и позовет душевно поболтать с Ником Фьюри. Рон смущенно пожал плечами, а Эври, с трудом отпустив его руку, пошла заваривать чай. Какой непривычной и уютной была эта возня на кухне, это неторопливое утро, когда им обоим наконец не нужно было на работу, а над душой не стояла Кларисса… Она уже и забыла, когда в последний раз готовила мужу поесть или заваривала ему чай. Это всегда делала Кларисса, и каждое утро Эври ощущала, как в ее желудок опускается что-то мерзкое и противное, что-то, что в былые времена она и есть бы не стала. До смерти Оливии. Но после нее многое изменилось. Задумавшись, Эври открыла шкаф слишком резко, и с верхней полки на нее упал конверт. Эври инстинктивно вскрикнула, заставив Рона вскочить и опрокинуть стул. — Ничего, ничего, — стараясь говорить уверенно, пробормотала Эври. — Это просто обычный конверт. Ох, боже, Кларисса! Неужели она не нашла места получше, чем кухонный шкаф? Она собиралась было убрать конверт обратно (переставлять вещи Клариссы было опасно для жизни), но тут взгляд ее начал с привычной цепкостью его изучать. Конверт был старый, из пожелтевшей хрустящей бумаги, и украшен восковой печатью с причудливым гербом. На гербе был изображен свирепый лев с клинком. — Какой интересный герб. — Эври показала конверт мужу. — Никогда такого не видела. — Гм-м, — задумчиво промычал Рон. — Взгляни-ка на эти буквы под гербом. Что это за язык? — Не знаю, — нахмурилась Эври. — Наверняка какой-то северный. Норвежский или финский. Очень уж похоже начертание букв. — Нет, — решительно качнул головой Рон. — Это либо какой-то древний и мертвый язык, либо… Он замолчал на полуслове, хлопнул себя по лбу и умчался в спальню, а через полминуты вернулся с толстым томом в руках. Эври узнала в этом старинном фолианте, из которого уже вылетали страницы, рукопись своей мамы, Оливии Чарминг. Мама трудилась над этой книгой еще с тех пор, как Эври была маленькой девочкой, но так и не закончила ее. Она печатала ее не на машинке, а писала от руки, как в старину, делала зарисовки, карты и схемы, и Эври надеялась, что однажды свет увидит результат многолетней работы Оливии. Увы, мама так и не успела закончить начатое. Она умерла, не дописав нескольких страниц, и книга осталась пылиться в ее доме, пока Рон Грейс не приехал и не забрал часть вещей. Книга попала к нему в сумку случайно. Эври читать ее не стала: после смерти мамы на нее навалилось порядочно забот о маленькой Джуди и о достойном заработке. К тому же ей не хотелось бередить еще не зажившие раны. Она даже злилась, когда видела, как Рон читает ее. Тогда ей казалось, что она осталась в новом мире без Оливии совершенно одна, и даже муж предпочел старую потрепанную книгу. Теперь же книга, лежавшая в руках Рона, казалась ей не болезненным напоминанием о прошлом, а шансом начать все сначала. Понять то, что тогда она так и не сумела понять, и исправить совершенные ошибки. — Я уже видел и этот герб, и символы. Вот, взгляни, — он открыл страницу, где в левом верхнем углу расположился герб льва с клинком. — Она пишет, что это герб Гарлана. Ты вообще знаешь, в чем суть этой книги? — Нет, — призналась Эври. — Я старалась лишний раз на нее не смотреть. Рон показал Эври обложку. «Путеводитель по Великому Лесу», — прочла она. «Это самый полный путеводитель по Великому Лесу, — писала Оливия на первой странице. — Долгие годы я путешествовала между мирами, собирая информацию, составляя карты, делая наброски. У меня сохранилось немало дневников и записей об этом сказочном месте, и теперь я наконец готова собрать все, что мне довелось узнать, воедино». — Она писала сказку? — удивилась Эври. — Не знаю… — рассеянно отозвался Рон. — Ну, слушай дальше. «Лев и меч — два символа Гарлана, мира, который уже много лет дышит в затылок Великому Лесу. Бывает, сгущаются на горизонте тучи, сверкают молнии, гремит гром — это значит, открыты ворота в Гарлан, и несутся по небесам миров его крылатые всадники. А во главе мрачной процессии — Ворлак Мердил, отдавший душу на растерзание тьме». — Но ведь это не может быть послание от мамы, верно? — отчаянно взглянув на конверт, спросила Эври. — Она никогда не бывала в этом доме! — А Кларисса не могла прочесть книгу, — нахмурился Рон. — Я прятал ее вместе с другими ценными бумагами и вещами в сейфе, подальше от ее цепких пальцев. Мне не хотелось, чтобы она поднимала меня на смех из-за привязанности к сказкам Оливии, — смущенно признался он. — Так откуда же Клариссе известен этот язык? — Или кому-то еще, если письмо написано не ее рукой, — добавила Эври. Они переглянулись. Рон перелистал книгу и открыл в самом ее начале словарь. С большим трудом, но супругам Грейс удалось перевести надпись на конверте. «Научись наконец говорить на нашем языке! Я устал писать на всеобщем. Это слишком опасно и к тому же напоминает о Хранителе». — Какая-то бессмыслица, — прошептала Эври. Не слушая ее, Рон потянулся за ножом. — Что ты делаешь? — в ужасе воскликнула Эври. — Мы не можем читать письмо Клариссы! Во-первых, это неправильно, а во-вторых, Кларисса убьет нас, если узнает. — Ага, прямо убьет, — приставив нож к печати, хмыкнул Рон. — Вышвырнет вон, — убежденно сказала Эври. — Послушай, — он помахал перед ее носом конвертом, — перед тобой — одна из самых интересных тайн, с которыми ты когда-либо сталкивалась! Подумай, Эври! А что, если Джуди не врала нам? Что, если это мы знаем не все? — Рональд! — Эври перешла на крик. — Не надо играть этим! Джуди сделала свой выбор и ушла от нас навсегда. Мы не можем вернуть ее, балуясь книгами моей мамы и вскрывая чужие письма! — Еще как можем, — он накрыл руку Эври своей ладонью. — Успокойся, милая. Послушай меня. Сначала я подумал, что Оливия просто рассказывала Джуди свои сказки, вот они и всплыли после… ну, ты знаешь. Дозы. Но потом я в этом усомнился. Оливия умерла, когда Джуди было всего пять, вряд ли она помнит хоть одну историю, которую рассказывала ей бабушка. Слишком много совпадений. Она говорила о Великом Лесе, а здесь «Путеводитель по Великому Лесу», который я никому не давал в руки со времен смерти Оливии. А тут, — он снова потряс конвертом, — печать, которая фигурирует на страницах этой книги, и язык, на котором написано целое послание. Я не хочу тешить себя напрасными надеждами. Пойми… Я хочу лишь дать нашей дочери шанс. Эври поджала губы. Она чуть не расплакалась, но не стала: сейчас Рон не простил бы ей слез. — Я тоже этого хочу, Рон. Давай попробуем… подумать сначала. Она взяла его за локоть, и он свободной рукой срезал с конверта восковую печать. У Эври по коже пробежались мурашки. «Хорошо, — подумала она, — что Клариссы нет дома. Надеюсь, она вернется нескоро!» Стиснув руку мужа, Эври наблюдала, как он открывает конверт и разворачивает письмо. Запал в его глазах было сменился разочарованием. — Разумеется, все тот же язык. Строк здесь совсем немного, давай попробуем расшифровать. Они сели за стол, бок о бок, и открыли «Путеводитель по Великому Лесу». Рон хорошо запоминал начертания букв и легко отыскивал слова, а Эври тщательно записывала их на листе бумаги. — Бессмыслица какая-то, — заключила она, отложив наконец ручку. — Вот, послушай. «Мертвяк и шпрот. Забивайся от ундины, жди рейс и не съешь тако, обед — пена и мыло». Рон, ты уверен, что мы перевели все правильно? Рон откинулся на спинку стула и устало протер глаза. — Конечно, уверен. Я несколько раз все перепроверял, прежде чем сказать тебе точный перевод. Уф… Есть идеи, что это значит? — Ну, — с сомнением начала Эври, — наверняка это как-то связано с водой. Шпрот, ундина, пена и мыло… Но причем тут тако? Может, речь о каком-то водоеме в Мексике? А мертвяк… Этот водоем может быть рядом с кладбищем. Вот еще подсказка: «жди рейс». В этот город можно добраться самолетом. — Хм, — промычал Рон, внимательно изучая исходный текст листа. — Мысль интересная, но что же нам искать в этом водоеме в Мексике? И где? Нет, что-то тут не укладывается. «Тако», «рейс»… Допустим, это послание из другого мира, так откуда же там знают такие слова? Эври нырнула с головой в путеводитель: лучший, по ее мнению, способ решить любую проблему. Когда не знаешь ответа на вопрос, обращайся к книгам — они непременно помогут. — Ты что, не обратил внимание? Моя мама оставила в словаре сноски с пояснениями. Здесь сказано, что тако — это ядовитая трава, которая обычно растет в болотистой местности и используется алхимиками для зелий. — Надо же! — воскликнул Рон. — Кто бы мог подумать. А что насчет рейса? — Рейсом называют первый в сезоне поход Дикой Охоты в мире Фанкрат. Про этот мир и Дикую Охоту тут целая глава. — Припоминаю, — кивнул Рон. — Давно же я не брал в руки этот путеводитель… Хорошо, предположим. Это все равно не проясняет, что же имел в виду автор чертового письма. — Ведь послание для Клариссы, — покачала головой Эври. — Наверняка она знает то, чего не знаем мы. Рон не отвечал, продолжая с сомнением вглядываться в буквы на бумаге. — Что-то не так? — Может, мне кажется… Гляди, я не обратил внимание, некоторые слова стоят совсем рядом, будто между ними нет пропуска. — Возможно, это шифр, — подхватила Эври. — Что, если некоторые буквы надо исключить из текста? А слова, написанные вместе, наверняка с убранными буквами составят что-то единое. — Именно! — просиял