Шумели деревья на склоне крутом, И ветры стонали во мраке ночном, Багровое пламя Взвилось над домами, И вспыхнули сосны смолистым огнём. © The Hobbit Shire
— Что случилось, Ремир? Фалион неуверенно замер, поймав суровый взгляд отца. С тех пор, как Фалион с позором вылетел из Братства, они не очень-то ладили и предпочитали друг с другом не общаться. Даже в случае крайней нужды. Но Ремир махнул ученику, чтобы подошел ближе, и Фалиону пришлось побороть нерешительность. Его взгляду открылись изувеченные тела троих Следопытов: у одного из них не хватало руки, второму насквозь прокусили плечо, а третий истекал кровью от множества глубоких ран. — Не стой столбом, — одернул его Ремир: он сидел на корточках рядом со Следопытом с прокушенным плечом. — Ты принес? — Д-да, — запнувшись, ответил Фалион. — Дарис и Тираэль скоро принесут носилки. Я их немного обогнал. Он протянул наставнику плошку с только что приготовленной мазью. Ремир схватил ее, не глядя, и стал втирать мазь над раной, приговаривая волшебные слова. Фалион, не дожидаясь указаний, опустился рядом с израненным Следопытом и принялся ворожить над ним, с тщательностью вспоминая нужные наговоры. Он был не самым старательным учеником, но его ошибки в этот раз подвели бы не только Ремира. Над Следопытом с оторванной рукой трудилась Тилиан. Огненно-рыжие волосы спадали ей на раскрасневшееся от усилий лицо. Фалиандр Ретивый, глава Братства Следопытов, не мог найти себе места и ходил взад-вперед, то и дело зачесывая назад волосы. — Давайте не будем мешать работе знахарей, — предложил Дерк. — Я хочу узнать, что произошло, — резко отозвался Фалиандр, вперившись пустым взглядом в пространство. — Я должен понять… — Опомнитесь, Фалиандр! — воскликнула Редания, которая, несмотря на предупреждения Тилиан, тоже была здесь. — Эти сильвы ранены. Нужно молиться духам, чтобы они выжили, а вы хотите, чтобы они вам истории рассказывали! — Тише, Редания, — осадил Дерк. — Прошу, Фалиандр, будьте благоразумны. Нам лучше уйти. Фалиандр тревожно выдохнул, мысленно сосчитал до пяти и наконец кивнул, чем вызвал невероятное облегчение Фалиона. Он просто не мог спокойно работать, пока рядом находился отец. Нужно было сосредоточиться на ранах пациента и нужных заклятиях, а он отвлекался на каждое его движение и назойливые мысли, что он все делает не так. — Спасите их, — велел Фалиандр и ушел следом за Дерком в шатер, где они беседовали до ужасного происшествия. Редания, чуть задержавшись взглядом на Тилиан, нырнула туда же. Знахари остались одни. Как и обещал Фалион, в скором времени примчались Дарис и Тираэль, а с ними еще четверка крепких сильвов, которые согласились помочь с транспортировкой раненых. — Не распространяйтесь особо о произошедшем, — распорядилась Тилиан, когда ее пациента бережно переложили на носилки. — Фалиандр сам все расскажет вечером у Холодного Костра. Фалион перехватил носилки у тяжело дышащего Тираэля. Дарис, не теряя времени, припустил к роще. «Медленно, слишком медленно», — в отчаянии думал Фалион. В этом были все сильвы: неторопливые, обстоятельные, как бы они ни торопились, они все равно действовали, как улитки. Он был не такой. Он мог бы за пару минут пересечь весь Эйланис со скоростью, с какой не смог бы ни один сильв, да только в одиночку ему никак было не перенести раненого Следопыта в Лечебницу. Поэтому он шагал следом за Дарисом и молился, чтобы пострадавший выжил. Услышав голоса, Фалион и Дарис замедлили шаг. Тилиан велела не рассказывать никому о случившемся, иначе непременно поднялась бы паника, и страшнее всего сейчас было бы наткнуться на толпу подростков, которые часто гуляли в Озерной роще. Зашуршала листва, раздался треск сломанного сучка, и на тропинку вывалилась девушка-грифон. Она с облегчением расправила крылья, потянулась и лишь затем обратила внимание на процессию сильвов с носилками. Следом за ней на тропинку вышли и остальные: это были знаменитые Избранные, Фалион уже видел их у озера несколько часов назад. Разговоры стихли, и в наступившей тишине раздавался лишь отдаленный птичий крик, печальный, словно прощальная песня. — Что произошло? — спросила девушка, которую сегодня ночью спасли от скверны. — Господи… Я, кажется, догадываюсь, чьих это рук дело… — Да неужели? — едко отозвался Фалион. — Тогда отойдите с дороги, нам нужно срочно доставить раненых в Лечебницу. И никому, ради духов, не говорите о том, что видели, иначе все Братство Следопытов придет по ваши души. — Фалион! — с упреком воскликнул Дарис. — Не нужно угроз. Мы можем разобраться мирно. Ребята, пожалуйста, отойдите. Нам нужно пройти. — Давайте мы поможем, — предложил смуглый южанин с открытым и честным взглядом. Фалион сразу проникся к нему симпатией. — Так, должно быть, будет быстрее. К удивлению Фалиона, носилки у Дариса перехватила бледнокожая девушка с острыми и резкими чертами. Похоже, северянка. В нем тоже текла половина северной крови. Едва она взялась за носилки, нести их стало куда легче, а шаг стал более резвым и вскоре почти превратился в бег: легкий, как если бы перо неслось над землей. Вдвоем они были живым воплощением скорости, и Фалион еще никогда не чувствовал такого единения со своей куда более близкой северной стороной. Дарис так и остался стоять под сенью рощи, с восхищением провожая Фалиона и Гахару взглядами. — Похоже, наш старый друг Ворлак взялся за свое? Недолгий он взял перерыв, — заметил Лонси, торопливо вышагивая рядом с Афлеком. Джуди едва поспевала за ними и с трудом переводила дух. — Неужели он подстерег Следопытов прямо на границе? — выдохнула она. — Вряд ли они смогли пройти дальше: они бы не успели спастись. Чувствуете? Он мстит нам — за вторжение, за кражу. Неужели Дейла Хэнделла ему было недостаточно? — Ему никогда не бывает достаточно, — мрачно ответил Чароит. — Он будет мстить, пока всех нас не уничтожит. И даже если Береника надеется на объединение с Избранными, он этого точно не допустит. — Разве Ворлак — не друг Черной Колдуньи? — нахмурилась Дианта. — Или я плохо его знать? — У Ворлака нет друзей, Дианта, — отозвался Афлек. — У него нет союзников. Есть лишь те, кого он использует, и те, кого он убил. — Это все не имеет значения! — воскликнула Джуди, заставив даже самых невозмутимых сильвов обернуться. — Как вы не понимаете? Все дело в чертежах. Мы отобрали у него то, что принадлежит ему, то, что для него важно. Если мы разгадаем их секрет, у нас будет ключ к победе над ним и Береникой. — Дело за малым, — хмыкнул Лонси. — Разгадать их секрет. — И не сдохнуть, — практично добавил Чароит. Разговоры пришлось прекратить: они добрались до Лечебницы, и Джуди, Мелвин и Лонси остались ждать, когда остальные доставят раненых до палат и вернутся. Никто не мог найти себе места и перестать нервничать. Казалось, что Ворлак прямо за спиной, уже подставляет заточенный меч к горлу. Даже Мелвину было трудно напустить браваду и приободрить друзей, но он все равно попробовал: — Ничего, как только мы поговорим с Дерком, все образуется! — Если бы это так работало, — проворчал Лонси. Он то и дело касался левой половины лица, и это тревожило Джуди. Она хорошо помнила, что если вторая часть Лонси все-таки возьмет верх, от него можно будет ожидать чего угодно. Даже объединения с врагом. Страшно представить, что будет, если ум Лонси обернется против них. На деревянной лестнице раздались шаги, дверь открылась: это Фалион и Гахара спустились вниз. — Она даже меня прогнала, — хмыкнул Фалион. — И какой смысл быть учеником лекаря? Остальные сейчас тоже подойдут. — Моя мама? — усмехнулся Мелвин. — Да, и я ума не приложу, как она так быстро оказалась в Лечебнице, — покачал головой Фалион. — Не женщина, а загадка. С лестницы снова донесся грохот шагов: это спустились Афлек, Дианта и Чароит, все трое взволнованные и запыхавшиеся. — Вы пропустили все самое интересное, — едва переведя дух, выпалил Чароит. — Это было… ох. Жутко. Мы затащили этих ребят в палаты, как раз перекладывали с Диантой последнего, и он вдруг как сел! Он был весь изранен, даже пошевелиться не мог, а тут пожалуйста. Мы и сами от такого сели. Похоже, Ворлак завладел его разумом. Бедняга. «Это мое первое предупреждение, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы отдали мне чертежи. У вас есть время, чтобы все обдумать. Вы поймете, когда оно закончится». А потом бедолага страшно закричал, схватившись за голову, забился — через несколько секунд он был уже мертв. — Прости, — повернувшись к Фалиону, сказал Афлек. — Никто из нас ничего не успел сделать. Фалион на мгновение прикрыл глаза. Он знал, чем все это закончится: отец снова обвинит его в