По следу волка я пойду в метели. И сердце дерзкое настигну по утру. Сквозь гнев и грусть, что камнем затвердели, Я разожгу уста, что мерзнут на ветру. © Менестрель Присцилла, Ведьмак 3
Джуди казалось, что время на Земле прервало свой бег — точно они вернулись не из Великого Леса, а из Нарнии. На улице по-прежнему было морозно, повсюду лежал снег, а в витринах сверкали так и не убранные после Рождества гирлянды. Оглядываясь по сторонам, Джуди не верила, что некогда была ограничена только этим городом, тесными улицами с рядами неоновых вывесок, этими душными толпами, автобусами и заполненными дорогами. Этот мир успел стать ей чужим. Здесь никто не ждал ее, здесь не осталось ничего, за что следовало бы держаться. Джуди чувствовала, насколько ей неуютно и насколько она боится, что кто-то может вновь запереть ее на Земле. — Это пройдет, — положив руку ей на плечо, сказал Мелвин. — Такое бывает, когда возвращаешься на Землю после долгой отлучки. Ты вся пропитана магией Великого Леса, как тортик, и пустота в волшебном пространстве Земли еще долго будет тебя тревожить. Просто не обращай внимание. Мы уйдем раньше, чем ты успеешь почувствовать нехватку магии. — И у тебя такое было? — спросила Джуди, когда они по молчаливому согласию выбрали хорошо знакомый маршрут. — Да, много раз. Я то и дело путешествовал между Великим Лесом и Землей, жил между двумя домами… Странное чувство. Ты не успеваешь насытиться ни тем, ни другим. Тебе не хватает того, что получаешь на Земле, таких необычных эмоций, событий, и в то же время не можешь насладиться магией Великого Леса и его уютом. Едва приходишь в одно место, тут же думаешь, что скоро его покинешь, начинаешь торопиться… Я много раз испытывал отвращение как к Земле, так и к Великому Лесу. — И все же возвращался и туда, и туда много раз. — Да, — как ни в чем не бывало, подтвердил Мелвин. — Это так. В глубине души я люблю оба этих мира одинаково. И там, и там у меня есть то, что мне дорого и хочется защищать, то, что приносит счастье. На Земле мне хорошо, но надо смотреть правде в глаза: кровь — гуще воды, а там, в Великом Лесу, моя родина, моя семья. Я никогда не смогу выбрать между этими двумя мирами, так что буду просто ценить их оба. — Хотела бы и я разделять твою любовь к Земле, — понурила голову Джуди. — Как ты можешь не любить мир, в котором родилась и жила столько лет, с которым тебя связывает столько хорошего? — изумился Мелвин. — А что связывает меня с ним, Мелвин? Нелюбимый дом, который даже принадлежит не моей семье, а проклятой тетке, портящей жизнь даже в Великом Лесу. Родители, которые так привыкли слушать во всем тетю Клариссу и так боялись ее, что забыли обо всем, что связывало нас, и не могут даже послушать меня. Колледж, в котором я не хочу учиться, и который отнимает у меня время от того, чем я бы действительно хотела заниматься. Из всего, что действительно удерживало меня в этом мире, у меня был только ты. А ты оказался частью Великого Леса, в котором я ощутила тепла больше, чем во всей своей жизни. — Не говори так, — чуть ли не испуганно проговорил Мелвин. Они остановились. Джуди зябко обхватила себя руками: ей не было холодно, но при мысли о том, что она может хотя бы на минуту заглянуть домой, по коже бежали мурашки. Мелвин вздохнул, подошел ближе и мягко положил руки на плечи. — Эй, эй! Посмотри на меня. Давай, выше нос. Ты же знаешь, что Кларисса — та скверна, которая расколола вашу семью. Она заставила их забыть истории твоей бабушки, все, что она говорила им про Великий Лес… Они лишь люди. А просто людям не свойственно верить в чудеса. Но ты же знаешь, что когда мы победим Клариссу, у тебя появится шанс все изменить! — Но… — Даже слушать не желаю. У тебя есть силы. У тебя есть дневник Оливии. За тобой правда. Пускай Оливии давно нет на этом свете, она никогда не оставит тебя одну. Джуди коснулась того места, где под курткой пряталось обсидиановое ожерелье бабушки. Ей вспомнилось, как ожерелье защитило ее, когда Кларисса потянула к ней свои жадные руки. Оливия никогда не оставит тебя одну… Джуди сжала руку в кулак. — Я не успокоюсь, пока мы не победим Клариссу. Лишь когда мы избавимся от нее, можно будет говорить о том, что будет дальше. — Хорошо, — вздохнул Мелвин. — Пусть будет так, как ты скажешь. В молчании они добрались до конца улицы и свернули за угол, в тесный, мрачный переулок. В разные стороны от мусорных баков тут же прыснули тощие крысы. Ободранный кот, спящий на пожарной лестнице, лениво приоткрыл глаз и проводил незваных гостей долгим недоброжелательным взглядом. Издалека, из окон одного из домов, раздавались крики: мужчина и женщина шумно ссорились, бросаясь мебелью. Джуди в напряжении шагала следом за Мелвином, боясь отстать даже на шаг, когда ее потянули за полу пальто. Она тихонько пискнула. — Девушка, милая, мелочи не найдется? — спросил старик в драной куртке с чужого плеча. Джуди уже вырваться и убежать, когда Мелвин вдруг положил руку ей на плечо и доброжелательно улыбнулся старику. — Привет, Фрэнк. — Привет, Мелвин. Ты как будто и не удивлен. — В последнее время ты часто ошивался здесь, так что я ожидал тебя здесь встретить. Вернее даже сказать, надеялся. Джуди резко развернулась к Мелвину. Если бы не внимательный, цепкий взгляд старика, она бы тут же устроила другу допрос с пристрастием. Мелвин порылся в карманах и бросил старику золотую монетку из Великого Леса. — Настоящее? — с сомнением осведомился старик. — Клянусь бородой Мерлина, — усмехнулся Мелвин. — Не передашь ли весточку? Мне не досуг будет идти на другой конец города, а письмо передать надо… — Он еще раз залез в карман и вытащил оттуда конверт. — Адрес и имя — все написано. Фрэнк принял письмо, покрутил его в руках и сунул за пазуху. — Все будет сделано в лучшем виде, дружище. За твои деньги — любой каприз. С этими словами Фрэнк резво поднялся и сразу оказался на добрых две головы выше Джуди. Она с трепетом наблюдала, как старик стягивает