Под сенью Великого Леса

Ну, что тебе стоит отдать своё сердце сегодня мне? Ну, что тебе стоит остаться до завтра? © Мария Чайковская

      Когда Джуди открыла глаза, ей показалось, что ее едва закончили собирать по кусочкам. Только что ее сознание пыталось ускользнуть в глубины тьмы, но уже сейчас оно работало четко и ясно, как никогда в жизни. «Вот что значит словно родиться заново», — подумалось Джуди, пока она с интересом наблюдала за тем, как скользят под потолком золотистые рыбки.       Как странно. Она никогда прежде не видела, чтобы под потолком плавали рыбки.       «Значит, я умерла, — с абсолютным спокойствием осознала Джуди. — Вот только никак не могу вспомнить, что же со мной приключилось…»       Джуди выскользнула из гамака, сплетенного из гибких ветвей и травы, и подошла к зеркалу. На него сквозь высокое круглое окошко падал ясный солнечный свет. Надо же, как ярко светит в загробном мире солнце! Нежась в его золотистых лучах, Джуди постояла, запрокинув голову, и потом взглянула в зеркало. Придирчиво осмотрела каждую царапину и ссадину. На лбу набухла большая болезненная шишка. Джуди осторожно ощупала ее, пытаясь припомнить, откуда она там появилась, но одно только это усилие вызвало головную боль и легкое головокружение.       — Пожалуй, лучше присесть, — решила Джуди, опускаясь обратно на край кровати.       Едва она это сделала, как на другом конце комнаты скрипнула круглая деревянная дверь — почти как в домах у хоббитов. В комнату заглянул светловолосый юноша с ясным и открытым лицом. Его сияющие голубые глаза излучали тепло и радость.       — Как хорошо! — воскликнул он. — Ты наконец пришла в себя. Позволь представиться: я Ремир, ученик Братства знахарей. Пускай духи Великого Леса оберегают твой путь!       — Здравствуйте, — пролепетала ошарашенная Джуди.       — Ты долго блуждала по царству снов, но я рад, что сегодня ты наконец с нами.       — Мм… Я тоже рада. — Хоть Джуди и была озадачена, но Ремир говорил так искренне и тепло, что она улыбнулась. — А не подскажете, где мы?       — О! — воскликнул Ремир. — Это тебе лучше увидеть своими глазами. Не бойся, твои друзья совсем рядом, и скоро ты сможешь их повидать. Но для начала позволь сопроводить тебя к Мастеру Братства. Он осмотрит тебя и решит, достаточно ли ты восстановилась для прогулок.       — Конечно, — несколько удивленно ответила Джуди. — А что вообще со мной случилось?       — Мастер все тебе объяснит. Я не имею права ставить под угрозу твое состояние. А я боюсь, что если начну рассказывать, то подниму в твоей душе то, чему следует быть похороненным… навсегда.       Слова Ремира испугали и заинтриговали Джуди одновременно. Она поднялась с кровати и вышла следом за ним в коридор. Вблизи Ремир показался ей старше, а еще она заметила в его волосах листья и перья — явный признак сильва. «Похоже, я действительно среди друзей, — решила Джуди. — Как же хорошо спустя столько времени оказаться в безопасности!»       Дом, в котором она очнулась, был сплетен из тех же ветвей, что и гамак. Он оказался огромным и высоким, почти как башня, и Джуди с Ремиром поднялись на самую его вершину. Сквозь стеклянный купол на лестничную площадку падал яркий солнечный свет, а под ним в воздухе тоже плавали золотые рыбки и мерцающие разными цветами медузы. Джуди не сдержала восхищенного выдоха.       — Ремир, — позвала она, — у сильвов что, особенные рыбки? Как они могут плавать прямо в воздухе?       — Магия, Джуди, творит чудеса, — улыбнулся Ремир. — Как, ты думаешь, мы выживали в самые лютые холода? Увы, из-за скверны это лето не баловало нас ни теплом, ни дождями, полезными для урожая, ни солнечными деньками. Но я верю, что Избранные смогут все изменить.       Он указал Джуди на круглую дверь с резным окошком в центре.       — Тебе нужно туда. Я подожду здесь, пока ты поговоришь с Мастером, и потом, надеюсь, сумею показать тебе еще больше чудес. Ну, ступай. Мастер не любит, когда приходится ждать.       Джуди робко улыбнулась Ремиру и подошла к круглой двери. Из-за нее доносились приглушенные голоса. Не зная, как правильнее поступить, Джуди постучалась и заглянула внутрь.       В круглой комнате, где она оказалась, было светло и уютно. На высоком резном стульчике, среди полок, шкафов и сундуков с самыми разными снадобьями и причудливыми вещицами, сидела Редания. Джуди была так счастлива видеть ее, что чуть не бросилась вперед с объятиями, да вот только споткнулась об одинокий сапог, из которого выглядывала веточка лаванды, и решила не рисковать.       — Это ты — Мастер? — выдохнула Джуди, бочком протискиваясь ближе к центру комнаты.       — Джуди! — обрадованно воскликнула Редания.       — Конечно, нет, — раздался еще один голос.       Он доносился из-за ширмы, которую Джуди сначала не заметила из-за вешалки с множеством разноцветных нарядов. Оттуда вышла высокая рыжеволосая женщина, неописуемая зеленоглазая красавица с доброй улыбкой и внимательным, цепким взглядом. Рассмотрев черты ее лица, ее нос с веселыми веснушками и лукавый прищур глаз, Джуди сразу же поняла, кто перед ней.       — Вы мама Мелвина! — воскликнула она. — То есть… — Джуди замялась, поскольку не была уверена, как у сильвов обращаются к старшим. — Миссис… Тилиан О’Дарра.       — Прошу тебя, милая, называй меня просто Тилиан, — продолжая что-то толочь в ступке, отозвалась знахарка. — Сильвы не любят тяжелых обращений так, как земляне.       — Хорошо, Тилиан. А я Джуди. Джуди Грейс.       — Я знаю, дорогая, Мелвин много о тебе рассказывал. Ты присаживайся, ежели местечко себе найдешь. Мы с Реданией закончим, и я сразу же тебя осмотрю.       Джуди расчистила себе место на диване и приютилась там среди книг и коробок с зельями.       — Не обращай внимание на этот бардак, — посоветовала Тилиан О’Дарра. — Я совсем недавно переехала сюда, на самый верх Травянистой башни, и пока не успела толком разложить вещи. Так, ну что, — повернулась она к Редании. — Рассказывай, как у тебя сегодня обстоят дела?       — Уже намного лучше, — ответила Редания, с волнением косясь на Джуди.       — Ох, Великие духи, до чего же ты невозможная, Белая Колдунья! — воскликнула Тилиан О’Дарра. — Как после всего того, что случилось с Джуди, ты можешь думать, что ложь убережет ее от опасности? Говори прямо!       Редания выдохнула и беспокойно поерзала на месте. Выговор знахарки не пришелся ей по душе. Редания вообще не любила, когда ее кто-нибудь отчитывал, как маленькую девочку, ведь возраст ее давным-давно перевалил за сотню.       — Нет, правда, намного лучше. Но боль в руке все еще осталась, и знаки проклятия местами не исчезли, и я не понимаю, с чем это связано.       — А с тем самым, что вместо того, чтобы отдыхать, ты постоянно обсуждаешь с Дерком дела и тренируешься в магии.       — Я хочу быть готовой ко встрече с Береникой, когда час настанет, — подняв голову, прямо ответила Редания. — Она сбежала из Великого Леса вместе со своей приспешницей, но я не верю, что надолго. Она вернется. И тогда я буду готова к битве с ней.       — Говорю же, невозможная, — проворчала Тилиан. — Я понимаю, что Береника навредила вам всем, а тебе разбила сердце. Но если ты не будешь как следует отдыхать, до встречи с Береникой ты можешь и не дожить.       Джуди молча и со страхом слушала этот разговор. Она и не знала, что у Редании проблемы. Нет, она, конечно, видела жуткие шрамы на ее левой руке и помнила, что оставлены они были адептами культа Мердил. Но никак не могла подумать, что эти шрамы столько времени не дают Редании покоя и могут даже ее убить. И почему только она такая своевольная и упрямая! Тилиан, похоже, думала о том же самом. Покачав головой, она поставила на стол миску с толчеными травами и принялась ловко наносить зеленую мазь на руку Редании, то едва слышно пришептывая, то приговаривая в полный голос. В воздухе, по спирали опутывая руку Редании, закружились разноцветные искорки. Тилиан плотно замотала израненную руку, проверила, не вызывают ли прикосновения к ней боли, и отправила пациентку отдыхать, наказав хотя бы день не решать мировые проблемы.       — Дерк — умный малый, а здесь у него и без тебя мудрых помощников предостаточно. Ступай к себе и передохни. А если я от кого-то услышу, что ты опять разгуливаешь, где не положено, или колдуешь направо и налево, то лечить тебя я больше не стану.       — Спасибо, Тилиан, — сдержанно поблагодарила Редания и, придерживая больную руку, прошествовала мимо Джуди к двери. Напоследок она обернулась, хотела что-то добавить, но передумала и вышла из комнаты.       Тилиан вздохнула и, сдвинув кипу свитков с рецептами зелий, присела на табурет.       — Одна морока с этими колдуньями. Больно уж они гордые и своенравные. Но ты-то, голубушка, не колдунья, так что с тобой у нас будет совсем другой разговор. Как себя чувствуешь?       — Как будто родилась заново, — призналась Джуди. — Или как будто меня собрали по кусочкам в единое целое. Но у меня ничего не болит, кроме этой шишки на лбу, честно-честно. И голова немного кружится.       — Шишка была еще больше, — улыбнулась Тилиан. — А легкое головокружение, слабость — это нормально. Побочные эффекты множества заклинаний. Уже к вечеру это пройдет, а после здорового, крепкого сна ты и вовсе поправишься.       — Я очень надеюсь, — кивнула Джуди. — Но что все-таки со мной случилось? Ничего не могу припомнить. Помню, мы пошли с Мелвином и Гахарой в Сердце Леса… Там была тетя Кларисса, а с ней еще люди-волки. Но что же произошло после…       — Еще один побочный эффект, очень неприятный. Ты была отравлена скверной.       — Скверной, — ошарашенно повторила Джуди.       