том, что он не смог принести пользу Эйланису, да и он сам никогда не простит себе смерть этого сильва. Ведь это был его пациент. Проклятый Ворлак. — Да кто бы вообще что-нибудь сумел с этим сделать? — горько отозвался он. — В этом нет вашей вины. Спасибо за помощь. Мое имя Фалион, я ученик Ремира. Что за чертежи, духи их забери? Может мне кто-нибудь объяснить? Избранные переглянулись: в свете недавних событий они были совсем не уверены, что кто-то, кроме посвященных в планы Дерка, может знать о чертежах. — Фалион — хороший парень, — подал голос Мелвин. — Я знаю его с тех пор, как мы были детьми, и могу за него поручиться. — Подумай, где бы мы сейчас были, если бы доверяли такие тайны всем хорошим парням, — отрезал Чароит. Мелвин вздохнул и развел руками. — Извини, Фалион. Все слишком запутанно. Я не уверен, что могу рассказывать об этом. — Сплошные тайны, Кларк? В тяжелое время мы живем, если даже у тебя появились секреты, — горестно усмехнулся тот. — Если не хотите, не говорите, я все понимаю. Вы Избранные. Это ваша работа. Только справляйтесь с ней поскорее. Я не хочу, чтобы мои друзья и сородичи продолжали умирать. — Фалион! — окликнул его Мелвин, но Фалион лишь повернулся и ушел в Лечебницу, ни слова не сказав на прощание. — Какой импульсивный, — хмыкнул Чароит. — Он вообще знает цену настоящим тайнам? — В нем слишком много северной крови, — неожиданно для всех проронила Гахара. — Она кипит в нем и молит о свободе, но здесь, в Эйланисе, ему никогда не знать счастья. Не дожидаясь друзей, она двинулась по тропинке на восток. Избранные, переглянувшись и пожав плечами, направились следом за ней. Неприятное, тяжелое чувство осталось после разговора с Фалионом, и всем не терпелось поскорее от него избавиться. — Куда ты? — позвал Мелвин. — Нам лучше держаться вместе. — В Гостевой Павильон, — не останавливаясь, ответила Гахара. — Дерк будет в первую очередь искать нас там. Забыли? Ворлак был здесь из-за нас. Будут еще жертвы, если мы не придумаем хороший план. Из-за нас. Идем. Нам есть, о чем поговорить.* * *
— Хорошо, что я застал вас здесь, — устало обронил Дерк, тяжело прислонившись к дверному косяку. — Я бы послал за вами Гаффара, да он уже вернулся в Кентарию. У нас очень много проблем. На памяти Джуди он ни разу не выглядел так плохо. Казалось, будто болезнь Великого Леса коснулась и его: белизна и золото его плаща потускнели, плечи тяжело опустились, словно пытались выдержать непосильный груз, а лицо стало худым и острым, как у голодного хищного волка. Только глаза по-прежнему сияли живым и ярким огнем. — Мы уже знаем, — ответил Афлек. — Садись, ты почти не стоишь на ногах. — Нет, нет… Некогда. Фалиандр собирает сильвов у Холодного Костра. Вы там тоже понадобитесь. Ох… я не представляю, как смотреть в глаза твоему народу, Мелвин, ведь все это случилось по моей вине. — В этом нет твоей вины, — покачал головой Мелвин. — Не ты убил этих Следопытов. Не ты стал психопатом и попытался захватить Великий Лес с помощью скверны. Так что смотри так же, как ты смотрел всегда: открыто, честно и ободряюще. Дай им надежду. — Это лишь звучит здорово, — покачал головой Дерк. — На Земле говорят, что надежда — глупое чувство. — А еще говорят, что надежда умирает последней, — добавила Джуди. — Я с Земли, мне лучше знать. Нельзя сдаваться. Тогда мы подведем весь Великий Лес, погибнет бессчетное число людей, и жертва этих Следопытов будет напрасной. Дерк с благодарностью и теплом оглядел Избранных, встретился глазами с каждым и каждому подарил мысль, что все не так плохо, пока рядом с ними Хранитель Леса. Вдруг свет его глаз померк. — Погодите, где же Меличента? Избранные неуверенно переглянулись, а Чароит опустил глаза: Дерк выглядел таким измученным, что ошарашивать его дурными новостями не хотелось. И все же он был мудр и проницателен, и никто, даже Чароит, не решились бы скрывать от него правду. От цепкого взгляда Дерка сложно было укрыться за завесой лжи. — У нас правда очень много проблем, босс, — вздохнув, начал Мелвин. — В общем, Меличента… она… Не успел он объясниться, как скрипнула ступенька: все подлетели и похватались за оружие. В комнату ступила бледная, наполовину призрачная Меличента. Ее глаза припухли от слез, но лицо было серьезным и решительным. Джуди видела, как отчаянно она пытается разозлиться. — Я ухожу, — отчеканила она. — Что-то? — переспросил Дерк. Он почти что рухнул в кресло: от такой новости ноги перестали держать его. Остальные сидели напряженно и молча, только у Чароита из груди вырвался короткий вздох. — Я не ослышался? — Ты все услышал правильно, Дерк. Я ухожу. Моя мама поставила меня перед выбором, и я… я не могу подвести семью. Дерк закрыл глаза. — Я понял тебя, — прошелестел он. — Но ты нужна нам! — в отчаянии воскликнула Джуди. — В Эйланисе происходят ужасные вещи. Ворлак убил нескольких Следопытов и теперь хочет получить от нас чертежи. Мы должны остановить его, бросить ему вызов! — Вот именно! — вскрикнула Меличента. — Мы должны обрекать себя на гибель, идти на верную смерть! Почему мы должны делать это? Почему опытные бойцы не могут просто дать Ворлаку и Черной Колдунье отпор, а, Дерк? Или прикрываться за спинами Избранных проще, чем самому воевать с ним?! Похоже, она ударила Дерка по больному месту. Он замер в кресле, как изваяние, и холодно смотрел в ее лицо, а воздух вокруг него почти искрился от напряжения. — Ни одна армия не может противостоять Ворлаку, — вступился Лонси. — Он лучший стратег и полководец, он хитер и знает слабости людей. Уже забыла, как он перессорил всех нас на Земле, где нас не защищали Дерк и Редания? А что будет с огромной армией на его землях? — А что можем противопоставить ему мы? — воскликнула Меличента. — А? Невероятное везение? Мы и живы-то до сих пор только благодаря ей. Да мы ведь просто дети! В комнате повисло напряженное молчание: Меличента подняла вопрос, о котором не раз уже размышлял каждый. «Почему я?» — не раз думала Джуди, просыпаясь и засыпая. Ей было невероятно страшно, и все же что-то неумолимо двигало ее вперед. Не упрямство, не желание быть героем или получить награду: что-то, что стояло далеко за рамками ее понимания. После случая со скверной она изменилась, и одна только мысль о том, чтобы сдаться теперь, после всего, что они пережили, приводила ее в ярость. Джуди выпрямилась и посмотрела Меличенте в глаза. — В моем мире люди, которым больше восемнадцати, уже считаются взрослыми и начинают жить сами по себе. А ты до сих пор повторяешь за своей мамой, хотя сама-то в глубине души так не считаешь! Ты любишь Великий Лес и хочешь сражаться за него, защищать плечом к плечу с нами. Меличента отвела взгляд. — Я не передумаю, Джуди, — отрезала она. — Прошу, не пытайтесь удержать меня, иначе я буду драться. Джуди отстранилась на шаг, покачав головой. — Выходит, ты все же не та Меличента, которую я все это время знала. — Человек может решать сам, и это его воля, — сказала, поднимаясь, Дианта. — Джуди судить тебя и твой выбор, потому что испытывать сильно боль. И ты больно, а потому делать больно нам. Отпусти, Меличента. Пусть будет счастье на твоем пути. — Спасибо, Дианта, — прошептала Меличента. — Ты права, я лишь… Это неважно. Дерк. Хранитель Леса прикрыл рукой глаза и тяжело вздохнул. Все рушилось в одночасье. Он слышал предсказание Оракулов. Он знал, что они никогда не ошибаются. А еще он знал, что без седьмого Избранного Великий Лес будет уже не спасти. — Я не имею права удерживать тебя, Меличента, — сказал он. — Но знай: если ты вдруг надумаешь вернуться, тебе всегда найдется место среди нас. — Спасибо. Меличента молча оглядела друзей. Она стояла неестественно прямо, закусив губу, и с трудом сдерживала слезы. Чароит ждал, когда же она посмотрит на него, но она так и не осмелилась это сделать. — Прощайте, друзья, — сказала Меличента. — Для меня было счастьем узнать всех вас. Она развернулась, чтобы уйти, и Чароит не выдержал. — Посмотри на меня! Меличента вздрогнула и обернулась, с трудом заставив себя поднять глаза. Чароит спрыгнул с подоконника и в одно мгновение пересек комнату. Он надвигался на Меличенту, словно буря, его глаза горели неистовым пламенем, а жилы горели огненным светом, и она невольно отступила на несколько шагов. — Ты думала, можно уйти вот так просто? Сказать «прощайте» и сбежать? Мы, скорее всего, больше никогда не увидимся, ты понимаешь это? — Чароит, прошу… — У нас чертовски мало шансов выжить, и еще меньше — спасти Великий Лес. Мы прощаемся навсегда. Так огонь сожги меня, прощайся нормально! Нет ничего постыдного в том, чтобы уйти. Не ты выбирала этот путь. К нему нужно