шапку и оказывается на деле молодым мужчиной с хищным профилем, как он небрежно стягивает дырявую куртку и стряхивает ее, а надевает уже новенькое шерстяное пальто. Пошарив по карманам, Фрэнк сначала вытащил очень длинный полосатый шарф, а затем — пару перчаток. — А теперь мелочи не найдется, а? — усмехнувшись реакции Джуди, спросил Фрэнк. — Не всегда доверяй своим глазам, детка. Как показывает практика, именно они обманывают чаще всего. Фрэнк отвесил шутливый поклон и, взмахнув полами пальто, исчез. Джуди так и осталась стоять с открытым ртом. — Кто… что это было? — повернулась она к Мелвину. — Объясните мне что-нибудь, мистер Холмс? Мелвин взял ее за руку и повел дальше. — Это был Фрэнк, — хмыкнул он. — Когда имеешь с ним дело, нельзя ничему удивляться. Фрэнк кудесник, один из немногих наследников великого и очень сложного дара менять реальность. Он может из воздуха достать чашку горячего какао, не сотворив его, а перенеся из одной вероятности в другую. Это запутанная и трудная магия, и без нужного дара овладеть ею непросто. А еще Фрэнк — самовлюбленный петух, который любит демонстрировать свои способности при каждом удобном случае. Лучше это не поощрять. — Он способен менять реальность, хотя на Земле почти не осталось магии? Великий он, должно быть, волшебник. — Да, это так. Кудесники обладают огромной силой. В то же время, Фрэнк из-за ограничения в магии на Земле не может использовать весь свой потенциал. Его возможностей хватает только на дешевые и простые трюки, которые при желании и упорных тренировках может освоить каждый. Зато в маскировке, распространении слухов или выведывании информации он мастер. — А кому ты передал письмо, если не секрет? — Мм… хм… — смущенно кашлянул Мелвин. — Скажем так, это была девушка. Давай пока оставим это за кадром, ладно? К тому же мы как раз пришли, а при Клайвзе я рассказывать такое точно не хочу. — Хорошо, ловелас, будь по-твоему, — согласилась Джуди. Они взбежали на крыльцо магазина, носившего самонадеянное название «Все на свете!» Что же, у Клайвза действительно можно было найти все на свете. Мелвин наткнулся на его магазинчик, когда гулял однажды по городу и забрел в этот подозрительный, мрачный квартал. К Клайвзу он заглянул просто так, чтобы укрыться от гнетущей атмосферы, но в результате познакомился с хозяином магазина и крепко с ним сдружился. Изредка вместе с Мелвином сюда заглядывала и Джуди. Она предпочитала по большей части избегать посещения этого переулка, но иногда просила Мелвина проводить ее, и они вместе бегали сюда за очередным подарком или необходимой вещью. Клайвз был вчерашним студентом, который отчислился на последнем курсе обучения и открыл свой магазин с самыми разными вещицами. В маленьком помещении, где умещались лишь несколько стеллажей и компьютерный стол, хранились сотни полезных штук. Большее количество места занимал сам хозяин магазина: пухлый и розовощекий, он всегда с деловым видом сидел перед компьютером на крайне шатком стульчике и, шумно попивая кофе, жевал чипсы. Сейчас привычная картина не изменилась. Сосредоточенно вглядываясь в экран, Клайвз печатал одной рукой, а второй сгребал горсти чипсов, которые беспрерывно отправлял себе в рот. — Вы что, не читали объявление на сайте? — не переставая кликать мышкой, осведомился Клайвз. — Мы сегодня закрыты. — Эй ты, геймер, оторви-ка свое мягкое место от стула и изволь помочь старым друзьям, — насмешливо ответил Мелвин. Клайвз поднял глаза. Они тут же округлились и стали таких размеров, словно к нему пришли не хорошие знакомые, а инопланетяне из другой галактики. Мелвин примирительно поднял руки. — Знаю, знаю, мы давно не заходили… Прости, что не поздравили с Рождеством. Тут такая история произошла с нами, долго рассказывать, да и поверить сложно. — Знаю я, как же! — воскликнул Клайвз, нечаянно сбивая со стола пачку чипсов. — Вы в курсе, что вас ищет полгорода? Как будто с луны свалились, и как ни в чем не бывало приходят и… Джуди и Мелвин обменялись недоуменными взглядами. К Джуди медленно, но верно приходило осознание того, что только что сказал Клайвз, а вместе с тем и нарастающий ужас. — Боже, боже! — восклицал Клайвз. — Знайте, если вы связались с криминальными лицами, я не буду заниматься поставками оружия! И не буду ни в какую секту вступать, если вы из этих! Мелвин уже успел оправиться от шока и теперь разозлился. Его всегда раздражала паника на пустом месте, с мельтешением, шумными возгласами и взмахами руками. Сделав широкий шаг вперед, он сердито пристукнул ладонью по столу, заставив Клайвза нервно подпрыгнуть на месте. — А ну успокойся и давай-ка сначала! Ты сказал, нас половина города ищет? С чего бы это вдруг? Клайвз медленными шагами начал пятиться назад, примирительно поднимая руки. Джуди не могла поверить глазам: добродушный рассеянный толстячок, некогда их хороший приятель, теперь боялся их едва ли не до обморока! — Родители Джуди позвонили в полицию и объявили о пропаже, — торопливо объяснил он. — Они почти не сумели дать полиции никаких наводок, но объявили хорошую награду. А по путаным показаниям мистера и миссис Грейс полиция решила, что у вас возникли проблемы с законом, которые родители Джуди пытаются скрыть. — Ну и ну, — пробормотал пораженный Мелвин. — Нарочно не придумаешь. — Как вы можете всего этого не знать? — растерянно спросил Клайвз. — Где же, черт возьми, вы были? Мелвин повернулся к Джуди и вопросительно вздернул брови. — Этого не может быть… — прошептала она, закачав головой. — Они мне сказали прямым текстом, что я могу не возвращаться. Они бы ни за что не подали заявления в полицию. — Значит, случилось что-то, что заставило их передумать, — нахмурился Мелвин. — Что же… Послушай, Клайвз, все очень серьезно и сложно. Сказать правду мы не можем, да и ты этому просто не поверишь. Просто знай, что у нас есть секретное задание, и мы действуем во благо всей Земли. Если ты поможешь нам, миллиарды жизней окажутся спасены. Если