Рон. — Только мы не знаем, какие именно буквы нужно обводить, ведь они отличаются от нашего языка. Он быстро пробежал короткое послание глазами и перевернул листок. На обратной стороне шел ряд букв на знакомом языке: т, к, т, ай, н, ны, и, е, ъ, ко, ыло. — Ха! — ликующе воскликнула Эври. — Я так и знала, что никакой это не выходец из другого мира. Это обычный землянин, да еще и американец, ведь иначе он не написал бы наших букв! — Это не тот же почерк, которым написаны слова на конверте и в письме. Гляди, что это за нехарактерные завитушки? Он намного прямее и аккуратнее. Писала явно женщина. — Годы работы в музее сделали тебя знатоком, — хмыкнула Эври. — Тебе бы не в охранники, а в профессора. Рон смущенно улыбнулся. — Хм, послушай… — задумчиво протянула Эври. — Подожди секунду. Она ушла и через минуту вернулась в кухню с недавним счетом за жилье. Обычно Рон и Эври вовсе не касались счетов, их оплата была делом Клариссы, но этот, вернувшись недавно с работы, Эври ненароком увидела на столике в прихожей. — Вот, гляди. Это же почерк Клариссы! — Но ведь конверт не был вскрыт, — ошарашенно откликнулся Рон. Супруги в недоумении переглянулись. — Ладно, — выдохнул Рон. — Давай попробуем взять эти буквы и тоже выделить их в нашем переводе. Посмотрим, что из этого получится. Он взял ручку и придвинул к себе лист с переводом, а Эври завороженно наблюдала из-за его плеча за его сосредоточенной работой. То и дело задумчиво почесывая лоб, Рон начал сначала неуверенно, но с каждым разом все тверже обводить указанные буквы.Мертвяк и шпрот. Забивайся от ундины, жди рейс и не съешь тако, обед — пена и мыло.
— Почему ты букву «е» именно в слове «не»? — удивилась Эври. — Ты пропустил слово «рейс». — Нет, милая, я ничего не пропустил. Мне кажется, я начал понимать… Он начал выписывать друг за другом слова без выделенных букв и убирать ненужные пробелы.Мервя ишпро. Забився от удижд рейс и нсешьта обедпенаим.
— Ничего не напоминает? — спросил Рон, указав на последовательность букв во втором предложении. «Удижд рейс». — Джуди Грейс, — ахнула Эври. — Это анаграммы! Здесь, похоже, не хватает некоторых букв, но я уверена, что смысл будет понятен и так. Давай попробуем составить слова и дописать в них недостающие буквы. — Похоже, автор письма использовал очень сложный шифр, — кивнул Рон. — Он написал послание на своем языке, выделил в них буквы, которые соответствуют буквам в нашем, американском алфавите, если посмотреть в «Путеводитель» Оливии. Очень умно! Он вполне себе хитро мог сбить с толку тех, кто не знаком с этим языком. Хорошо, что мы наткнулись на эти буквы! Одного не пойму: если их писала Кларисса, как же и зачем она потом запечатала обратно конверт? Он говорил и лихорадочно записывал все варианты перестановок букв в словах. Вскоре перед ними лежало полностью расшифрованное послание.Время пришло. Избавься от Джуди Грейс, и станешь непобедима.
— Не может быть! — хором воскликнули супруги Грейс. — Наша дочь в опасности, — тихо проговорила Эври. До нее начал медленно доходить весь ужас ситуации. — Я не совсем понимаю, что происходит, но ей нужна была помощь, а я не пожелала ее выслушать и назвала наркоманкой… Рон ее не слушал. Он уже стоял в коридоре и торопливо одевался, в спешке путая внешнюю сторону куртки с изнанкой. Сунув письмо и бумагу с расшифровкой в карман джинсов, Эври бросилась за ним. — Куда ты? — спросила она, уже натягивая сапоги. — Именно! Наша дочь в опасности! И я уверен, этот Гарен что-то знает. Все самое странное началось после него. Так давай навестим его и очень серьезно поговорим. — Врачи нас убьют за такое вторжение, — пробормотала Эври, схватив с полки старый вязаный шарф. — И выгонят вон, если мы будем слишком шуметь и торопиться! — А я убью Клариссу, если она хоть пальцем тронет мою дочь! — взревел Рон и, дождавшись, когда Эври застегнет куртку, сбежал с крыльца в самое сердце шумного американского города.* * *
Дерк едва держался на ногах и уже с трудом фокусировал взгляд на широком неприветливом лице Арнольда Вейна. Виски известного во всех мирах магистра уже давным-давно тронула седина, а глубокие морщины превращали старое дряблое лицо в злобную маску. Сложив руки в замок, он самодовольно посматривал перед собой и ощущал себя хозяином сегодняшней ночи. Рядом, торопливо перебирая стопки бумаг и свитков, сидел его брат Гериос. Он был младше Арнольда на четырнадцать лет и до сих пор, как в детстве, выслушивал от него едкие замечания и насмешки. То и дело испуганно вжимая голову в плечи, он поспешно кивал на слова Арнольда и снова утыкался в бумажки. Их шелест эхом разносился по всему залу, раздражая остальных. По другую сторону от Арнольда сидела, украдкой любуясь на себя в зеркало, Камалия Лестерс. Она прибыла из мира, жители которого обладали бесподобной красотой и возможностью подчинять себе стихии, а потому считали себя высшей расой. Ничего высокого, кроме роста, Дерк в Камалии Лестерс не видел. Она была самовлюбленной и алчной, а слово «милосердие» и вовсе никогда не слышала. Рядом расположился со своим новеньким гаджетом Малдок Бейр. Именно он в свое время настоял, чтобы Собрание проходило в мире братьев Вейнов: в Великом Лесу все его технологичные штучки не работали, что его крайне раздражало. Малдок прибыл из далекого мира, где наука ушла далеко вперед даже по сравнению с Землей, и где гаджеты, роботы и искусственный интеллект стали неотъемлемой частью жизни. Минута, проведенная без бессмысленных кликов по его ультратонкому планшету, казалась для Малдока настоящим мучением. Вот и сейчас он почти не интересовался происходящим, а неотрывно глядел в экран, лишь изредка неодобрительно хмыкая на рассказ Дерка. Одна отрада: около Малдока, небрежно откинувшись на спинку стула, сидел Гаффар Кенру. Поймав взгляд Дерка, он весело ему подмигнул и улыбнулся краем губ, стараясь молчаливо поддержать. Остальных пятерых Последователей Дерк не видел: он стоял к ним спиной, и от этого они чудились ему особенно зловещими и коварными. — Итак, — нахмурив кустистые брови, сказал Арнольд. — Ты не справился с задачей. Дерк от возмущения даже потерял дар речи. — Мы возложили на тебя ответственность за Избранных, а ты едва не потерял их. — Вот именно — едва, — запальчиво ответил Дерк. — Но они все-таки сумели выжить. В конце концов, они недаром представляют свои миры. Мы изначально знали, что отправляем их на опасное задание, где они могут погибнуть. Мне не меньше вашего хотелось уберечь этих ребят от Ворлака Мердила. И все же риски оправдались. Чертежи Ворлака и Береники у нас в руках! — Да, только ты до сих пор не понял, что они значат, — протянула Камалия, рассматривая свои ногти. — До чего же ты медлителен, Хранитель! Амарлис всех нас сохрани, и как Мерлин взял тебя в ученики? Молча проглотить обиду было очень тяжело, но Дерк заставил себя молчать. Камалия была хитра и умела мстить. Если оскорбить ее, она не посмотрит даже на то, что Дерк нужен Собранию и всему Великому Лесу. — Потому я и принес их вам, — как можно вежливее сказал Дерк, извлекая из кармана бумаги, туго перетянутые веревкой. — Вы мудрее и опытнее меня, а значит, должны понять, что они значат. — Нет, ну вы взгляните на этого мальчишку, — хмыкнула Камалия. — Он пытается переложить на нас свою работу! Я не намерена подчиняться твоим указаниям, Дерк, так и знай. — Хватит, Камалия, — раздался раскатистый голос за спиной Дерка. Он похолодел и обернулся. Всякий раз Альмарен Истис заставлял его вздрагивать и волноваться, как перед Мерлином в самом начале обучения. Он был властным, мудрым и хитрым, знал толк в угрозах и уловках, превосходно обманывал и плел сети с ловкостью паука. По мнению Дерка, именно Альмарен Истис тайком заправлял Собранием, заставляя Арнольда Вейна верить в собственное иллюзорное всесилие. «Настанет день, и Альмарен еще выйдет из тени», — не раз говаривала Редания. Она не ошибалась. День его триумфа — Дерк это чувствовал — был совсем близок. — Ты занимаешься глупостями, — продолжил Альмарен. — Дерк доверил нам важные документы. Неважно, кто сумеет разгадать замысел Мердила, сделать это мы должны любыми способами. — Одна голова хорошо, а много — еще лучше, — поддакнул Скилар Уиллард, правая рука и верная пешка Альмарена Истиса. Скилар считал себя важной шишкой и постоянно ходил напыщенным и гордым, но Дерк знал: если Альмарен решит, что Скилар свою роль сыграл, он избавится от него, не задумываясь. В этом был весь Альмарен. Он заставлял человека поверить в собственную значимость, рисовал перед его воображением иллюзии, а в конце концов рано или поздно обязательно втаптывал в грязь. Дерк тоже попадался на его удочку. У Альмарена отлично получалась роль заботливого отца. Как только Мерлин умер, и на плечи Дерка свалился тяжелый груз ответственности за всю сеть миров, связанных с Великим Лесом, Альмарен нарисовался рядом и всячески предлагал помощь. Тогда он казался надежным другом и соратником, на которого можно положиться. Хорошо, что Гаффар сумел вовремя предупредить Дерка быть осторожнее. Еще немного, и Альмарен сумел бы стать Хранителем Леса, прибрав к рукам неслыханную прежде власть. — Мой мальчик, — нарочито ласковым тоном сказала Терра Агника, жена Альмарена, — передай бумаги Гаффару. Он