быть готовым. Особенно к тем жертвам, которые придется на нем принести. Черт с этим! Мы не в твоем мирном и цветущем Кленире. Здесь, уходя из дома, люди не знают, вернутся ли они снова домой. Так не смей бояться сказать «прощай», иначе потом будет слишком поздно. — Чароит… Он не слушал ее: притянув к себе, он обнял ее и поцеловал на глазах у всех. Дерк неловко закашлялся, а Мелвин одобрительно хмыкнул и украдкой усмехнулся. Чароит и Меличента все еще стояли, слившись в поцелуе, когда входная дверь хлопнула, и на пороге показалась мама Меличенты. Краски разом схлынули с ее лица, когда она увидела свою дочь в объятиях дракона. — Меличента! Меличента отпрыгнула от Чароита на добрый метр: дракон так и остался стоять с раскинутыми руками. Флорентина яростно стукнула посохом, и с него на пестрый ковер посыпались пожухлые листья. Земля загудела, точно напряглась, и на свет, с оглушительным треском пробив пол, вырвались длинные и упругие побеги плюща. Они бы непременно схватили Чароита, но драконьи инстинкты заставили его уклониться в сторону. — Мы уходим, — процедила Флорентина. — Сейчас же! — Не дом, а проходной двор, — проворчал Дерк. Кашлянув, он поднялся, оказавшись на добрую голову выше Флорентины, и заговорил в полный голос. — Добрый вечер, Флорентина. Будь добра не разговаривать в этом доме в таком тоне. Да и вообще обращаться с моими подопечными непочтительно. Особенно применять грубую… хм… растительную силу. Фальшивая улыбка на лице Флорентины натянулась, точно струна. — Ах, Дерк, старый прохвост, — протянула она. — Увы, но ты мне не указ, а Меличента впредь не твоя подопечная. Как ты мог допустить, чтобы моя дочь столько раз подвергалась опасности и жертвовала своей жизнью? Как ты мог допустить, чтобы она связалась с этим… чудовищем? Чароит угрожающе зарычал, от него во все стороны полетели искры. Джуди с опаской покосилась на деревянный пол и на всякий случай придвинула поближе кружку с водой: ссоры ссорами, а правила пожарной безопасности никто не отменял. С другой стороны, Джуди очень хотелось опрокинуть эту кружку на шикарное платье королевы элементалей. — Мам! — в отчаянии вскрикнула Меличента. — Нет, — отчеканила Флорентина. — Никаких «мам». Мне казалось, мы все с тобой обсудили. Мы не расскажем об этом инциденте принцу Андрису, но нас с тобой, милая, ждет серьезный разговор. Меличента отвернулась, скрывая слезы. Чароит с ненавистью сверлил королеву Кленира взглядом. Джуди прикидывала вес кружки и никак не могла решить, кинуть ее во Флорентину или нет. — Будь ты на моих землях, дракон, ты бы не остался безнаказанным. Я бы с тебя шкуру спустила, монстр. Никто не смеет трогать мою дочь. Джуди прицелилась, но от необдуманного поступка ее остановил резкий окрик. — Флорентина! В комнате резко потемнело. Джуди не сразу поняла, что этот громогласный рев принадлежит Дерку. Чародей вдруг словно стал выше ростом, а его тень взметнулась до потолка и зловеще затрепетала. Плащ, ставший угольно-черным, хлопал за спиной на холодном ветру, от которого по комнате кружили в бешеном хороводе сухие листья и страницы рассыпавшихся книг. — Я сказал, чтобы ты не смела говорить в Великом Лесу в таком тоне! Я не имею власти выгнать тебя отсюда, но лишаю голоса на сутки: может, хоть это сдержит твой язык за зубами. И если ты однажды решишь обратиться ко мне или к Редании за помощью, ты ее не получишь. В Великом Лесу ты больше никогда не встретишь ни поддержки, ни участия. Лицо Флорентины скривилась, она хотела съязвить в ответ, но смогла лишь беспомощно открывать и закрывать рот. По мнению Джуди, она сказала нечто вроде: «Ты еще об этом пожалеешь!» — Не надо лезть на рожон в такое время, — продолжал Дерк. — Ах, и еще кое-что. Если эта чудесная барышня свяжется со мной и я узнаю, что ты ей навредила… Клянусь, я приду в Кленир, и там я уже не стану церемониться. А теперь убирайся прочь из моего дома! Дерк вытянул руку, и сконцентрированный поток ветра вытолкнул Флорентину прочь из комнаты. Она шлепнулась на пол, но тут же вскочила на ноги, как разъяренная кошка, отряхнула платье и, взмахом руки позвав дочь, церемонно зашагала к выходу. Поспешившую за ней Меличенту поймал за руку Чароит. — Эй? Будь счастлива, ладно? Если у тебя будут проблемы, мы поможем, обещаю. А ты… постарайся полюбить Андриса. Он хороший парень, вообще-то, и ты заслуживаешь куда большего, чем сумасшедший дракон. — Я не смогу, — с печалью улыбнулась Меличента. — Я… ты — то, что мне все это время было нужно, и мне жаль, что я так поздно поняла это. Я только обрела тебя, и мне приходится уходить… Но война в Великом Лесу уже немало семей сломала. Я не хочу, чтобы она разрушила еще и мою. — Вопрос только в том, кто твоя семья, — тихо сказал Афлек. Меличента опустила глаза и не ответила. — Я всегда буду любить тебя, Чароит. Будь счастлив. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала дракона в щеку. Он закрыл глаза, вытянул руку, словно пытаясь обнять и удержать ее, но остановился и лишь тихо вздохнул. — Спасибо, Дерк. Прощайте, друзья. Я всегда буду помнить вас. Спасибо, что указали мне мой путь. Меличента одарила каждого улыбкой, полной тепла и доброты, а затем скрипнула входная дверь, и она исчезла из их жизней, растворившись в темноте. — Вот дрянь, — высказался Чароит, обессиленно рухнув в кресло.* * *
Мелвин уже и не помнил, когда сильвы в последний раз собирались у Холодного Костра. Долгое время в Великом Лесу все было мирно и спокойно — до тех пор, пока не пришла последняя зима. Мелвин как раз в тот день ненадолго вернулся в Эйланис, передать Тилиан некоторые ингредиенты из других миров для ее настоек и забрать вещи. Он почувствовал, как тянет холодом, еще ночью, но никак не мог подумать, что когда выйдет утром на улицу, по колено окажется в снегу. Стоя там, посреди метели, он понимал с ужасом, что больше не вернется на Землю — только в последний раз, попрощаться с Джуди и навсегда пропасть из ее жизни. Его свобода закончилась в тот самый миг. Отныне он был нужен Великому Лесу. Нужен Дерку. По-хорошему, ему нужно было просто исчезнуть. В начале он именно так и собирался сделать: придумал легенду про практику и ее скорбное продолжение о том, как он попадает в аварию и погибает. Все. Точка. Конец истории. Но встретившись в Джуди в последний раз, перед той самой «практикой», он взглянул в ее глаза, представил, как они наполняются слезами, как она страдает и грустит одна, в своем неприветливом и неуютном доме, где у нее даже не было толком семьи, чтобы поддержать. Он передумал. Уходя, он знал, что прощается не навсегда, и когда разговор в Великом Лесу зашел об Избранных, в голове его созрел план. Он всячески убеждал Дерка, что она особенная, что она — именно то, что нужно Великому Лесу, но в глубине души понимал, что убеждает самого себя. Он пытался найти себе оправдание, чтобы затащить ее сюда, в мир, полный врагов и опасностей. И вот она здесь — в самом деле особенная, невероятная, — на волоске от смерти. — Черт, — обронил он в пустоту. — Чертовы Великие духи. — Что? — растерянно переспросила Джуди, обернувшись. — Ничего, — натянуто улыбнулся Мелвин. — Совсем ничего. Она уже не слушала: обернулась к Афлеку, тепло ему улыбаясь. Мелвин бесшумно вздохнул. Он втайне надеялся, что в Великом Лесу, когда она узнает его настоящего, они смогут быть вместе, но в итоге все случилось в точности до наоборот. Что толку горевать об этом? Он просто должен сберечь ее — как друг должен прикрыть спину друга. Ничего больше. Тем временем Фалиандр поднялся на помост, с которого хорошо просматривалась толпа у Костра. Сам костер пылал холодным голубым огнем за его спиной, и в его свете лицо Фалиандра казалось мертвенно-бледным. Мелвин знал, что когда настанет миг смертельной опасности, огонь Холодного Костра станет алым. — Сильвы Эйланиса! Не стану скрывать: мы собрались здесь в трудный час. Все мы знаем, что Великий Лес давно уже находится в состоянии войны. Темные, враждебные силы атакуют его, отнимают у нас право на счастливую и спокойную жизнь. Теперь же решающая битва близко, как никогда. Сегодня днем из Гарлана вернулись раненые сильвы — трое Следопытов, которые были атакованы, едва они пересекли границу. Они не проявляли никакой агрессии, но культ Мердил напал на них и сломал их жизни, а у одного из них отнял вовсе. Это означает, что Ворлак Мердил объявил нам войну. Он надеется взять Эйланис силой. Но объединившись, мы можем противостоять ему! — Противостоять в войне, которой мы не хотели? — громко спросил сильв, одетый в простую рубаху и штаны — обычный мирный житель, не воин и не маг. — Хорошее дело! Мелвин