Под сенью Великого Леса

Но рыжий лис протявкал: «Не стоит гнать коня!» Тянуло солнце за узду, И месяц вел меня. Но рыжий лис протявкал: «Потише, удалец! Страна, куда ты скачешь — Отрава для сердец». © Канцлер Ги

      Дерк думал, что ненавидит ее, но понял, что ошибался. Он все еще любил ее, и, как и много лет назад, ее плач все еще резал по сердцу. Он надеялся, спустя час — два, три, да хоть когда-нибудь — ему станет все равно.       Но все равно не становилось.       Если бы не полное отсутствие сил, Дерк уже бы предпринимал активные попытки разрушить удерживавшую его магическую клетку. Спасти ее, удивить, заставить сражаться. Что угодно, лишь бы она прекратила плакать.       Впрочем, она становилась серьезной и собранной, как только заходил Ворлак Мердил. Она никогда не давала понять, что ему удалось сломить ее дух. Если хватало дерзости и сил, она говорила грубости и вела себя так неприлично, что Дерк даже краснел до кончиков ушей. Если же Ворлак отнимал у нее много энергии (для управления Темной Сущности ее требовалось непомерное количество), она просто смотрела на него с насмешкой. Так, словно знает какой-то секрет. Никакого секрета она, конечно, не знала, но Ворлак зверел при мысли, что у нее есть туз в рукаве. Ей это нравилось, да и Дерку, что уж тут скрывать, приятно было посмотреть на бессильную ярость Ворлака.       Иногда он начинал мучить ее, и тогда становилось не до шуток. Дерк припадал к прутьям магической решетки и силой воли пытался хотя бы облегчить ее боль, но конечно же не мог этого сделать. А она только смеялась, пусть даже и вымученно, Ворлаку в лицо и твердила, что ему никогда не стать ни властелином, ни даже хорошим магом.       Она была сильной.       Но не сейчас. Сейчас она плакала, уткнувшись носом в колени. Сидела спиной к Дерку и ни разу к нему не повернулась, не посмотрела. Дерк видел только огонь ее волос, беспорядочно разметавшийся по черному платью.       Великие духи знают, сколько таких мучительных часов они провели в напряжении и молчании. Дерк не выдержал первым.       — Береника…       Она то ли не услышала, то ли не стала оборачиваться, и он позвал еще раз, уже увереннее.       — Береника. Пожалуйста, посмотри на меня.       Она обернулась через плечо, встретилась с Дерком глазами, и Дерк подивился, сколько в них света и тепла. Когда-то он доверился этим глазам, полюбил их всем сердцем. Затем они обманули его и поставили под сомнение само существование Великого Леса.       — Отстань, Дерк, — неожиданно по-детски ответила Береника. — Я вообще не хочу тебя видеть.       — Ну вот, — вздохнул он. — Ты сама довела ситуацию до такого состояния, а я теперь еще и виноват. Удивлен, как мы вообще раньше находили общий язык.       — Да уж, я тоже, — огрызнулась она. — Ведь все было бы иначе, послушай ты меня хоть раз. Но нет, заладил свою прописную неведомо кем истину и дальше своего носа не удосужился посмотреть!       Дерк покачал головой.       — Давай хоть сейчас обойдемся без этой лжи. Уж не знаю, для чего ты все это затеяла и зачем тебе понадобилось уничтожать Великий Лес, но я устал смотреть твой спектакль.       Береника горестно усмехнулась, потрясла головой.       — И вот опять ты это делаешь. Поразительно, Дерк, как смерть наставника лишила тебя проницательности. Как я уже сказала, не хочу тратить на это время. У меня есть более важные вещи, чтобы подумать над ними.       — Например, план по уничтожению Великого Леса? — съехидничал Дерк, уязвленный ее словами.       — Да хоть бы и это, — хмыкнула Береника.       Они замолчали. Береника так к нему и не обернулась, и Дерк снова начал по ней тосковать. Хотя казалось бы — вот она, такая родная. Он знает каждую линию этой гордо выпрямленной спины, каждый локон пламенных волос, каждую родинку на лице. Но нет. Чужая. Теперь уже чужая.       — Береника, — снова позвал он.       — Ну чего тебе? Дерк, правда, мне не нужны нотации и нравоучения. Я останусь при своем мнении, ты — при своем, а свою мораль засунь в драконью задницу. Там ей самое место.       — А если я скажу, что готов тебя выслушать?       — Ага, сделаешь мне одолжение, — скривилась Береника. — Чтобы ты опять сделал вот это свое лицо: «Ну ты же ничего не понимаешь, Рени, во всем виновата скверна, бла-бла-бла…» Избавь меня от мучений, прошу.       Дерк почувствовал себя неловко. И впрямь, он не испытывал никакого желания в очередной раз выслушивать безумные слова Береники о том, что Великий Лес нужно уничтожить. Нельзя же просто так взять и поверить им! Великий Лес — его дом. Пускай он родился не здесь, но здесь он вырос, здесь провел немало славных часов и вложил в это место всю свою душу. Великий Лес был с ним рядом после смерти Мерлина, чего не делала Береника. И после всего этого она предлагает его уничтожить.       — Догадываюсь, что за мысли сейчас крутятся в твоей голове. Безнадежный ты, Дерк, от слова совсем, — печально усмехнулась Береника. — Такой великий маг, а толку — ноль. В ситуации разобраться не сумел, близких не защитил, весь Пояс Артемиды опасности подвергнул. Достойный преемник Мерлина, нечего сказать.       В висках застучало. Если бы не прутья клетки, Дерк с голыми руками бросился на Беренику и заставил ее ответить за такие слова.       — Как ты вообще после всего, что произошло, смеешь упоминать имя учителя?       — Да ты посмотри на себя! — воскликнула Береника. — Ты же так изменился, что посмотреть страшно! Был подающим надежды магом, а превратился в труса, который только и может думать, что о своей собственной мудрости!       — Если в твоих глазах хороший маг — это тот, который пытается уничтожить свой родной дом и все, что строил Мерлин, то я не хочу им быть!       — Да Мерлин сам пытался все это разрушить!       Слова Береники повисли в воздухе. При желании Дерк мог бы их даже потрогать. Он сделал глубокий вдох и выжидательно уставился на Беренику, а она впервые полностью повернулась к нему.       — Ты же читал дневник. Хотя бы его часть. Зная твою твердолобость, ты наверняка еще на середине счел его подделкой, затряс головой и закрыл, отказываясь поверить. Но все, что там написано — правда, Дерк, хочешь ты этого или нет. Я не действую наугад и не творю безумные вещи. Я выполняю долг, который достался мне от учителя. Поверь, я сама от него не в восторге, но должна. Потому что он знал, что кроме меня, выполнить его некому.       Дерк не знал, что ответить.       — Теперь я, кажется, совсем запутался.       — Нет, — покачала головой Береника. — Ты просто не пытаешься разобраться.       Она готова была снова отвернуться, но он задержал ее.       — Стой. Погоди. Я правда готов тебя выслушать. Пожалуйста, Береника, объясни, что происходит. Я устал играть с тобой в кошки-мышки. Все эти годы мы были врагами. Если не заслуженно, я прошу у тебя прощения. Просто расскажи мне все с самого начала. Так, как оно было.       Береника ответила не сразу. Дерк видел, сколько эмоций разом промелькнуло в ее глазах: надежда, печаль, страх. Затем она медленно выдохнула и наконец кивнула.       — Хорошо. Надеюсь, Ворлак сейчас не придет, а то испортит весь рассказ. Он ведь всегда все портит… В общем, как ты и попросил, я начну с самого начала. Наверное, с тех самых пор, когда мы с Реданией еще жили под одной крышей.       