проверит их подлинность. «И несдобровать тебе, если они окажутся подделкой», — мысленно добавил про себя Дерк. Именно это и имела в виду Терра. На несгибающихся ногах он подошел к Гаффару и передал бумаги. Тот даже глазом не моргнул. Мельком просмотрел чертежи, используя хитрую кентарийскую магию, и передал бумаги Арнольду Вейну. — Они настоящие. — Прекрасно, — промурлыкала Терра. — Тогда мы сможем начать их изучение сразу же, как только Дерк отправится в Сверкающий Дом. Ну, а пока, душечка, напоминаю, что ты несешь ответственность за Избранных. Мы не сумеем найти столько денег, чтобы заплатить родителям за смерть их чад. Постарайся не подвести нас… в который раз. — Хорошо, — тихо ответил Дерк. — Какие еще будут поручения? — Наша первостепенная задача — разгадать тайну чертежей. Положи на это все силы. В них кроется ключ к спасению Великого Леса, — распорядился Арнольд Вейн. А Альмарен Истис, иронично взглянув на него поверх очков, усмехнулся. — Ах, да, мы забыли еще об одной оплошности нашего дорогого друга, — сладко улыбнулась Терра. — Не правда ли, Дерк? — Понятия не имею, о чем вы, леди, — сухо отозвался Дерк. — Как это? — всплеснула руками Леора Шигнарра. — Камалия, я полностью согласна с вами: у мальчишки совсем нет чувства ответственности. Он даже не может припомнить все, в чем провинился. — Или этого настолько много, что даже и в голове не удержать, — хихикнул Белор Эйленхоу. Дерк пожалел, что в зале Собрания его мощь ограничена множеством охранных заклятий. Если бы не это, он бы мигом спалил это чертово место дотла, не моргнув и глазом. Леора и Белор постоянно старались его раззадорить, и очень часто у них это получалось. Их оскорбления разили с болезненной точностью и всегда попадали в цель: прямо в самое сердце. — Мы говорим о драконе, голубчик, — холодно улыбнулась Терра. — О том самом, что ты упустил. В Великом Лесу он называет себя Чароитом, но мы знаем его под именем Альмандин. Да будет тебе известно, его разыскивают во множестве миров как преступника. Всюду он значится под разными именами, но можешь не сомневаться — это одна и та же личность. Так куда он отправился? — Это мне неизвестно, — проговорил Дерк. — Что же, ответ, кажется, честный, — сощурился Альмарен. — Послушай, у нас будет к тебе поручение. Если однажды он вернется в Сверкающий Дом, или же ты случайно встретишься с ним, ты должен немедленно схватить его и предоставить нам для дальнейшего суда. — Мне казалось, вы Последователи — не судьи? — нахмурился Дерк. — Ты желаешь перечить воле закона? — взревел Арнольд Вейн, хлопая кулаком по столу. Дерк даже глазом не моргнул. Угроза исходила не от Вейна. Терра, Альмарен и Камалия — вот кто был по-настоящему опасен. Дерк ощутил легкий ветерок, взметнувший полы его плаща. Обернувшись, он поймал многозначительный взгляд Камалии. — Вовсе нет, — ответил Дерк. — Я не стану перечить воле закона. Я лишь хочу напомнить вам разницу между законом и самоуправством. — Не смей сомневаться в наших правах, иначе мы усомнимся в твоих! — рявкнул Арнольд Вейн. — Запомни, Хранитель Леса не бессмертен. Да, он не умрет от старости, зато его всегда может сразить удар… или настигнуть стрела в чаще леса… Будь осторожен со словами, Дерк. И доставь нам дракона, как только изловишь его, иначе мы найдем на тебя управу. А теперь убирайся! Собрание окончено. В зале поднялся гул. Многие встали со своих мест и разошлись по парам-тройкам, обсуждая новые события и принятые решения, а Гаффар улучил момент и выскользнул из зала, когда в его сторону никто не смотрел. Никто, кроме зорких глаз Терры Агники. Она наклонилась к уху мужа и что-то быстро прошептала, а он, не глядя на Гаффара, кивнул и отошел поговорить с братьями Вейн. Гаффар ничего не заметил. Дерка он нагнал уже в коридоре. — Все, как обычно, прошло не слишком гладко, верно? — печально усмехнулся Дерк. — Смеешься? Хуже некуда. Слушай, Дерк, ты совсем с ума сошел: приносить Собранию фальшивые чертежи? Тебе еще повезло, что подделка была на высоте, а такой магией, как у меня, среди Последователей больше никто не владеет. — Это была вынужденная мера, — пожал плечами Дерк. — Я не верю ни единому человеку из этого Собрания. Даже если кто-то действительно пытается спасти Великий Лес, поверь, среди них все равно окажется предатель. Эти люди настроены на выгоду, а положение у Береники и Мердила сейчас куда более выгодное, чем наше. Я не мог рисковать. Гаффар вздохнул и покачал головой. — Ты, разумеется, прав. Я просто за тебя переживаю. Эти люди — могучие колдуны. В порче и проклятиях они дело знают. — Не забывай, что им предстоит изловить меня на моей же территории, — улыбнулся Дерк. — Да и к тому же я ученик Мерлина, а рядом почти всегда есть Редания. Собранию придется здорово попотеть. Гаффар ему не поверил. Дерк отлично умел носить маску беспечности и самоуверенности, но мудрый южанин знал его слишком долго, чтобы повестись на старые уловки. Тем не менее, они оба закончили разговор и спустились по парадной лестнице на первый этаж. Там, у большого старинного зеркала, их уже поджидал портал в Великий Лес. — Я не удивлюсь, если этот портал заведет нас прямиком в Далекие Миры, — хмыкнул Дерк. — Ты бы видел взгляд Камалии во время Собрания! Я был уверен, что потолок в коридоре упадет, как только я выйду из зала. — У нее сейчас есть дела поважнее, — усмехнулся Гаффар. — Бумаги, которые ты принес, очень их заинтересовали. А портал, насколько я могу доверять своему чутью, безопасен. — Даже если ты не доверяешь своему чутью, ему доверяю я, — положив руку на плечо другу, искренне сказал Дерк. — Идем. В Сверкающем Доме тебя уже поджидает стаканчик льдистой воды. — За сегодняшний день это самые лучшие новости! — хлопнув Дерка по плечу в ответ, отозвался Гаффар. Вместе, плечом к плечу, они шагнули в портал и оказались у Первого Древа. Едва ступив на родные земли Великого Леса, Дерк ощутил колючий страх, перерастающий в панику, и тут же метнулся к крыльцу. — Что-то стряслось! — крикнул он Гаффару. Тот уже без лишних слов бежал позади. Дверь в Сверкающий Дом распахнулась, и на пороге возник испуганный Афлек. Дерк и без его объяснений понял, что случилось. На свете был только один человек, способный покачнуть душевное равновесие Афлека. — Они пропали, — выдохнул Афлек, пропуская Гаффара и Дерка в Дом. За столом собрались уже все гости во главе с бледной, как снег, Реданией. — Джуди, Мелвин и Гахара. Просто исчезли! — Сядь, — велел Гаффар. — Выдохни и успокойся, паникой ты делу не поможешь. Афлек сглотнул и послушно опустился на стул, любезно подставленный Лонси. Глаза у него все равно оставались огромными и встревоженными. Дерк обвел мрачным взглядом собравшихся в кухне и оперся руками на стол, пытаясь прислушаться к Дому и узнать, что же все-таки произошло. Так он делал сразу после ухода Чароита, как только Джуди и Афлек вернулись в кухню одни, и выяснил, как на самом деле обстояли дела с драконом. Вот и сейчас Дом фрагмент за фрагментом открывал то, что здесь произошло. Все в нетерпении глядели на Дерка, не понимая, что он делает и почему так долго молчит, тяжело всматриваясь в стену напротив. Но всякий раз, когда кто-нибудь хотел сказать хоть слово, Редания поднимала руку и насылала заклятие немоты. Дерку нельзя было отвлекаться. — Они ушли по собственной воле, — вымолвил наконец Дерк, — влекомые чужим дурным умыслом. Что было в телефоне, который Джуди принесла с Земли? Все молчали, пока Афлек не выдохнул и не сказал: — Фотографии. Так она называет их — цветные картины, только не нарисованные от руки, а сделанные с помощью специального аппарата. Неважно, — он в тревоге зачесал назад волосы. — На этих фотографиях были Черная Колдунья и Чароит, а еще, кажется, тетя Джуди. Ванесса хотела, чтобы мы показали их тебе, как только вернемся в Сверкающий Дом, убеждала, что там находится логово Черной Колдуньи. Но мы ей не поверили и решили ни о чем тебе не говорить. Боялись, что это ловушка для тебя. Никто не знал. Только мы с Джуди. Взгляд Дерка остекленел. Гаффар разочарованно покачал головой. — Не имеет значения, поверили вы словам Ванессы или нет. Я благодарен за ваши попытки уберечь меня, но я все же опытнее вас, смог бы разобраться, что к чему. Это был очень безответственный поступок, Афлек, и от тебя я такого не ожидал. Афлек виновато понурил голову, но Дерк уже отвернулся и продолжил, повысив голос: — Я не знаю, что подтолкнуло Джуди отправиться в дорогу, но тем не менее она разбудила Мелвина, а вместе они пришли к выводу, что лучше прихватить и тяжелую артиллерию — Гахару. Единственная разумная вещь за весь вечер… Собравшись и вооружившись, они отправились в путь. И я, кажется, знаю, куда именно. Мы отправимся к Истоку. Дерк переглянулся с Реданией, и она едва заметно покачала головой. «Оставайся здесь, — сказал он ей глазами. — Не хочу, чтобы что-то стряслось». «Мы еще поговорим», — ответил измученный, но жесткий взгляд Редании. — Собирайтесь, да чем быстрее, тем лучше. Берите с собой только оружие и головы, остальное вам не пригодится. В комнате у Мелвина найдете под кроватью сундук, где лежит Эликсир Бодрости. Каждый должен сделать по глотку. Через пять минут жду вас здесь. Идти будем очень быстро. Страшно представить, сколько времени мы уже