нет, то все, что мы так любим в этом мире, погибнет. Нам не нужно никакого оружия, или что ты там себе придумал. Мы просто купим у тебя ультрафиолетовую лампу и уйдем, а ты никому не расскажешь, что видел нас здесь. На какое-то время Клайвз лишился дара речи. Он молча переводил взгляд с Мелвина на Джуди и похоже терялся с ответом. Мелвин постепенно выходил из себя, а Джуди начала волноваться. Все пошло не по плану, и теперь опасения, что ее могут вновь привязать к Земле, становились обоснованными. — Пожалуйста, Клайвз, просто скажи, где у тебя чертова ультрафиолетовая лампа, — взмолился наконец Мелвин. — Т-там, — указал Клайвз. — Вторая полка стеллажа, который стоит справа от входной двери. Там все, что у меня есть… Вы идите, посмотрите, а я пока схожу, попью водички и вернусь. Может быть, заодно загляну на склад и посмотрю модели получше. — Спасибо, приятель, — с облегчением выдохнул Мелвин. — Всегда рад помочь старым друзьям, — натянуто улыбнулся Клайвз и бочком удалился за дверь с табличкой «Только для персонала». Мелвин и Джуди стали осматривать стеллаж у двери. Джуди не могла ни за что браться: от волнения и нехороших мыслей все валилось из рук. К тому же она ничего не смыслила в ультрафиолетовых лампах. Оставив Мелвина рыться на полке, она принялась ходить взад-вперед. — Что за ерунду ты только что наплел Клайвзу? По-моему, ты только сильнее его напугал. — Кто же его разберет, — проворчал Мелвин. — У этого пугливого идиота одно на уме — игры. Спорим, он играл в очередную стрелялку, когда мы пришли? Он всю жизнь живет в своем компьютерном мире. Я понадеялся, что самые заезженные клише любого сюжета помогут его образумить. — Спасение Земли, секретная миссия, — Джуди покачала головой и усмехнулась. — С другой стороны, ты почти не соврал. Только не сказал, что спасаем мы не Землю, а Великий Лес. — Сама посуди, у нас не было времени пускаться в объяснения. Кто-нибудь мог нас заметить на улицах. Возможно, полиция уже едет сюда, и нас вот-вот арестуют за то, что мы даже не делали. Чем скорее мы управимся здесь и вернемся домой, тем лучше. Джуди со страхом обернулась на входную дверь. После слов Мелвина она не могла избавиться от ощущения, что полиция уже стоит на пороге и вот-вот наденет на них наручники. Мелвин тем временем наконец-то нашел ультрафиолетовую лампу и с большим трудом выудил ее из-под горы прочих мелких вещиц. Внимательно осмотрев находку, он остался доволен и поманил Джуди к компьютерному столу Клайвза. — Кто бы мог подумать, что наш план обернется такими сложностями. Я ведь даже представить не мог, что твои родители так некстати решат проявить свою заботу. — Да уж! — воскликнула Джуди. — Сначала выгнали меня из дома и облили недоверием и всеми нехорошими словами, а потом умудрились еще раз вставить палки в колеса. Хороша семейка. — Не говори так. Они ведь любят тебя. Ты пойми, им сейчас непросто. Они ничего не знают о магии, а в жизни их происходят самые необъяснимые вещи. Не их вина, что на Земле нынче почти не осталось волшебства. Раздались тяжелые шаги: это Клайвз возвращался в магазин. Дверь приоткрылась, и в щелке показалась его испуганная физиономия. Он бочком протиснулся к компьютерному столу и дрожащими руками забрал у Мелвина ультрафиолетовую лампу. — Будете эту брать? Она не самая лучшая, но моделей поновее я на складе не нашел. Дачники все у меня разобрали. — Да, давай эту, мы не прихотливые. Светит — и ладно, — усмехнулся Мелвин. Он уже полез в карман за деньгами, когда на улице раздался вой полицейской сирены. Мелвин и Джуди так и присели от неожиданности, а Клайвз виновато спрятал лицо в руках. — Простите, простите! Что мне еще оставалось делать? Вы пришли ко мне, а вас весь город ищет… — Это ты вызвал полицию? — выдохнул Мелвин. — Зараза ты, Клайвз, а ведь я считал тебя другом! Надеюсь, ты подавишься своей хорошей наградой! Скверна мне в сапоги, теперь все пропало! — Черный ход! — воскликнула Джуди. — Укуси тебя великие духи, Клайвз, я никогда больше не приду в твой чертов магазин! Мелвин и Джуди, выхватив ультрафиолетовую лампу, бросились к двери с табличкой «Только для персонала». Мелвин небрежно бросил через плечо смятую купюру, а Клайвз так и остался стоять с вытянутыми вперед руками и изумленным лицом. Неизвестно, что поразило его больше: спешный побег двух юных преступников или их отборнейшие, неслыханные прежде ругательства. Джуди первая сбежала по маленькой лесенке мимо двери с пометкой «Склад» и оказалась у черного хода. Дождавшись Мелвина, она повернула ключ в замке и распахнула дверь навстречу свободе… А вернее — ослепительным лучам фонариков полицейских. — Мерлиновы подштанники, — вздохнул Мелвин. — Вот наша песенка и спета.* * *
Она уехала. И она больше не вернется. Именно эта мысль разбудила Чароита посреди ночи и подняла из кровати. Ему плохо спалось: во сне то и дело возникал образ Меличенты, то грустной и заплаканной, то молящей о помощи, то смеющейся над ним. То она вырывалась из цепкой хватки своей матери, а то виделась ему в свадебном платье, в объятиях этого проклятого цветочного принца. Чароит надеялся, что сон принесет облегчение, но от него стало только хуже. С уходом Меличенты жизнь бессовестно потеряла краски, и даже зло, кажется, стало сильнее. Чароит оделся и бесшумно выскользнул за пределы Эйланиса, никем не замеченный. Ему вспомнилось, как на Земле он тоже уходил под покровом ночи из дома Хэнделлов, чтобы на Рождество порадовать Меличенту цветами. Тогда они оба думали, что из их отношений ничего не выйдет. Что же… В конечном итоге — они не ошиблись. Их история была яркой, но короткой, и как ни крути, ничего из нее так и не вышло. Меличента сделала свой выбор, и он не мог винить ее в том, что он пал на семью. Сам Чароит в былое время от семьи отказался. Отчий дом никогда не был ему прибежищем, и он покинул его сразу, как только смог, лишь бы не слушать от других драконов, как он не похож на них, как он слаб и беспомощен