И вдруг в голове завертелись сотни маленьких фрагментов минувшей ночи. Вот они карабкаются вверх по замерзшей скале, вот тетя Кларисса стоит, насмехаясь по очереди над каждым, а ее отвратительные прислужники по рукам и ногам связывают Гахару… Джуди вспомнила, как тетя Кларисса рассказывала о родителях, о том, как она сломала счастливую жизнь их семьи, и как легко она поборола жалкое, отчаянное заклятие Джуди. Тетя Кларисса не ведала ни пощады, ни страха. Ей ничего не стоило направить на родную племянницу заклятие, и тогда… тогда… Джуди начала задыхаться. Ей вновь стало страшно, больно и одиноко. Она вспомнила, как медленно пропадал мир из ее глаз, размывался и превращался в мутное серое пятно. И ей показалось, что мир снова начал убегать, ускользать из ее рук, как юркая речная рыбка. Рыбы над потолком…       Не лишиться чувств Джуди помог только звонкий голос Тилиан.       — Джуди! Все позади. Открой глаза, посмотри на меня.       Оказалось, что Джуди сидела все это время, крепко зажмурившись, а по ее щекам текли слезы.       — Все позади. Скверна больше не тронет тебя, а Черная Колдунья сбежала. Дыши. Великие духи, вот поэтому я просила Ремира ничего не говорить! Вы, молодые, больно чувствительные. На-ка, выпей.       Джуди обнаружила, что ей протягивают кружку с чем-то горячим и вкусно пахнущим, почти как горячий шоколад, и успокоилась. Забравшись с ногами на диван, она обхватила кружку и, всхлипывая, спросила у Тилиан, что же случилось дальше.       — За всеми подробностями обращайся к Дерку. Я же знаю только то, что когда собиралась лечь спать позавчера ночью, мне на голову свалилась почти насмерть замерзшая элементаль и умирающая от скверны девушка. О сне, конечно, пришлось забыть. Мы всю ночь действительно почти собирали тебя заново: твою личность, твое почти исчезнувшее «я». К рассвету ты уже полностью вернулась в мир живых, и мы решили оставить тебя в покое и тишине, приставив к тебе Ремира. Он приглядывал за тобой все время, пока ты спала и восстанавливала силы. Я же отправилась разбираться с раненым драконом, который явился вместе с зарей. Перепугал мне всех пациентов. Никогда не видела так отвратительно сросшегося крыла! Сразу видно, что работал дилетант. К тому же оно было почти разрушено магией. Ты бы слышала, как он ревел… Наверное, духи в Сердце Леса с ума посходили от его воя, не говоря уже о жителях Эйланиса. Ну, а к полудню явились уже и все остальные, в санях, которыми правила Белая Колдунья. Вот уж не думала, что доживу до такого! Правы были оракулы. С приходом Избранных Великий Лес начал меняться. Самая главная битва за наш мир уже не за горами.       — Да, — выдохнула Джуди. — Боюсь, вы правы. Черную Колдунью выгнали из Великого Леса, но она вернется — с армией Ворлака Мердила.       — А я боюсь, милая, что Великому Лесу уже и не стать прежним. Есть у меня такое предчувствие: даже если мы выиграем эту войну, мы никогда не заживем по-старому. Мой тебе совет, Джуди: не оборачивайся на прошлое. Потому что ему не суждено вернуться.       Джуди подумала о тете Клариссе, об утрате Оливии и о последнем разговоре с мамой.       — Знаете, наверное, оно и к лучшему, — сказала она, на что Тилиан ничего не ответила.       Знахарка попросила Джуди беречь себя и не переутомляться, дала выпить горькое тягучее зелье и отпустила. В коридоре ее встретил взволнованный Ремир.       — Ну что, как? — первым делом спросил он.       — Все в порядке, — заверила Джуди. — Прыгать и бегать, конечно, мне пока нельзя, но жить точно буду.       Ремир издал ликующий возглас, заставив Тилиан приоткрыть дверь кабинета и пригрозить ему кулаком.       — Идем, — позвала Джуди, пока Ремиру не досталось еще сильнее. — Покажешь мне Эйланис.       Они спустились вниз и прошли через резную круглую дверь с маленьким зарешеченным окошком. По глазам тотчас ударил солнечный свет, а когда зрение вернулось, Джуди ахнула: от снега и лютой зимы не осталось и следа. Всюду все было зелено и усыпано яркими цветами. Мелвин был прав. В летнее время Великий Лес был прекрасен.       — Джуди!       Джуди обернулась на знакомый оклик и тут же оказалась в объятиях Афлека. А она уже начала забывать, насколько это приятно и здорово! Он провел рукой по ее волосам и заглянул в глаза.       — Как же я счастлив, что ты снова со мной, — проговорил он. — Если бы только я мог отправиться за тобой, как ты за мной… Я пытался, но видимо, на такое у меня недостаточно фантазии. Великие боги Кентарии, как же ты меня напугала!       Джуди сжала его теплые руки. Ей стало стыдно, что она ушла, даже весточки ему не оставив, и не подумала позвать с собой. Его, Афлека. Ее самого надежного друга.       — Прости меня, — сказала она. — Прости, я так виновата…       Ремир кашлянул и деликатно отошел в сторонку, сделав вид, что его страшно заинтересовали листья на дереве.       — Что? Ой, Джуди, брось, это совсем неважно.       — Важно! — возразила она. — Я хочу, чтобы ты понимал: я доверяю тебе, и ты для меня самая надежная опора. Но я… Не знаю, что на меня тогда нашло. Это было словно какое-то наваждение. Я не могла ему сопротивляться, хотя какой-то частью сознания и понимала, что нужно просто рассказать обо всем Дерку. Мне очень, очень стыдно. Прости меня.       — Я понимаю, Джу, — ласково прервал ее Афлек. — Я знаю, что ты мне веришь… несмотря ни на что. Я просто думаю, Черная Колдунья добилась своего.       — Чего?       — Я думаю, Черная Колдунья и Ванесса — это одно лицо. Это ведь Ванесса внушила нам мысли о том, как важно найти логово Черной Колдуньи. Она оставила фотографии на телефоне, который мы нашли. Она заставила нас усомниться в Чароите, что едва не привело к катастрофе, и постоянно твердила про Дерка. И вот, пожалуйста: ты нашла логово Черной Колдуньи, пользуясь информацией Ванессы, и там тебя ждала ловушка.       Джуди медленно закрыла глаза. Конечно. Афлек прав. Как вообще можно было не понять этого раньше? Черная Колдунья целыми днями втиралась к ней в доверие, чтобы… что? Для чего вообще Черная Колдунья заманила ее к себе?       — Давай поговорим об этом позже, — предложила она. — Нужно многое обсудить. Боюсь, я совсем запуталась.       — Конечно, — мгновенно согласился Афлек. — Ремир, не проведешь нам экскурсию?       — Охотно! — откликнулся Ремир, тут же перестав интересоваться деревом. — Я уже даже продумал маршрут. Пойдемте за мной. Расскажу вам немного об Эйланисе и его истории.       — Вы уже знакомы? — удивилась Джуди.       — Само собой, — кивнул Ремир, не дав Афлеку даже рта раскрыть. — Афлек не уходил отсюда, как только приехал. Мы успели о многом поговорить. Постоянно о тебе спрашивал и очень переживал.       — Правда? — выдохнула Джуди. — Ты постоянно был тут?       — Ээ… — смущенно отозвался Афлек. — Да. Немного.       Они свернули за Ремиром на дорожку, петлявшую в полумраке леса. Джуди полной грудью вдыхала свежий воздух и наслаждалась тем, что жива. От пения птиц, легкого шепота листьев и порхавших вокруг бабочек ее сердце наполнялось счастьем. Так и хотелось разбежаться как следует, промчаться босиком по мягкой траве и запеть в полный голос, кружась в едином хороводе с листьями и стрекозами.       — Когда в Великом Лесу снова наступило лето? — спросила она.       — Как только Черная Колдунья убралась из Великого Леса, — ответил Афлек. — Похоже, она ушла в Гарлан, и больше ее чары здесь не имеют власти. Все растаяло и распустилось за одну ночь. Кажется, Великий Лес снова становится прежним?       — Наконец-то! — обрадовалась Джуди, но припомнила мрачные предзнаменования Тилиан и осеклась.       Тем временем Ремир обратил их внимание на россыпь уютных домиков с большими круглыми окнами и дверьми. Все они располагались на деревьях и из-за зеленого окраса частично терялись в густых кронах. Когда Джуди была маленькая, она мечтала о своем маленьком домике на дереве, откуда можно было бы все лето наблюдать рассветы и закаты.       — Это Аллея Творцов. Здесь живут наши Творцы. Именно они отвечают за внешний облик Эйланиса и его уют. Здесь не только наш дом, но еще и приют для странников, и лучшая в Великом Лесу лечебница. Не только сильвам должно быть хорошо здесь, но и нашим гостям, и Творцы неустанно трудятся над этим. Очень важно, чтобы все вещи в Эйланисе оставались целыми и были на своем месте. Тогда у Зеленого приюта будет самая лучшая энергетика для достижения гармонии с собой и миром вокруг. Для сильвов и тех, кто постигает нашу магию, это очень важно.       — Ничего себе, — восхитилась Джуди. — Если бы в моем колледже так было…       — Думаю, все бы в нем тогда учились на отлично. Хотя самым юным сильвам ничего не мешает хватать «неуды» в Академии, ведь использовать особую энергию Эйланиса еще нужно уметь.       — У вас есть своя Академия? — изумилась Джуди.       — Конечно. Сильвы — стержень Великого Леса, — с горделивой серьезностью ответил Ремир. — И мы должны многое знать и уметь. Только старательная учеба и упорные тренировки могут дать хороший результат. Ну, до обучения мы еще доберемся.       Ремир снова свернул, и они оказались на дороге, вдоль которой росли невысокие извилистые деревья с круглыми шапками не то листьев, не то цветов на макушке. Они едва заметно мерцали и отбрасывали на землю причудливые тени.       — Что это? — в восхищении спросила Джуди.       — О, это — наша гордость. Сильвы занесли эти деревья в Великий Лес сотни декад назад, и это единственное, что удалось спасти из погибшего мира.       — Погибшего мира? — переспросил Афлек.       — Фитис Морте, Погибший мир, — Ремир повернулся к ним с Джуди. — Так его теперь называют. Некогда он носил имя Последнего Оплота и был мостом между мирами, как и Великий Лес. Неужели вы никогда о нем не слышали?       Они двинулись по аллее мимо извилистых деревьев, которые сонно качали своими круглыми головами вслед.       — Честно говоря, мы впервые слышим о том, что есть и другие мосты, — призналась Джуди. — Наши миры весьма… далеки от этого.       — Тогда слушайте. Как вы уже знаете, есть бессчетное количество миров, далеких и близких от нас. Как думаете, могут ли все на свете дороги сходиться на одном Перекрестке? Конечно, нет. Вот потому и мостов существует несколько. Фитис Морте был одним из них. Прекрасный мир, настоящий приют для усталого странника. Любой Перекресток имеет свой определенный вид, и Последний Оплот был огромным замком с долинами, горами и водопадами вокруг. Последняя обитель зелени и свежести перед неприветливыми южными мирами. Сейчас говорят, что Кентария — это самая южная граница, но раньше за Кентарией находилось немало суровых и невероятных для нашего сознания миров, попасть в которые можно было через Последний Оплот.       — Надо же, — покачал головой Афлек. — Я всю жизнь прожил в Кентарии, но никогда даже не мог подумать, что некогда рядом с нами был такой вот мост. Что же случилось потом?       — Катастрофа, — был краток Ремир.       — Как в Великом Лесу? — уточнила Джуди.       — Нет, — после недолгого молчания отозвался Ремир. — Последний Оплот мог бы жить, если бы ученик Хранителя так страстно не стремился занять его место. Между ними случился крупный конфликт, а они оба были могучими волшебниками. От их силы и бездумной магии Последний Оплот стал разрушаться. Никто не спасся, кроме далекого предка нынешнего Старшего. Он сумел перенести росток ценнейшего древа в наш мир и вырастил целую рощу здесь, в Эйланисе. Мы называем это древо Светочем, ведь оно несет свет надежды. Днем оно спит, а ночью сияет ярче луны, и сильвы считают, что покуда горит Светоч, то и надежда не угаснет.       — Великий Лес полон красивых легенд, — заметила Джуди. — А кто такой Старший?       — В Эйланисе нет вожаков или предводителей, но есть тот, кто следит за работой Братств и несет ответственность за весь Зеленый приют. Мы называем его Старшим. Он не раздает указания, а советует, но сильвы из Братства Мудрости обычно прислушиваются к его мыслям, ведь обычно Старшим выбирают самого уважаемого и разумного жителя Эйланиса. Братство Мудрости и Старший всегда действуют вместе, и потому в Эйланисе не бывает несправедливости.       — Странно, ведь если говорить обо всех мирах, которые соединяет Великий Лес, то ими управляет Собрание. Почти что управляет. Эти десять мудрецов, Последователей Древнего Пути. Но почему-то несправедливость продолжает торжествовать, — качнул головой Афлек. — Вы, сильвы, удивительные существа, полные своих секретов.       — Приятно, что ты так думаешь, — улыбнулся Ремир. — Я думаю, все дело в том, что сильвы не перестают учиться. Они узнают куда больше, чем другие обитатели Леса и многих других миров. Вы тоже сумеете открыть здесь много нового, что поможет вам в дальнейшей борьбе со злом. А знаете ли вы, откуда берется известный напиток льдистая вода?       — Неужто его сильвы гонят? — пробормотала Джуди, но Ремир услышал и просиял.       — Не знаю, что ты имеешь в виду под словом «гонят», но ты совершенно права! Его делают сильвы. Они берут воду из Льдистого озера, к которому мы сейчас с вами выйдем, и в Братстве Поваров по тайным рецептам создают льдистую воду — всеми любимый напиток.       «Ремиру бы PR-менеджером идти», — хихикнув, подумала Джуди. Развить эту мысль как следует она не успела, потому что тропинка Светочей внезапно оборвалась, и они вышли к самому прекрасному месту, где им только доводилось бывать. Это было спрятанное в зеленом лесу озеро с прозрачной водой — на Земле Джуди видела такую, и то не вживую, только в Швейцарии да в Австралии. Она искрилась на солнце, отчего создавалось впечатление, будто ее поверхность светится изнутри. Над озером с веселым щебетом проносились птицы, жужжали стрекозы и гудели насекомые. Если бы не протоптанные вокруг озера тропки, по которым прогуливались сильвы, и парочки на траве, можно было бы решить, что нога ни одного существа никогда здесь не ступала.       — В Льдистом озере самая чистая вода в Лесу, — горделиво сказал Ремир. — Даже Исток не может этим похвастать.       Джуди поежилась — она бы предпочла, чтобы Исток и вовсе никогда не упоминали в разговорах, — и Афлек приобнял ее одной рукой. Джуди положила голову ему на плечо, и они остановились у кромки озера, любуясь его первозданной красотой. Пестрые маленькие птички совсем не боялись гостей: напротив, они подлетали ближе и с любопытством наклоняли головки, изучая незнакомцев. А стрекозы… Джуди ахнула. Вблизи оказалось, что это никакие не стрекозы, а маленькие, пестро одетые человечки с тонкими прозрачными крыльями. Настоящие феи! Джуди в изумлении окликнула Ремира.       — Кто эти крошки? — спросила она.       — О, — улыбнулся Ремир, — только никогда их так больше не называй. Они очень обидчивые. Это Маленький Народец. Души сильвов, как вы, думаю, знаете от Мелвина, берутся из дерева, а души Маленького Народца — из прекрасных цветов и трав. Они следят за здоровьем нашего леса и собирают воду из Льдистого озера. Никто так не умеет обращаться с ней, как они.       — Так это и есть Братство Поваров? — удивился Афлек. — Вот уж никак не мог подумать!       — Эйланис полон сюрпризов, — заметил Ремир. — Все сильвы из Маленького Народца, вырастая, становится либо поварами, либо лесничими. Кхм… прошу меня простить.       Ремир внезапно сорвался с места и решительно направился к молодым сильвам, расположившимся у озера прямо на траве. Их было четверо: три парня и одна девушка, и все они громко разговаривали и смеялись. Один из сильвов играл на небольшом щипковом инструменте, похожем на укулеле, и роща наполнялась нежным звучанием его струн, а девушка болтала ногами в воде, качая головой в такт чудесным мелодиям.       — Фалион! — окликнул Ремир.       Мелодия оборвалась. Один из сильвов неохотно оторвался от беседы с друзьями и повернулся с улыбкой и все еще смеющимися глазами. При виде Ремира лицо его вытянулось и приобрело виноватое выражение, а Ремир навис над ним, точно огромная летучая мышь.       — Фалион, где ты сейчас должен быть?       — О, Великие Духи… — пробормотал сильв.       Его друзья обменялись сочувственными взглядами. Музыкант так крепко прижал к себе волшебный инструмент, точно боялся, что Ремир сейчас его отнимет, а девушка напряглась, как кошка перед броском.       — Я, кажется, дал тебе утром задание. Хочешь сказать, ты его выполнил?       — Я… эм… ну… — растерянно пробормотал Фалион. — Я решил, что могу сделать его позже. Я все сделаю, Ремир, правда! Просто ребята сегодня оказались свободны до обеда, и мы…       — Фалион, — вздохнул Ремир, — я устал от твоих обещаний. Есть работа, которая не терпит отлагательств. А что, если бы у тебя был умирающий больной? Ты бы тоже бросил его на верную смерть, потому что появился шанс погулять с друзьями?       — Ты же прекрасно знаешь, что нет!       Фалион поднялся, и Джуди обратила внимание, что он намного выше и крепче других сильвов, а волосы у него имеют необычный пепельный оттенок. Он не был похож на других своих сородичей.       — Ремир, позвольте Фалиону немного побыть с нами, — вступилась за друга сильва.       Она была очень красива, с утонченным лицом с мягкими чертами, а ее волосы, темно-алые у корней, становились медово-рыжими на концах. Точно обруч, по ее лбу тянулся узор из золотых рун, а платье было сплетено из настоящих листьев и цветов. Джуди невольно затаила дыхание.       — Мы так редко видимся, что уже начинаем забывать лица друг друга, — продолжила сильва. — Мы все равно уже собирались расходиться совсем скоро. Прошу вас, дайте нам хотя бы полчаса. Мы закончим наш разговор, попрощаемся и вернемся к своим делам.       — Милая Алария, уж ты-то должна понимать, что любая магия требует усердия и выдержки, особенно если речь идет о целительных чарах. Концентрация и упорство, Фалион. Только они помогут…       Фалион закатил глаза.       — Избавь меня от своих нравоучений! — в сердцах воскликнул он.       Его друзья в изумлении распахнули рты, а Афлек и Джуди недоуменно переглянулись. Фалион, ни слова больше не сказав, метнулся по тропинке в сторону лечебницы.       — Куда ты? — окликнул его Ремир.       — Перебирать твои проклятые грибы, раз уж это не может подождать еще полчаса! — огрызнулся Фалион и не стал даже слушать ответ наставника, стремительно скрывшись за деревьями.       Друзья Фалиона, Алария и еще два сильва, неодобрительно покосились на Ремира и тоже поторопились покинуть берег озера. Напоследок Алария сказала:       — Хорошему чародею следует быть не только усердным и внимательным, но еще и мудрым, и чутким к чужим сердцам.       С этими словами она повернулась на каблуках и нырнула в тень рощицы следом за друзьями. Ремир так и остался стоять один, растерянный и несчастный.       — Простите, — повернулся он к Джуди и Афлеку. — За все это и за Фалиона. Порой он бывает весьма несдержан.       — Думаю, тебе просто не стоит быть с ним таким строгим, — высказался Афлек чуть погодя. — Он не выглядит умудренным годами сильвом, а значит, как и любой подросток, хочет, кроме учебы, еще и погулять, и с друзьями побыть. Тем более что видят, как я понял, они друг друга нечасто. У сильвов ведь целая жизнь впереди для того, чтобы учиться. Почему бы не потратить хотя бы малую ее часть на тех, кто тебе дорог, пока есть возможность быть рядом? Сейчас неспокойное время, Ремир. Война подобралась к Великому Лесу, и луны все как одна говорят, что близится время битвы. Кто знает, кому из них не доведется вернуться из нее живым.       