потеряли. Проклятье… Чтобы духу вашего здесь не было! Пока все в спешке поднимались из-за стола, Дерк попросил Элоизу, Майкла и Джанет остаться. В его отсутствие они должны были не только присматривать за домом, но еще и следить за здоровьем Редании, а также быть готовыми к возвращению спасательной группы. Получив распоряжения, Элоиза и Джанет отправились в кладовую за травами и снадобьями, чтобы в любой момент иметь их под рукой, а Майкл потащился в библиотеку, искать книжку про борьбу с проклятиями. Дерк боялся, что непоправимое уже случилось, и вовремя спасти Джуди, Мелвина и Гахару они не успеют. Что до Гаффара, он отправился еще раз поговорить с сыном и попытаться его успокоить. На пути к Истоку Афлеку нужен был чистый разум. — Почему ты решаешь за меня? — с вызовом спросила Редания, как только они остались наедине. — Я отправлюсь с вами, чего бы мне этого ни стоило! Дорогие мне люди попали в беду, я не останусь в стороне. Дерк подошел к ней и, мягко взяв за запястье, отогнул рукав платья. Багровые шрамы под ним стали черными, и чернота медленно, но верно расползалась по всей руке. Редания вырвалась и чересчур поспешно поправила рукав. — Ты не можешь идти в таком состоянии. Это проклятье клана Мердил, а с таким не шутят, Редания. Ты не дала мне помочь сразу, не даешь помочь и сейчас. Неужели ты не понимаешь, что если не будешь отдыхать как следует, то умрешь? — Я и так умираю! — вскричала Редания. — Ты что, сам не видишь? Проклятие день ото дня становится только хуже. С того самого дня, как я вернулась из Гарлана, оно лишь растет и растет. Отдых не помогает. Зелья не помогают. Ничего уже не сможет мне помочь! — Я смогу тебе помочь, — мягко сказал Дерк, обхватив Белую Колдунью за плечи. — Только позволь мне это сделать. Реди, я не готов тебя потерять. Мы с тобой прошли вместе такой долгий путь. Как я пойду дальше без тебя? — Как шел всегда, — смущенно пробормотала Редания. — Я всегда шел, опираясь с одной стороны на плечо Гаффара, а с другой — на твое, — признал Дерк. — Без вас я не смогу ступить и шага. Редания закрыла лицо руками и судорожно всхлипнула, и Дерк прижал ее к себе, бережно поглаживая по волосам. Это было так странно. Редания никогда не просила никого о помощи и всегда делала вид, что не нуждается в ней. Она никогда не плакалась никому в плечо и не жаловалась на боль или страдания. Но не теперь, когда проклятие почти убило ее, а родной и привычный мир рушился на глазах. — Помоги мне, Дерк, пожалуйста. Что еще можно сделать? — Я отвезу тебя в Эйланис. Сразу же, как только закончим с делами у Истока, я заберу тебя туда. Сильвы смогут тебя вылечить. — Они не станут принимать меня, — замотала головой Редания. — Слишком много плохого стоит между нами. — В час беды это не имеет значения, — сказал Дерк. — Я сделаю так, чтобы они приняли тебя, Редания. Я Хранитель Леса. Они примут. А как только они это сделают, я все время буду с тобой. И мы справимся, как справлялись уже сотни раз. Ну-ка, — он заставил Реданию взглянуть ему в глаза. — Прекрати плакать. Мы все сможем. Только будем вместе, как всегда были, и так, чтобы никакая скверна нам в этом не помешала. Редания кивнула, утерла слезы, и очень вовремя: в кухню начали подходить Избранные. Кроме них и Гаффара, явился во всеоружии Самариэль, а вместе с ним в дом заглянули ворон Бернак и безымянный Лис. Он мягко ступил в дом и сел у ног Дерка, по-хозяйски обвив их хвостом. Дерк, успокаивая мысли, нежно потрепал Лиса по холке и мельком взглянул на Реданию. — Любое открытие портала сопровождается мощным всплеском энергии, которое сразу же чувствуют сильные волшебники, — заговорил он. — А они, в свою очередь, могут привести в действие охранные заклятия: огненные стрелы, цветы-убийцы, ядовитый дождь и все, что угодно. Именно поэтому мы пойдем пешком, и как можно скорее. Мы отправляемся к Истоку, путь к которому не знает никто, кроме Хранителя и его учеников. Если вы сойдете с тропы или отстанете, то уже не найдете нужную дорогу. Если так случится, не тратьте время попусту, а сразу же отправляйтесь в Сверкающий Дом. Как только мы окажемся у Истока, никаких поспешных и необдуманных поступков. Нам не нужны лишние жертвы. Всем все ясно? — Как Дерк сказать — так тому и быть! — ответила за всех Дианта, вскинув кулак. — Ну тогда — в путь!* * *
Гахара пыталась удерживать ускользающее сознание и не обращать внимание на боль. Это было очень тяжело: каждая клеточка тела горела, словно ее кости вынули, перетрясли и небрежно вставили обратно. Виски вспыхивали, а мозг никак не желал сосредотачиваться на главном: она, Джуди и Афлек угодили в страшную беду. Драку Гахара почти не запомнила. Обычно именно это лучше всего откладывалось у нее в голове: намного лучше мелких и незначительных деталей, специалист по которым был Лонси. Но в этот раз все сложилось иначе. Бросившись в бой, Гахара была ослеплена яростью и страхом за друзей, и впервые сражение превратилось для нее не в набор четко отработанных, следующих друг за другом приемов и хитростей, а в беспорядочное махание кулаками и отчаянные, беспомощные возгласы. Именно поэтому она и проиграла. Дала чувствам себя ослепить — а не должна была. «Вот, о чем предупреждала матушка, — вздохнув, подумала Гахара. — Когда ты слишком переживаешь за кого-то, сердце думает вместо головы. Но и такой, как она, я больше не хочу быть! Как же найти баланс между чувствами и разумом? Если я этого не сделаю, нам конец!» Гахара попыталась высвободиться, но веревки слишком туго обматывали ее тело. Враги были не дураки: сообразили, что связанные руки не помешают ей активно бороться. Вот проклятье! Если бы узлы на запястьях не были стянуты так сильно, или если бы хоть один узелок был в пределах досягаемости для оставшихся на свободе пальцев… Увы. Зверье предусмотрело все. Эти твари, хоть и были на вид туповатые, отличались поразительной смекалкой. Кроме того, ими заправляла умная и опасная чародейка. Если бы не она! Со Зверьем Гахаре уже приходилось однажды сталкиваться. Эти твари пришли из ее мира, холодного северного измерения, где в чести были лишь кулаки и грубая физическая сила. Если ты упал, тебе не дадут подняться. Поражение — это смерть. Там рождались не для того, чтобы проигрывать. Зверье лучше всех прочих созданий отражало нравы и обычаи этого мира. Как же совладать с ними теперь, когда ими заправляет хитрая колдунья? Поднатужившись, Гахара перекатилась на живот. Так озирать окрестности стало намного удобнее. Неподалеку она увидела перетянутого веревками Мелвина. На его лбу обильно сочилась кровью глубокая ссадина. — Мелвин! — шепотом позвала Гахара. Он не ответил. — Ну ты и сволочь, — процедила она сквозь зубы. — Вечно все приходится делать самой! Извиваясь, точно змея, Гахара изо всех сил толкала себя вперед. Тело протестующе отзывалось болью, и когда становилось до слез невыносимо ее терпеть, Гахара останавливалась и переводила дух, борясь с дрожью. Отчаяние придавало ей сил. Она не видела Джуди, и мысль о том, что ее могут пытать, если уже не убили, заставляло Гахару бросать и бросать вперед измученное тело, не обращая внимание на холодный снег, сучки и острые камешки. — Мелвин! — позвала она снова. Ей казалось, она проделала огромный путь, но поглядев назад, она увидела, что проползла всего ничего и едва ли приблизилась к Мелвину. — Пожалуйста, ты нужен мне! Ты нужен Джуди! Это имя словно вернуло его из небытия. Он тихо застонал и открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на Гахаре. Она вздохнула с облегчением. — Ха… Га… Тьфу, Гахара… Где это мы? — еле выговорил он. — Похоже, в логове Черной Колдуньи, — отозвалась Гахара. — Пока к нам никто не приходил, но это ненадолго. Нужно искать способ сбежать. Мелвин осмотрел ее веревки, попытался шевельнуть хоть одной конечностью и грустно усмехнулся. — Брось… Мы связаны по рукам и ногам. Нам не сбежать… — Не опускай руки! — велела Гахара. — Джуди нигде не видно. Мы должны найти ее, если не хотим потерять. Слушай, я не слишком сообразительная. Моя задача — махать кулаками и мечом, а твоя — как раз раскидывать мозгами и призывать на помощь силы природы. Так давай, действуй, ты же ученик Хранителя Леса! Мелвин зажмурился. Ему явно становилось больно от громких звуков. — Не кричи… Дай подумать. Он немного помолчал, сосредотачиваясь, а потом пробормотал: — Хм… Странное дело. — Какое дело? — насторожилась Гахара. Его тон ничего хорошего не предвещал. — Не понимаю… Обычно лес так охотно делится со мной своими силами. В нем любой корень можно превратить в оружие или способ перерезать веревку, но не здесь. Я концентрируюсь изо всех сил, но не могу заставить даже вот эту ветку шевельнуться. Лес здесь мне не подвластен. Это Исток… Здесь другие правила. И нам придется по ним играть. Он приподнял голову и осмотрелся. Прищурившись, оценил толщину веревок и их крепость, и явно не остался доволен. — Вот проклятье, тут нужен как минимум нож… Но подожди-ка! Это ведь Исток. Помню, как мы несколько лет назад ходили сюда с Дерком, он показывал мне окрестности. Если не ошибаюсь, здесь должны расти удивительные растения. Они совершенно уникальны, потому что растут только здесь, рядом с Истоком, а их сок — отличное целительное средство при отравлении зельями… — Мелвин! — осадила