содрогнулся. Он знал, что сейчас начнется. — Никто не хочет войны, Кейбран, — отозвалась темноволосая женщина с золотыми, как янтарь, глазами. Мелвин знал ее: она занимала высокий пост в Братстве Чародеев. — Нам не оставляют выбора. — Ничего бы этого не произошло, — повысил голос Кейбран, — если бы не люди, которые принесли войну в наши края. В толпе поднялся шум: кто-то поддерживал Кейбрана, а кто-то, напротив, кричал на него и велел замолчать. На помост вскочила Гахара. Она выглядела яростной и неистовой: настоящая северянка, бесстрашная воительница — и совершенно чужой по духу человек для жителей Эйланиса. — Не мы принесли эту войну! — возмущенно воскликнула Гахара, перекрывая шум толпы. — Это сделали безумные и алчные люди, желающие смерти вашему миру. Нас позвали в Великий Лес, чтобы мы остановили Мердила и Черную Колдунью. — Все это обходило нас стороной, пока не появились вы, — поддержал Кейбрана еще один сильв, с зелеными прожилками на лице. — Мы бездумно приютили вас, и Ворлак Мердил пришел сюда за вами. — Эй, — вступился за Гахару Мелвин. Он тоже забрался на помост, и ему тут же стало не по себе, но он встряхнулся и заставил себя говорить. — Мы тоже об этом не просили, ясно? Я не понимаю, что стало с теми сильвами, среди которых я жил и рос. Когда вдруг благородные и бескорыстные сильвы стали трусами и слабаками, предпочитающими прятаться за спины семерых Избранных и обвинять их в войне, которой они не устраивали? В чем ваша проблема, ребята? Думали, на войне можно обойтись без жертв? Так вот, это не так. Если вы так боитесь, мы уйдем. Прямо сейчас встанем и уйдем. Вот только проблему это не решит. Ворлак все равно придет и камня на камне здесь не оставит, потому что Эйланис — это душа Великого Леса, и его уничтожение он начнет именно с вас. — Не все здесь бойцы и волшебники, юный чаровник, — возразила седовласая сильвийка. — Не каждый способен постоять за себя и сражаться. Мы хотим лишь мира и покоя, а Ворлак идет сюда именно за вами. — Нам очень жаль, но у вас и правда не выйдет остаться в стороне, Ворлак уже это показал, убив ваших Следопытов, — качнула головой Джуди. — Мы бы все отдали, чтобы в мгновение ока остановить эту битву, но пока мы можем лишь вычислять планы Ворлака, искать его слабое место, чтобы позднее, вместе с вами, отвоевать мир Великому Лесу. — Мы не хотим воевать! — выкрикнули из толпы. — Замолчи, трус! — ответили ему издалека. — Не все тут слабаки! Мы готовы биться за наш дом! — Почему же тогда вы до сих пор ничего не исправили? — крикнул Кейбран. — Дело не сдвинулось с мертвой точки. В чем вообще ваша польза? Вы лишь приносите боль и разрушение всюду, где появляетесь. Вы притащили сюда человека, наполненного скверной, и дракона. Я уже не говорю о Белой Колдунье, которая смела заявиться в наш дом! Мелвин обернулся на Реданию. Она, скрестив руки на груди, угрюмо наблюдала за толпой и держалась в тени. Что не так в ее отношении с сильвами? Мелвин никогда не слышал ни от Дерка, ни от матери даже намеков на то, что Редания принесла Эйланису зло. Секреты, тайны… Дерк, Редания, мама, даже он сам — они все погрязли в них. — Здесь вы не правы, — мягко, но настойчиво возразил Афлек. — Мы проникли в стан врага, заполучили его планы, прогнали Черную Колдунью из Великого Леса и вернули тепло в ваши края. Этого мало? Да, бесспорно. Но иногда те, кто идет маленькими шагами, уходят дальше, чем те, кто бежит за лунами. Мы делаем все, что в наших силах, тоже рискуем жизнями. Мы уже потеряли одного дорого нам человека. Дейл Хэнделл, Страж Границы с Землей, был смертельно ранен Ворлаком Мердилом и погиб, отважно сражаясь. — Дейл Хэнделл погиб, прикрывая ваши спины! — хмыкнул сильв с зелеными прожилками. — Еще одна жертва, отдавшая жизнь за вас? — Всего лишь еще один храбрый человек, — подал голос доселе наблюдавший Дерк. Все взгляды обратились на него. Он взошел на помост, и Мелвин с облегчением заметил, что плащ у него уже не черный, а скорее серый, будто запылившийся в долгом пути. — Меня зовут Дерк, и я Хранитель Великого Леса, — продолжил он. — Если у вас есть вопросы, вам лучше задавать их мне. Никто ничего не сказал. Толпа наконец-то смолкла, замерев в ожидании. — Превосходно, — кивнул Дерк. — Дейл Хэнделл был человеком из далекого мира, который долго жил на Земле со своей семьей и охранял границу между мирами. Судьба свела его с Избранными. Он выполнил свой долг, приняв их к себе, и сделал куда больше любого из Последователей. Он до последнего был отважен перед врагом и принял бой, когда его об этом не просили. Он делал это не потому, что у него не оставалось выбора, не потому, что он обязан был прикрывать спину Избранным — он делал это по зову сердца. Дейл Хэнделл был великим человеком, любившим Лес, свою семью и знавший цену чести. Я не прошу вас стать им. Никто не способен на это. Я прошу вас лишь быть достойными такого защитника. Не терять головы и не видеть только самих себя. Эйланис, Великий Лес — мы всегда были одной семьей и готовы были прикрыть друг другу спины. Мы вместе с Белой Колдуньей долгие годы защищали Великий Лес от опасностей, как могли, старались принять удар на себя, чтобы вы продолжали мирную жизнь. Сейчас нам противостоит огромная сила. Мы могущественны, но не всесильны. Нам не подвластны целые вселенные, и мы ничего не можем сделать со злом, пришедшим из чужого мира. Нет, никогда — если будем действовать в одиночку. Вы не знаете об этом, но с наступлением Зимы я ходил к Оракулам и спрашивал у них совета. Это они велели мне собрать Избранных, семь представителей из разных миров, которые сумеют спасти наш Великий Лес и всех нас. Никто не знает, как и почему, но мы верим в это пророчество и пытаемся сделать все, чтобы оно исполнилось. Избранные — не символ и не причина войны. Она началась задолго до их появления в нашем мире, а быть может, даже их появления на свет. Избранные — это символ надежды, это свет, который сияет во тьме. Идите за этим светом. Станьте едины вновь, ведь именно это отличает нас от врагов. Разве нет? Достоинство, честь, отвага, умение доверять друг другу. Не этого ли хочет лишить нас Ворлак? Он бьет в самое сердце, отравляет нас изнутри. Он хочет лишить нас не только дома, но и надежды, и того, что делало нас нами. Посмотрите на себя! Вы стали марионетками Ворлака, поскольку поступаете так, как он хочет! Вы сдаетесь, пытаетесь убежать от неотвратимого, от того, что так или иначе догонит вас и разобьет, поскольку ударит по разрозненным силам. Давайте соберемся вместе! Давайте примем удар и станем воевать плечом к плечу за наш дом и за нашу свободу! Последние слова повисли над площадью в тишине. Дерк оглядел застывших сильвов. Никто не отвечал ему, оцепенело глядя перед собой. Дерк бесшумно вздохнул и развернулся, чтобы уйти. — Похоже, я ошибся в вас. Что ж… Мы все равно продолжим эту битву, с нами вы или нет. — Не все здесь трусы! Дерк обернулся. Прорываясь сквозь толпу, к помосту шагал Фалион. Его глаза горели тем самым огнем, который мечтал увидеть хоть в одном взгляде Дерк, огнем бесстрашия и решимости отвоевать свой дом. Фалион забрался на помост и поравнялся с Дерком. Позади, прикрывая глаза рукой, стоял Фалиандр. Он, похоже, в очередной раз сомневался в сыне. Понимая, что это может поколебать уверенность Фалиона, Мелвин прошептал: — Давай, Фалион! Покажи им! Фалион кивнул и взглянул на Дерка. Он заговорил негромко, так, чтобы остальным сильвам не было слышно. — Однажды я просился стать твоим учеником, но ты отказал мне. Тогда ты сказал, что меня ждет другая судьба, и мне суждено куда больше, чем быть просто учеником Хранителя. В тот день я не поверил тебе, но теперь вижу, куда ведет мой путь. Ты всегда говорил правду, Дерк, и никогда не ошибался, а значит, я пойду за тобой и на этот раз. Я буду сражаться. Дерк внимательно смотрел на Фалиона, а тот повернулся к толпе и поднял клинок. Кто-то из сильвов ахнул, а кто-то одобрительно захлопал, поддерживая смелость Фалиона. — Мы можем сколько угодно прятаться, но Дерк прав: война давным-давно пришла в Великий Лес, и избежать ее уже нельзя. Почему мы позволяем другим сражаться за наш дом? Почему мы прячемся в кустах? Где смелость и отвага сильвов? Я обращаюсь к Братству Дозора. Неужели вы, хранители Эйланиса, бросите нашу родину в беде? — Мы не бросим! — закричали из толпы. — Мы с тобой, Фалион! Мы с тобой, Дерк! — ответили с другого конца, и несколько человек одновременно подняли в воздух клинки. — Неужели Братство Чародеев не сумеет применить самую сильную магию, чтобы отбросить врага, а Братство Менестрелей не сыщет волшебных нот, чтобы усыпить