рядом с их могуществом и как однажды из него вырастет предатель драконьего рода. Его семья не принимала никого, кто был не похож на них, она ненавидела одинаково простой люд, волшебников и воинов. Они никогда не принимали облик людей, хотя могли бы сделать это без усилий, и ненавидели звучание людского языка. Чароит изучал его сам, тайком, чувствуя невероятную тягу и интерес к людям. Ему казалось, он понимает их эмоции. Ему тоже весело, когда им смешно, и хочется грустить, если они плачут. Он изучал их на расстоянии долгие, долгие годы, пока не появился Агилар, убийца драконов и его самый лучший друг. Хотелось бы Чароиту спросить сейчас у Агилара совета. Он знал, что духи из других миров никогда не путешествуют по соседним, но все равно бродил по Великому Лесу и мысленно звал старого друга на помощь. Он бродил от дерева к дереву и обращался к Агилару так, как если бы он был живым, упрашивая отозваться. Ночной лес, в котором поселилась немая угроза, шумел и скрипел, покачивая темными верхушками в такт ветру. Чароиту казалось, он один на целом свете, и вся темная мощь, с какой не способен управиться даже Дерк, опрокинулась на него. — Прошу тебя, Агилар! — не выдержав, выкрикнул Чароит. — Я знаю, старый пройдоха, ты слышишь меня. Укажи мне мою судьбу! Никто ему не ответил. Лишь вдалеке недовольно ухнул филин. Разозлившись, Чароит пнул первый попавшийся под ноги камень, догнал его и снова пнул. Так он с упоением гнал камень по лесу, пока не застыл в изумлении над вереницей знакомых следов. Рядом с ней черной полосой тянулась скверна. Чароит немедленно почувствовал, как в груди разгорается пламя ярости. Береника! Попалась ему на крючок! Словно охотничий пес, не сводя глаз с цепочки следов, Чароит зашагал во тьму леса. Чем дальше он заходил, тем более непролазной становилась чаща, но Чароит упрямо раздвигал ветки и двигался вперед, по горячему следу. Он думал только об одном: как он найдет Беренику и заставит заплатить ее за все, что она сделала. Чаща стала постепенно сходить на нет, превращаясь в легкий подъем в гору. Следы вывели Чароита на тропинку, и дракон начал карабкаться на крутой холм, следом за проходившей тут недавно Береникой. О, с каким удовольствием он поймает ее и отомстит за все зло, что она принесла ему и его друзьям! Чароит в предвкушении взбежал на вершину холма так, будто Береника должна была его здесь дожидаться. Но здесь, разумеется, никого не было. Не теряя азарта, Чароит присел, чтобы получше рассмотреть следы, и тут же над ним сомкнулся сияющий золотой купол. — Что за… — Вроде драконы — такие умные существа, но если приведешь их в ярость, сразу же становятся такими уязвимыми, — раздался насмешливый голос. Чароит хотел выпрямиться, но купол не давал ему встать. От яркого золотого свечения рябило в глазах, а силы с каждой минутой покидали его. Чароит давно не чувствовал такую слабость. Он глухо зарычал, как зверь, призывая врага показаться, и из-за деревьев шагнула ведьма Кларисса. Чароит только обессиленно ударил кулаком по внутренней поверхности сияющего купола. — Можешь не переживать, дорогой. Мы с тобой быстро договоримся об одном деле, и я тебя отпущу. — Мне хватило с тобой уговоров, — огрызнулся Чароит. — Так что никаких сделок я с тобой заключать больше не намерен. — Я и не спрашивала о твоих намерениях, — развела руками Кларисса. — Здесь, как говорится, только твой выбор. Либо ты помогаешь мне и делаешь так, как я скажу, либо твой брат умрет в страшных муках, а следом — и ты сам. Чароит сначала в изумлении посмотрел на Клариссу, оценивающе обежал взглядом с головы до ног и хрипло рассмеялся. — Вы, ведьмы, все не в своем уме? Каким образом ты вообще можешь навредить моему брату? Не говоря уже о том, что он в десятке миров отсюда, наслаждается драконьей жизнью со своей любимой женой. Ты можешь оставить меня под этим треклятым куполом, но к лекарю я бы тебе все же заглянуть советовал. — Ты закончил? — сухо осведомилась Кларисса. — Болван, я не просто так привела тебя сюда. Мне стоило некоторых усилий выманить тебя такой же обувью, как у Береники, и темной магией. И все это не ради твоего представления. Знаешь, что под этим холмом? — Ну давай, — снисходительно усмехнулся Чароит. — Просвети меня. — С удовольствием. Кларисса развела руками, и земля задрожала. Холм раскололся пополам, как булыжник, и Чароит подумал было, что провалится в образовавшуюся трещину и ускользнет, но купол оказался шаром, в котором его прочно удерживали ведьминские чары. Тьма внизу расползалась, провал становился все шире, и оттуда тоже хлынул яркий золотой свет. Чароит инстинктивно прикрыл глаза рукой, а когда открыл, обомлел от ужаса и потрясения. Там, далеко внизу, в такой же ловушке, в какую угодил он сам, обессиленно лежал его брат. Он был совсем плох. Из могучего, вселяющего ужас дракона он превратился лишь в жалкую тень с оборванными крыльями. Грудь Цессарата с трудом вздымалась, и он едва улавливал воздух, чтобы продолжать существовать. — Великие духи… Нет, — прошептал Чароит. — Цессарат! Дракон приоткрыл один глаз, тусклый, безжизненный, лишенный привычной боевой искры. Цессарат словно услышал, что его зовут, но потом решил, что ему показалось, и вновь тяжело опустил голову на лапы. Чароит снова ударил кулаком по куполу, и ему в лицо брызнули золотые искры. — Отпусти его, ведьма! — О, нет. Я слишком много времени потратила на освоение этого заклятия, чтобы вот так просто отпустить его и тебя. Мне потребовались долгие годы, чтобы овладеть искусством выстраивать подобную магию, а твоя чешуйка, которую я так удачно забрала с поля нашего последнего боя, стала ключиком к успеху. Тебе стоит поблагодарить себя за такие усердия. Чароит готов был волком выть от ненависти и отчаяния. — Что ты от меня хочешь? — Око за око, Чароит. Избранные забрали у моего повелителя то, что им не принадлежит. Они доверяют тебе, и тебе ничего не стоит выкрасть из Эйланиса чертежи и отдать их мне. За