его Гахара. — Мы сюда не лекции пришли слушать. Давай, вспоминай, где здесь эти твои растения. И чем они могут нам помочь? — Просто ты меня перебила, и я не дошел до самого интересного, — обиделся Мелвин. — Это прекрасное противоядие, как я уже сказал, пока ты грубо не прервала меня, но им почти не пользуются в знахарской практике. Гахара закатила глаза. — Добыть их сок очень сложно. Срезать стебли этого растения почти невозможно, настолько они прочные и упругие, а кроме того, их края очень острые и могут в кровь изрезать руки. Но я не знаю, как найти их в этой темноте. Я даже не совсем понимаю, где мы… Гахара нервно огляделась и припала ухом к земле: ей почудились шаги. Если сейчас их поймают с поличным, пока они разрабатывают план бегства, о спасении самих себя и Джуди можно забыть. Шаги приближались какое-то время, но затем стихли и стали отдаляться. Гахара с облегчением выдохнула. По всей видимости, это был патруль. Пока она прислушивалась, Мелвин успел доползти до кустов, опоясывающих с одной стороны полянку, на которой их и бросили. — Ага, — поднеся лицо поближе к кустам, пробормотал он. — Черноплодная волчанка… Ее я отлично помню. Растет с северной стороны от Истока, а значит, я понял, где мы. Надо всего лишь обогнуть эти заросли и проползти немного вниз, ближе к берегу. Опасно. Если там Черная Колдунья или тетка Джуди, мы можем попасться, и тогда нам крышка. — Надо рискнуть, — решила Гахара. — Я знал, что ты это скажешь, — вздохнул Мелвин. — Хорошо, я поведу. Иди… ползи за мной. Но не успел он толком обогнуть кусты черноплодной волчанки и заползти за них, как его тут же отбросило обратно на добрый метр. С коротким вскриком Мелвин взлетел в воздух и мешком рухнул на землю, застонав от боли. Гахара испуганно дернулась в его сторону. — Черт, я еще думал, почему все так просто? А зачем ей охрана, которую можно обхитрить, если есть заклятия. Она выставила барьер, — пояснил он Гахаре. — Боюсь, за пределы этой поляны нам не выйти. — Вот проклятье! — вскрикнула Гахара. — Чертовы заразы, да я как только до них доберусь, шеи им посворачиваю, Зверье поганое… Пока она бранилась, Мелвин, нахмурившись, размышлял над ситуацией. Барьер состоял из нескольких сложных заклинаний, которые, кроме того, сложно переплетались между собой. Если он пойдет напролом и попытается разорвать барьер грубой магией, его снова отбросит назад, только на этот раз куда ощутимее, больнее и опаснее: такого удара его мозг точно не выдержит. Значит, нужно найти ниточку, с которой начинается этот барьер, и медленно вытягивать ее из общей паутины, пока невидимая стена не исчезнет вовсе. Это долго и трудно. В его положении это почти невозможно. Но на кону жизни двух девушек, да и свою собственную еще сохранить хочется. Как сказала Гахара, надо рискнуть. Никто не придет на помощь. А значит, он должен помочь самому себе и тем, кто попал в беду. — Пожалуйста, помолчи и дай мне сосредоточиться. Я буду пытаться распутать этот барьер. Дай знать, если кто-нибудь придет, и притворись, что ты до сих пор без сознания. Боюсь, они сразу же отправят нас на допрос, как только поймут, что мы очнулись. — Думаешь, они до сих пор не услышали наши крики? — насмешливо спросила Гахара. — Я почти в этом уверен, — кивнул Мелвин. — Слишком хитро сплетен этот барьер. Боюсь, тот, кто его творил, не учел, что такая по силе стена не будет пропускать звуки ни в ту, ни в другую сторону. А теперь дай мне хорошенько поразмыслить. Это будет долго. Делай, как условились, и не отвлекай меня. Гахара припала ухом к земле. Снег был холодным и забивался в уши, но Гахара расчистила себе небольшой участок, чтобы к нему было не так мокро и холодно прислоняться. — Я тебя не подведу, — пообещала она. А Джуди в это время никак не могла взять в толк, что с ней происходит. Она бестолково бродила от стены к стене в запертой комнате, и холод пробирал ее до костей. Как бы она ни прыгала, как бы ни растирала озябшие плечи руками, ничего не помогало. Она плохо видела и едва разбирала смутные очертания предметов, а мир покачивался из стороны в сторону, словно она только что сошла с карусели. Было одиноко и страшно. Так страшно, как никогда в жизни, даже когда по пятам за ней гнался Ворлак Мердил. Джуди была наедине с тесной комнатой, стены которой давили со всех сторон, и внутренним ужасом, путавшим мысли, сковывавшим тело. Руки и ноги почти ее не слушались. Джуди звала на помощь и кричала, но ни звука не срывалось с ее губ, и ей становилось еще страшнее от мысли, что здесь, в этой комнате, никто и никогда ее не найдет. Дверь приоткрылась, пропуская узкую полосу света, и Джуди отпрянула от нее, как будто вампир. — Ну-ну, я не причиню тебе зла… — раздался знакомый голос, а следом — гадкий смешок. — Пока что. Я приказала бросить тебя в подвал и надеялась, что о тебе никто никогда не вспомнит, но Черная Колдунья, увы, рассудила иначе. Выползай. Тебя ждут наверху. Джуди боялась идти: свет причинял невыносимую боль не только глазам, но и всему телу. С другой стороны, оставаться в подвале было страшно, так что она сделала робкий шаг в сторону ведьмы, стоявшей в дверях. Тетя Кларисса тут же ухватила ее за локоть и небрежно встряхнула. — Пошевеливайся! У Черной Колдуньи не так уж и много времени на тебя. Джуди с трудом разбирала дорогу. Все вокруг казалось слишком ярким, ослепительно белым, как бывает, когда сильно кружится голова. И все же Джуди удалось различить стены дома, заросшие плющом даже изнутри, и услышать скрип половиц под ногами. У нее мелькнула мысль, что именно в этом доме мог давным-давно жить со своей женой Лаэрт. А Черная Колдунья и тетка Кларисса безжалостно его осквернили. Тетка остановилась у дверей в конце коридора и попридержала Джуди за плечо. — Просто хочу, чтобы ты знала: даже если ты решишь перейти на сторону Черной Колдунье, я тебе буду не рада. Такие союзники нам не нужны. Ее взгляд остановился на обсидиановом ожерелье, и лицо тут же приняло такое выражение, словно тетушка съела целиком кислый лимон. — Откуда это у тебя? Джуди сглотнула. Она не хотела говорить про шкатулку Оливии и потому промолчала. — Это принадлежало Оливии, — прошипела тетя Кларисса. — Это не твое. Снимай. — Оливия оставила мне эту вещь в наследство, — воспротивилась Джуди, прикрывая ожерелье рукой. — Это ложь! — процедила сквозь зубы тетя. — Немедленно снимай! Джуди ощутила в голосе тети неприкрытую угрозу. Кошелек или жизнь. «А чего ей поддаваться, если все равно скоро прощаться с жизнью?» — ехидно осведомился голос в голове. «Нет уж, я лучше выиграю еще немного времени. Подмога не придет, так хоть поживу еще немного», — возразила Джуди сама себе. Вздохнув, она расстегнула застежку ожерелья. Тетя Кларисса тут же протянула руку: точно когти, которыми хищник ухватывает добычу. — Уй! Едва схватившись за ожерелье, тетя Кларисса отдернула руку. Ее перчатка задымилась. Джуди изумленно взглянула на ожерелье. Неужели оно наделено магической силой? — Хорошо, — злобно сказала Кларисса, потирая обожженную руку. — Оставь пока себе. Разберемся с ним… позже. Джуди надела ожерелье обратно на шею и любовно погладила его пальцами. Хоть кто-то защищал ее в этом царстве зла. Тетя Кларисса распахнула двери в комнату и втолкнула Джуди внутрь, зашла, цокая каблуками, следом и встала у стены, недовольно скрестив руки на груди. Джуди нерешительно замерла на месте, чувствуя себя между двух огней: позади стоял злейший враг всей ее жизни, а впереди — неизвестность, которую она и различала-то с трудом. Мир перед глазами по-прежнему качался и плавал. — Проходи, — раздался приятный женский голос с другого конца комнаты. — И присаживайся, тебя совсем не держат ноги. Я надеюсь, тебе станет лучше. Джуди не доверяла голосу, но решила, что если она присядет, хуже точно не станет. На подгибающихся ногах она прошла вперед, где ее подхватила сильная и надежная рука. Ее провели к стулу и бережно усадили. Мир еще немного повертелся, ослепляя нездоровой белизной, но потом стал понемногу вставать на место, и Джуди наконец увидела, с кем она имеет дело. У дальней стены, между двумя большими запыленными окнами, сидела рыжеволосая женщина. На ней было вызывающее красно-алое платье, в лучших цветах культа Мердил, но во всем остальном отторжения она не вызывала: у нее было приятное, остро очерченное лицо, мягкий изгиб бровей и добрая улыбка. Она смотрела на Джуди тепло и вместе с тем тревожно. Наклонившись вперед, женщина внимательно осмотрела ослабшие, дрожащие руки Джуди, ее бледное осунувшееся лицо и стремительно поднялась. — Кларисса. — Ее голос в пустой комнате прозвучал гулко и резко. — Что вы сделали? — Всего лишь простое заклинание, это временные эффекты, — отмахнулась тетушка. — Ты снова даешь волю чувствам, Береника. — Не пытайтесь обмануть меня! — вскричала Черная Колдунья. — Я скверну узнаю за тысячу миль. Что вы себе позволяете? Сначала я узнаю, что вы бросили Джуди в подвал, а затем — вот это. Какие еще сюрпризы вы мне приготовили? — Да брось, — хмыкнула Кларисса. — За кого ты меня принимаешь, за дурочку? Я видела своими глазами, как ты спасла этого Дейла Хэнделла, сделав скверну частью его самого. Джуди что, избранная, раз эти способы тут не действуют? — Дейл Хэнделл был магом из Алдерона, — процедила