бдительность противника и ослабить его? — Сумеем! Я ради такого дела напишу самую лучшую из своих песен! — воскликнул сильв, в котором Мелвин узнал друга Фалиона. Он поднял в воздух лютню, с которой никогда, похоже, не расставался, а несколько его друзей за неимением инструментов вскинули в воздух кулаки. — Я не верю, что Братство Лесничих и Творцов не защитит наши стены и не поставит по всему Эйланису ловушки для врага! А Братство Торговцев уж точно сыщет среди своих товаров артефакты, способные противостоять силам тьмы! — продолжал Фалион. — Вы же славитесь на все миры своим мастерством и изобретательностью! — Да к великим духам, все равно никогда продать ничего не могу, никто не верит, что это не подделка. Я с вами! — в сердцах воскликнул бородатый сильв, потрясая тощим кошельком. — И пусть трепещут враги Великого Леса перед могуществом темных артефактов! — Тебе просто повезло, что я не услышала этого раньше, — сказала женщина в могучих доспехах: судя по всему, из Братства Дозора. — Посадить бы тебя за решетку за торговлю темными артефактами… По толпе прошел смех, и напряжение разбилось на осколки. Фалион улыбнулся и вскинул меч снова. — Я верю, что Братство Поваров обеспечит нас пищей, чтобы выдержать долгий бой, а Братство Целителей приготовит такие настойки, которые будут способны залечить даже самые глубокие раны. А разве Братство Мудрости не придумает самый лучший план? — Наши умы всегда должны стоять рядом с отважными сердцами, — сказал один из седых сильвов. Его посох ударился о землю, и по всей площади распустились дивные сияющие цветы. — Мы поддержим тебя в бою, Фалион Отважный, и не бросим Хранителя Леса и Избранных одних в этой битве. — Это стало бы для Эйланиса позором, — согласилась Тилиан О’Дарра, одарив сына улыбкой. — Знай, что сила Братства Целителей всегда с вами. Мы держимся вдали от битв, но дух наш силен. Фалион повернулся к отцу. Фалиандр уже не держал руку у лица и внимательно наблюдал за сыном. Он смотрел на него так, как никогда раньше, словно увидел впервые. — А что насчет Братства Следопытов? Будем ли мы воевать плечом к плечу? Казалось, этот вопрос Фалион обращает не к Следопытам, а к одному только отцу. Фалиандр, поколебавшись, взглянул на своих людей, на сильвов, собравшихся перед помостом, и протянул сыну руку. — Для меня будет честью сражаться рядом с тобой. Фалион сдержанно кивнул и поднял отцу руку, а толпа взорвалась воодушевленными криками. Такого единства между сильвами Мелвин не видел еще никогда. Буквально несколько минут назад они готовы были разорвать друг друга, а теперь кричали и радовались, потрясая кто мечами, кто лютнями, а кто любопытными безделушками из самых разных миров. — Похоже, слова Дерка и Фалиона добрались до сердец сильвов и ослабили темное влияние Ворлака и собственного страха, — довольно сказал Чароит. — Теперь сломить сильвов ему будет очень непросто. Отличная работа! Осталось только придумать план. Дерк, услышав его слова, повел рукой в воздухе, и сильвы замолкли, как по волшебству. — Давайте будем не терять головы. Пока лишь мы просим вас держать оружие наготове и хорошо поработать. Займитесь тем, чем должно заняться сейчас ваше Братство. Разрабатывайте планы, стройте защиту, возводите заклятия и тренируйтесь. Война скоро придет в наши края, и мы должны быть к ней готовы. Мы же приложим все силы, чтобы остановить Ворлака и ослабить его. — И победа будет нашей! — воскликнул Фалион, и сильвы, вновь подняв в воздух кто что, поддержали его дружными криками.* * *
— Всего лишь разгадать чертежи этого дурацкого Ворлака Мердила. Он что, пьяным их чертил? Мелвин раздраженно откинулся на спинку кресла, устало потирая переносицу. Джуди уронила голову на руку, а Гахара вздохнула — сдержанно, но так, чтобы услышали все. Они уже который час бились над чертежами, но никак не могли разгадать их смысл. Они пытались и накладывать их друг на друга, и переводить записи на другие языки, и искать шифры или пометки, но все пути вели в тупик, и они лишь раз за разом бегали по кругу. — Здесь, может, и нет никакой тайны? Может, чертежи — это и есть то, что кажется? С чего мы вообще решили, что там есть тайный смысл? — предположил Афлек. — Он есть, — упрямо ответил Лонси. Его лицо больше не менялось, так и оставшись наполовину девичьим. — Стал бы он их прятать в одной комнате с проклятым троном, если бы все было так просто? — Да, только мы бьемся над ними уже целую вечность, но так и не сдвинулись с мертвой точки, — угрюмо отозвалась Гахара. — Было бы гораздо полезнее, если бы мы бросили это никчемное дело и помогли сильвам подготовиться к войне. — Совершенно согласен, — вставил Чароит. — Мы напрасно тратим время. — Не теряйте головы, — раздраженно прервала Редания. — Нетерпеливые всегда поворачивают назад за пару метров до выхода. — Нет, Редания, — со вздохом вмешался Дерк. — Ребята правы. Мы лишь напрасно тратим время, которое можем провести бок о бок с сильвами. Ворлак Мердил не станет ждать, когда мы разгадаем чертежи. Он уже убил, чтобы сделать нам первое предупреждение. Сколько бесполезных часов мы потратим вместо того, чтобы спасти остальных? — И что ты предлагаешь? Сдаться и отдать чертежи Мердилу? — Нет, — поджал губы Дерк. — Если Мердил получит эти чертежи, все будет кончено. Я заберу их с собой и отнесу Оракулам. — Это слишком опасно! — возразила Редания. — Там рядом постоянно ошиваются Последователи. Если они узнают, что те чертежи, которые ты отдал им — ненастоящие, они придут в ярость! Мы не можем потерять тебя, — добавила она тише. Дерк успокаивающе положил ладонь на ее руку. — Я же сказал: мы не сдадимся, даже если это решение будет сопряжено с риском. Гадать больше нельзя — не осталось времени. Если у этих чертежей есть секрет, мы должны точно знать, где он. Редания посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом, словно пытаясь пригвоздить к месту и никуда не отпустить. Наконец она со вздохом убрала руку и выпрямилась. — Тогда я пойду с тобой. — Нет, — возразил Дерк. — Ты нужна здесь. Ворлак может напасть в любой момент, он никогда не играет честно. Если он атакует, сильвам понадобятся твои силы и защита. — Дерк… — Прошу, Редания, не нужно спорить, у нас нет на это времени. Дерк поднялся и направился к двери, прихватив с собой чертежи Мердила. Избранные поднялись было, чтобы его проводить, но Дерк остановил их взмахом руки. — Я скоро вернусь. Оберегайте Эйланис, — сказал он напоследок. На улице он первым делом достал из кармана медное кольцо и рассеянно покрутил его в пальцах. Редания права. Это невероятный риск, но выбора у них немного: пан или пропал, как говорят на Земле. Слишком многое стоит на карте, чтобы действовать в темноте. Решаясь, Дерк крепко стиснул в кулаке кольцо и бросил его на землю. Во все стороны брызнул фонтан золотых искр. Сунув чертежи в карман, Дерк поплотнее запахнул плащ и шагнул в самое сердце искристого фонтана. Мир, куда его перенесло, всегда казался ему тоскливым и невыразительным. Здесь не было ничего, за что цеплялся бы глаз: вокруг были лишь невзрачные иссушенные долины, голые скалы и унылое, ржавое небо над головой. Таков был мир братьев Вейн. Скучный, выжженный дотла, лишенный всякой жизни — зато доступный лишь для Последователей, а потому надежный и секретный. Впрочем, все тайны здесь следовало рассказывать тихо, поскольку никому из Собрания, кроме Гаффара, нельзя было доверять. Дерк возненавидел этот мир много лет назад, когда только попал сюда, заняв место Мерлина. Здешний воздух душил его, атмосфера угнетала, а Последователи так и не перестали считать юным и самовольным глупцом, который лишь совершает ошибки и должен постоянно просить за них прощения. Дерк постарался выдохнуть и успокоиться. Это немного сняло напряжение, и он бодрой походкой направился к темной пещере вдалеке. Услышав хлопанье крыльев, он обернулся и с удивлением заметил черного ворона. Следом за ним, беззвучно ступая по земле, бежал лис с белым пятном между ушами. — Как вы сюда попали? Этот мир открыт только Последователям. — Ты это знаешь точно, или тебе так сказали? — отозвался Бернак, устроившись у Дерка на плече. — Не задавай вопросов тем, кто все равно не даст тебе ответ. — Как скажешь. Что бы там ни было, я рад, что вы со мной, — искренне сказал Дерк, радостно потрепав Лиса по холке. Они бок о бок продолжили путь по выжженному миру: волшебный лис и Хранитель Леса с мудрым вороном на плече. Успокоенный присутствием друзей, Дерк погрузился в воспоминания. В свое время все могло бы пойти иначе. Если бы только Мерлин остался жив… Дерк вздохнул. Он вспомнил, как Мерлин выдернул его