это я отпущу твоего брата. Рука Чароита обессиленно сползла по куполу. Там, далеко внизу, в темнице под холмом, медленно умирал его брат. Чароит и сам чувствовал, как идет кругом голова и как стремительно уходят силы в этой золотой ловушке. Цессарат не выживет, если не помочь ему. Можно сбежать, согласиться на условия Клариссы и затем рассказать все Дерку… Чароит почувствовал острый укол в сердце. — Я знаю, о чем ты думаешь, дракон. В этой ловушке я имею над тобой огромную власть. Не только над твоим телом, но и над твоими мыслями. Часть моего заклятия останется с тобой, пока ты не принесешь чертежи, и не даст тебе ничего рассказать ни Дерку, ни кому бы то ни было еще. Чароит опустил голову. Только что он ходил по лесу и рассуждал, насколько мрачна и неудачна его жизнь. Сейчас же он просто ее ненавидел. За несколько минут все стало настолько плохо, насколько никогда не бывало раньше. Кларисса ждала, горделиво подняв голову. Не каждый день удается одолеть и загнать в угол разом двух драконов. А Чароит напряженно думал. Даже если он согласится на условия Клариссы, он не сможет принести чертежи сейчас: их забрали с собой на Землю Мелвин и Джуди. Если он похитит чертежи оттуда, то получится, что он самый настоящий предатель. Единственное, что можно сделать — это украсть чертежи, когда Мелвин и Джуди вернутся, замести следы, а там даже сам Дерк не сможет понять, кто вор. — Хорошо, — наконец обронил Чароит. — Следующей ночью встретимся здесь же. Я принесу чертежи. Вновь вздрогнула земля. Две половинки холма соединились, и трещина исчезла. Вместе с ней пропал и золотой купол, удерживающий Чароита. Он вздумал было броситься на Клариссу, сбить ее с ног и покончить с этим раз и навсегда, но снова ощутил укол в сердце, на этот раз сильнее, чем раньше. — Даже не думай, — покачала головой Кларисса. — У нас с тобой уговор: жизнь твоего брата и твоя жизнь в обмен на чертежи. По-моему, с моей стороны это намного великодушнее, чем с твоей. — Я не верю тебе, — проворчал Чароит. — Ты никогда и ни с кем не бываешь честна. — Я клянусь своей дорогой матушкой, Чароит, что отпущу твоего брата в обмен на чертежи. Сделка есть сделка. Больше никаких обманов, и в будущем мы, возможно, снова станем союзниками… — Вот этому точно никогда не бывать, — оборвал ее Чароит. — Завтра ночью, в этот же час. Встретимся здесь же, я отдам тебе чертежи, ты мне — брата, и мы разойдемся, чтобы в следующий раз столкнуться в битве. — Никогда не знаешь, что может заставить тебя передумать, — победно улыбнулась Кларисса. Чароит больше не мог смотреть на ее улыбку. Он развернулся и бросился вниз по холму, к Эйланису, туда, где огни из домиков сильвов сулили приют и тепло. Он бежал, но чувствовал насмешливый взгляд Клариссы и легкие покалывания в сердце. Вот поэтому его и называли самым слабым драконом. Ослепленный яростью, а затем — жалостью и состраданием, он дал собой управлять. Этот раунд остался за ней. И как только он отдаст ей чертежи, случится нечто непоправимое.* * *
Мелвин и Джуди сидели бок о бок на жестких стульях, изъятых со склада Клайвза. Последние минут двадцать они только и делали, что все на свете отрицали. Нет, мы ничего не крали. Нет, у нас нет проблем с преподавателями. Нет, нам никто не угрожал и никто нас не похищал. Мелвин и Джуди по молчаливому согласию придерживались одной легенды: Мелвин решил развлечь Джуди, чьи родители работали в праздничную ночь, на Рождество, и они уехали в другой город к своим друзьям. Стали расспрашивать, что это были за друзья. Пришлось признаться, что это было семейство Хэнделлов. Вскоре выяснилось, что дом семьи сгорел в рождественскую ночь, и тогда до Мелвина и Джуди стали допытываться, не причастны ли они к пожару. Нет, не причастны. Это был несчастный случай. Все спаслись, все остались живы, добрались до ближайшего населенного пункта и там разошлись каждый своей дорогой: Хэнделлы — разбираться со сгоревшим домом, а Джуди и Мелвин — путешествовать дальше. Нет, мы всего лишь глупые подростки, которые хотели развеяться в праздник. Нет, мы ничего не знаем о том, где сейчас Дейл и Элоиза Хэнделл. «Один мертв, — думала между тем Джуди. — И погиб совершенно зря. Сейчас окажется, что Хэнделлы тоже числятся пропавшими, ведь их дети не появились в школе, и нас арестуют по подозрению в убийстве… Прости, Дерк. Кажется, мы подвели весь Великий Лес». Мелвин думал о том же самом. Пока высокий усатый полицейский записывал показания в пухлый блокнот, он сидел, обхватив голову руками, и остекленелым взглядом смотрел перед собой. Джуди робко тронула его за плечо. — Все пропало, Джуди. Весь мой мир… Ты понимаешь, что может произойти с Великим Лесом за наше отсутствие? Семья, ребята… Надеюсь, у них там все хорошо. Надеюсь, мы не опоздаем. Мелвин вздохнул. — Если сумеем вырваться отсюда. Джуди тесно прижалась к его плечу. От ощущения безысходности и одиночества ей хотелось плакать. Весь мир разом ополчился вокруг нее, а она ведь просто хотела купить ультрафиолетовую лампу. Надо было позвать с собой Реданию. Та наверняка что-нибудь бы придумала. Или наслала на полицейских такие чары, что они даже имена свои вспомнили бы только к следующему утру. Но больше всего Джуди хотелось заколдовать Клайвза. При одном взгляде на его виноватое бледное лицо ей хотелось рычать. В груди все клокотало от боли и ярости, и в какой-то миг Джуди ощутила, как от нее во все стороны стала расползаться тьма. Она даже увидела, как по полу медленно ползут черные полосы скверны. — Нет, — прошептала она, уткнувшись в плечо Мелвина. — Нет, нет… Он ничего не заметил и решил, что она совсем впала в отчаяние, а потому просто приобнял одной рукой и потрепал по волосам. Как ни странно, этот жест привел Джуди в чувство. Черные полосы скверны исчезли, и Джуди уже стала задумываться, что ей просто показалось. С другой стороны… что плохого, если нет? Что, если не показалось? Чем скверна — не сила, с помощью которой можно одолеть