Береника. — Его организм устроен несколько иначе. А Джуди — всего лишь человек, и если я попробую сделать то же самое, это убьет ее. По твоей милости! — Пожалуйста… — жалобно позвала Джуди. От громких голосов у нее разыгралась страшная мигрень. Новость, что она отравлена скверной, не удивляла и почти не пугала: она так устала, что почти потеряла способность переживать. — Не надо так кричать. Где мои друзья? Лицо Береники стало багровым. Она молчаливо уставилась на Клариссу, и Джуди казалась, что она сейчас взорвется изнутри. Тетушка Кларисса даже не повела бровью. — Да, я забыла сказать, что она была не одна… Разумеется, мы не стали убивать ее друзей. Они за защитным барьером недалеко отсюда, никуда не денутся. Думаю, вы захотите побеседовать с ними. — Пойдите прочь, — отчеканила Береника. — Мы еще поговорим, а сейчас я не хочу даже видеть вас. Приведите остальных пленников сюда и не смейте даже пальцем их тронуть. — Ох, ну как скажете, госпожа, — ядовито отозвалась тетушка Кларисса, нарочито поклонилась и вышла за дверь. Береника обессиленно опустилась в кресло. — Я знаю, ты не простишь меня, но все-таки попрошу прощения еще раз. Все не должно было так случиться. Тебя нужно отправить в Эйланис: там тебе помогут. Но прежде мы поговорим. Джуди было все равно. Она всегда знала, что тетка Кларисса — самовлюбленная и жестокая женщина, способная ударить ребенка и даже на полном серьезе угрожать ему обжечь утюгом, если немедленно не прекратит задавать вопросы о родителях. Она только пыталась понять, искренне ли раскаивается Береника, или же вся эта сцена была задумана специально для того, чтобы склонить Джуди на сторону Черной Колдуньи. — Тетка Кларисса сказала, что вы спасли Дейла Хэнделла, — поразмыслив, сказала Джуди. — Это правда, — отозвались из тени. В воздухе почувствовалось легкое движение, и прямо из темноты перед Джуди соткался Дейл Хэнделл. Джуди едва сдержала крик. Страж Границы уже не был старым-добрым знакомым. Его очертания по-прежнему оставались человеческими, но по всему телу расползались разводы скверны, а глаза стали полностью черными, и в их глубине едва заметно мерцали серебристые и золотые песчинки. Так завораживающе красиво и так пугающе. В руках он сжимал опущенный лук, а доспехами и плащом ему служили сгустки тьмы. Джуди вжалась в спинку стула. — Знаю, Джуди, я уже не тот, что прежде, но другого выхода не было. — Сожалею, — подала голос Береника. — Я не знала, как еще его можно было спасти. Слишком поздно я добралась до места его схватки с Ворлаком! Скверна поразила его в самое сердце, и Дейл медленно умирал в невыносимых муках. У него было намного меньше времени, чем у тебя, и тогда я решилась… как выразилась Кларисса, сделать скверну частью его самого. — Но Элоиза, Майкл, Джанет… — жалобно проговорила Джуди. — Мы все искали тебя… — Я не мог вернуться к ним в таком виде, — покачал головой Дейл. — К черту внешний облик. Теперь я опасен для всех вас, потому что отравлен скверной и сам отравляю все, к чему прикасаюсь. К тому же, взглянув на вещи с обратной стороны, я узнал такое, о чем раньше и помыслить не мог. Выслушай Беренику… Боюсь, что мир вокруг нас, весь Великий Лес — это не совсем то, что кажется. — Вернее сказать, совсем не то, чем кажется, — кивнула Береника. — Послушай, Джуди, это правда очень серьезно. Тебе внушили мысль, что я — злодейка, которая стремится уничтожить Великий Лес и забрать себе его силы. Не берусь отвечать за Ворлака, но что до меня, я преследую совсем иные цели. Великий Лес стал слишком опасен. Ты никогда не задумывалась, почему здесь так много волшебства? — Это же место между мирами, — устало ответила Джуди. — Каким же еще ему положено быть, если не волшебным? — Именно! — воскликнула Береника, прищелкнув пальцами. — Ты сама все уже сказала. Великий Лес — это мост, соединяющий миры, перекресток между ними, и к каждому он имеет свою дорогу, с каждым он связан неразрывной нитью. Мы думали, что эти нити созданы, чтобы переходить из одного измерения в другое, но это не совсем так. По ним Великий Лес забирает волшебство из других миров, присваивая его себе. — Ну это уж точно глупости! — тряхнула головой Джуди. — А даже если и так, что с того? — Думаю, Дерк уже объяснял тебе один из основных законов волшебства: магия никуда не исчезает, она может лишь только переходить из одного состояния в другое или перетекать из одного сосуда в другой. По точно такому же принципу магия не может взяться из воздуха. Давным-давно волшебство было повсюду, и главным его источником было сердце мира. Ты ведь знаешь сказки и легенды Земли о ведьмах и колдунах времен Средневековья, знаешь о том, что Мерлин не был выдумкой, а значит, и в твоем мире когда-то существовала магия. Но куда она потом исчезла? Я думаю, ты знаешь ответ. Джуди обхватила голову руками, чтобы она не взорвалась. Вопреки ожиданиям, колесики быстро завертелись, расставляя все по местам. — Когда мы были на Земле, портал случайно вывел нас в графство Корнуолл, к мысу Край Земли. Обычные люди видят там лишь красивый пейзаж, но Самариэль показал нам место, отравленное скверной. Нет, я не верю, что это мог сделать Великий Лес! В нем не было скверны, пока не появились вы, темные маги и всякие там адепты из Гарлана. Вы принесли ее с собой. Это вы украли магию Земли. — Да нет же, — отмахнулась Береника. — Ты не понимаешь! Для одного человека, да даже для тысячи, такой мощи будет слишком много. Но вот для целого мира, к тому же расположенного на перекрестке — в самый раз. Великий Лес растет и процветает, пока другие миры лишаются магии и гибнут. Джуди поджала губы. Особенно ее раздражало то, как обреченно мотает головой из стороны в сторону Дейл Хэнделл. Эти двое сошли с ума, если думают, что она поверит. Черная Колдунья и тетя Кларисса принесли в Великий Лес зло, они отравили его скверной, отчего теперь повсюду гибнут звери, птицы и травы. Даже бедный Дейл Хэнделл стал ее жертвой. Отныне он — создание тьмы и зла, и ему тоже нельзя доверять. Джуди стиснула руками дрожащие коленки. — У тебя нет никаких доказательств того, что это правда. Да, магия исчезла с Земли, и никто не знает, куда, это факт, но чем ты можешь доказать, что именно Великий Лес ее забирает? Дерк наверняка бы что-нибудь почувствовал. — Великий Лес хитер и коварен, — покачала головой Береника. — Ему ничего не стоит обмануть Дерка. — Великий Лес был чудесным местом, пока здесь не появились вы! — вскрикнула Джуди. — Это вы принесли сюда все плохое, что здесь есть! Я была в Сердце Леса, я слышала его голос, и я точно знаю, что Великий Лес не способен ни на какое зло! Если вы такие… миротворцы, если хотите спасти другие измерения, то почему же стремитесь уничтожить это? — Так бывает, — мягко заговорила Береника, — когда кто-то слишком много себе позволяет. Бывают в жизни злодеи, которых невозможно исправить, невозможно посадить в тюрьму, а можно только убить, чтобы избавить от них мир. Для всей этой системы миров Великий Лес — именно такой злодей. — А как же существа, которые в нем живут? Что делать с ними? — возмутилась Джуди. — Или вы тоже приписываете им грехи, которых они не совершали, и хотите уничтожить, потому что «другого выхода просто нет»? По губам Береники скользнула грустная и разочарованная улыбка. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но тут дверь распахнулась, и на пороге возникла тетя Кларисса. За ней по пятам шли два угрюмых зверя с дубинками наперевес. Джуди постаралась сделаться как можно меньше и незаметнее. — Пленники пропали, — отчиталась тетушка Кларисса сухим официальным тоном. — Я понятия не имею, как им удалось сломать защитный барьер, ведь он был самого высокого уровня, но их нет. Мы проследили следы на снегу: по всей видимости, часть пути они проползли, разрезали путы о стебли арсики и скрылись. Других следов обнаружить не удалось. Та часть Джуди, которая способна была еще испытывать эмоции, возликовала. Ее друзьям удалось сбежать! Хорошо, что она не пошла одна, а позвала с собой умницу Мелвина и воинственную Гахару. «Лишь бы они догадались позвать подмогу, а не вломиться к Черной Колдунье и попытаться самим спасти меня!» — отчаянно подумала она. «А какая разница? — отозвалась вторая, минорная часть сознания. — Все равно к тому времени, как подмога придет, ты уже с трудом будешь помнить свое имя». И это было правдой. Голова кружилась теперь даже в сидячем положении, в ушах звенело, а мир становился невыносимо ярким и громким. Даже если Гахара и Мелвин побегут со всех ног, Дерку нужно добраться сюда, а потом доставить ее в Эйланис. Они не успеют… Только если случится чудо, а на него Джуди давно перестала надеяться. Она забыла, что в Великом Лесу чудеса случаются со всеми, кому они нужны. Внимание Джуди привлекла быстро растущая за окном тень. Сначала она решила, что ей на помощь прилетел Бэтмен, но прищурившись, угадала в сиянии луны силуэт дракона. Тетушка Кларисса тоже его заметила. Она вскинула руки и предупреждающе закричала, но было слишком поздно: одно из окон позади Береники разбилось, и во все стороны брызнул град осколков. Джуди изо всех сил оттолкнулась ногами и отъехала на стуле назад, едва не опрокинувшись, а Черная Колдунья, прикрывая голову руками, бросилась наутек, но дракон не собирался