Джуди с удивлением взглянула на Афлека и вдруг отчетливо ощутила, как медленно, но верно шагает к Великому Лесу война. Черная Колдунья и Кларисса сбежали, а Ворлак Мердил исчез с горизонтов, но никто не сомневался, что ненадолго. Они лишь нырнули в тень, чтобы придумать новый хитрый план и ударить по Великому Лесу. И этот момент уже не за горами. А что, если Джуди суждено потерять Афлека или кого-то из своих друзей? Что, если она и сама погибнет, пытаясь отстоять право на жизнь чужого мира? Джуди сжала ладонь Афлека. «Пока есть возможность быть рядом», — про себя повторила она.       — Кто он вообще? — тем временем продолжил разговор Афлек. — Твой ученик?       Ремир тяжело вздохнул.       — Да. Тилиан в свое время приставила его ко мне, чтобы я научил его уму-разуму, но из меня, сами видите, плохой учитель.       Он махнул рукой, и они двинулись по тропинке, уводящей прочь от озера.       — Фалион — сын Фалиандра Ретивого, а Фалиандр — глава Братства Следопытов. Он очень уважаемый человек в Эйланисе, к нему всегда прислушиваются все Братства и Старший. Все детство Фалион хотел быть похожим на отца. Он сбегал из дома, чтобы потренироваться, хотя самых маленьких сильвов никогда не пускают на тренировочный корт и манеж. Он лазал там, где не надо, и брался за вещи, которые осилить не мог. Фалиандр порой с ног сбивался, пытаясь его найти. Все, что хотел Фалион — быть Следопытом, и иной жизни он не мыслил.       — Что же изменилось? Как он стал учеником знахаря? — спросил Афлек.       — Ничего не изменилось, — помрачнел Ремир. — В том-то все и дело. Следопыты известны своим умением слышать и чувствовать Лес. Вот почему они такие хорошие ищейки и шпионы: они составляют с Лесом единое целое, идут его тропами, пользуются его тайниками и лазейками, укромными уголками, чтобы скрывать от чужаков свое присутствие. Поэтому испокон веков Следопытами становятся только сильвы. А Фалион… он, ну… другой. Он полукровка, в нем смешаны лесная и северная кровь. Северяне — воины, они не умеют чувствовать тонкую душу природы, как это делают лесные жители. Фалион несколько раз упрашивал отца взять его с собой на вылазки Следопытов, и всякий раз все шло наперекосяк. На третий раз Фалиандр не выдержал и сказал сыну, что тому никогда не бывать Следопытом.       — Жестоко, — покачала головой Джуди.       — Зато правдиво, — добавил Ремир. — Фалиандр не раз и не два давал ему шанс, но Фалион не справлялся. Даже один провал сына был позором для Фалиандра, что уж говорить о трех.       — Сомневаюсь, что мальчишка, которого в детстве не мог найти глава Следопытов, так уж безнадежен, — одними глазами улыбнулся Афлек.       — Так или иначе, Фалиандр определил его на обучение в Лечебницу, решив направить неудержимую энергию сына в полезное русло. Зря он это сделал… Лучше бы направил его обучаться в Братство Дозора. Работа там, конечно, не такая тонкая и сложная, как у Следопытов, но куда больше для него подходит. И все же я не тот человек, который будет противиться воле Фалиандра. Раз он так решил, значит, он понимает, что будет лучше для его сына. Думаю, он просто хотел научить его выдержке и терпению. Так Фалион и стал моим учеником. Увы, здесь он тоже не проявил себя. Боюсь, что он не унаследовал гениальности своего отца.       Джуди стало до слез обидно за Фалиона. Уж она не понаслышке знала, что это такое, когда самые родные люди в тебя не верят. Афлек промолчал, но Джуди знала, что он тоже ощутил себя неуютно.       — Я с самого начала знал, что у нас с ним ничего не получится… — продолжил Ремир. — Много раз я ходил просить Тилиан, чтобы она передумала или хотя бы взяла его под свое крыло. В ней удивительно сочетаются строгость и доброта, ласковым словом и удачной шуткой она умеет подтолкнуть к действию. Я был ее учеником и знаю, что Фалиону было бы с ней лучше. Но Тилиан оказалась непреклонна. Как бы я ни упрашивал, что бы я ни говорил о Фалионе, она отказывалась и заверяла меня, что я для него — лучший учитель. Увы! Мы не поладили с самых первых минут. Так продолжается и до сих пор. Уж не знаю, отчего Тилиан углядела во мне хорошего наставника. Видимо, даже самые мудрые люди порой ошибаются.       — Тилиан никогда не ошибается, — неожиданно для себя сказала Джуди. — Возможно, ты просто еще не нашел верного пути.       — Я бы хотел в это верить, — без особой надежды в голосе отозвался Ремир.       Тем временем тропинка вывела их к перекрестку, на котором поджидал пожилой сильв с пышной короной из листьев. Одет он был скромно, в такие цвета, что почти сливался с лесом, и только золотой кулон в форме листа сверкал на солнце. Джуди сразу поняла, что он из Братства Следопытов.       — Ремир, на восточной границе трое Следопытов, все тяжело ранены. Только что из Гарлана. Я уже вызвал Тилиан. Ты там тоже понадобишься.       — Великие Духи, — выдохнул Ремир. — Прошу меня простить!       Афлек и Джуди не успели даже рта раскрыть, как Ремир и пожилой сильв скрылись.       — Может, нам тоже надо пойти? Это Гарлан, это важно, — забеспокоилась Джуди.       — У них и без нас проблем хватает, — мягко остановил ее Афлек. — Думаю, Дерк уже там, и мы в любом случае узнаем от него все новости. Ты как, в порядке? Не устала?       — Я волнуюсь из-за Гарлана, — призналась Джуди. — Но чувствую себя нормально. А что такое?       Афлек взглянул поверх головы Джуди на указатель и кивнул на верхнюю стрелку. «Торговые ряды. Ратуша», — гласила серебряная надпись на ней.       — Думаю, если мы хотим найти наших, надо выбрать более людное место.       — А ты что, не знаешь, где вы остановились?       — Ну… Я сразу, как только мы въехали через южные ворота, пришел к Лечебнице и с тех пор никого не видел. Так что я в таком же положении, как и ты. Идем. Никого не найдем, так хоть Ратушу посмотрим: наверняка она очень красивая.       Очень скоро роща осталась позади, и Джуди с Афлеком очутились в самом сердце веселой и пестрой толпы. Джуди изо всех сил вцепилась в руку Афлека, чтобы не потеряться. Поток сильвов относил их от прилавка к прилавку, и они даже толком не успевали ничего рассмотреть, только слышали бодрые выкрики торговцев, как толпа снова подхватывала их и увлекала в сторону. Джуди даже представить не могла, что в мирном поселении сильвов может быть такая суматоха: должно быть, они вышли к торговым рядам в час пик или попали на фестиваль. До Джуди доносились отголоски музыки и веселый стук барабанов. Афлек улучил момент, чтобы взглянуть вверх.       — Гляди! — воскликнул он. — Что я говорил? Она великолепна!       Джуди увидела покатую блестящую крышу Ратуши и изогнутый шпиль, оканчивающийся золотым листом с гроздью круглых ягод — гербом Эйланиса. Справа и слева от шпиля развевались зеленые флаги: на одном была изображена книга со свечей, а на втором — раскрытая ладонь с вереницей рун и язычком пламени внутри. «Наверняка это эмблемы Братств», — решила Джуди.       Внезапно из толпы высунулась, крепко ухватив ее за рукав, знакомая рука.       — Слава Первому Древу! — прокричал Мелвин, стараясь пересилить гул толпы. — Я вас повсюду ищу! Идемте скорее, Братство Поваров устоило в честь Джуди знатный пир. Там еда — закачаешься, такого и в лучших ресторанах Земли не попробуешь. Пошли!       Он приобнял Джуди.       — Рад видеть тебя живой, старушка. Поговорим обо всем позже. Держитесь за мной и не отставайте, нам надо перейти дорогу.       — Дорогу? — переспросила Джуди. — Тут есть дорога?       Мелвин уже растворился в толпе. Джуди и Афлек растерянно замерли, пытаясь увидеть его высокую фигуру, и в нескольких метрах от них вверх высунулась усыпанная золотыми рунами рука. Не теряя времени, Джуди и Афлек припустили за Мелвином, попутно извиняясь перед сильвами, которых в спешке едва не сбивали с ног. Им вслед доносились нелестные выкрики, а порой и крепкие словечки на сильвийский лад. Хорошо, что большую часть из них Джуди не понимала.       Наконец они поравнялись с Мелвином, и толпа в одночасье отхлынула. Идти стало легко и свободно, и Мелвин, улыбнувшись, с облегчением расправил плечи.       — Ну вы даете! — воскликнул он. — Только попали на торговую площадь, и сразу очутились не там, где нужно. Вы в курсе, что тут есть свои правила передвижения? Те, кто идут по часовой стрелке, движутся ближе к торговым рядам, а те, кто против — дальше, по другой стороне дороги. А вы передвигались близко к торговым рядам против часовой стрелки.       — Какой ужас! — выдохнула Джуди. — У сильвов что, вся жизнь расписана по фэн-шую?       Мелвин не обратил внимание на колкий выпад.       — Я пустился на поиски сразу же, как только мама со мной связалась и сообщила, что отпустила тебя, — рассказал он. — Не мог же я представить, что Ремир так позорно вас бросит. Что случилось, куда он подевался?       — Через восточные ворота недавно въехали трое Следопытов, — объяснила Джуди. — Все трое ранены и привезли какие-то вести из Гарлана. Твою маму и Ремира срочно вызвали туда. Мы думаем, Дерк тоже сейчас там.       — Да, в последний раз он направлялся именно в Лагерь Следопытов, — кивнул Мелвин. Он заметно побледнел, но ничего по поводу новостей больше не сказал. — Мы устроились южнее Лагеря, в Гостевом павильоне. Я бы отвел вас к себе домой, но сомневаюсь, что там бы все поместились. Ребята будут очень рады видеть тебя, Джуди. Они с ночи не находят себе места.       — Я не хотела так вас пугать, — вздохнула Джуди. — Какие еще новости?       — Расскажу все после пира. А лучше всего будет, если расскажет Дерк. Я ведь, как и ты, многое пропустил, потому что был занят собственным пленением и битвой со Зверьем. В общем, пока что выкинь все плохое из головы. Пиром от Маленького Народца нужно просто наслаждаться!       Торговые ряды закончились, и Джуди увидела высокий столп пламени прямо посреди площади. Мимо огня никто не ходил, никто даже не смотрел в ту сторону, и Джуди, дернув Мелвина за рукав, указала туда.       — Что это такое?       — Холодный костер, — ответил Мелвин. — Сильвы собираются вокруг него, когда Старший созывает всех на площадь. Этот костер никогда не обжигает, не греет, но если его пламя становится черным, это означает, что в Эйланис пришла беда. В последний раз такое случалось незадолго до прихода Зимы. Сильвы не любят лишний раз смотреть на костер. Это считается плохой приметой. Так что я и вам советую не задерживать на нем свой взгляд. Вне зависимости от того, верите вы в плохие приметы или нет, сильвы вас за такое не поблагодарят. Ну, а там, за костром — Фестивальная площадь и столы, за которыми сильвы собираются на празднования. Мы же сейчас отправимся туда на пир. Эх, гляди-ка, сколько желающих откушать за бесплатно!       Приглядевшись, Джуди увидела, что вокруг обеденных столов собралось и впрямь несусветное количество народу, все сплошь сильвийские незнакомцы. Многие поздравляли Джуди и желали ей поскорее восстановиться, другие просто махали рукой или кричали «Ура!», а третьи принимались плясать и петь, все равно что развеселые ирландцы. Джуди спряталась за Афлека. Она не привыкла к такому проявлению заботы и внимания и теперь чувствовала себя неловко, точно стала причиной не праздника, а великого горя. К своему облегчению, очень скоро она увидела своих друзей. Лонси, Гахара и Дианта собрались вокруг одного из столиков и о чем-то громко переговаривались, когда вдруг заметили Джуди. Дианта тут же издала громогласный крик и заключила Джуди в крепкие объятия. «Я сейчас переломаюсь пополам, — зажмурившись, думала Джуди. — Еще одна секундочка, и я точно переломаюсь». Но Дианта отпустила подругу и взглянула на нее с неподдельной радостью в глазах.       — Джуди жить — праздник и победа! — заключила она. — Я очень рада видеть Джуди. Я боялась.       — Все в порядке, Дианта, — ласково ответила Джуди. — Спасибо. Я тоже очень рада тебя видеть.       Гахара и Лонси тоже по очереди прижали к себе подругу. Джуди смущенно улыбнулась обоим. В свете недавних событий они перестали быть просто командой Избранных. Теперь они стали настоящими друзьями, и каждый был готов ради другого на все.       С Фестивальной площади доносилась музыка — те самые барабаны, которые до этого слышала Джуди. Недалеко от стола в такт заводной мелодии танцевали Майкл и Джанет, и Джуди так и подмывало пуститься вместе с ними в пляс. Она подошла к ним, и они тут же кинулись ей на шею.       — Говорил же я, что все будет хорошо! — радостно завопил Майкл. — Я знал! Джуди просто не может умереть!       — Рада, что ты в меня верил, — рассмеялась Джуди. — А где ваша мама?       — Элоиза ушла вместе с Дерком и Гаффаром в Лагерь Следопытов, — ответил вместо детей Лонси. — Она ведь хотела поговорить с одним из них. Редания тоже недавно убежала туда. Там, похоже, что-то стряслось?       — Поговорим об этом позже, — предложил Мелвин, покосившись на озадаченных Майкла и Джанет. — Мы пока что и сами ничего не знаем. Дерк расскажет все новости.       — Хорошо, — тут же согласился Лонси, верно уловив намек. — Давайте просто праздновать и есть эту потрясающе вкусную еду!       Джуди только сейчас осознала, насколько голодная. Она взяла со стола тарелку со странной смесью, похожей на мелко толченые листья с йогуртом, и попробовав ложечку, тотчас прихватила со стола вторую порцию. Мелвин озорно улыбнулся. Он уже сидел, довольный, рядом с Диантой и потягивал тягучий напиток медового цвета.       — И никаких тебе травяных чаев. Обязательно попробуй! Многие со мной не согласятся, а я вот убежден, что это куда лучше льдистой воды.       — Если я сегодня не лопну, то обязательно попробую. А где Меличента?       — А ты приглядись повнимательнее! — Гахара махнула ложкой в сторону Фестивальной площади. — Этих двоих, похоже, уже ничего не смущает. А на Земле такая уж была драма, перья во все стороны летели!       Прищурившись, Джуди разглядела среди танцующих сильвов Меличенту и Чароита. Они плясали вместе со всеми и говорили между собой, то и дело смеясь, и Джуди радостно улыбнулась. Из рассказа Тилиан она знала, что жива именно благодаря храбрости этих двоих. Она помахала им рукой, и Чароит, заметив это, повлек Меличенту через толпу к друзьям.       — Значит, все это было не зря, — весело заметил он с хитрой искоркой во взгляде.       — Значит, не зря, — согласилась Джуди. — Спасибо вам, ребята. Тилиан кое-что мне рассказала о минувшей ночи… Если бы не вы, я бы погибла там, у Истока. Я обязана вам жизнью.       — Давай оставим эти формальности до ближайшего столетия, — предложил Чароит. — Благо, что оно не за горами: всего-то несколько десятков лет. Как ты себя чувствуешь?       — Все в порядке, — улыбнулась Джуди. — Спасибо. И да, я не перестану вас благодарить. Может, для вас это какая-то малость, а для меня — целая жизнь!       — Мы бы не смогли потерять тебя, Джуди, — сказала Меличента. — Ты наш друг и ты Избранная. Без тебя мы никто. Я рада, что Тилиан залатала тебя. Эта сильва кого угодно поставит на ноги! Нас с Чароитом она тоже быстро привела в порядок. Видишь ли, после того, как приспешница Черной Колдуньи, Кларисса, сбежала, началась ужасная метель. Мы подозреваем, что это ее рук дело, прощальный привет от злых сил. Частицы магии, которые были в этой метели, лишали сил и меня, и Чароита. Мы почти пробились к Эйланису, когда у Чароита едва не сломалось крыло. Лишь благодаря чарам Тилиан его удалось вылечить.       — Да уж, — хмыкнул дракон. — Я уж думал, что никогда после такого не смогу летать. Слава Огню, все позади. И твои ужасы тоже, Джуди. Осталось только кое-что, о чем я должен поговорить с тобой и с Афлеком. Я обещал.       Меличента кивнула и отпустила его руку, и Чароит поманил Джуди и Афлека за собой, подальше от гула толпы и громкой музыки. Они устроились в укромной беседке, скрытой в тени деревьев, и Чароит начал разговор с извинений.       — Я сбежал из Сверкающего Дома, ничего не объяснив, и это едва не обернулось большой бедой. Пожалуй, я больше не буду так делать, но тогда… тогда я испугался. Я даже не могу толком объяснить тех чувств, которые испытал тогда. Все дело было в твоем знаке.       — Мы так и подумали, — признался Афлек. — Это ведь знак Агилара Хамди, а он один из самых известных борцов с драконами.       — Ох, нет, — вымученно улыбнулся Чароит. — Все было не так. Точнее… не совсем так. Не у нас с ним. Мы с Агиларом, видите ли, много лун назад были очень хорошими друзьями.       Джуди и Афлек изумленно переглянулись.       — Да, это звучит безумно, но это правда. В ту пору, когда мы познакомились, Агилар действительно успел прославиться как великий борец с драконами и прочей нечистью. В нем была сила, способная совладать с древней мощью драконов, и они боялись его — все, как один. Но я тогда был слишком молод и глуп, не владел таким чутьем, как сейчас, и не подозревал, какую опасность таит встреча с этим человеком. Именно из-за этого мы и сдружились.       Агилар всегда путешествовал один, сам себе воин, сам себе господин. Он никогда не брал никого в попутчики, даже близких друзей, опасаясь за их жизни. «Я не хочу, чтобы вы погибали просто из-за того, что вам довелось путешествовать со мной», — говорил он и уходил, покуда никто за ним не увязался. Что же, не напрасно. Агилар, кроме нежити и нечисти, много злодеев на своем веку покосил, и врагов у него было достаточно. Однажды так случилось, что на него напала целая банда головорезов. Заправлял ею бандит, у которого Агилар отнял много хороших друзей-разбойников. Он очень хотел отомстить и тщательно спланировал нападение, да так хорошо, что у Агилара не было ни единого шанса спастись. Будь он, как всегда, один. Но судьба в тот день решила ему улыбнуться.       Я, как и всегда, рыскал в горах, надеясь отыскать что-нибудь интересное для своей коллекции артефактов. Тогда я не был наемником, но уже закончил обучение и тратил свое время на такие вот вылазки, которые очень раздражали отца. Впрочем, раздражали его и люди, и по этой причине после того дня я уже никогда не возвращался домой и никогда больше не смотрел ему в глаза. Пролетая над ущельем, я услышал крики борьбы и заинтересовался. Нет, поначалу я не горел желанием помочь, мне было просто интересно: а вдруг там грабят торговый караван? Я мог бы ворваться в гущу схватки, как вихрь, похитить самое ценное и скрыться, оставив всех с носом. В те дни я обычно именно так и развлекался. Но когда я увидел, как банда разбойников наседает на Агилара и теснит его, израненного и усталого, к стене… Не могу объяснить, что же такое во мне пробудилось. Внутри точно все перевернулось, и я, не помня себя, нырнул вниз, на выручку не просто человеку — охотнику на драконов.       Драться с разбойниками не потребовалось: завидев дракона, они побросали оружие и убежали, оставив Агилара в покое. Их главарь все храбрился, пытаясь прицеливаться в меня из лука, но хватило одной только струи огня, чтобы обратить его в бегство. Его тщательно спланированная месть не удалась. Агилар не успел ни поблагодарить, ни прирезать меня: он потерял сознание и не приходил в себя несколько дней. Я дотащил его до целебного источника и выхаживал там почти неотлучно, постоянно сам себе удивляясь. Драконы так себя не ведут. Мой брат или мой отец никогда бы так не поступили, и я ругал себя за это — за то, что я веду себя, как человек. Я много раз порывался бросить Агилара, убеждая себя, что его судьба — не мое дело, но так и не смог себя переубедить. Когда же я в очередной раз сидел и терзался мыслями о собственном поведении, Агилар пришел в себя и в первую очередь поблагодарил. Это несколько разнилось с моими понятиями о людях. Дома меня научили, что люди делятся на трусов и глупцов: первые при виде драконов обращаются в бегство, а вторые хватаются за меч. Но Агилар так и не взял в руки клинка, даже тогда, когда уже достаточно окреп для этого. Мы много говорили и оба открыли для себя удивительные миры друг друга. Когда же Агилар окончательно встал на ноги, я оставил его, но после этого мы то и дело встречались, говорили, путешествовали вместе. Не раз ввязывались в бесшабашные авантюры и приключения, из которых едва выбирались живыми. Сосчитать не могу, сколько раз мы спасали друг другу шкуры. Агилар действительно стал мне настоящим другом. Моим первым другом среди людей. После встречи со мной он уже охотнее брал с собой попутчиков и не боялся заводить друзей, а затем женился и обзавелся чудесными детьми, такими же чудесными, как Майкл и Джанет. Их было двое, мальчик и девочка, и они оба унаследовали его храбрость, ум и таланты. Так и начался род Говорящих с Лунами, и мы оба — и я, и Агилар — впервые были по-настоящему счастливы.       