из того мира, в котором все гнали его от порога к порогу, где он никому не был нужен и где никто никогда не мог его услышать. А Мерлин услышал и понял. Он сказал: «Твоя судьба в твоих руках. Ты можешь остаться здесь и навсегда потерять дорогу к чудесам, зато остаться в безопасности и никогда не узнать, что такое смерть и потери. А можешь рискнуть всем — и окунуться в мир, который подарит тебе настоящую жизнь». И Дерк, конечно, выбрал рискнуть. Прежний мир наскучил ему: он был обычным, серым, все равно что мир братьев Вейн, и злобным. В этом мире у него не осталось ничего, за что следовало бы цепляться, и Дерк бросил все, последовав за новым наставником. Да, он не стал прилежным и старательным учеником, но полюбил Великий Лес и учителя всей душой. Ему нравился этот мир. Нравились волшебные существа и народы. Нравилась магия, которая окружала его повсюду, нравилось творить ее. Этот мир целиком и полностью принадлежал ему, со всеми своими чудесами и сказками, и Дерк был счастлив. Спустя несколько лет Мерлин обратил пристальное внимание на двух молодых волшебниц. Обе они владели огромной силой, обе могли стать его ученицами, но Мерлин выбрал лишь одну, ту, чьи волосы отливали пламенем. Так Дерк впервые познакомился с Береникой, и так она украла его сердце: раз и навсегда. Словно опутала огненными путами и забрала себе, в свои обжигающие объятия. Тогда она, конечно, была совсем юной и не имела ничего общего с Черной Колдуньей, даже черные платья не носила, презирая этот цвет и называя его слишком вычурным и мрачным. Она смеялась над шутками Дерка и шутила сама, привнося в Сверкающий Дом свет и уют. Они с Дерком росли рядом, плечом к плечу, и с каждым днем он все больше пропадал в ней, отдавал ей все больше тепла и любви, и она делилась с ним в ответ лаской и заботой, нежными улыбками и объятиями. Береника, Дерк, Мерлин — втроем они стали дружной семьей, и казалось, будто вся жизнь впереди, будто так будет всегда, и быть им втроем вместе, счастливыми, до скончания веков. Но потом счастье прошло. Мерлин, великий чародей и их любимый наставник, умер от сердечного приступа, и Дерк с Береникой остались одни. Дерк впал в отчаяние. Он потерял не только учителя, но и лучшего друга. Он целыми днями бродил по Великому Лесу, пытаясь унять печаль, но не мог справиться с ней. Что куда хуже, он оставил Беренику одну, не поддержал ее, когда было так нужно. Целые дни они проводили врозь, и всякий раз, возвращаясь под вечер домой, Дерк замечал, как меняется лицо Береники, как тускнеет ее взгляд, некогда полный жизни и тепла. Она больше не смотрела на него и старалась уйти всякий раз, когда они вместе оказывались в одной комнате. Однажды Дерк не выдержал и решил поговорить. Он хотел лишь, чтобы она его услышала, но боль оглушила Беренику. Она вырвалась из его рук и впервые атаковала его не понарошку, а всерьез, не шутливым заклятием, придуманным на ходу, а серьезной черной магией, почти такой же опасной, как скверна. С тех пор у Дерка остался белый шрам на виске. Она оттолкнула его и убежала прочь, оставляя за собой черные полосы отравленной скверной травы, а Дерк в ужасе стоял и не мог пошевелиться, не мог даже окликнуть ее или последовать за ней. Он много дней потратил на ее поиски. Он обратился к ее сестре, Белой Колдунье Редании, и они вместе бродили по Великому Лесу, по другим мирам. Дерк хотел отыскать ее и все исправить, но это было все равно что гнаться за грифоном — глупо и безнадежно. Ему пришлось вернуться в Сверкающий Дом и смириться с потерей, принять на себя обязанности Хранителя Леса и восстанавливать все, что было разрушено со смертью Мерлина. Много, очень много дел приходилось решать тогда, его ни на минуту не оставляли в покое, но рядом всегда была Редания, надежная и преданная, как близкий друг или сестра. — Твое сердце разбито на части так давно, — заметил Бернак. — А ты все никак не соберешь его на части, раз за разом вспоминая прежние потери. То, что утрачено, не вернуть. Смирись с этим и живи дальше. — Как я могу смириться, раз за разом в каждой битве заглядывая в глаза Беренике, которая просит поверить ей? — с горечью возразил Дерк. — Это я виноват в том, что случилось с ней. Если бы не мое равнодушие, скверна никогда бы не завладела ей. — Я бы не был так уверен, — отозвался мудрый ворон. — Скверна всегда была ее частью, ты просто не мог этого увидеть. А вот Мерлин мог, и он точно знал, кого берет себе в ученицы. Он знал, что рискует. — Он знал, что будет с ней рядом, чтобы утихомирить тьму внутри нее, — стиснул зубы Дерк. — И ждал от меня того же. Знаешь, что мне хотелось больше всего, когда мы пересеклись с ней на Земле и я впервые узнал, что она вернулась? Повернуть время вспять. Пойти против всех законов и перевернуть целый мир, лишь бы ничего этого не случилось. — Это было бы неразумно. — А то я сам не знаю! К тому же, как ни крути, Хранители Леса не обладают даром управлять временем. Такое только Духам Великого Леса под силу… Я всегда задумывался, Бернак, а не мог ли Мерлин стать Духом? — Мерлин — Духом? — изумился Бернак. — Нет, конечно, нет. Такое не для него. Он пошел дальше, шагнул за грань. Для него смерть стала лишь концом, который порождает новое начало. — Я в любом случае надеюсь, что он присматривает за нами оттуда, с другой стороны. Бернак на это ничего не ответил. Они как раз подошли ко входу в пещеру, и хотя Дерк стоял прямо на ее пороге, впереди была все та же непроглядная мгла. Оракулы всегда прятались в темноте, и Дерк никогда не видел их лиц или очертаний. Иногда ему казалось, что они должны выглядеть, как люди, а иногда — будто они лишь сила, обладающая разумом, но не имеющая форм. Никто не знал, откуда они взялись и можно ли их увидеть, откуда им доступны знания, которыми не владеет ни один человек. Как бы то ни было, Оракулы знали ответы на любые вопросы, хотя никогда не говорили прямо, и с их помощью Дерк уже спасал Великий Лес после гибели Мерлина. Во всем этом мире только они и были благосклонны к нему больше, чем к любому другому Последователю. И если даже Гаффара они могли оставить без ответа, то Дерк всегда получал то, что хотел, пусть и в очень запутанной форме. Даже Собрание чаще всего посылало посоветоваться с Оракулами именно его. — Шагни, Хранитель, в стан извечной тьмы, — донесся едва различимый шепот из пещеры. Дерк склонил голову в знак приветствия и шагнул во тьму. Он шел в неизвестности довольно долго, дольше, чем обычно, прежде чем услышал знакомый шелестящий голос. — Тебя мы ждали — в том не сомневайся. Из-за кромешного мрака у Дерка часто складывалось впечатление, что он общается с частью своего подсознания или пытается найти ответы на вопросы во сне, но нет: Оракулы были реальны. Он чувствовал великую силу, окружавшую его, и знал, что сила эта куда древнее и опаснее самой скверны. — Сегодня ты пришел к нам не один. Друзья, приветствуем, скорей располагайтесь. — И мы приветствуем вас, мудрейшие, — почтительно отозвался Бернак. — Я, как и всегда, пришел к вам с вопросами. Мы с Избранными встали в тупик и не можем разгадать тайну, спрятанную в чертежах Ворлака Мердила. Мы даже не уверены, есть ли она там на самом деле. Я хотел бы спросить у вас совета. До уха Дерка донесся очень далекий, как будто женский смех, который тут же стих в темноте. — Секрет у чертежей, бесспорно, есть. Вопрос лишь в том, кто ключ найти сумеет. Осталось кандидатов только шесть: Поймет один, кто мыслит всех пестрее. — Значит, мы все же бились не зря… — пробормотал Дерк. — Вы, как и всегда, дарите надежду. «Поймет один, кто мыслит всех пестрее»… Кажется, я догадываюсь, о ком идет речь. Дерк низко поклонился и отступил назад, поманив за собой Лиса. Он знал, что у Оракулов подолгу задерживаться нельзя: человек, даже будь он трижды Хранителем Леса, не может долго терпеть присутствие такой великой силы рядом. Несколько лишних минут — и он начнет медленно сходить с ума, теряя связь с реальности. Задавать вопросы Оракулам всегда нужно быстро, а получая ответы, ничего не уточнять. Но в этот раз Оракулы сами остановили Дерка. — Ответ послушал ты, но стой, не уходи! Ты друг для нас, и мы предупреждаем: Тебя ждет боль и битва впереди. Запомни, что друзей не выбирают. Тебе придется обрести иную суть. Прими ее во что бы то ни стало. И с кем бы ни столкнулся страшный путь, Плечом к плечу сражаться вам пристало. Теперь беги — истек предельный срок, Часы уже тебе считают полночь. Дерк поклонился еще раз и, ничего не говоря, побежал сквозь темноту. Следом за ним бесшумно двигался Лис, и от его пятна на лбу исходило слабое сияние, немного выхватывающее из