позволять ей уйти. Мудреным взмахом когтистой руки он поднял осколки в воздух и направил их по следам беглянки. Облако осколков благополучно обогнуло Джуди и с азартом устремилось за Береникой, тетушкой Клариссой и двумя тварями с дубинами. Те заревели не то от боли, не то от непонимания, но остались стоять на месте, как истуканы, и озадаченно вертеть головами. А облако осколков превратилось в настоящий водоворот, в центре которого оказались заточены злодеи. — Ха! — воскликнул дракон. — Не расслабляйтесь, это только начало! С удивлением и радостью Джуди узнала в нем старого доброго знакомого — Чароита. Его сломанное крыло вновь стало целым, а страдальческое выражение покинуло лицо, и он вновь предстал перед врагами во всей ужасающей красе. Ощущая его мощь, звери нерешительно топтались на месте, закрывали поросшие шерстью лица дубинками и напрочь не слушались визгливых приказов тетушки Клариссы. — Держись, — заговорил Чароит, бросившись к Джуди. — Дерк и остальные ребята уже в пути. — Откуда ты знаешь? Как ты починил крыло? И… почему ты вернулся? Чароит сосредоточенно нахмурил лоб и принялся творить странные пассы перед глазами Джуди. Она даже не стала спрашивать, зачем. — Не смогу сейчас дать ответы на все вопросы. Я встретил их у Горечанки, почти у того места, где она впадает в Первую Реку. Сначала я кружил, не решаясь приблизиться, но Дерк призвал меня к себе. Я не мог противиться его зову. Не в Великом Лесу. Он не стал задавать никаких вопросов, а просто направил сюда. Джуди облегченно улыбнулась. Теперь, когда помощь пришла, она слегка расслабилась и стала чувствовать себя еще хуже. Боль шла изнутри. Джуди не могла определить ее источник, но ей казалось, что внутри ее разрывают на части когти Росомахи. Чароит стал поднимать ее на руки, когда из водоворота донесся злобный вопль тетушки Клариссы. — Идиоты! Я сама все сделаю! Чароит от неожиданности замер, а тетушка Кларисса раскинула руки в стороны и усилием воли остановила водоворот. Осколки дождем осыпались на пол. Чароит усадил Джуди обратно и толчком магии отправил стул подальше от центра зала, а сам остался с теткой Клариссой один на один. Вид у нее был ужасающий. Дорогая одежда превратилась в лохмотья, растрепанные волосы торчали во все стороны, по рукам струилась кровь, а на лице стала отчетливо видна каждая морщинка. Она зашагала, хрустя осколками, в сторону Чароита, стремительно поднимая вверх правую руку. Они одновременно выкрикнули заклятья, и в центре комнаты полыхнула вспышка. Джуди зажмурилась. Когда она открыла глаза, посреди комнаты уже творилось настоящее буйство: сверкали вспышки заклятий и неистовствовали все стихии разом. Воспользовавшись суматохой, Береника попыталась выскользнуть из зала. «Не дай ей уйти!» — раздался отчаянный голос здравого смысла. С трудом поднявшись на ноги, Джуди заковыляла следом за Черной Колдуньей. Звери с дубинками преградили ей путь и злобно зарычали, но на помощь пришел Чароит: почти не глядя, он метнул в воздух вспышку, которая взорвалась над головами чудовищ. Их осыпало градом искр, отчего их шерсть тут же задымилась, и пока они корчились от боли и хлопали себя по плечам и голове, Джуди проскользнула между ними. Береника уже сворачивала за угол на другом конце коридора. — Подожди! — в отчаянии окликнула Джуди. Держась за стену, она толкала себя вперед, следом за беглянкой, но за поворотом убедилась, что могла бы и не торопиться. Перегораживая проход, там стоял Дерк, а за его плечом виднелись Афлек и Гаффар. Джуди впервые позволила себе расплакаться от облегчения. Теперь она спасена. Не помня себя, она упала на колени и закрыла глаза. Дерк давно не был так зол и расстроен одновременно. Он сердился, когда они ссорились с Реданией, сердился, когда Избранные ругались между собой и разочаровывали его неразумными поступками. Но сейчас он был просто в ярости. Он видел красивое лицо Береники, ее восхитительные скулы, широко распахнутые глаза — но не видел во всем этом ни доли раскаяния или сожаления. — Дальше ты не пройдешь, — процедил он. — Все, Береника, твоя песенка спета, а игры со скверной закончились. — Ты еще не поймал меня, Дерк, — улыбнулась Береника, одновременно и тепло, и с вызовом. Он ненавидел это ее качество так легко располагать к себе людей и очаровывать их. — И тем более не попытался выслушать. Афлек и Гаффар бросились к Джуди. Афлек хотел обнять ее, но Гаффар резко ударил его по рукам: Джуди была отравлена скверной. Сейчас к ней нельзя было прикасаться. Гаффару потребовалось немало усилий, чтобы убедить Афлека уйти и отправиться на помощь к Чароиту. Втроем они быстро там управятся, и тогда Чароит сможет забрать Джуди и отнести ее в Эйланис. — Как ты так быстро добрался? Дракон сказал Джуди, что встретил вас у Горечанки. — Это все Бернак. Когда необходимо, он летает быстрее ветра. Благодаря ему я узнал, что стряслось с Джуди, и отправил Чароита на помощь. А Бернак отправил мне мысленное послание, как только Чароит добрался до Истока. Тогда мы уже смогли телепортироваться безбоязненно: я знал, что он устроит там жуткий переполох, каждая из вас перестанет сосредотачиваться на охранных чарах, и нас в случае чего не атакуют древние духи или восставшие из мертвых. Я надеялся, Чароит сможет отвлечь внимание и забрать Джуди в Эйланис, но он не успел. — Да, он сплел заклинание, которое обезопасило бы его от скверны, но Кларисса напала раньше, чем он унес Джуди, — пожала плечами Береника. — Послушай, Дерк, я не хотела всего этого. Она подошла к нему, попыталась прикоснуться к плечу, но он отстранился. Она вся состояла из скверны, вся была сплетена из тьмы, а он — из света, и их контакт попросту убил бы его. — А чего, интересно, ты хотела? — скривил губы Дерк. — Быть достойной ученицей Мерлина. — Что же, поздравляю: ты с успехом провалила эту миссию. — Напротив, Дерк! Ты ведь ничего не знаешь, — замотала головой Береника. — Ты понятия не имеешь, какие тайны скрывал от нас Мерлин. Я многое узнала о нем уже после его смерти. Я лишь продолжаю дело, которое он начал. — Что? — ошарашенно переспросил Дерк. — Уничтожить Великий Лес — это его идея. Он понял все еще тогда, когда мы даже не стали его учениками, представляешь? И завещал на страницах своего последнего дневника, что кто-то из его учеников должен продолжить его дело. Дерк, все совсем не так, как мы привыкли считать… Дерк почувствовал, как от ярости начинает трястись. В ушах зазвенело. — Не смей осквернять память о моем учителе. — Он был и моим учителем тоже! — воскликнула Береника. — И я осталась самой верной его ученицей. Вот, возьми. — Она повела руками в воздухе и выхватила из ниоткуда дневник в черной кожаной обложке с золотым тиснением. — Последний дневник Мерлина, как я и сказала. В нем все: факты и история, как она есть. Мы очень долго жили во лжи, будто Великий Лес — это сказка, которую нужно оберегать. Но теперь, Дерк, настало время принять правду. — Я не стану брать это, — покачал головой Дерк. — Я знаю, гибель Мерлина поразила нас обоих, но ты зашла слишком далеко! Мне жаль, что скверна оказалась сильнее тебя. — Это здесь совсем не при чем, — вздохнула Береника. — Послушай, Дерк, очень важно, чтобы ты мне поверил, пока стало не слишком поздно. Великий Лес должен быть разрушен. Прочти этот дневник, и ты все поймешь. Если… если ты еще хоть немного, хотя бы в глубине души, любишь меня, неважно, доверяешь ты мне или нет, пожалуйста, прочти. Дерк по-прежнему не протягивал руки, чтобы взять дневник, и тогда Береника бросила его на пол. Он упал между ними, как яблоко раздора, и пока Дерк смотрел на него, Береника обернулась птицей, сплетенной из тьмы, и выпорхнула в открытое окошко. Дерк с досады выругался. Он снова упустил ее. Она найдет себе другое пристанище и там продолжит свою черную работу. Дерк знал, какая она талантливая и старательная. Если ее вовремя не остановить, Великий Лес будет уже не спасти. Дерк посмотрел на дневник, лежащий на полу. Сама мысль о том, что к нему нужно прикоснуться, отвращала. Любимый и мудрый учитель не мог так поступить. Он не мог решить уничтожить Великий Лес и ничего не сказать об этом своим ученикам. Конечно, не мог. Но в этом дневнике собраны все ответы на вопросы, что же случилось с Береникой и почему она предала все, чему их учил Мерлин. Он наклонился и нерешительно поднял дневник. Все бы ничего, да только назойливый голос в голове все повторял и повторял: «Если ты еще хоть немного, хотя бы в глубине души, любишь меня…» Конечно, дело не в этом. Береника уже совсем не та, что раньше. Она стала созданием тьмы, скверной во плоти, которую невозможно полюбить. Он навсегда потерял ее. «Я прочту этот дневник не потому, что по-прежнему люблю ее, а потому, что мне нужно разобраться». «Если ты еще хоть немного, хотя бы в глубине души, любишь меня…» Дело в том, что он был не совсем уверен, что действительно больше ее не любит.* * *