полицейских, распахнуть дверь и сбежать? Нужно лишь дать ей волю… Джуди выдохнула. По полу снова поползли черные полосы. Извиваясь, как змеи, они устремились к ногам усатого полицейского, когда дверь вдруг резко распахнулась. Джуди ойкнула, подлетела на месте и мигом растеряла всю мрачную решимость. На пороге магазина стояли запыхавшиеся родители Джуди. Рональд и Эвридика Грейсы переглянулись, увидев понурую родную дочь, и бросились ее обнимать: так, словно они и не попрощались последний раз худшими врагами. Джуди ничего не понимала. От усталости, чьей-то жалости, ободряющих хлопков по плечу, каких она не помнила уже много лет, на глаза навернулись слезы. Ей хотелось, как в детстве, свернуться калачиком на руках у папы, и чтобы ее отнесли в кровать. Она различала голоса полицейских и мамин высокий голос, требующий немедленно снять все несправедливые и глупые подозрения с ее дочери и отправить домой. Сначала полицейский настаивал на расследовании, но затем подключился и папа. Под напором родителей полицейский сдался и, хоть и не без сомнений, отпустил Мелвина и Джуди домой. Мелвин, обнимая Джуди за плечи, довел ее до машины и усадил на заднее сиденье. — Все позади. Мы в безопасности. Я не знаю, что случилось, Джу, но у нас есть шанс, слышишь? Джуди нервно на него посмотрела. Глаза Мелвина сияли надеждой, которую она не разделяла. Она только что, буквально несколько минут назад, на полном серьезе вздумала выпустить дремавшую внутри себя скверну и убить полицейских. Она не могла себе такое простить. Это повергло ее в куда больший шок, нежели внезапные перемены в настроении родителей. — Мы едем домой, Джуди, — весело сказал папа, садясь за руль. — И там наконец поставим точку в этой глупой истории. — Милый, ты кажется, перепутал, — мягко поправила его мама. — Мы расставим все точки над «и». — Почему не сейчас? — переглянувшись с Мелвином, спросила Джуди. — По-моему, без объяснений тут просто не обойтись. — Как и без чашки чая, — серьезно ответила Эври Грейс. — Послушай, Джуди, я знаю, мы были не правы. Впереди длинный разговор. Не хотелось бы начинать его в дороге. Давайте просто как можно скорее доберемся до дома и там уже обсудим все спокойно. — О боже… — Джуди схватилась за голову: она просто раскалывалась от всего, что произошло. — Хорошо, будь по-вашему. Едем домой. Только нам как можно скорее нужна ультрафиолетовая лампа. — Как думаешь, Рон, найдется у нас ультрафиолетовая лампа? — поинтересовалась мама. — При особом желании найдется все, — ответил папа. Он на ходу настроил радио, и оттуда полились милые сердцу ноты песен из восьмидесятых. Джуди откинулась назад и посмотрела на папу. В зеркале заднего вида было заметно, что с его лба исчезла вечная угрюмая складка. Он постукивал по рулю в такт музыке и изредка посматривал на маму, которая глядела за окно. Джуди даже не могла вспомнить, когда в последний раз видела родителей такими. Они жили счастливыми и веселыми в смутных воспоминаниях ее детства, в том времени, когда бабушка Оливия была еще жива… После ее смерти все изменилось, и Джуди думала, что уже никогда не увидит искренних улыбок на их лицах. Но сейчас они переглядывались и улыбались друг другу, будто глупые влюбленные, и Джуди никак не могла решить, правда это или наваждение. Тщетно пытаясь найти ответы на вопросы, она задремала. Ее разбудил потрепавший по плечу Мелвин. — Приехали. Просыпайся, спящая красавица. Сначала Джуди не могла сообразить, где находится и куда они приехали. Ей снилось, как она танцует с духами Великого Леса, рыжие головы которых украшали венки из листьев и цветов. Ей было так хорошо, так легко во сне, и все было понятно и очевидно: нет никакого зла, нет добра, нет скверны и светлой магии. Есть только необъятный и волшебный мир, и она может танцевать и петь в нем, сколько захочется, купаться в разноцветной листве и воплощать в жизнь любые самые смелые фантазии. Увы, это был всего лишь сон, и Джуди неохотно пришлось возвращаться на Землю, к проблемам и смертельным опасностям. Дома мама прежде всего усадила Мелвина и Джуди за стол, а сама принялась заваривать чай. Папа тем временем рылся в кладовке в поисках ультрафиолетовой лампы и вполголоса ругал тетку Клариссу, которая беспорядочно хранила там многочисленные пары вычурной обуви и ящики с ненужной косметикой. Джуди вцепилась в чашку с чаем, как в спасательный круг. — Давайте уже объяснимся, — взмолилась она. — Мы очень торопимся. — Послушай, Джуди… — мама выдохнула, собираясь с мыслями, присела на табуретку. — Мы все знаем. Про Великий Лес, про бабушку Оливию и про тетю Клариссу тоже. И мы просим прощения, что не верили тебе. — Что-что? — не веря своим ушам, переспросила Джуди. Мелвин присвистнул и шумно отпил чай, не зная, как прокомментировать. — Это долго объяснять, — сказал папа, заходя в комнату с лампой в одной руке и с увесистым, сшитым вручную томом в другой. — Но мы поняли, что после смерти твоей бабушки Кларисса долгое время держала нас под контролем с помощью сложного заклинания. Мы забыли все, что Оливия рассказывала нам о чудесах Великого Леса, все, чему она учила нас. Отсутствие денег и надобность постоянно унижаться перед Клариссой сильно подкосили нашу семью, и нам было не до мыслей о магии. А без них Клариссе ничего не стоило погубить веру в нее. Джуди сглотнула, пытаясь прогнать ком в горле. Она помнила все это по ужасному откровению тетки Клариссы тогда, в Великом Лесу, когда их с Мелвином и Гахарой поймали в ловушку. В ту ночь это был первый из кошмаров, который ей довелось пережить. Она до сих пор с содроганием вспоминала, как наставила посох на тетушку, а та соловьем разливалась, как околдовала и расколола всю семью Грейсов. — Как же вы вспомнили? — тихо спросила она. — Увы, не вспомнили, но хотя бы узнали правду. Все благодаря этой книге. Папа положил перед Джуди тот самый увесистый том и любовно его погладил. «Путеводитель по Великому Лесу», — гласили позолоченные буквы на