мглы дорогу под ногами. Дерк уже чувствовал, как бешено ускоряется темп его сердца, а мысли в голове начинают метаться, когда вдруг выбежал на свет и свежий воздух. Сзади из пещеры все еще тянуло холодом и мглой, и вслед Дерку донеслись отдаленные, похожие на эхо слова: — И помни: тот, кого ты в прошлом не сберег, Тебе теперь прийти может на помощь. Дерк, Бернак и Лис некоторое время постояли, не двигаясь. Все трое переводили дух. — Мы еще ни разу не ходили по такой тонкой грани, — высказался Бернак. — Да что ты говоришь? — усмехнулся Дерк. — По-моему, в последнее время мы только этим и занимаемся. А теперь давайте-ка поспешим. Боюсь, у нас осталось совсем мало времени. Он двинулся вперед, туда, откуда уже можно было покидать этот неприветливый выжженный мир, и по пути беспрестанно думал о словах Оракулов. Их предсказания никогда нельзя было трактовать однозначно, но то, что они сказали ему напоследок… Неужели речь шла о Беренике? Нет, конечно. Такого не может быть. Между ними такая стена, которую уже не преодолеть, они сражаются по разные стороны баррикад. Она стремится уничтожить Великий Лес, а он — спасти его. Разве может быть такое, чтобы они стали союзниками? Оракулы наверняка имели кого-то другого. Они никогда не говорили очевидного. В конце концов, Дерк в своей жизни много кого не сберег. Мы очень долго жили во лжи, будто Великий Лес — это сказка, которую нужно оберегать. Но теперь, Дерк, настало время принять правду. Дерк стиснул кулак, в котором было зажато медное кольцо. Нет. Это все неправда. Береника никогда не сумеет убедить его, что Великий Лес — зло, которое необходимо уничтожить. Она хочет обмануть его, чтобы использовать его в своих целях, и как бы искренне она ни звучала, он не может позволить ей манипулировать собой. То, что она отдала ему дневник Мерлина, еще ничего не значит. Волшебница она искусная, и ей ничего не стоит его подделать. Он. Не должен. Ей. Верить. Дерк остановился и оглянулся на пещеру. Что же, он отошел на достаточное расстояние — настало время возвращаться в Великий Лес. Он поднял руку с кольцом, чтобы бросить его в траву и открыть портал, но так этого и не сделал. — Мне казалось, ты спешил в Великий Лес, — напомнил Бернак. — Тихо, — велел Дерк. — Здесь есть кто-то еще, и он следит за нами. Дерк покрутил в пальцах кольцо, делая вид, что задумался. Шпион ходит где-то рядом, он невидимый, но его шаги чуткое ухо все равно различит. Не самый сильный в скрытности маг, а значит, и развеять иллюзию будет просто. Можно даже различить силуэт: очертания совсем слабые, но их достаточно, чтобы нанести направленный удар. Дерк резко выбросил вперед руку и атаковал невидимку обжигающей золотой вспышкой. Незадачливый шпион ойкнул, упал на землю и тут же стал видимым. Дерк в удивлении вздернул брови. Лазутчиком оказался Малдок Бейр, один из Последователей, тот самый, который ни минуты не мог прожить без своего планшета. Вот и сейчас, упав, Малдок первым делом принялся проверять, цела ли его драгоценность. — Я терпеть не могу шпионов, — угрожающе начал Дерк. — Что тебе нужно? — Сбавь тон, Хранитель Леса, — недовольно проворчал Малдок. — Я не желаю тебе зла и не пытался тебя убить, хотя по-хорошему, должен был попытаться. Дерк недоверчиво покачал головой. Он не уважал Малдока и даже не испытывал страха перед ним. Малдок Бейр был, если разобраться, никем. Он часто выступал против Дерка, но так же часто ссорился с другими Последователями. Все решения принимал вместо него планшет, из которого он никогда не вылезал, и он не вызывал у Дерка ничего, кроме глубокого презрения. — Тогда что тебе надо? — А ты любезный, — оскалился Малдок. — Я тебе помочь пришел, не хочешь помочь мне подняться? — Ты бы мог сделать это и сам, — пренебрежительно отозвался Дерк, но все же неохотно подал Малдоку руку. Тот поднялся и тут же, поморщившись, вытер руку о плащ. Дерк думал развернуться и уйти, но передумал: раз Малдок пошел на такие жертвы и рискнул даже своим планшетом, наверняка он сделал это не просто так. — Ну? Я тебя слушаю. Говори. — Был бы ты таким смелым при Последователях, — хмыкнул Малдок. — Ладно. Давай оставим это. Я все же не ссориться сюда пришел, а предупредить. Я надеюсь, ты не был так наивен и не думал, что Последователи поверят тебе насчет чертежей. Уверен, ты пытался лишь дать себе время. Что же… На твоем месте, если речь шла бы о моем мире, я поступил также. К сожалению, твое время истекло. Последователи доказали, что чертежи поддельные, и даже слово Гаффара для них не имело значения. Я бы советовал тебе поберечься. Арнольд Вейн был в ярости и немедленно отдал приказ тебя убить. — Превосходно, — проворчал Дерк. — А я уже думал, хуже и быть не может… К чему ты мне об этом говоришь? — Да захотел и сказал, нашел проблему, — пожал плечами Малдок и рассеянно уткнулся в свой планшет. Дерк не знал, злиться ему или смеяться. Малдок так отчаянно пытался утаить правду, делая вид, что ему совершенно нечего скрывать, что ложь была слишком очевидной. Не выдержав, он силой заставил Малдока опустить планшет. — Зачем ты мне об этом говоришь? Мы никогда не были друзьями. — Да чего ты прикопался? — вскинулся Малдок. — Сказал же, что просто захотелось! Отстань, ладно? Дерк отстранился. — Знаешь, из тебя выходит куда более лучший лжец, когда ты просто сидишь и молчишь. Ну, спасибо за предупреждение. Я буду осторожен и никому не стану доверять. И тебе, кстати, тоже. Дерк развернулся, чтобы уйти. — Если бы ты не доверял мне, ты бы никогда не повернулся ко мне спиной. Дерк обернулся. Малдок стоял, опустив планшет, и выглядел таким растерянным и испуганным, как никогда раньше. Дерк невольно остановился, чтобы выслушать его. — Да, знаю, мы никогда не ладили. Но у меня нет выбора, понимаешь? В последнее время с Последователями что-то не так. Арнольд, Альмарен… Я не уверен, но мне кажется, они заключили союз с Ворлаком. Не скажу, что мне есть дело до тебя и Великого Леса. Но оказаться в одной связке с этим психопатом я не хочу. Это не моя война. Я… я на такое не подписывался. — Иными словами, ты хочешь сбежать, но не можешь. И ты решил помочь мне, чтобы я устранил угрозу? — усмехнулся Дерк. Он понимал, что Малдоком двигало нечто другое. Наконец-то он не искал собственной выгоды, но такому человеку трудно признать, что он впервые пытается сделать доброе дело. Таким людям всегда проще прикрыться собственным самолюбием, равнодушным отношением ко всем вокруг. Так изредка делал и Чароит. — Да. Да… Что-то вроде, — рассеянно подтвердил Малдок. — Я думаю, ты лучше разберешься, что делать с этой информацией. Я думаю, во всех мирах будут проблемы с порядком, если Ворлак уничтожит Великий Лес и тебя. Я не знаю, что хочет сделать с тобой Арнольд, но если он действительно заручился поддержкой Ворлака, думаю, у тебя большие проблемы. — Тем скорее мне нужно вернуться домой, — кивнул Дерк. — Спасибо, Малдок. Я твой должник. И как твой должник, даю тебе искренний совет: научись получше скрываться. Такому искусному магу, как ты, стыдно быть таким профаном в невидимости. Дерк бросил кольцо на землю, и во все стороны брызнул фонтан искр. — Ты тот еще придурок, Дерк, и точно заслуживаешь смерти, — услышал он напоследок. — Да-да, не сомневайся, — отозвался Дерк и, уже не оборачиваясь на Малдока, шагнул в открывшийся портал.* * *
Джуди лежала на диване, крепко обняв подушку, и в который раз думала о чертежах Ворлака Мердила. От избытка мыслей и гула в комнате у нее разболелась голова, поэтому она ни с кем не разговаривала, а наполовину дремала, прижавшись к колену Афлека. Сон, и без того беспокойный, часто прерывался чьими-нибудь громкими возгласами, но Джуди не могла выйти из оцепенелого состояния. Она раз за разом прокручивала в голове все, что случилось в последнее время, и понимала, что зашла слишком далеко. У нее и у той Джуди Грейс, которая смеялась над рассказом Мелвина в кофейне «Под часами», уже не было ничего общего. Новая Джуди Грейс успела пройти огонь, воду и медные трубы, несколько раз едва не лишилась жизни и сама научилась немного творить магию. Какая из Джуди нравилась ей больше, она решить не могла. Еще она размышляла, как много они не знают о противнике. Они не знали мотивов Береники, а та пыталась убедить Джуди, что Великий Лес — это зло, которое необходимо уничтожить. Она действительно так считает или просто пыталась переманить Джуди на свою сторону? Допустим, второе, но зачем ей это? Лучше бы она тогда схватила Мелвина — проку от такого союзника было бы куда больше. Что насчет Ворлака? Зачем ему эта война? Джуди не верила, что бывают «злодеи ради злодейства». Все