Чароит был в ярости, когда тетке Клариссе удалось уйти. Она ранила его и едва не убила Афлека, защищать которого Чароит теперь считал своим долгом. Он бы непременно отправился в погоню, но она сбежала с помощью портала, а Чароит не успел проскользнуть следом за ней. Цессарат бы смог. Ему хватило бы ловкости, чтобы нырнуть в портал, пока он не закрылся, или достало бы смекалки, чтобы выследить ведьму с помощью сложных древних заклинаний. Но Чароит был никем. Всего лишь младшим братом, которому не досталось ни ума, ни силы отца. — Отринь то, что гложет тебя, — подал голос Гаффар Кенру, оттирая меч от звериной крови. — Гнев затуманивает разум. Между тем, есть одно незаконченное дело, сделать которое можешь только ты. Чароит зажал рану на боку. Она затягивалась на глазах: по сравнению с переломом крыла это был сущий пустяк. Он был вынужден признать, что Гаффар прав. Но как только он исполнит свой долг, он найдет Клариссу и заставит ее расплатиться за то, что она сделала с ним, с Афлеком и Джуди, у которой теперь почти не было шансов выжить. Скрипнув зубами, Чароит направился в коридор: так быстро, как только мог. Перепрыгивая тела Зверей, Афлек кинулся за ним. — На твоем месте я бы вернулся к отцу, — процедил Чароит. — Ты потерял достаточно крови, и тебе необходим отдых. — Я просто хочу убедиться, что с Джуди все будет в порядке, — едва слышно ответил Афлек. — Позволь не питать тебя иллюзиями. — Чароит повернулся и посмотрел Афлеку в глаза: надежды в них не было. Только страх. — Впрочем… Ты и сам знаешь не хуже меня, что шансов у нее маловато. Но я постараюсь доставить ее в Эйланис так быстро, как только смогу. Афлек промолчал, но в глазах его промелькнула благодарность. — Почему ты вернулся? — спросил он. — Ради Меличенты? Что изменилось в нашей с тобой истории, что ты стремишься защищать меня? Не думай, что я не заметил это во время боя. — Мне нужно слишком многое рассказать тебе, — отозвался Чароит. — Обещаю, мы поговорим, как только ты приедешь в Эйланис. Они свернули за угол, где посреди коридора сидел на корточках Дерк. У его ног без сознания лежала Джуди. Казалось, скверна забрала у нее все силы, такой маленькой и беспомощной чудилась ее фигурка. Сердце Чароита сжалось от тоски и жалости, и он в который раз подумал, что Цессарату хватило бы хладнокровия не терять рассудок. Но он был всего лишь Чароитом, и при виде подруги, отравленной скверной, он едва не закричал в голос: от горечи и бессильной ярости. Он ощутил, как те же чувства исходят от Афлека, только они были в стократ сильнее, и к ним примешивалось чувство беспомощности. В отличие от Чароита, Афлек не мог даже побыть с Джуди по пути в Эйланис. — Кларисса сбежала, — подняв Джуди на руки, отчитался Чароит. — Попробуй выследить, куда она ушла. От зала, правда, почти ничего не осталось, и там всюду трупы этих Зверей… В коридор набилась молчаливая толпа: Дианта, Лонси, Самариэль… Даже Лис и Бернак были здесь, сидели у самых дверей, точно стражи. Были здесь и Мелвин с Гахарой. Ребята не только смогли освободиться из плена Клариссы: они вместе с остальными отбивались от Зверей снаружи и смогли вывести Избранных к дому. Чароит шел мимо них с Джуди на руках и старался никого не задеть: он боялся, скверна отравит и их тоже. Дерк шагал следом за драконом. — Я сделаю это, — кивнул он. — Когда прилетишь в Эйланис, пошли мне весточку. Хочу быть уверен, что ты добрался благополучно. Чароит вышел на улицу и взглянул на небо: собирались тучи, грозился пойти снег. Ветер крепчал. Судя по всему, скоро начнется метель. Путь предстоит нелегкий. Он расправил крылья и приготовился взлететь, когда увидел Меличенту. Она стояла и глядела на него во все глаза, точно увидела впервые. Сердце Чароита учащенно застучало в груди, и он взглянул на нее с усталой мягкостью, жалея, что не может бросить все и просто успокоить ее, уберечь от этого ужаса. В своем утонченном мире она не привыкла видеть столько жестокости и крови. — Я полечу с тобой, — заявила она. — Нет, — решительно ответил Чароит. — Скоро начнется метель. Твои крылья замерзнут и сломаются. — Я уже защитила их заклинанием, его хватит на несколько часов. Уверена, мы управимся быстрее. Нет, Чароит, Джуди и моя подруга тоже, и я не намерена бросать ее, когда могу помочь. Чароит еще раз взглянул на небо. Ветер становился сильнее и холоднее с каждой минутой, и тянуть дальше было попросту невозможно. Так и не ответив Меличенте определенно, он взмыл вверх и сразу, не жалея сил, стал разгоняться. По правде говоря, он надеялся лететь как можно быстрее, чтобы Меличента не сумела его нагнать, но когда он обернулся, то с удивлением обнаружил, что она отстала от него всего на половину крыла. Чароит хотел сказать ей что-нибудь, но передумал: вряд ли она за ветром расслышала бы его слова, да и время для откровенных разговоров было неподходящее. Хорошенько разогнавшись, он смотрел только перед собой и всякий раз прикидывал, сколько еще миль осталось лететь до Эйланиса. Как ни крути, даже для дракона по такой погоде это было огромное расстояние. Ветер клонил к земле верхушки деревьев и безжалостно бросал в лицо холодный колючий снег. Чароит щурился, пытаясь разглядеть дорогу, и с ужасом ощущал, как холод проходит по сломанному крылу. Он починил его сам, первым попавшимся заклинанием, как только почуял беду в Сверкающем Доме, и теперь магия трещала по швам, не выдерживая борьбы со стихией. Боль нарастала, и Чароит с трудом удерживался в воздухе. «Я упаду», — думал он, когда было совсем невмоготу, но все равно не падал и продолжал упрямо двигаться вперед. Джуди не приходила в себя. Она стала очень бледной и почти невесомой, точно уже наполовину обратилась в бесплотный дух. «Только не умирай, — повторял он про себя. — И думать не смей, еще ни одна девушка не ускользала просто так из драконьих лап! Ты нужна мне, Афлеку, всем этим людям вокруг, Великому Лесу, в конце концов! Не умирай!» Только эта мысль удерживала его в воздухе и помогала бороться с ветром. Он начал понимать, что буря ненастоящая, ее с помощью магии призвала ведьма Кларисса. Ей, конечно, было известно, что Джуди нужно срочно доставить в Эйланис, и теперь она пыталась всячески этому помешать. Ветер неистовствовал настолько, что-то и дело отбрасывал Меличенту назад, и как бы она ни билась, ей было все труднее и труднее преодолевать воздушные потоки. Чароит повернулся, чтобы приободрить ее, и тут ощутил острый приступ боли. В его наспех починенное крыло ударился светящийся голубой огонек, и крыло тут же покрылось коркой льда. Чароит не мог больше делать взмахи и противостоять ветру. Буря подхватила его и понесла к земле, прямо на деревья. Чароит, не зная, что делать, крепче прижал к себе Джуди и пытался изо всех сил махать одним крылом, но это помогало лишь слегка замедлить стремительное падение. Земля неумолимо приближалась. «Не может тот, кто летал всю жизнь, разбиться при падении», — мелькнула отчаянная мысль. Он расслышал испуганный крик Меличенты, сгруппировался, теснее прижав к себе Джуди, и приготовился упасть. Но этого не случилось. Открыв глаза, Чароит изумленно огляделся и увидел, как Меличента плачет и поет, с трудом выводя дрожащим голосом хрупкие ноты. Раскинув руки, она обращалась к Лесу, к ветрам и снегу, к небу и земле. Она молила помочь им спасти несчастную душу, ставшую жертвой скверны, и расчистить дорогу в Эйланис. Она просила духов Леса подхватить Чароита и мягко спустить его на снег, чтобы он не разбился, потому что он хороший человек, делающий доброе дело. И Лес послушался ее воли. Чароита и Джуди словно бы подхватили сильные руки и бережно опустили на землю. Боль в оледеневшем крыле поутихла. Ветер на время опал, дав Меличенте возможность приземлиться рядом с драконом. — Я не могу лететь дальше, — сказал он, указав на крыло. — Надо было подумать о последствиях, но я слишком спешил, когда произносил заклятие. Прости, Меличента, тебе придется взять эту ношу на себя… До Эйланиса осталось около пятнадцати минут лету. Как надолго ты уговорила ветер успокоиться? — Мне этого времени хватит, — чуть ли не плача, отозвалась Меличента. Она хотела провести рукой по оледеневшему крылу Чароита, но не решилась. — Я могу помочь? — Помоги, — согласился Чароит. — Лети в Эйланис как можно скорее, а потом останься там, в тепле и безопасности, пока и с тобой не случилось несчастье. Это будет лучшая помощь. — А как же ты? — запротестовала Меличента. — Я не могу тебя здесь оставить. Твое крыло… Что, если оно заледенеет и внутри тоже, а потом разобьется, и ты… больше никогда не сможешь летать? При одной только мысли об этом у Чароита все внутри перекручивалось от страха. Но он не мог показать это Меличенте. — Все будет в порядке, — сказал он избитую фразу, которую всегда произносили люди, когда их жизнь ломалась на глазах, но они старались приободрить близких. — Мели, прошу тебя, оставь меня здесь и лети в Эйланис. У Джуди совсем немного времени. Меличента вытерла слезы и порывисто обняла Чароита. Он ощутил цветочный аромат ее волос и весь ее дух, пронизанный тревогой и заботой, и приобнял ее в ответ. — Я вернусь за тобой, — пообещала Меличента. Она снова запела, и потоки воздуха мягко обхватили Джуди и приподняли ее. Чароит смотрел, как хрупкая девушка, не то элементаль, не то фея из чудесной сказки, взлетает в небо, одной своей силой воли удерживая в узде ветра. Джуди летела следом за ней, истаявшая еще сильнее, чем прежде. Чароит со вздохом прислонился к стволу дерева. К сожалению, все, что он мог делать: это ждать, что все закончится благополучно, и молиться богам, имена которых он давно уже забыл.