Это было бессовестно давно, так давно, что я уже и подробности начала забывать. Не могу сказать, что семья наша была счастливой или что мы жили душа в душу, но нам было неплохо всем вместе. Впрочем, с Реданией мы никогда особо не ладили. Думаю, причина в том, что даже тогда мы были Белой и Черной Колдуньей, хотя тогда нас так никто еще не называл. Она была светом, пускай и холодным, а я — тьмой. С самого рождения мне был дан незавидный дар управлять скверной. С одной стороны, здорово, можно не бояться самой страшной темной магии в Поясе Артемиды. С другой, это и не дар вовсе, а проклятие. Тот, кто наделен такой способностью, обречен на вечное непонимание и проблемы.       Так было и со мной. Мой дар креп с каждым годом, я становилась сильнее, и контролировать свои способности становилось все сложнее. Мне пришлось оставить обучение в академии, ограничить общение с сестрой, на которую моя аура дурно влияла, и только изредка обмениваться с друзьями лживыми письмами. Я врала все свое детство. Говорила, что уехала в другую страну, что там мне хорошо и что так усердно тружусь, что не хватает даже времени на общение. Это была отборная ложь. Я жила там же, где и до этого, была заперта в своей комнате, ненавидела весь мир за то, что он так обошелся со мной, и скучала. Думала, я всю жизнь так проведу, в этих четырех тесных стенах, где ничего хорошего, кроме картины с лесом, не было.       Здорово, что я ошибалась. Я сейчас не могу сказать, что прожила отличную жизнь. Думаю, все пошло наперекосяк. Но я все равно не жалею, что ушла из того ужасного дома, где не было ни настоящего, ни будущего.       Моя жизнь изменилась, когда на порог нашего дома заявился немощный старец с бородой по колено и попросил воды. Моя мама, хоть и женщина строгих нравов, не смогла отказать измученному нищему. Она посидела с ним на крыльце, накормила и напоила, а в дом вернулась уже с белым от потрясения лицом. Она заглянула ко мне в комнату — совсем ненадолго, силы мои большего не позволяли — и велела собирать вещи. «Надолго?» — спросила я. «Навсегда», — ответила мама.       Знаешь, наш Мерлин… Он ведь только на первый взгляд был редкостным занудой. А в душе его жил вечный авантюрист, вроде твоего нынешнего ученика. Вот и тогда, в самую первую нашу встречу, он меня разыграл. Когда я вышла на крыльцо, он так и не вышел из своего образа немощного старца. Сказал, что забирает меня в академию, и полдороги страшно нудил на непонятные мне темы. Я уже думала тайком убежать, и как раз на этой мысли он меня и поймал. Рассмеялся, принял настоящий облик и сказал, чтобы я даже не думала так делать, если не хочу потом всю жизнь убегать от самой себя. «Ты, должно быть, не заметила, но никакой я не профессор Роббинс из Бэксворда. Меня зовут Мерлин. Я прибыл из Великого Леса и действительно намерен взять тебя в ученицы, если ты не возражаешь». Возразить ему было попросту невозможно. До тебя он был первым мужчиной, в которого я влюбилась с первого взгляда.       Дерк покраснел, но не стал перебивать.       — Мы шли до Бэксворда, куда его позвали неотложные дела, несколько дней, и в дороге он начал давать мне первые уроки. Тогда они казались скучными. Помню, как подпрыгивала от нетерпения, думая, что за секунду познаю высшую магию, и как была разочарована. Мерлин не читал морали. Он посмеивался, говорил, что однажды я все пойму, и давал все больше и больше заданий. Некоторые из них были странными. Другие — полезными, но занудными. Самыми долгими были занятия, посвященные концентрации. Они раздражали больше всего, но Мерлин был терпеливым и чутким наставником. Через свои задачки и уроки он давал понять, насколько важно научиться собой управлять, познать себя и узнать себе цену. Я все еще была мала и глупа, когда мы добрались до Бэксворда, но уже умела держать себя в руках и не позволять скверне вредить тому, что меня окружает.       — А он сам, когда взял тебя в ученики? — удивился Дерк. — Неужели он сам не боялся скверны?       — Он ничего не боялся, наш Мерлин. — Губы Береники тронула печальная улыбка. — Я еще тогда задавалась этим вопросом, но объясняла все тайны его могуществом. Ты не прав, если считаешь так же. Я чуть позже отвечу на твой вопрос, а пока слушай дальше.       Закончив дела в Бэксворде, Мерлин забрал меня с собой в Великий Лес, где познакомил с тобой. Помнишь, как нам хорошо жилось всем вместе? Я, ты, прекрасная природа Великого Леса… Все эти волшебные существа, добрые и смешные, всегда такие приветливые и милые. Чудесные цветы, травы, запахи… А еще — кухня, просторная, теплая, где всегда в камине плясал живой огонь. И мы втроем, шутим, смеемся, потому что Салемайн выпил из стакана с зельем Мерлина и стал зеленым. Где же это видано — зеленый кот… Извини, я увлеклась. Вспоминать те времена всегда так приятно.       Годы текли один за другим, и все было хорошо. Я никогда не говорила с тобой об этом, но мне казалось, состояние Мерлина становилось хуже с каждым годом. Я сваливала это то на усталость, то на типичное женское «Он сегодня не так вздохнул, что-то случилось?» Одним словом, вела себя глупо и неправильно. Иногда я содрогаюсь от мысли, как бы все изменилось, обрати я на это твое внимание.       Однажды, когда мы уже стали совсем взрослыми, а ты потихоньку готовился принять звание Хранителя Леса, Мерлин пришел ко мне. Ты тогда отлучился по делам в Эйланис, и мы были с ним в Сверкающем доме вдвоем. Помню, как сидела на подоконнике, болтала ногами и читала отличную книжку. Казалось, что день нынче особенно прекрасный и что впереди будут только еще лучше. Мерлин знал, когда затевать непростой разговор.       «Есть кое-что, о чем я должен тебе рассказать», — сказал он необычайно спокойно и тихо, таким тоном, каким редко говорил, и я сразу поняла, что дело по-настоящему серьезное. В тот час, когда мы бок о бок сидели на подоконнике и пили травяной чай, Мерлин кирпич за кирпичом разрушал сказку моей счастливой юности.       — Что же такого он тебе рассказал? — спросил Дерк.       — Правду. Неприглядную правду о том, как он, по сути, использовал меня. Задолго до того, как взять тебя и меня в ученики, Мерлин жил на Земле. Раньше магия там процветала. Рождались талантливые люди, становились великими магами и мудрецами. Затем, где-то во времена прихода к власти Утера Пендрагона, отца короля Артура, магия начала утекать. Это заметили не сразу. Даже Мерлин, будучи чутким магом, не сразу обнаружил, что волшебства в мире словно бы стало меньше.       Сначала этому, разумеется, никто не поверил. Объясняли тем, что Утер Пендрагон слишком много чародеев изловил и уничтожил, и из-за этого в мире нарушился баланс магических и немагических сил, белой и черной магии. Отсюда и волнения в Сердце Мира, и все странности, которые повсеместно начали происходить. Когда Утер Пендрагон погиб, а к власти пришел король Артур, ситуация стала ухудшаться еще стремительнее. Артур и Мерлин много сил потратили на то, чтобы разобраться в проблеме. Искали ее источник, совершая вылазки в другие миры — в одну из них, как ты помнишь, они проникли в Гарлан и обнаружили там секретный проход в замок Мердилов. Бесполезно. Как ни искали они виновника, найти ничего не могли. Они ведь искали человека, очередного злодея, который решил вставить палки в колеса молодому королю. Охотников до этого в те времена было много.       