пытались убедить ее, что Ворлак — чудовище во плоти, но она этому не верила. У Ворлака тоже должен быть свой мотив, своя идея, за которую он сражается, иначе он не пошел бы против Великого Леса. Что до тетушки Клариссы, здесь Джуди и вовсе была бессильна. Она прожила всю жизнь бок о бок с будущим врагом, который погрузил в хаос жизнь ее семьи и заставил родителей забыть про Великий Лес! Но для чего ей это было нужно? Какой мотив был у нее? Конечно, Джуди, которая на собственной шкуре испытала всю ненависть тетушки, было куда легче признать ее монстром. Но нет на свете монстров, которые появились бы на пустом месте. В комнате неожиданно стало тихо. Джуди снова чуть не провалилась в сон, но Афлек мягко провел по ее лицу и тихо позвал по имени. Джуди неохотно приоткрыла один глаз и увидела Дерка. На его плече гордо восседал Бернак, а рядом крутился преданный Лис. Дерк прошел к своему креслу, которое все по молчаливому согласию закрепили за ним. — Оракулы велели нам не сдаваться, — сказал он. — В этих чертежах действительно есть то, что скрыто от чужих глаз, и я думаю, только Джуди сумеет понять, что именно. — Я? — ошарашенно переспросила Джуди. Остатки сна мгновенно слетели. Она села в кровати и недоуменно уставилась на Дерка. — Слушай, я уже просмотрела эти чертежи, как и все, раз пятьсот, и все равно ничего не смогла обнаружить. Это бесполезно. У нас, по-моему, замылился глаз, и нам нужен свежий взгляд. Может, позовем Фалиона? — Я думаю, Оракулы указали именно на тебя, — мягко улыбнулся Дерк, протягивая Джуди чертежи. — Хотя бы попробуй — в последний раз. Джуди не смогла смотреть в глаза Дерка, полные такой отчаянной, держащейся на тонкой ниточке надежды. Вздохнув, она взяла чертежи и вновь развернула их на своих коленях, как делала уже много-много раз до этого. Привычные линии и знаки уже успели врезаться в память. Джуди была уверена, что с закрытыми глазами сумеет восстановить чертежи. Она знала их слишком хорошо… Это напомнило ей об одном давнем разговоре с Мелвином. Знаешь, Джуди… Если ты с закрытыми глазами можешь спокойно пройтись по своему дому, значит, в жизни пора что-то менять. Посмотреть под другим углом? Не пойдет. Они уже сотни раз это делали. Посмотреть под другим углом и в ином свете? Что же… Джуди неуверенно подняла чертежи, перевернула их вверх-ногами и посмотрела на свет. Ее сердце дрогнуло. В одном месте, где как она считала, был просто нарисован маленький квадрат, просматривались тщательно закрашенные буквы «UV». Если бы по ним прошлись еще раз, их уже невозможно было разглядеть. Но это было послание, послание для Ворлака, потому что оставить эти буквы, пожалуй, мог только один человек. — Я… я не уверена, но здесь, в этом квадрате, я вижу буквы английские буквы «UV». Посмотрите на свет, проверьте. Может, меня обманывают глаза. Дерк удовлетворенно хмыкнул, а чертежи пошли по рукам. Каждый переворачивал их и просматривал на свет, изумленно качая головой или ругаясь под нос. Чароит сплюнул, исчерпывающе выразив свои эмоции. — Я думаю, это означает «ультрафиолет», — продолжила Джуди тем временем. Встретив непонимающие взгляды, она глубоко вздохнула. — Да, теперь мне понятно, почему тетушка Кларисса так не хотела видеть меня среди Избранных и так отчаянно пыталась убить… Сохранить секрет, понять который могли только мы с Мелвином. Ультрафиолет — это электромагнитное излучение. — Ага, — глубокомысленно изрекла Гахара. — Теперь-то все стало понятно. — Неужели в вашем мире даже про это не знают? — огрызнулась Джуди. — Короче говоря, ультрафиолет — это свет за пределами видимого. Во всех мирах есть Солнце или его аналог, так вот загораем мы на Солнце именно благодаря ультрафиолетовому излучению. Я думаю, здесь это означает, что мы должны высветить страницы чертежей ультрафиолетом. В моем мире с помощью такой технологии часто обнаруживают текст, не предназначенный для чужих глаз. — Нам надо выбежать на Солнце и подставить чертежи лучам? — удивилась Дианта. — Я не знала, как это работать и что можно обнаруживать тайны на бумаге. Я могу рассказать это своему народу. — Нет-нет, — поспешно возразил Мелвин. — Солнце нам не подойдет. Нам нужен сконцентрированный, направленный поток. Не знаю, как бы объяснить это вам так, чтобы вы поняли, но… — Не утруждайся, — отмахнулся Чароит. — Это им не так интересно. Лучше просто скажи, что нам необходимо сделать. — Нам нужно добыть ультрафиолетовую лампу, — засверкал глазами Мелвин. — Это наверняка твоя тетушка придумала, Джуди. Она, похоже, просветила Ворлака о некоторых технологиях землян и придумала вот такой нехитрый способ скрыть важную деталь с глаз. Что ни говори, а в мире, где никто даже не знает слово «ультрафиолет», это очень умно. — Умно или не умно, но в Великом Лесу ультрафиолетовых ламп точно нет, — вздохнула Джуди. — Ведь так, Дерк? — Думаю, в Великом Лесу они все равно не стали бы работать, — кивнул Дерк. — Ровно как и телефоны… — подхватила Джуди. — Дерк, Редания. Я знаю, что это огромный риск, но выбора у нас нет. Мы с Мелвином должны снова отправиться на Землю и добыть источник ультрафиолета, прочитать там чертежи, узнать, что в них спрятано, и вернуться обратно. — Почему это вы с Мелвином? — вскинулась Гахара. — Я тоже не хочу пропускать такое приключение! — Потому что сделать это надо быстро, пока Ворлак не начал убивать всех направо и налево или не выследил ребят на Земле, — вмешался Лонси. — Джуди права. Чем меньше времени будет теряться на лишние вопросы и ответы, тем лучше. Они знают, как работают их технологии, и смогут быстро управиться. Гахара с сомнением повернулась к Дерку. Афлек тоже к идее Джуди с восторгом не отнесся. Интуитивно он крепко обхватил ее руку, точно боялся выпустить даже на секунду. — Мне совсем не нравится такой расклад событий, — призналась Редания. — Мы снова отпускаем ребят одних и рискуем потерять их… Может, кто-то из нас может отправиться с ними? Для безопасности. — Бросьте, — покачал головой Мелвин. — Вы нужны здесь. Сильвы в любой момент могут быть атакованы, а тут далеко не все такие славные бойцы, какими пытались на площади показаться. Без вашей защиты они просто погибнут. А мы мигом управимся: заскочим к человеку, у которого все на свете можно найти, прочтем чертежи и тут же обратно. Туда вы нас докинете, а обратно пройдем через портал Гарена. У меня есть ключ. Все посмотрели на Дерка. Он сидел, нахмурив брови, и явно сомневался. Наконец он выпрямился и сказал: — Оракулы дали нам подсказку. Они точно хотели, чтобы Джуди разгадала секрет чертежей. Мы должны пойти до конца и узнать, что замышляет Ворлак, иначе проиграем по всем фронтам. Я готов рискнуть и отправить ребят на Землю. — Плохая это идея, — хмыкнула Гахара. — Я бы не стала отпускать их одних. — Там, на Земле, есть те, кто присмотрит за ними, — загадочно ответил Дерк. Джуди сразу же подумала о людях в странных балахонах и шляпах, которые дружелюбно здоровались после возвращения Мелвина. — Без поддержки они не останутся. Да, магия на Земле почти выродилась, но есть те, кто еще способен защитить ее остатки. У вас будет в запасе несколько часов. Вы отправитесь сразу же, как только Редания закончит приготовления. — Тогда я не буду терять времени, — сказала Редания, поднявшись. — Выходите на улицу через десять минут. Портал уже будет вас ждать. — Хорошо, — рассеянно отозвалась Джуди. Она никак не ожидала, что отправляться предстоит так скоро. — Надеюсь, наша теория верна, — вздохнул Дерк. — Потому что если мы ошибаемся, Великому Лесу дорого придется за это заплатить. Возвращайтесь как можно скорее. — Земля сейчас выглядит местом куда более безопасным, чем Эйланис, — признался Мелвин. — Все будет в порядке. Если что-то пойдет не так, рядом с нами будут помощники. И еще мы всегда будем на связи с Гареном. — Джуди, не спускай с Мелвина глаз, — шутливо сказал Афлек. — А то мало ли, в какие неприятности он вляпается. Ему нужна защита. Джуди понимала, что Афлек хотел сказать совсем другое: пусть Мелвин присматривает за тобой, я очень переживаю и надеюсь, что ты вернешься живой. И да, я совсем не хочу отпускать тебя почти одну, но мне придется, потому что я верю тебе и уважаю твой выбор. — Спасибо, Афлек, — ответила Джуди. — Я… глаз с него не спущу, обещаю. Они посмотрели друг на друга так, словно виделись в последний раз, и напоследок сжали руки друг друга. Джуди не переживала за их с Мелвином судьбу: она знала, что на Земле опасности взяться почти неоткуда, все силы врага сосредоточены сейчас на подходах к Великому Лесу. Она лишь надеялась, что когда они вернутся домой, к друзьям, дом все еще будет существовать.