обложке. Джуди, задержав дыхание, провела по ним рукой и открыла книгу на первой странице. «Это самый полный путеводитель по Великому Лесу. Долгие годы я путешествовала между мирами, собирая информацию, составляя карты, делая наброски. У меня сохранилось немало дневников и записей об этом сказочном месте, и теперь я наконец готова собрать все, что мне довелось узнать, воедино». Все верно. Одним из фрагментов этой книги был дневник, который нашла в Сверкающем Доме Джуди. — Формально, все началось со спасения небезызвестного вам Гарена от бандитов, — продолжил папа. — Ну, точнее, тогда мы думали, что от бандитов, но теперь-то мы знаем, что это были адепты Ворлака Мердила. Дальше события потянулись одни за другим. — Мы нашли в кухонном ящике письмо, которое Ворлак Мердил прислал Клариссе, — подхватила мама. — В нем она приказывал ей убить тебя, чтобы она смогла стать непобедимой. Тогда мы еще не знали, верить своим глазам или нет, но сразу же подхватились и поехали поговорить с Гареном. Именно он и подтвердил, что Великий Лес — не выдумка, показал нам магию и рассказал, как нянчил меня, когда я была маленькая. Они с бабушкой Оливией крепко дружили в свое время… Именно мама построила в его подсобке портал между мирами. Она обладала удивительным даром открывать двери в чужие миры. Когда я была совсем малышкой, мама водила меня к этому порталу и обещала, что однажды, когда дел и забот станет поменьше, отведет меня в Великий Лес. — Но так и не отвела тебя туда? — подняла Джуди глаза. Мама покачала головой. — Ей, увы, было не до того. Надо было воспитывать и растить меня, работать, вытаскивать семью, когда умер папа… Затем стало некогда уже мне, я ведь тоже училась, работала. Когда ты родилась, разговоры о других мирах начались вновь. Увы, бабушка Оливия умерла раньше, чем ты доросла, а там уже подключилась Кларисса и окончательно испортила всем жизнь. Джуди выдохнула, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок. Она не могла поверить, что спустя столько времени болезненной борьбы родители наконец с ней заодно. Они рядом, они поддерживают ее и готовы помочь. Это, пожалуй, было во много раз лучше, чем снившийся ей недавно танец с духами Великого Леса. Давно она не ощущала себя такой свободной. Печали и страхи не исчезли, но отошли на второй план, и дышать стало спокойнее и легче. — Мы должны попросить прощения, — повторила мама. Она мягко сжала руки Джуди, и в глазах ее заблестели слезы. — Я многое сказала тебе, Джуди, чего говорить не следовало, не поверила тебе, хотя должна была хотя бы попытаться… Это наша вина, что все эти годы мы жили под влиянием Клариссы и не заботились о тебе, забыли, что такое семья. — Больше мы ни за что не оставим тебя одну, — положив руки Джуди на плечи, добавил папа. — Грейсы должны быть вместе. Так что теперь мы все вместе должны проучить Клариссу и не дать ей никому причинить зло. Джуди растрогалась и теперь сидела, утирая слезы, невольно набегавшие на глаза. Мелвин деликатно уставился в кружку с чаем и сделал вид, что ему крайне интересен рисунок на скатерти. Джуди посмотрела по очереди на маму, на папу, а потом встала и крепко обняла их. — Я рада, что вы со мной. Как хорошо, что все позади! Пожалуйста, больше никогда-никогда не оставляйте меня. — Ни в одном из миров мы не позволим этому случиться, — клятвенно пообещал папа, а мама кивнула, тоже украдкой стирая слезы. — А теперь давайте вернемся к насущным вопросам: поговорить по душам мы еще успеем. Что за спешка? И для чего вам, черт подери, ультрафиолетовая лампа? Мелвин с облегчением вздохнул: слезливая сцена закончилась, и он больше мог не изображать из себя глухого и слепого. Он сбегал за курткой и вывернул ее наизнанку, так что она мигом обернулась волшебной сильвийской накидкой. Папа покачал головой, но тут же сделал вид, что чудесное превращение его ни капли не удивило. — Мелвин, а разве это — не изменение реальности? — спросила Джуди, пока Мелвин рылся по карманам. — Почему ты не считаешься кудесником? — Я не меняю реальность, а лишь использую особенности артефакта, — ответил Мелвин, раскладывая на столе чертежи Ворлака Мердила. — В ткань сильвийских накидок вплетается магия, которая и позволяет вещи менять свои свойства. Куртка Фрэнка не была артефактом, она действительно была старьем с чужого плеча. Он изменил ее, переписал заново саму ее сущность. Именно это и делает его кудесником. Я же говорил, это сложная магия. Он отпил чай и кивнул в сторону чертежей. — Ворлак Мердил делает какие-то установки, которые должны помочь ему в войне с Великим Лесом. Редания, наша местная волшебница, никогда прежде такого не видела, и для чего они могут быть предназначены, не знает. Они не похожи на оружие или защитные сооружения. Скорее огромные волшебные артефакты, которые требуют очень много энергии. Один раз она уничтожила их, но Ворлак уже активно строит новые и сдаваться не собирается. Кроме того, ему позарез нужны эти чертежи. Для чего — мы не знаем. Мы убеждены, что в них есть секрет, который спрятала Кларисса, и с помощью ультрафиолета можно его обнаружить. — Зачем ей столько сложностей? — покачала головой мама. — Не проще было сделать новый чертеж или написать секрет на отдельной бумаге и надежно ее спрятать? — Кто же знает эту ведьму, — пожал плечами Мелвин. — Я знаю, она ваша сестра, но простите, буду откровенен: такой сумасшедшей и злой женщины я никогда еще не встречал. Давайте-ка просто посмотрим на эту бумагу под ультрафиолетом, пока не случилось чего-нибудь еще. Папа передал Джуди ультрафиолетовую лампу. Джуди щелкнула выключателем и направила луч света на бумагу. Под ультрафиолетовом наконец отчетливо проявились скрытые детали чертежей. Джуди смотрела на них, но ничего не понимала, и Мелвин, судя по его растерянному лицу, тоже. — Без Дерка тут совсем не разобраться… Похоже, Мердил включил в чертеж дополнительную деталь. Гляди, какая она огромная, а судя по схеме, еще и требует больших