Мерлин немало времени проводил в исследованиях природы миров. Изучал Сердце Земли, проводил расчеты и эксперименты, в которых ни один маг больше не смыслил. После гибели Артура, трагедии, которая потрясла Мерлина до глубины души, он еще сильнее закопался в свои теории. Наконец он вывел закон, который сейчас мы воспринимаем как должное: магия может перетекать из одного состояния в другое, переходить от одного носителя к другому, но никогда не исчезает бесследно. Это значит, что магия, которой лишил Земли Утер Пендрагон своими массовыми казнями и преследованиями волшебников, не могла уйти безвозвратно. Она должна была вернуться к Сердцу Мира, а оттуда достаться новым чародеям. Но утраченной магии больше не было на Земле. Ее бы не смог вместить человек — ее было слишком много, непомерно много даже для целой армии.       Именно тогда, то ли по счастливой случайности, то ли повинуясь гениальной идее, Мерлин обратил внимание на Великий Лес. Пока Земля умирала без волшебства, Великий Лес процветал со скоростью, несвойственной перекресткам. Обычно перекрестки между мирами — небольшие мирки, где не так уж много магии. Но наш прекрасный перекресток таким не был. Нет, он рос с каждым годом, становился крепче, сильнее. Мерлин присматривался к Великому Лесу и переменам на Земле несколько лет, а затем отправился сюда, чтобы внимательнее изучить Сердце.       Мерлин был гостем в Великом Лесу, и дорога в Сердце была ему заказана. Он рискнул поговорить о своих догадках с предыдущим Хранителем. Поначалу Хранитель счел Мерлина безумцем. Естественно, ведь он говорил о таких вещах, каких Хранитель прежде никогда и не слышал. Но Мерлин показал свои расчеты, рассказал о наблюдениях и выводах, которые он сделал, и поспорить с ним было трудно. Хранитель согласился отправиться в путешествие к Сердцу Великого Леса и внимательно изучить его.       Он провел в Сердце несколько недель — небывалый срок даже для Хранителя. Вернувшись, он начал вести себя странно, отрешенно, словно Великий Лес потерял для него всякое значение. Хранитель был глух к Мерлину, к своим ученикам, он бродил под сенью леса и молчал, глядя перед собой невидящим взором. Мерлин видел это и знал, что Хранитель умирает. В день смерти он призвал Мерлина к себе, впервые будучи в здравом уме. «Я был слеп и глух ко всему миру последние недели, но не по своей воле, — сказал он. — Ты мудрый человек, Мерлин, и ты был прав, когда говорил, что Сердце отравлено. В нем поселилась скверна, и ты единственный, кому я могу поручить искоренить ее. Отринь прошлое, встань на колени в водах Истока и прими имя Хранителя после моей смерти».       Хранитель умер в тот же вечер. Мерлин отправился к Истоку и принял на себя его обязанности, вызвав негодование учеников прежнего Хранителя. Они ушли, и двое из них примкнули к Последователям. Тебе известны их имена — Альмарен Истис и Терра Агника, его будущая жена. Они на всю жизнь сохранили ненависть к Мерлину и к нам, как к его ученикам. Мерлин остался в Великом Лесу один. Он продолжил свои исследования, совершая редкие прогулки к Сердцу Леса. Он помнил, что случилось с прошлым Хранителем, и соблюдал осторожность.       Он нашел тебя, уже твердо понимая, что не в силах уничтожить Сердце Леса. Он думал, что его сможет одолеть чистый свет, и пророчил тебя в убийцы мира, но ты не оправдал его надежд. Проблема была не в тебе. Ты рос достойным, храбрым и сильным человеком — но не тем, кто нужен был Мерлину. Когда он понял это, он призвал к себе своего мудрого ворона Бернака и велел отправиться в путешествие по мирам, отыскать человека, имеющего власть над скверной. Им стала я. Бернак нашел меня и донес до наставника весть об этом. Дальнейшую часть истории ты уже знаешь — Мерлин явился к моей семье и забрал меня из родного дома.       — Все, что ты рассказала, не дает ответа на вопрос, почему Великий Лес стал таким, — покачал головой Дерк. — Ничего не мешало тебе выдумать эту историю.       — Я бы посоветовала тебе заглянуть в Сердце Леса внимательно, но теперь это слишком опасно, — горько усмехнулась Береника. — Осади коней, ученик Хранителя, я еще не закончила.       — Я уже давно не ученик, — нахмурился Дерк.       — А я не лгунья. Слушай дальше и подержи рот на замке, иначе я ничего не стану рассказывать.       Я выслушала рассказ Мерлина с удивлением. Я тоже ему не поверила. «Как, — вскричала я, — вы можете утверждать, что Великий Лес нужно уничтожить! Это же наш дом, наш родной мир!» Мерлин потратил много слов, пытаясь меня убедить. В свое время я поступила с тобой так же. Я отказывалась верить в этот ужас, не хотела думать, что мой мир — злодей, питающийся силой других миров.       После этого разговора я сбежала и отказывалась говорить с Мерлином так долго, как это было возможно. Он приходил снова и снова, вновь и вновь тратил слова, пока я наконец не открыла ему дверь. Я согласилась помочь, но лишь при условии, что Мерлин докажет свои слова, убедит в том, что он не безумец. Иногда… Да что там, я часто думаю, что было бы, если бы я поверила ему сразу. И всегда прихожу к выводу, что с тех пор вся моя жизнь состоит из череды «если».       — Что же случилось?       — Мерлин взял меня с собой в Сердце Леса. Никогда ничего подобного не испытывал? Не путешествовал со своим учеником в Сердце мира? Клянусь, Дерк, я никогда ничего подобного не видела. Ни до, ни после. Все вокруг кружилось в восхитительном танце, листья, солнечные лучи, птицы и звери. Я плакала, потому что знала — я вернулась домой, где меня давно ждут. Затем мир раскололся, и из трещины вышел светящийся рыцарь. Когда глаза мои привыкли к свету, я увидела его озаренное улыбкой лицо, светлые локоны, в которых покоилась корона, и алый плащ. Я никогда не видела его прежде, но знала, что это король Артур, и встала перед ним на колени, а Мерлин заплакал и сделал шаг, чтобы обнять его.       А затем мир раскололся еще раз, и на сей раз из трещины хлынула тьма. Словно весь мир разрезал клинок палача. Я испугалась, спряталась за дерево, а из трещины тем временем появилось Нечто. Это была то ли тень, то ли древнее зло, сотканное из скверны и горечи. Мне было страшно, и я не могла заставить себя выйти из-за дерева, чувствуя, как давит на плечи груз чужой печали. Мерлин же остался стоять. Он то ли не боялся Тени, то ли делал вид. Тень медленно приближалась к нему, как охотник к жертве, но Мерлин стоял прямо. «Что тебе нужно?» — спросила Тень, но ее губы не шевелились. Скорее, голос ее прозвучал в моей голове.       Дерк почувствовал, как забилось сердце. Он знал, что сейчас услышит, должно быть, самые важные слова в своей жизни.       — И что же ответил Мерлин? — тихо спросил он.       — «Ты — Лаэрт». Вот что он ответил.       — Что… — выдохнул Дерк. — Ты лжешь.       — Перестань обвинять меня во лжи всякий раз, когда я говорю нечто для тебя непонятное, — тряхнула головой Береника. — Я не лгу. Мерлин сказал, что Тень — это Лаэрт, и это были последние внятные слова в его жизни. Дальше все происходило слишком быстро. Весь мир, все Сердце, которое только что было прекрасным и теплым домом, заполонила скверна. Она бушевала в ярости, как бушуют ураганы на морском берегу, и я выжила только потому, что с детства владела ею. Очнулась я уже в своей комнате, откуда мы и начали свое путешествие, а у моих ног лежал умирающий Мерлин. Он не пострадал снаружи, но я знала, чувствовала, как по его сердцу расползается скверна.       Береника тяжело вздохнула, сдерживая слезы.       — «Он убил тебя!» — вскричала я в ужасе. «Я уже был мертв, моя девочка, — спокойно ответил Мерлин. — Уже мертв…» Он улыбнулся, хотел что-то сказать, но не сумел. Когда ты зашел в комнату, услышав мой крик, Мерлин был уже мертв. Он умер у меня на руках, и только я одна знала причину. Знала я и то, скольких уже убил Лаэрт: прошлого Хранителя, Мерлина, Землю и много хороших волшебников. Я боялась, если я скажу правду, ты пожелаешь отмщения, но не совладаешь со скверной и тоже умрешь.       После этого мы стали отдаляться. Я приняла твердое решение ничего тебе не говорить, потому что сильнее твоей апатии была только твоя ярость. Я осталась одна, наедине с ужасной тайной, и не представляла, что нужно делать. Много думала дни напролет и надеялась, что ответ придет сам собой, но он не приходил. Ты пытался со мной поговорить. Ты боялся, что это я убила Мерлина, когда потеряла контроль над своими силами, и я ненавидела себя за то, что не могу сказать правды. А еще я ненавидела тебя — за то, что ты был таким непонятливым и непроходимым болваном в те дни, когда мне нужен был твой ясный ум и твое спокойствие.       Дерк молчал, низко опустив голову.       — Я хотела пойти и просить помощи у Последователей. В ту же ночь, когда я это решила, во сне меня нашел Лаэрт. Он говорил со мной, пытался переманить на свою сторону, ведь я, как и он, так много взяла от скверны. Но в отличие от него, я всегда оставалась человеком с плотью, кровью и сердцем, которое умело любить. Я ни за что бы не примкнула к Лаэрту после всего, что он сделал с Мерлином и нашей жизнью в Сверкающем Доме. Тогда он пригрозил убить тебя, и я поняла, что единственный выход — это бежать. Сделать перед Лаэртом, который всегда незримо наблюдает за всем Великим Лесом, вид, что ты мне больше не нужен. Чтобы твоя смерть потеряла для него всякую ценность.       — Так та наша ссора…       — Да, это я спровоцировала ее и сделала это нарочно. Это был тщательно продуманный план бегства, Дерк, потому что скажи я тебе правду, Лаэрт убил бы тебя. Мне нужно было запутать его. Я надеялась, что время для правды еще настанет: я смогу связаться с тобой через других людей или прислать письмо. Как угодно, лишь бы он не застал нас вместе и не ощутил в моем сердце любовь к тебе. Я затеяла ссору, да такую, чтобы выплеснуть ярость, чтобы все было всерьез. Прости, что мне пришлось для этого оставить на твоем лице шрам.       — Он совсем маленький, — тихо отозвался Дерк. — И он всегда был мне напоминанием о том, как важно держать голову на плечах, если влюблен.       — И оказался преградой мне — на много, много лет вперед, — горестно ответила Береника. — Ох, Дерк… Пожалуй, единственное дельное, что сделал Лаэрт — разубедил меня идти к Последователям. Он хорошо дал понять, как относятся к тем, кто состоит из скверны, и напомнил, что Великий Лес был исключением, а не правилом. Куда бы я ни пошла, меня бы боялись, ненавидели и презирали. Я могла пойти только к таким, как я, и использовать их корыстные замыслы в своих целях.       — Ворлак Мердил, — догадался Дерк.       Береника кивнула, закусив губу.       — Ворлак Мердил. Еще одна моя серьезная ошибка. Я знала о его жестокости, но надеялась, что смогу использовать его. Я была молода, красива и талантлива. Я знала, что если не скверна, то красота откроет передо мной любые двери. Я пришла на его порог, заявила, что намерена уничтожить Великий Лес и готова объединиться. Он заядлый любитель лести, и я лгала ему, распинаясь о его прекрасных победах и несказанных талантах. Ты знаешь, я еще в детстве научилась хорошо лгать, а лесть зачастую подкупает многих даже куда надежнее, чем звонкая монета. Если ты платишь человеку, он с тобой, пока у тебя есть деньги. Но если грамотно использовать лесть, если знать подход и видеть скрытые желания твоего врага, можно завоевать его доверие, затуманить разум. Броня Ворлака часто защищала его в бою, но от лести колдуньи не спасла.       — Поверить не могу, что ты так купила его, — покачал головой Дерк.       — Мне приходилось в своей жизни делать многие вещи, о которых лучше даже не рассказывать. После смерти Мерлина я пала так глубоко на дно, что выкарабкаться не могу до сих пор. Причин уже давно нет — последствия давят меня обратно во тьму этого проклятого колодца.       Ворлак Мердил предложил мне стать его женой. Он не доверял мне, но видел во мне свое оружие, а им за время обучения у Мерлина я мастерски научилась быть. Я продолжила лгать, я делала такие вещи, о которых стыдно вспоминать, но шла к вершине. Не ради себя, а ради Мерлина. У меня был долг, который я должна была исполнить, и для этого я готова была пойти на все, раз уж весь остальной мир от меня отвернулся. Все это время я писала тебе письма. Много писем. Одни я жгла, другие отправляла, но ответа никогда не приходило.       — Письма? — удивился Дерк, который только сейчас сумел справиться с мыслью, что Береника замужем за Ворлаком Мердилом. — Я не получал от тебя никаких писем. Возможно, они терялись между мирами. У Гарлана и Великого Леса всегда были проблемы со связью.       — Поверь, я всегда заботилась о том, чтобы письма дошли до получателя, — покачала головой Береника. — В Гарлане иначе нельзя. Если бы Ворлак открыл хоть одно из этих писем, он бы казнил меня. Сначала я думала, что ты получаешь мои письма, но не хочешь на них отвечать: причин было достаточно. Но затем я впервые получила ответное письмо. В нем содержались недвусмысленные угрозы: краткие, но холодные и острые, как сталь кинжала. Это был ответ от моей ненаглядной сестрицы, с которой ты к тому времени уже объединился.       — Редания читала мои письма? — воскликнул Дерк.       — Тише, тише, не кричи так. Да, она читала каждое письмо, которое приходило тебе, чтобы знать, о чем тебе пишут и как на тебя хотят повлиять. Не вини ее. Она боялась за твою жизнь: начались неспокойные времена, Мерлин ушел, а ты еще не стал полноправным Хранителем. Те письма, которые тебе следовало, по ее мнению, прочесть, она отдавала. Остальные жгла, как сжигала мои. Поскольку письма от меня не прекращались, несмотря на то что я не получала ответа, Редания решила мне написать. После этого я оставила попытки связаться с тобой. Другие способы в Гарлане были слишком опасными.       — Что же привело тебя от титула королевы Гарлана до пленницы собственного мужа и короля?       — Кларисса Чарминг. Это была женщина, испортившая все. Я почувствовала тревогу еще тогда, когда она появилась на пороге тронного зала. Видел бы ты ее взгляд — взгляд истинной королевы… Я так и не узнала, откуда и зачем она пришла в тот день. Это было много лет назад, но я запомнила тот день на всю жизнь. Ворлак подался вперед, совсем как тогда, когда я стояла в тех дверях и распиналась о его могуществе. Он жадно ловил каждое движение Клариссы взглядом, и я поняла: все пропало, теперь все изменится и ни к чему хорошему не приведет. Кларисса попросила аудиенции наедине, и Ворлак прогнал всех: меня, советников, даже собственную стражу.       С тех пор Кларисса неотлучно находилась в замке. Она делала попытки втереться ко мне в доверие, но я не подпускала ее ни на шаг. Где-то в глубине души я знала, что она — моя погибель, и сторонилась ее до тех пор, пока Ворлак не отправил ее вместе со мной к Истоку Великого Леса. Цену этой женщине я узнала и до этого: к тому времени она немало лет прожила в замке и часто ходила вместе с Ворлаком на охоту. Охота это была, поверь, не на кабанов и вепрей. Я знала, как она жестока, и боялась вести ее за собой в Великий Лес, но выбора не было. Ворлак убил бы меня, не подчинись я его прямому приказу.       