Но однажды… Агилар был уже не молод и знал, что час его близок, когда в Кентарии появился Демон. Так мы его называли. Он иссушал землю и мучил людей, смущая их разум и чувства. Ярость и гнев стали править Кентарией, и Агилар страдал из-за этого, как если бы все до единого кентарийцы были его семьей. Он не мог равнодушно смотреть на страдания людей. Он не мог жить, зная, что его дети и его любимая жена постоянно подвергаются страшной опасности. И хотя Демон был гораздо сильнее его, Агилар решился бросить ему вызов. Я убеждал его передумать, я боялся отпускать его, потерять своего единственного друга, а он шел на подвиг и даже не думал повернуть назад, не взирая на страх. «У меня есть долг перед Кентарией и перед своей семьей, — сказал он мне в последний наш разговор. — Я должен его исполнить». Тогда я стал угрожать, что если он пойдет на бой с Демоном, я оставлю Кентарию и больше никогда сюда не вернусь. Я был согласен на все, лишь бы Агилар остался. Но он был непреклонен. «Ты можешь делать все, что пожелаешь, Альмандин, — сказал он мне. — Но я попрошу тебя лишь об одном одолжении. Вспомни о нем, когда придет нужный час. Если однажды, путешествуя по мирам, ты встретишь кого-то из моих потомков, пообещай, что будешь защищать его и оберегать. Род Говорящих с Лунами не должен прерваться». И я дал ему обещание защищать его потомков до последней капли крови.       — Вот почему ты так защищал меня у Истока, — поднял на дракона глаза Афлек.       — Да, — признал Чароит. — Теперь и у меня есть долг перед вашей семьей. И перед своей тоже: вы стали мне близкими друзьями, вы поверили в меня и дали сил совершать честные поступки. Такие, какие я совершал во времена дружбы с Агиларом. Вы убедили меня: не страшно быть человеком, даже если ты дракон. У меня есть долг перед вами и перед тобой, Афлек, и теперь пришел мой черед его исполнять.       Чароит замолк, и некоторое время никто не осмеливался проронить ни звука. Джуди обдумывала всю эту историю и пыталась вообразить, как дракон и охотник вообще смогли стать друзьями. Похоже, это был один из тех поворотов судьбы, объяснить которые невозможно.       — Чароит, — выпрямился, нарушая тишину, Афлек. — Я рад, что ты был другом моей семьи и что ты остаешься им до сих пор. Кроме меня и моего отца, Говорящих с Лунами больше не осталось, но наш род никогда не забудет того, что ты когда-то сделал для Агилара. И все же у меня есть к тебе одна просьба.       Дракон выпрямился и подался вперед, сверкая янтарными глазами.       — Все, что угодно Говорящему с Лунами.       — Тебе ни к чему рисковать своей жизнью ради спасения моей. Я не хочу подставлять тебя под удар и в бою прятаться за твою спину. Мне нужен хороший соратник. Тот, кто в бою прикроет спину и защитит близких, если придется. Будь таким же отважным, как тогда, когда ты решил спасти Джуди, но никогда не пытайся отдать за меня свою шкуру.       — Если долг того потребует, мне придется это сделать, — покачал головой Чароит. — Я ведь обещал Агилару. Я и так много в чем его подвел: и в жизни, и в смерти.       — Тогда я, как его потомок, отменяю это обещание. Будь моим другом, Чароит, и ничего другого я не прошу.       Несколько секунд Чароит молчал, вперившись тяжелым взглядом в Афлека, а потом вдруг улыбнулся и тряхнул головой. От него во все стороны брызнули горячие искры.       — Хорошо, упрямый потомок Агилара Хамди, будь по-твоему. Но раз с этой минуты я ничего тебе не обязан, пеняй на себя!       — Главное, больше не пытайся меня убить, — рассмеялся Афлек. — Или хотя бы предупреждай, что попробуешь.       — Не сомневайся, — промурлыкал Чароит. В кои-то веки он выглядел довольным.       — Давайте вернемся? — предложила Джуди, убедившись, что вражде между этими двумя пришел конец — с этих пор и навсегда. — Я думаю, никто из ребят не против хорошенько отдохнуть и повеселиться. Например, потанцевать с элементалем. Да, Чароит?       — Да! То есть… Эй! Почему ты меня об этом спрашиваешь?       — Я так рад, что вы вернулись, — сообщил Мелвин, выхватывая из деревянной тарелки гроздь ярко-желтых ягод. — А то еще немного, и от еды ничего не останется, а делиться такой вкуснятиной никто не станет.       — Прекрати, — отмахнулась Джуди. — У меня из-за тебя создается ощущение, что мы спешили сюда поесть.       Мелвин счастливо расхохотался.       — Ну, а разве оно того не стоит? Это ведь лучшая еда во всем Великом Лесу, пища богов, это…       — Мелвин, прошу тебя, заткнись, — от души высказался Лонси. — Честно говоря, я уже готов кинуться в тебя чем-нибудь тяжелым. Или насадить на рога.       — Вот так всегда: желаешь друзьям лучшего, а получаешь сплошные угрозы, — театрально вздохнул Мелвин. — Правда, Джуди? Джуди?       Она не слушала, пристально всматриваясь вдаль: что-то было не так. Сильвы отвлекались от праздника и танцев, один за другим покидая Фестивальную площадь, и стекались к Холодному Костру. Мелвин посмотрел туда же.       — Эй, Леголас, — рассеянно окликнула его Джуди. — Что показывает твой эльфийский взор?       — Ничего, — хмыкнул Мелвин. — У Леголаса минус единица на обоих глазах.       — Сильвы собираются вокруг женщины в нарядном платье, — доложила Гахара: она была северной воительницей, охотницей, и ее взгляд был более зорким и внимательным, чем у людей. — Она не одна, с нею пятеро мужчин, и все они одеты очень странно… Похоже, что это большие листья, достаточно плотные, чтобы имитировать броню. Женщина что-то спрашивает. Ей отвечают и показывают в нашу сторону. Они направляются к нам. Не спеша, но я чувствую в их походке угрозу. Кхм… Уже пора бежать?       — Это явно не адепты Ворлака, — покачал головой Лонси. — Слишком уж они утонченные для гарланцев.       — Но вполне в духе Черной Колдуньи: головорезы и дуболомы не в ее стиле, — взволнованно прошептала Джуди. — Что, если это они пришли по нашу душу? Сделали вид, что друзья сильвов, даже вырядились в какие-то лесные наряды, а сами исподтишка атакуют нас.       — Кто это — неважно, я приму любой бой, — воинственно поднявшись, заявила Дианта.       — Успокойтесь все, — велела Меличента, и что-то было такое в ее голосе, отчего все сразу притихли и посмотрели на нее. — Это не Черная Колдунья и не Ворлак. Это моя мама.       Чароит побледнел и отступил в тень.       — К такому быстрому течению событий я не был готов, — заговорил он с наигранным испугом. — Только нашел себе девушку, а меня сразу же знакомят с ее мамой… Не слишком ли быстро?       Он пытался пошутить, но никто не засмеялся: по выражению лица Меличенты все понимали, что дело серьезное. «Вряд ли ее мама придет в восторг от союза дочери с драконом», — встревоженно наблюдая за делегацией элементалей, подумала Джуди. Разговор впереди поджидал мало приятный. Идущая к ним женщина в цветочном платье была ослепительно красива, даже Меличента меркла рядом с ней, но ее прекрасное лицо портила гримаса отвращения. Ее, казалось, раздражало все вокруг, и она смотрела на окружившую ее толпу сильвов с пренебрежением и превосходством. Джуди подивилась, насколько разными были мать и дочь: да, внешне они мало отличались друг от друга, но Меличента словно светилась изнутри теплом и заботой, и все, на что падал ее свет, становилось прекрасным. Вокруг ее матери краски, напротив, тускнели, а любой, кто стоял рядом с ней, ощущал себя ничтожеством, посмевшим встать на пути королевы. Меличента порой бывала капризной и надменной, но ей было не сравниться со своей матерью, которая обдавала презрением каждого, кто приближался к ней.       — Кавиал, не подходи так близко, я терпеть не могу дубовый запах. И уберите от меня эту толпу сильвов, чего они уставились, словно любопытные альфсиры?       Похоже, у элементалей это значило нечто оскорбительное: Меличента стиснула кулаки и скрипнула зубами, а многие сильвы, заслышав это слово, сплюнули и покинули Фестивальную площадь. Прочих отогнали — кто вежливыми просьбами, кто угрозами — Кавиал и еще три элементаля. Пятый спутник королевы элементалей, юноша с выражением глубокой печали на лице, держался поодаль и молчал, не обращая внимание на вызывающее поведение ее величества. Он был одет в зеленое с золотом, а на груди красовался герб в виде золотого древа с ярко-красными плодами. Они свисали с ветвей, точно слезы — или капли крови.       — Ее величество Флорентина Сиария, королева элементалей, — бодро представил гостью Кавиал. — А также его высочество Андрис Цветориан, Принц Лесных Земель.       Юноша с золотым гербом поклонился, обежал глазами всю разношерстную компанию и остановился взглядом на Чароите. Дракон мрачно осмотрел его с ног до головы, и судя по этому взору, ничего хорошего его высочеству Андрису не светило.       — О, Меличента! — воскликнула королева Флорентина, не смутившись, что ее появление даже тени улыбки ни у кого не вызвало. — Как я счастлива, что ты жива, дорогая! Я примчалась сразу же, как только узнала о битве в Сердце Леса. Дерк мне обо всем рассказал.       Она впервые обратила внимание на остальных Избранных за спиной дочери и заметно поморщилась.       — Грифоны, драконы, наполовину рогатый скот… Вот уж не могла представить, куда отправляю свою дочь. Меня беспокоит твой нынешний круг общения, дорогая. Не могли бы эти люди уйти? Или, как вариант, мы могли бы поговорить в более комфортном месте.       — Нет, — твердо ответила Меличента. — И не станут. Эти люди — мои друзья, и если ты будешь проявлять такое отношение к ним, я не стану разговаривать.       — Ты смеешь шантажировать меня? — недовольно воскликнула королева Флорентина. — Меличента, как не стыдно! Впрочем, поговорим об этом позже. Я намерена забрать тебя из этого места как можно скорее.       Здесь подскочили, не веря своим ушам, все, даже вечно невозмутимый Лонси. Одна половина его лица стала стремительно меняться, и он спешно прикрыл ее рукой и отвернулся.       — Мама! — пораженно вскрикнула Меличента. — Ты вообще о чем? Я не могу уйти. Я же… — Она обернулась на Чароита, но он покачал головой. — Я же Избранная, я нужна Великому Лесу!       — Ты Избранная только потому, что я так решила, — отрезала Флорентина. — Оракулы не выбирали вас, они лишь назвали миры, из которых придут Избранные. Я не подумала, на что отправляю тебя. Я думала, это честь и гордость для семьи, а оказались лишь опасности и потери на каждом шагу. Я не готова идти на такие жертвы и каждое утро просыпаться, думая, что уже потеряла тебя. Уверена, Андрис тоже не хочет, чтобы его невеста рисковала жизнью ради чужого мира.       Мелвин закашлялся.       — Невеста?!       Меличента растерянно оглянулась и встретилась глазами с Чароитом. От такой новости он переменился в лице.       — Поверить не могу, — проговорил он. — Ты не могла сразу сказать? Я бы даже…       Он, не договорив, махнул рукой и бросился прочь, мгновенно набрав высоту и скрывшись за облаками. Меличента даже слова сказать не успела. «Только не это! — в ужасе подумала Джуди. — Только пускай ничего не рушится!» Увы, было уже слишком поздно.       — Слава духам, этот несносный дракон ушел. Придумала же природа таких уродливых существ, — скривила губы Флорентина. Она думала присесть на скамью, но брезгливо ее оглядела и передумала. — Впрочем, неважно. Я так и не договорила. Дерк еще не знает, но я как раз намерена найти его и поговорить, пока ты собираешь вещи. Так дальше продолжаться не может. Вы всего лишь дети, и он не имеет права распоряжаться вашими жизнями, как пожелает. Ты больше не Избранная, Меличента. Ты вернешься в Кленир, в безопасность. Там все уже готово к вашей с Андрисом свадьбе.       Казалось, еще немного, и Меличента упадет в обморок. Она тяжело оперлась на край стола, и Андрис бросился ее поддержать, но Меличента остановила его резким взмахом руки. До Избранных дошло, что нужно срочно вступаться за подругу, пока не случилось непоправимое.       — Но Меличента нужна нам, ваше величество, — вмешался, выступив вперед, Афлек. — Ее таланты нужны Великому Лесу. Да, Оракулы не называли наших имен, но судьба указала на нее. Ее путь предрешили луны. Вы не можете отнять ее у мира, который в ней нуждается.       — Мы бы уже давно пропали без ее способностей, — добавила Гахара. — А дары Меличенты столько раз выручали нас из беды! Не говоря уже о том, что она спасла жизнь Джуди.       — Когда лес отравлен скверной, ему нужен чуткий слушатель, — кивнул Лонси. Он все еще сидел полубоком, боясь показать незваным гостям изменившуюся половину лица. — Он, подобно лекарю, рано или поздно найдет причину болезни.       — Оракулы не зря говорили, что Избранных должно быть семь, — добавила Джуди. — Чтобы победить тьму, мы должны держаться вместе.       — Как вы не понимаете: если не будет Великого Леса, не будет и дорог между нашими мирами? — воскликнул Мелвин. — Этот мир просто не может быть чужим. А для Меличенты он и вовсе стал близок.       — Меличента — наш друг, — поставила точку Дианта. — Меличента иметь свой выбор.       Мгновение Флорентина молчала, по очереди оглядывая каждого из Избранных, а потом обронила равнодушно:       — Вас не спрашивали.       Джуди даже ахнула от такой дерзости. Если ты королева, это отнюдь не значит, что тебе можно все. Особенно на глазах у собственной дочери.       — А Меличента не звала вас, — громко сказала Джуди, бесстрашно глядя в лицо Флорентины. — Вы что, совсем не понимаете, как выглядите со стороны? Не хотите ради разнообразия услышать свою дочь, а не только себя?       От ярости шумело в ушах. Джуди могла бы говорить и говорить, не заботясь, что подумают другие, но Афлек остановил ее, положив руку ей на плечо.       — Джуди, успокойся. Перед тобой не кто-нибудь, а королева элементалей. Она наша гостья, и мы должны относиться к ней соответственно.       — Передо мной — всего лишь эгоистка, избалованная хорошей жизнью, привыкшая к тому, что любой ее каприз тут же выполняют, и будь вы моей матерью, мне было бы за вас стыдно!       Лицо Флорентины вытянулось и приобрело багряный оттенок. Она тут же растеряла остатки красоты, сорвавшись на крик, и голос ее дрожал от негодования и ярости:       — Бросить ее в карцер! Никакой воды и еды следующие сутки!       — Ваше величество, нижайше просим прощения, но мы не можем этого сделать, — невозмутимо отозвался Кавиал. — Мы ведь не в Кленире, и здесь, боюсь, ваша власть бессильна.       Похоже, он был лишь доволен этим обстоятельством.       — Джуди, — чуть ли не плача, проговорила Меличента. — Молю тебя, хватит. Уходите. Вы все, пожалуйста, поговорим позже. Оставьте нас наедине.       Джуди словно со стороны увидела себя: лицо, искаженное злостью, и слова, которые она ни за что не сказала бы, будь она в своем уме. Ей стало ужасно стыдно, но просить прощения было уже поздно.       — Пойдем, — тихо позвал Афлек. — Мы изначально были здесь лишними.       Избранные один за другим поднялись и направились прочь от Фестивальной площади под тяжелым взглядом королевы Флорентины. Повинуясь ее крикливым приказам, поспешили убраться и элементали с принцем Андрисом во главе. Джуди чувствовала себя почти так же паршиво, как от отравления скверной, и ощущение пустоты было тем же.       — Какая же я идиотка, — вздохнула Джуди.       — Не говори так, — нахмурился Афлек.       — Да нет, она права, — сказал Мелвин то, что сказать мог только лучший друг. — Какая муха тебя укусила?       — Если бы я знала, — развела руками Джуди. — Но я просто… Ух, она меня так разозлила своим надменным видом! Да ей плевать на Меличенту, она просто хочет, чтобы та вышла замуж за этого принца. Думает так скрепить союз с Лесными Землями и выручить с этой сделки побольше денег.       — Это же не повод так разговаривать с ней, она же королева, а не просто девчонка с колледжа, — покачал головой Мелвин. — Мы никогда не воевали с элементалями, надеюсь, никогда и не будем. Так что не надо разжигать конфликты с чужими мирами.       — Просто Джуди не ожидала такого, как и все мы, — вступился за любимую Афлек. — К тому же она еще не оправилась. Дай ей время.       — Самое главное, чтобы у Меличенты не возникли из-за нас проблемы, — вздохнул Лонси. Его лицо все еще было наполовину девичьим, и это, похоже, причиняло ему боль. — Наполовину рогатый скот… Меня так давно уже не оскорбляли. Не нравится мне эта женщина.       — Ты в порядке? — забеспокоилась Джуди.       — Ерунда, это пройдет, — постарался улыбнуться Лонси. — В последнее время, с той встречи с Ворлаком на Земле, мне несколько труднее контролировать себя… И нелегко возвращаться в обычное состояние. Но со временем все проходит. Не переживай, Джуди. У нас, кажется, и без того довольно причин для беспокойства.       — И главное, только все успокоилось, даже с Чароитом у них все наладилось, — добавила Гахара. — Я всегда знала, что всему хорошему не суждено длиться вечно.       — Меня пугает, когда Гахара толкает такие философские мысли, — усмехнулся Мелвин. — В такие моменты я думаю, что конец света ближе, чем кажется.       — Иди к черту! — воскликнула Гахара.       Разговоры временно пришлось прекратить: они вышли к Торговым рядам, где по-прежнему царила неразбериха. Мелвин уверенно вел друзей через толпу, ныряя из потока в поток, а они изо всех сил пытались не отстать. Как только они очутились в роще, все посторонние звуки отступили. Остался только Лес — первозданный и прекрасный. Его свежесть успокаивала мысли и чувства, и Джуди выдохнула с облегчением, оказавшись под его сенью. Ребята прошли к Льдистому озеру и уселись в тени старого дерева, наслаждаясь легким ветерком и прохладой.       — Что делать? — озвучила Дианта вопрос, мучивший всех. — Мы не можем дать Меличенту обратно в Кленир. Я вижу, она не хочет идти. Ее дом стал тут, где она — это она, а не ее глупая мать. Ее мать не может увидеть того, что хочет Меличента. Она очень увлечена собой. Она будет забирать Меличенту в Кленир, и Меличента будет грустить. Она хочет быть с Чароитом, с нами. Разве мы позволить случиться такая несправедливость?       Все раскрыли рты. На памяти Джуди это была самая долгая речь Дианты со времени их знакомства.       — Мы должны поговорить с Дерком. Меличента уже стала Избранной, и Флорентина не может забрать ее просто так, — рассудил Афлек. — Она как минимум должна найти ей замену.       — Притом достойную, — подхватил Лонси. — Флорентина сама сказала: Оракулы не называли наши имена. Никто свыше не сказал: судьба выбрала вас для большой миссии, ребята! Нас выбрали наши короли и королевы, потому что мы имеем определенные таланты, способности и навыки, которых нет у других. Даже Джуди, которая волей случая по имени Мелвин оказалась с нами. У многих ли землян найдется такой дар? Слишком интересное совпадение. Так вот скажите мне тогда, кто способен заменить Меличенту? Кто сравнится с ней по силам и талантам? А кто станет так заботиться о нас, как она? Я с самого начала ошибался!       — О чем ты толкуешь? — удивилась Гахара.       — О нас. Я думаю, мы не случайно собрались все вместе. Оракулы назвали лишь миры: они изначально знали, как все повернется, и просто позволили судьбе случаться. Они знали, что для такого дела представители миров выберут лучших из лучших, и знали, какой в итоге соберется отряд. Меня с самого начала не покидала идея, что у каждого из нас есть своя роль.       — Кто-то охотник, а кто-то пушечное мясо? — усмехнулась Гахара.       — Не совсем. Вернее, совсем нет. Взять, к примеру, тебя, Гахара. Ты своенравная и дерзкая, ты не боишься врагов и хладнокровна в бою, ты сокрушаешь их так, словно в тебе одной — весь Север. Ты — это Сила.       Гахара выпрямила спину и любовно погладила рукоять клинка, с которым не расставалась ни на минуту.       — Я обычно не люблю быть в гуще драки, — продолжал Лонси. — Я предпочитаю думать, строить планы, разгадывать загадки и придумывать стратегии. Я — это Ум, и простите, что это так самовлюбленно звучит.       — Брось, Лонси, все знают, что ты у нас местный Шерлок Холмс, — отмахнулся Мелвин. — Это правда. Ты самый умный чувак, которого я знаю.       — Спасибо, — сдержанно улыбнулся Лонси. — Что до тебя, Мелвин, ты — Энергия. Ты заряжаешь всех нас бодростью, даешь сил, ты вечно шутишь и никогда не останавливаешься. Мы идем за тобой, заряжаемся от тебя, потому что энергии в тебе хватит на целую армию.       — О, Лонси, ты никогда не говорил мне таких слов. Да что там, даже Джуди мне такого не говорила. Я сейчас расплачусь, — усмехнулся Мелвин.       — И не буду я тебе такое говорить! А то еще нос задерешь, — парировала Джуди. — Придется просить Гахару его укорачивать.       — С удовольствием, — отозвалась Гахара.       Лонси тихо рассмеялся.       — Джуди — это, вне сомнений, Фантазия. У тебя весь мир проходит через особенную призму, и ты видишь события и вещи иначе, не так, как мы. Именно фантазия помогала тебе — и всем нам в итоге — находить выходы из ситуаций, где прочие вставали в тупик. Без твоего необычного подхода мы бы вряд ли достали чертежи Ворлака и выбрались живыми из Гарлана.       — Я просто художник, и я так вижу, — рассмеялась Джуди: слова Лонси даже подняли ей настроение.       — Не скромничай, — накрыл ее руку своей Афлек. — Я ведь знаю, что ты умница.       — Ты, Афлек, это Дух. Ты наш негласный лидер, который остудит горячие сердца и поддержит мудрой мыслью в трудный час. Ты — стержень, и мы будем всегда рассчитывать на тебя, потому что для тебя нет важнее чести и благородства, участия к чужой судьбе, а твой разум всегда чист и свободен.       — Спасибо, Лонси. Я лишь хочу поступать по совести.       — Мой мать думал, что люди не могут делать хорошие поступки. Она думал, что они видеть только себя и свои желания. Но Афлек ее может переубедить, — восторженно произнесла Дианта. — Я буду рассказывать мой мать об Афлеке и его чести. Она будет думать иначе.       «Да Дианта сегодня щедра на долгие речи! — изумилась Джуди. — Хотя над языком, конечно, нужно еще много работать».       — Дианта — это Преданность делу. Верность общей цели и целеустремленность в принципе. Дианта знает, что спасти Великий Лес — наш долг. Мы собрались здесь ради этого. Благодаря Дианте мы никогда, как бы нас ни дурили силы Черной Колдуньи, не собьемся с пути.       — А что насчет Меличенты? Кто тогда она в нашем отряде самоубийц? — полюбопытствовал Мелвин.       — Поначалу я решил, что она — это обаяние. В этом словно заключаются ее особые чары, она сумела, лишь улыбнувшись, очаровать эгоистичного дракона, который раньше думал только о наживе. Но после того, как она полетела вместе с ним в Эйланис, несмотря на риски, я понял — не красота и не обаяние открыли в Чароите человечность и сострадание. Не за красивое лицо, каких на своем веку он видывал тысячи, Чароит отдал ей свое сердце. Меличента — это Доброта. Да, мы друг без друга ничего не стоим. Что за команда без силы или без ума? Какая команда справится без лидера ил без хорошего настроя на победу? Как она может достичь цели, если не видит ее или идет к ней лишь проторенными дорогами, пути по которым нет? Для того и нужно столько Избранных. Сочетая наши лучшие качества, мы можем победить Черную Колдунью, пускай даже кто-то плохо владеет языком, а кто-то оружием. Мы все в чем-то не преуспели. Но будучи вместе, действуя сообща, мы прикрываем слабые стороны друг друга. А теперь задумайтесь на секунду: чего стоят все эти качества без доброты? Разве у наших врагов нет этого: силы, ума, изобретательности, даже преданности делу? Но нас от них отличает именно это. Доброта, умение любить — у них нет этого, и потому мы сильнее.       — Вот только без Меличенты мы не справимся, — подытожила с грустью Джуди. — Для картинки нужны все пазлы.       — Дерк что-нибудь придумает, — пообещал Мелвин.       — Не придумает, — раздался голос сверху.       Джуди подняла голову и увидела сидящего на ветке Чароита. Его хвост нервно дергался из стороны в сторону, а по жилам пробегал, полыхая багряным светом, огонь. Он был встревожен и расстроен: а она-то обрадовалась, что наконец увидела улыбку на его лице.       — Давно ты здесь сидишь? — поинтересовался Лонси.       — Достаточно, чтобы услышать всю ту околесицу, которую ты нес, — усмехнулся дракон. — Знаете, как говорят земляне? На Дерка надейся, а сам не плошай. Вы плохо знаете королеву Кленира. Если она пожелает, Дерк ничего не сможет сделать, Меличенту заберут домой, и она выйдет замуж за этого треклятого Андриса.       — А ты что, хорошо знаешь Флорентину? — удивилась Джуди.       — Мой брат имел с ней кое-какие дела. Кленир, думаете, на пустом месте обогатился?       — Я думал, она ненавидит драконов, — хмыкнул Мелвин. — Слышали, как она о Чароите говорила?       — Не хочу даже знать, — устало ответил Чароит. — Она ненавидит всех, но умеет вынюхивать выгоду. А мой брат умеет убеждать, как никто другой. О да, я успел достаточно узнать Флорентину. Я надеялся, что больше никогда с ней не увижусь, но после встречи с Меличентой понимал: от судьбы не уйти. Единственное, чего я не ожидал, так это того, что наша встреча произойдет так скоро. Я думал, наши с Меличентой чувства успеют окрепнуть, что у нас есть время, чтобы все обсудить… Луны не пожелали быть к нам благосклонными.       — Ни одно существо не способно понять замысел лун, — постарался утешить его Афлек. — Даже Агилар не мог разгадать затеи судьбы.       — Только не говори, что сдался! — возмутилась Гахара. — Неужели ты ничего не можешь сделать?       — Ничего, если не хочу разрушить жизнь Меличенты, — горько отозвался Чароит. — Флорентина — мать моей любимой девушки, и что бы я ни сделал, это так или иначе разобьет Меличенте сердце.       — Но если ни мы, ни ты, ни даже Дерк не способны остановить уход Меличенты, — взволнованно проговорила Джуди, — то кто может?       — Только она сама. Но и этот путь будет болезненным. Меличента должна сделать выбор: мы или семья, — ответил Лонси. — Увы, Флорентина не даст ей среднего арифметического. Единственное, что она может сделать — это самой противостоять матери, пойти ей наперекор. Вот только станет ли она это делать?       Избранные замолкли, в задумчивости разглядывая зеркальную гладь Льдистого Озера. Наконец Чароит спросил:       — Как думаете, этот Андрис… Она любит его? Хотя бы немного?       — Она даже на него не посмотрела ни разу, так что к черту он ей сдался, — заверила дракона Джуди. — Она любит тебя, Чароит, и не нужен ей никакой Андрис со всеми его Лесными Землями, будь он хоть сто раз принц.       — И это плохо, — вздохнул Чароит. — Я хочу, чтобы она была счастлива. А если ей придется выйти замуж за того, кого она не любит, она никогда не сможет стать счастливой.       — Поступи, как дракон, — предложила Гахара. — Укради ее, и дело с концом. Спрячешься в пещере, а всех назойливых рыцарей-спасителей будешь спроваживать шквальным огнем. Чем не выход?       — Она полюбила во мне человека, а не дракона, — возразил Чароит. — И потом, если я не дам ей выбора и лишу семьи, какой бы она ни была, думаете, она простит мне это?       — Нет, — хором ответили Джуди и Мелвин.       — И я стану для нее врагом — снова. Проклятье! А я думал, меня никогда не сможет загнать в угол женщина.       Они вновь замолкли, и даже красота Великого Леса, зеленого, залитого солнцем, спасенного от губительного мороза, не улучшала настроения. Полчаса назад Джуди была счастлива, смеялась и шутила, а сейчас ей стало так плохо, словно она только что повесила трубку после последнего разговора с матерью.       Чароит спросил:       — Лонси, а кто я? Знаю, что я не Избранный, но как ты думаешь, есть ли у меня роль во всей этой истории?       — Ты же вроде назвал это околесицей, — усмехнулся Лонси.       — Мне просто стало интересно.       Джуди вспомнила, как подозрения к Чароиту сплотили их на Земле, как его фотографии на телефоне Ванессы стали нитью, общей тайной, которая связала их с Афлеком. Она вспомнила, как он подарил им возможность понимать друг друга в любом мире, как незримо оберегал, даже когда они отвергали его, и как приходил на помощь всякий раз, когда был нужен. Шутками и ехидством он концентрировал их внимание на том, что нужно, не давал расслабиться. Вопрос, верить ли Чароиту, разводил и сводил их вновь, помогал после ссор разобраться в себе и в том, что они делали не так. Лонси, похоже, думал о том же, потому что ответил:       — Конечно, есть, и я не удивлюсь, если Оракулы предвидели и это тоже. Хоть это звучит парадоксально, без тебя мы бы давно разбежались по разным мирам, так и не придя на помощь Великому Лесу. Так что, мне кажется, я знаю ответ. Ты — наше Единство, Чароит, то, что так или иначе связывает всех нас.