затрат магической энергии. Ладно. Можем перерисовать этот рисунок и отправляться в Великий Лес, и чем скорее, тем лучше. — Нет, погоди! — Джуди просматривала другие бумаги, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку. — Есть! Гляди, здесь проявился текст, которого раньше не было. Сможешь прочесть? За пределами Великого Леса у меня с этим проблемы. Мелвин выдвинул себе табуретку и склонился над сияющими буквами. Чем дальше он читал, тем выше ползли у него брови и тем больший ужас проявлялся в его глазах. — Тут, конечно, слишком много всего технического, а я вообще-то по образованию педагог, но Великие духи меня раздери! Если я все правильно понял, эта деталь — это огромная филактерия, магический сосуд, который нужно беспрерывно насыщать волшебной энергией, в этом случае — скверной. — И что потом? Звезда Смерти в действии? — поинтересовалась Джуди. — Почти. Только вместо того, чтобы разорвать Великий Лес на кусочки, скверна проникнет в магическое пространство нашего мира и пробудит некую темную сущность, которая дремлет уже много, очень много лет… Я и не знал, что в нашем мире спит темная сущность. Никогда прежде о таком не слышал. — В «Путеводителе» Оливия называла Темной Сущностью тварь, которая подсказала Лаэрту, как вылечить возлюбленную. За это он поплатился жизнью, — припомнил папа. — Быть может, речь о ней? — Вполне может быть, — кивнула Джуди. — Раз уж тут говорится про «много лет»… А есть способ остановить установку, прервать ее работу? — Здесь не сказано. Думаю, они и не собираются этого делать. Если установка заработает, она прекратит свое действие только тогда, когда скверна внутри нее будет исчерпана. Или когда эта Темная Сущность пробудится. — Зачем ему это? — воскликнула Джуди. — Не проще ли воспользоваться той же филактерией, чтобы уничтожить Великий Лес, да и дело с концом? — Я думаю, в отличие от Береники, Ворлак вовсе не думает уничтожать Великий Лес. Напрямую он такого желания ни разу не высказывал, — задумчиво отозвался Мелвин. — С помощью Темной Сущности он сумеет напугать жителей Великого Леса, победить самых сильных и подчинить себе целый мир. Ни для кого не секрет, что несмотря на его могущество, Гарлан медленно умирает. Он превращается в забытый мир, куда никто не приходит. Вместе с ним забывается и Ворлак. Он теряет авторитет, его перестают бояться, поскольку знают, что за перекресток его все равно не пустят. О его лживости уже столько слухов ходит по всем мирам, что никто по доброй воле к нему за сделкой не сунется. Понимаешь? Ворлак не хочет быть забытым. Ему нужен Великий Лес, чтобы вернуть былую славу рода и показать все свое могущество. Это даже не желание завоевать мир просто так, чтобы было. Он хочет быть достойным своей семьи. — Вот только ради этого не должны умирать другие люди, — покачала головой мама. — Как нам остановить его? — Пока мы можем лишь отправиться в Великий Лес и немедленно рассказать обо всем Дерку, — нахмурилась Джуди. — Он решит, что делать. Дерк — это Хранитель Великого Леса, — поспешно объяснила она родителям. — Но вы наверняка знаете о нем из «Путеводителя». Он мудрый человек и обязательно придумает, что делать дальше. — А проникнуть в Великий Лес мы сможем через портал в кафе Гарена? — догадался папа. — Точно, — кивнул Мелвин. — У меня есть ключ. Чем скорее мы передадим эти новости Дерку, тем лучше. Джуди выключила ультрафиолетовую лампу, а Мелвин сгреб в охапку чертежи и спрятал их в одном из бесконечных карманов накидки. — Вы пока допивайте чай, а я забегу переодеться, — сказала Джуди. — Дайте мне три минуты. Мелвин остался на кухне рассказывать маме с папой про Великий Лес, а Джуди ускользнула в свою комнату. Там она на мгновение замерла в окружении мольбертов: то тут, то там на нее смотрели незаконченные картины, среди которых были и узнаваемые образы Великого Леса, и даже девушка в длинном белом платье — Редания, конечно же. Джуди давно снился Великий Лес, хотя тогда она и не знала, что эти сны вполне реальны. Пока она не могла найти этому объяснение. Возможно, все дело было в том, что подсознательно она помнила истории бабушки Оливии и бережно хранила их в своем сердце даже после ее смерти. Переодев свитер, Джуди опустила руку в карман штанов. Удивительно, но телефон, который она прихватила с собой перед походом к Истоку, по-прежнему лежал в ее кармане. Так, словно ничего с той поры и не случилось. Он, как всегда, был заряжен, что Джуди могла объяснить только влиянием магии. Она хотела тут же положить телефон обратно и больше о нем не вспоминать, а при первом попавшемся случае выкинуть, но искушение оказалось сильнее. Сознание неумолимо вернулось к мысли, которая пришла к ней еще в машине. «Как мне бороться со скверной?» Ответ пришел почти сразу. «Тебе и не нужно бороться. Скверна — все равно что дьявольские силки. Чем яростнее ты с ней сражаешься, тем крепче она тебя сжимает. Впусти ее в свое сердце, позволь стать частью себя, и тогда ты обретешь силу, а не проклятие». Ответ был так ужасен, что Джуди не стала ничего больше писать и поспешно сунула телефон обратно в карман. Скверна — это зло. Как можно по доброй воле впустить ее в сердце и даже позволить стать частью себя? Нет уж. Она будет бороться до конца и не позволит скверне себя сломить. — Все в порядке? — спросила мама, когда Джуди вернулась на кухню. — Да, все хорошо. Я готова. Поехали скорее. Папа радостно встряхнул ключи и стал торопливо влезать в куртку, точно мальчишка, спешащий ввязаться в очередную авантюру. Мама, усмехнувшись, кинулась его догонять. Мелвин деловито встряхнул накидку, чтобы она обернулась курткой. Джуди глядела на них и не верила, что ее родители вместе с ее лучшим другом собираются попасть в чужой мир и задать трепку всем мирским злодеям. В то же время из головы ее не уходила мысль: «Впусти скверну в свое сердце, позволь стать частью себя…» С тяжелым сердцем Джуди спустилась с крыльца и направилась к машине следом за папой.