К моему облегчению, Кларисса не стала оставаться со мной днем и ночью. Она часто отлучалась на Землю, и так я узнала, что она приходится тетушкой Джуди Грейс, девочке, которую ты вскоре назвал Избранной.       — Зачем Ворлак послал вас к Истоку? И что ты делала там на самом деле? — спросил Дерк.       — Ворлак думал, что наша с Клариссой скверна — а она владеет ей не хуже моего — ослабит Исток, а вместе с тем и Великий Лес. Он ведь даже не догадывался, что Сердце Леса — это Темная Сущность, которой стал Лаэрт. Я боялась того, что может сделать Ворлак, как только узнает, и правильно делала.       — Так это не ты рассказала ему про Лаэрта?       — Нет, не я. Это сделала Кларисса. Она придумала изумительный план. Поначалу она ничего не говорила Ворлаку, зато много беседовала с инженерами и магами. Она убедила их внести в установку дополнительный элемент, который позволил бы взять под контроль Темную Сущность. Ворлак узнал обо всем куда позже и сначала пришел в ярость, но Кларисса сумела его убедить. Она сказала, что молчала из-за недоверия ко мне, и посоветовала Ворлаку поменьше рассказывать мне о своих планах. Хотя я до сих пор думаю, что втайне она надеялась устранить Ворлака до того, как он узнает об изменении в планах. Иначе к чему бы вся эта скрытность и все эти ухищрения с Земли?       Но если ты позволишь, я вернусь к рассказу. Не прошло много времени, как ты заметил, что в стороне Гарлана собираются тучи: это Ворлак готовился к войне. Ты осторожничал, а Редания решила пойти прямым путем и отправиться в Гарлан, чтобы самостоятельно навредить армии Мердила и отсрочить войну. Ей удалось уничтожить первоначальный вариант установок, и ко мне в Великий Лес примчался с этой новостью гонец. Перед ним мне пришлось ломать комедию, и по нелепой случайности ты все это увидел. Так ты и узнал, что я в Великом Лесу. Так и началась наша война.       А дальше все завязалось слишком быстро. Ты сходил к Последователям, поговорил с Оракулами и стал собирать команду Избранных, которые тут же принялись за решительные действия. Они пробрались в Гарлан и украли чертежи установок. Ворлак был в ярости. Он связался с нами сразу, как только началась погоня за Избранными, и велел что-то предпринять. Что угодно, лишь бы остановить Избранных. Я ничего не хотела делать, поэтому пошла самым безопасным путем: просто перенаправила портал, чтобы вместо Великого Леса Избранные попали в родной мир той девочки, Джуди.       — Ничего безопасного из этого не вышло, — с горечью отметил Дерк.       — Да, я знаю. Из-за этого чуть не погиб Дейл Хэнделл, да и много чего еще плохого случилось. Но это было лучше, чем задержать их на границе и позволить Ворлаку их убить. Я с большим трудом убедила Клариссу и Ворлака, что на Земле Избранные будут беспомощными. Кларисса все же не до конца мне поверила. Она предложила подкинуть Избранным телефон, чтобы по нему отслеживать их местоположение и сообщать Ворлаку. Мое мнение, в общем-то, ее не особо интересовало. Она так или иначе это сделала. Избранные постоянно были под ее наблюдением, зато я могла держать связь с Джуди и точно знать, что с твоей командой все в порядке.       — Так та женщина, с которой постоянно говорила на Земле Джуди… Это была не твоя сообщница, это была ты сама?       — Именно, — кивнула Береника. — Я представилась Ванессой — не настоящим же именем называться? Говорить приходилось с опаской, я очень боялась, что Кларисса меня обнаружит.       — Но… Ради Великих духов, прошу, объясни, как ты заставила телефон работать в Великом Лесу? Как вам удалось сделать те пресловутые фотографии Истока и зачем?       Береника только отмахнулась.       — Если бы я могла тебе объяснить… Кларисса, кажется, знает, как обойти любой запрет. Она творила какие-то чары, которым отказывалась учить, и телефон работал. Я не знаю, Дерк, что она за создание, но ей подвластно то, о чем мы с тобой даже не подозревали никогда. Этим она и опасна. Что до Чароита… Это было моих рук дело. Втайне от Клариссы, перед тем как она отправилась на Землю, я забрала телефон и попросила одно чудесное лесное создание мне помочь. Я хотела показать Избранным, как опасен Чароит: он как раз заключил с Клариссой сделку, по которой должен был убить тебя, как только ты окажешься уязвим.       Дерк промолчал. Он давно догадывался, что за сделка связывала Клариссу и Чароита, и просто был благодарен дракону, что тот ради него впервые отступился от своих принципов.       — Вместе с Клариссой Чароит прошел через портал. Кларисса настолько сильна, что ей не составляет без труда открывать проходы между мирами самостоятельно.       — Я думал, она слабее. Просто твоя прислуга. Или марионетка Ворлака, раз уж дела теперь обстоят таким образом, — Дерк обвел взглядом комнату, в которой они были заточены.       — Она хорошо притворяется, — усмехнулась Береника. — Кларисса оставила телефон на Земле, Чароит пробрался к Афлеку, жизнь которого так жаждал на ту пору получить… Дальнейшую часть истории, произошедшую на Земле, ты знаешь. По наводке Клариссы Ворлак пробрался на Землю через нужный портал и преследовал Избранных, пока им не помогли сильв из Следопытов и Чароит. Я все это время держала связь с Джуди. Перенаправила их портал к Сердцу Мира, на Край Земли, чтобы они своими глазами увидели, во что Великий Лес превратил Землю. А потом…       Береника закрыла лицо руками, сделала пару глубоких вдохов и выдохов.       — Потом Избранные перенеслись в Великий Лес, и Ворлак шагал прямо за ними. Это не случилось бы, у них было бы пару минут форы, если бы я так рьяно не преследовала свои цели. За них вступился Дейл Хэнделл. Это позволило Избранным уйти, но Дейл Хэнделл пожертвовал всем, чтобы их защитить. Когда я нашла его, он был уже при смерти и умирал от ран.       — И ты решила сделать его своим слугой. — Дерк не смог скрыть укоризну в голосе. — Слугой скверны.       — А у меня был выход? — вскинула голову Береника. — Все, что я могла: позволить ему умереть или сделать скверну его частью. Да, он не может вернуться к своей семье, но он по крайней мере будет жить.       — Вопрос только в том, насколько ему нужна такая жизнь, — хмыкнул Дерк.       — Он, в отличие от тебя, ни в чем меня не осуждал, когда пришел в себя. Он стал теперь кем-то другим, созданием совсем иного рода, чем мы с тобой, и нам никогда не понять образа его мыслей и его чувств. Он был счастлив, что жив, и хотя его тоска по семье сильна, теперь он не придает ей большого значения.       Дерк промолчал. В отличие от Береники, ему приходилось объяснять то же самое не понимающему человеку, а Элоизе Хэнделл. Смотреть ей в глаза и видеть, как она сжимается от страха и как дрожат ее губы.       — Так или иначе, у меня не было даже минуты, чтобы принять решение, — продолжила Береника. — И я решила то, что решила, теперь уже поздно об этом думать. Я знала, что если Дейл Хэнделл погибнет, это произойдет по моей вине, и горячо хотела спасти ему жизнь. А ты можешь думать об этом что угодно.       Итак, я вернулась к Истоку уже не одна: со мной был Дейл Хэнделл, бывший враг Гарлана, и Кларисса осталась этим недовольна. Неудивительно, что она не упустила возможности отплатить мне за это тем же вечером, когда Джуди рискнула отправиться к Истоку вместо тебя.       — Когда Джуди пошла у тебя на поводу и стала твоей жертвой!       — Я выразилась верно, Дерк. Прекрати кричать на меня, иначе я ничего не стану дальше рассказывать. Ты говорил, что будешь мне верить, так заткнись и слушай. Верь мне. Я лишь показала Джуди Исток и дала понять, насколько нам важно поговорить. Речь шла о нас с тобой, я хотела побеседовать с тобой лично, поскольку знала, что время мое на исходе. Кларисса слишком уж сильно дышала мне в затылок. Но Джуди решила иначе. Ее тянуло к Истоку, туда, где сила Лаэрта ощущается лучше всего.       — Зачем бы ей это?       — Да затем, что Джуди, как и ее бабушка — создание скверны. Ты знаешь это не хуже меня, Дерк, но, как и всегда, пытаешься отрицать. — Береника покачала головой. — Ты знал Оливию лучше, чем я. Но не мог закрыть глаза на тот очевидный факт, что скверна была в ней очень сильна. Джуди унаследовала талант бабушки, и это единственное, что позволило ей выжить, когда Кларисса пыталась ее убить.       — Я думал, скверна появилась из-за Клариссы и сильвам удалось спасти Джуди…       — Да нет, Дерк, все ты с самого начала знал, просто закрывал на это глаза. Джуди очень похожа на свою бабушку. Так что я не удивилась, когда она позвонила мне с Земли и спросила, что ей делать со скверной.       — И что ты ответила ей?       — То же, что в свое время советовал мне Мерлин. Принять ее. Такова природа темной магии: ты либо принимаешь ее, либо она тебя убивает. Джуди должна признать свои силы, тогда она сможет использовать их для защиты себя и своих близких. Я лишь хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности.       Ты снова перебил меня! Джуди отправилась к Истоку не одна, а вместе со своими друзьями. Кларисса взяла Мелвина и Гахару в плен, что шло вразрез с нашими общими планами. К тому же я узнала, что она отравила Джуди скверной. Как я уже сказала, это не убило Джуди только потому, что в ней и без этого жила скверна. Но магия Клариссы несет разрушительную силу, и ее скверна заставила Джуди очень и очень плохо себя чувствовать. Кларисса делала все, чтобы раззадорить меня и вывести на чистую воду: то, что я сделала для Дейла Хэнделла, окончательно убедило ее в том, что мне нельзя верить. Великие духи… Не буду скрывать, у нее это получилось. Я была вне себя и дала слабину перед Клариссой, чем она и воспользовалась, когда мы вернулись в Гарлан.       Ну, вернемся к рассказу. Я знала, что ты уже идешь за Джуди. Мне всегда было нетрудно понять твои порывы, и я понимала, что ты уже на всех парусах летишь за своей воспитанницей во вражеское логово. Я попыталась поговорить с Джуди, убедить ее, что Великий Лес опасен. Она могла бы разуть глаза и увидеть Лаэрта в Сердце Мира, а он бы не убил ее: не смог, потому что его силы не способны ей навредить. Что осквернено, оскверненным быть уже не может. К сожалению, нам помешали: ты пустил вперед Чароита, который прервал наш разговор, и я вынуждена была бежать. Драться с разъяренным драконом — нет уж, увольте, я отчаянная, но не самоубийца.       — И в коридоре мы с тобой встретились, — кивнул Дерк. — Там ты тоже попыталась со мной поговорить. Рассказать о Сердце Леса.       — Точно. Но ты не стал меня слушать, и все, что я могла сделать — отдать тебе дневник. Я сделала это по двум причинам. Во-первых, я правда хотела, чтобы ты его прочел. Во-вторых, мне пришлось оторвать эту реликвию от сердца: я не хотела, чтобы она попала в руки Клариссы. Ты забрал дневник, а я убежала, и на границе Гарлана мы встретились с Клариссой.       Она ничего не сказала. Вдвоем мы вернулись в замок, где я почти сразу отправилась в свои покои обдумывать новый план. Я ведь не ослаблять Сердце Леса пришла к Истоку, а изучать Лаэрта, понять его повадки и силу. Но исследования заняли слишком много времени, и из-за того, что Джуди пришла к Истоку, закончить их я не успела. Теперь мне нужно было решить, что делать дальше.       Увы, я уже ничего не решала. В тот же вечер ко мне пришел Ворлак. В дверях за его спиной стояла Кларисса: она усмехалась, пока он надругался надо мной, и была несказанно рада, когда Ворлак приказал бросить меня в темницу. Тогда же я и узнала, как умело Кларисса преподнесла Ворлаку новости о Темной Сущности и секретной детали в установках. Я, как и Ворлак, даже не подозревала об этой секретной детали и о том, какие возможности она дает. А если бы знала, уничтожила бы установки, как это сделала Редания.       Все, что было дальше, я знаю только по слухам. Стражники иногда шумно говорили между собой: когда не пили и не играли в карты, разумеется. Ворлак объединился с Клариссой, у которой все уже было схвачено, и позволил себе развлекаться вволю. Им двигала не такая уж и плохая цель: он мечтал вернуть своему миру былую силу, былое могущество, из-за которого Гарлан уважали. Другое дело, что эта цель сочеталась с жаждой власти, а пути, которыми он шел к ней, и вовсе были ужасными.       — Да, — вздохнул Дерк. — Он много дел наворотил в Великом Лесу. Мы как раз приехали в Эйланис. Буквально через несколько дней после нашего прибытия — и твоего заточения — из Гарлана вернулись трое раненых Следопытов, которых не удалось спасти. Одного из них Ворлак использовал, чтобы передать свою угрозу. Он забрал таким образом еще две невинных жизни и заставил Чароита пойти на предательство. Конечно, он не сделал бы всего этого, если не Кларисса.       — А потом он двинулся на Великий Лес войной, — кивнула Береника. В ее глазах появились слезы. — Когда понял, что все готово. Ему и думать было нечего, он просто взял готовый план Клариссы и следовал по нему, как по накатанной. Знаешь, мне кажется… Мне кажется, он действительно ее любит. По-своему, конечно, но любит. Хотя я была убеждена, что Ворлак Мердил в принципе не способен любить. На меня он всегда смотрел, как на свою игрушку. Зря я вообще решила к нему пойти. Если бы не это… Сейчас все было бы по-другому.       Я скажу тебе, что нужно Ворлаку. Власть. Как можно больше власти. Контролируя Темную Сущность, он может сделать так, чтобы силы, которые она забирает от других миров, текли в Гарлан. Он укрепит свой мир, сделает его непобедимым и процветающим, подчинит себе Великий Лес, а затем понемногу и все другие миры Пояса Артемиды. Он взял меня с собой в эту войну, заточил сюда, чтобы забирать силы: для управления Темной Сущностью их требуется немало. С Ворлаком все понятно. Он опасен, он враг, он злодей, каких поискать, но я хотя бы понимаю его цели. А вот что хочет Кларисса, я не знаю. Все жестокие действия, которые она совершала — для чего они? Ты знаешь?       Дерк покачал головой.       — И я нет.       До Дерка и Береники донеслись звуки шагов и глухой кашель. Разговор затих, но в комнату так никто и не зашел. Пользуясь паузой, Дерк обдумывал рассказ Береники. Многое в нем до сих пор вызывало вопросы и сомнения, но он все это время смотрел в ее глаза и видел в них только искренность. Сожаление, горечь, страх. И ни капли лукавства.       Затем поток мыслей унес его в сторону Ворлака и Клариссы, их опасного союза, который сумел поставить на колени Великий Лес. Дерк с болью вспомнил, что Береника была женой Ворлака и что он издевался над ней, пока Кларисса смеялась над этим.       — Ворлак приходил к тебе, пока ты была в заточении в Гарлане?       — Да, — тихо ответила Береника. — Приходил. Как и сейчас приходит. Сейчас его интересуют только мои силы, а тогда он приходил просто так, чтобы подействовать на нервы и сломить. Ты знаешь, он это умеет.       — Он причинял тебе боль?       — Всякую. Моральную, физическую. Конечно причинял, Дерк! За кого ты его принимаешь, за робкого кентарийца из столицы?       Береника тряхнула головой и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы. Дерк почувствовал, как в висках зашумела кровь. Он редко злился и еще реже испытывал ненависть, но сейчас она была такой жгучей, что если бы не барьер, она бы непременно сожгла половину Эйланиса.       — Я убью его, когда увижу.       — Боюсь, у тебя будет кое-какая помеха, — Береника небрежно махнула рукой в сторону барьера. — Или ты намерен прожечь его взглядом?       — Я найду способ. Он должен поплатиться за все, что сделал: с Великим Лесом, с Эйланисом. С тобой.       Береника ничего не ответила, но больше не отворачивалась. Она смотрела на Дерка во все глаза, и он знал, что нужный момент настал. Пора бы уже сказать те самые слова, которые столько лет не давали ему покоя. Решиться было непросто, но Дерк знал — так будет правильно. Впервые за много лет он не сомневался.       — Знаешь, я столько лет тебе не верил… Я люблю Великий Лес всей душой. Это мир, в котором я вырос и которому я обязан всем. Я его Хранитель, а он — часть меня. Я много лет оберегал его, как мог, а он отплачивал мне своими красотами и чудесами. Но теперь, кажется, время пришло. Думаю, взгляни на меня Мерлин, он был бы разочарован.       — Вряд ли он всерьез разочаровался бы, — слабо улыбнулась Береника. — Но головой бы точно покачал. И назвал бы тебя балбесом.       — Последнее уж точно, — рассмеялся Дерк. — А я и правда самый настоящий балбес. Настала пора сделать то, что мы должны были сделать много лет назад. Объединиться и плечом к плечу воевать с Ворлаком, Клариссой, Последователями — любым, кто встанет на нашем пути. Мы будем воевать с Лаэртом вместе.       К удивлению Дерка, Береника расплакалась. Трудно было сказать, от чего именно: от понимания того, что они всего лишь пленники, или от того, с каким опозданием были сказаны эти слова.       — Как я уже говорила, — всхлипнула Береника, — у нас есть одна помеха. Эта клетка, драконы ее разорви, никогда не позволит нам уйти!       Дерк тихо рассмеялся.       — Эй, послушай. Выход есть. Мы просто оба его не замечали.       — Рассказывай уже, не издевайся.       — Дейл Хэнделл. Ты спасла его с помощью своей скверны. Значит ли это, что теперь он слушается любой твоей воли и способен почуять ее на любом расстоянии?       — Д-да, — растерянно ответила Береника. — Да, это так.       — Телепатия здесь точно не работает, я уже проверял, — продолжил Дерк. — Но если ты сконцентрируешься на своем желании уйти отсюда, направишь волю, Дейл услышит ее. Возможно, он сумеет нам помочь.                     Дерк не услышал его шагов. Он почувствовал неуловимые колебания в воздухе, легкий скачок сил в магическом пространстве. Дейл Хэнделл появился из тени факела, и к удивлению Дерка, на его плече сидела белка Березка.       — Глазам своим не верю, что ты там делаешь?! — воскликнул Дерк.       — Тише, тише! Мозгов нет — пиши людишки… — проворчала белка, спрыгивая с плеча Дейла на пол. — Ворлака здесь нет, но стражники снаружи все еще ходят. Мы же не хотим, чтобы они помешали нашему уединению?       — Березка! — обрадовалась Береника. — Мы спасены!       — Здравствуй, милая. Ты ужасно выглядишь. Но не волнуйся, я принесла зелье, чтобы восстановить твои силы и, конечно же, красоту.       — Вы знакомы? — не поверил своим ушам Дерк.       — А ты думаешь, кто помогал Беренике, пока она жила у Истока? — хмыкнула Березка. — Должен же был кто-то что-то делать, пока Хранитель Леса занимался глупостями.       — Так ты все это время знала про Лаэрта и про скверну?       — Да, да, пустая ты башка, — отозвалась белка, деловито перебирая маленькими лапками склянки на поясе. — Но разве много скажешь тому, кто не желает слышать? Пришлось нам с Береникой самим справляться. О, нашла! Эй ты, оскверненный!       Дейл неуверенно подошел ближе. Березка протянула ему склянку с льдисто-голубым зельем внутри.       — Вот, держи. Да крепко держи, не урони, знаю я вас, растяп. Все равно человек, пусть и бывший, а значит — растяпа. Дуй, да как следует!       Дейл принял склянку и нерешительно взглянул на Беренику.       — Эм… Я не уверен, что в данном физическом состоянии могу дуть.       — Делай, как велит Березка, — сказала Береника. — Она плохого не посоветует.       — Ладно, — согласился Дейл. — Я не должен задавать вопросов.       — Самая разумная мысль, прозвучавшая за сегодня, — отметила Березка. — Дуй уже, горе ты великолесное!       Дейл задумчиво потряс склянку и энергично дунул, да так, как многим куда более живым людям не снилось. Березка замахала руками: никому не хотелось, чтобы спасительное зелье лопнуло.       — Прекрасно. А теперь по пять капель на каждый магический прутик, — велела она. — Да смотри, не переборщи!       Дейл послушно выполнил все необходимые указания. Как только по пять капель зелья оказывалось на волшебном прутике, тот начинал шипеть и медленно исчезать. Вскоре оба узника были освобождены. Дерк немедленно почувствовал прилив сил, а после нескольких глотков снадобья Березки был даже готов вырываться из Эйланиса с боем. Береника тоже похорошела, выпрямила спину и заулыбалась.       — Превосходно, — объявила Березка, запрыгивая обратно на плечо Дейла Хэнделла. — А главное, совершенно бесшумно. Теперь осталось только вытащить вас отсюда. Это задачка уже посложнее.       Дерк подошел к двери и припал к небольшой щелке. Коридор патрулировали адепты Мердила: так просто не выйдешь. Береника и Дейл укроются в тенях, а вот Дерку мимо адептов незамеченным не пройти. Если его схватят, все усилия были потрачены зря. В следующий раз Ворлак позаботится о том, чтобы Дерка никто не нашел. Или вовсе убьет без раздумий — за сбежавшую Беренику, куда более ценную пленницу, чем он.       Дерк наблюдал за пляской теней на стене: там, в коридоре, горели свечи, и силуэты адептов то вырастали в страшных чудищ, то становились крошечными, едва уловимыми.       Ответ пришел сам собой.       — Я знаю, что нужно делать.       Береника чуть в ладоши не захлопала от воодушевления. Она явно засиделась в темнице, а зелье Березки придало ей бодрости и азарта.       — Выкладывай, капитан!       — Ты должна отравить меня скверной.       Улыбку с лица Береники как ветром сдуло. Березка закашлялась и театрально повалилась с плеча Дейла Хэнделла ему в ладонь. Один Дейл остался равнодушен.       Дерк отошел от двери и принялся взволнованно наматывать круги по темнице.       — Я не сделаю этого, — в ужасе прошептала Береника. — Ни за что на свете.       — Но ты же смогла сделать это для Дейла Хэнделла, ты спасла его! — горячо возразил Дерк. — Я знаю, ты сможешь все сделать правильно. Мы все укроемся в тенях и пройдем по коридору незамеченными. Мы выберемся на свободу, найдем Избранных и вместе положим конец этой войне.       — С Дейлом была совсем другая история, — нахмурила брови Береника. — Никаких шуток со скверной, Дерк. Даже если мы теперь снова друзья, это не значит, что ее не стоит воспринимать всерьез.       — Что тебя останавливает? Почему с Дейлом была совсем другая история?       — Ты — светлый маг, у тебя светлый разум и светлая душа. Если я сделаю то, о чем ты просишь… А что, если это убьет тебя? Ты предлагаешь соединить воедино две противоположности, свет и тьму, а это опасная магия. Лаэрта, как ты помнишь, это превратило в Темную Сущность. Именно потому, что скверна соединилась со светом в его душе.       Березка авторитетно покивала.       — Магические эксперименты — опасная вещь, а тем более когда речь идет о таких высоких понятиях, как тьма и свет, — сказала она. — Результат непредсказуем. Ты можешь уподобиться Лаэрту. Или вовсе погибнуть. Это последнее, что сейчас нужно Великому Лесу.       — Давай придумаем другой способ, Дерк, — умоляюще проговорила Береника.       — Другого способа нет, — сказал Дерк, притянул к себе Беренику и поцеловал.       Она попыталась вырваться, но было уже слишком поздно. Скверна поползла по лицу Дерка, по шее, по рукам… по всему телу. Он упал на колени, молчаливо содрогаясь в борьбе с тьмой, а Береника в ужасе замерла над ним, не зная, чем можно помочь. Дейл Хэнделл застыл, как изваяние, а Березка стрелой метнулась к Дерку, но ничего не смогла сделать. Им с Береникой оставалось только стоять и беспомощно смотреть, как Хранитель Великого Леса умирает от скверны.       — Дерк… — прошептала Береника, опускаясь напротив него на колени. Она хотела прикоснуться к нему, обнять за плечи, но побоялась. — Что же ты натворил… Не смей оставлять меня, слышишь!       Дерк с трудом сфокусировал на ней взгляд. Береника увидела нечто такое в его глазах, что заставило ее схватить Дерка за плечи.       — Ты, балбес, только не сейчас! — зло прошипела она. — Ты, задница дракона, проклятый в пятом колене гарланец, дух беломордый! Соберись немедленно, ты же Хранитель Великого Леса!       Березка восхищенно выдохнула.       Дерк издал протяжный стон и протянул руку вперед, слепо пытаясь отыскать лицо Береники. Она подставила щеку.       — Давай, давай, возвращайся в наш мир, паршивец. Я тебя так просто не отпущу. Не после того, как ты на столько лет меня оставил, а теперь признал вину.       — И помни: тот, кого ты в прошлом не сберег, тебе теперь прийти может на помощь… — прошелестел Дерк.       — Что? — растерялась Береника.       Дерк не стал отвечать на этот вопрос. Скверна вдруг исчезла с его тела — так, как будто вода впиталась в ткань. Он встал, с облегчением расправил плечи. Взглянул на Беренику, на Березку, на Дейла Хэнделла. Еще никогда он не видел мир так четко и ясно. Он стал хуже различать цвета, но это ему и не требовалось: он чувствовал каждый предмет, словно осязал его, и видел, как течет и меняется сама жизнь.       И еще никогда ему не было все так предельно понятно.       Дерк рассмеялся, и Береника позволила себе с облегчением улыбнуться.       — Никогда так больше не делай, — сурово велела она.       — Второй раз и не получится! — хмыкнул Дерк. — Чему я несказанно рад.       За дверью загрохотали тяжелые шаги. Березка в стремительном прыжке оказалась на плече Дейла Хэнделла.       — Что тут у вас?! — сердито спросил адепт Мердила, распахивая дверь.       К его удивлению, комната оказалась пуста. Только от двух сломанных ловушек по-прежнему шел легкий дымок. Адепт Мердила так растерялся, что даже не заметил, как мимо него прошмыгнули три человеческие тени и одна маленькая, звериная.       Когда в стане врага подняли тревогу, беглецы уже взбегали вверх по главной лестнице академии Эйланис. Именно в ее катакомбах их запер Ворлак Мердил. Наверх, к воздуху, к свободе! Дерк давно не чувствовал такого воодушевления. Вместе со скверной он не приобрел ничего нового. Он вернул частичку себя, которая имела нелепость давным-давно от него отколоться. Она много лет странствовала по свету, собирая знания о мире, и наконец вернулась к нему, вложенная в его душу теплыми руками Береники.       — Он как будто излишек Бодрящего Зелья хлебнул, — высказалась Березка. — Он теперь всегда такой пристукнутый будет?       — Надеюсь, нет. Обычно этот эффект проходит через сутки, но это же Дерк… — отозвалась Береника. — По крайней мере, мы сбежали. Но тебе все равно придется просить прощения за то, что ты сделал.       — За то, что придумал наш путь к отступлению? — весело осведомился Дерк.       — Нет! За то, что чуть не заставил меня убить тебя! — вспыхнула Береника. — Ты по-прежнему шутишь со мной шутки, а ты, между прочим, просто чудом удержался в здравом уме и собственном теле.       — Я знал, что все будет хорошо, — спокойно ответил Дерк. — Я много всего за последнее время подвергал вопросам, но не те два решения, которые принял предыдущим Дерком. Таково было предсказание Оракулов. Они говорили, что мне предстоит обрести иную суть и что я должен ее принять. Там, в той комнате, я глядел на тени и отчетливо понял, что они имели в виду.       — И любезно промолчал о том, что это было предсказание Оракулов, — проворчала Береника. — Умеешь ты успокоить, Дерк!       — А каким было второе решение? — полюбопытствовала Березка. — Ты сказал, их было два. Первое — стать оскверненным. Ну, а второе?       — Береника! — Дерк остановился и посмотрел в ее глаза. Глаза друга, любимой девушки, врага, ключа к спасению и пониманию. — Будь моей женой!       Березка расхохоталась.       — Ну точно — рехнулся! — высказалась она, утирая слезы.       — Окончательно и бесповоротно, — констатировал Дейл Хэнделл. — Бедняга. Надеюсь, это излечимо.       — Ох, Дерк, давай поговорим об этом позже! — взмолилась Береника, толкая Дерка дальше, вверх по лестнице.       Он неохотно двинулся вперед.       — Но скажи, ты согласна или нет? Я знаю, я опоздал на много лет, а еще у меня нет кольца, но я… ты…       — Согласна я, согласна, — утягивая Дерка наверх, пробормотала Береника. — А теперь забудь про романтику, пожалуйста, соберись! Мы еще не покинули Эйланис.       — И не покинем, — спокойно заявил Дерк. — Пока еще не пришло время отсюда уходить.       Береника охнула и схватилась за голову.       — Прекратите, вы, все трое. Я полностью в своем уме, — сказал Дерк. — Но я не могу покинуть Эйланис. Не сейчас. Здесь слишком много людей, которым нужна моя помощь.       — Послушай… — Береника вздохнула. — Да, оскверненные сильны, но не всесильны. Как ты уже сказал, здесь слишком много людей. Спасая их, мы потеряем время, которого сейчас мало. Да и потом, пока Ворлак жив, а Темная Сущность разгуливает на свободе, подчиняясь его воле, эти люди не будут по-настоящему свободны. Они будут вынуждены прятаться по углам Великого Леса и молиться, чтобы выжить. Ты этого хочешь?       Дерк опустил глаза. Береника была права. Он так хотел остаться и протянуть руку помощи всем и каждому… Он столько лет блуждал во тьме, не понимая, в чем же истинный долг Хранителя Леса. А теперь, приблизившись к правде, не мог ее осуществить.       — Хорошо. Ты умна, Береника, и ты знаешь Ворлака лучше, чем любой другой. Но в Эйланисе по-прежнему остаются два человека, без которых я не могу уйти. Я многим им обязан. Один сейчас умирает, беспомощный и забытый. Вторая — духи знает где. Ее мне предстоит отыскать, тенью заглядывая во все уголки Эйланиса. Ты можешь уйти. Я пойму. Давай встретимся за пределами Эйланиса, в безопасном месте, где Ворлак нас не достанет.       — Для меня в Великом Лесу есть только одно безопасное место — рядом с тобой, — ответила Береника. — И если ты остаешься, то я тоже.