Под сенью Великого Леса

Я выношу с поля боя тело светлой надежды. На моем плече мудрый ворон держит склянку с живой водой. Мы, конечно же, все исправим, будет даже лучше, чем прежде! Только мнится: смотрюсь я старше лет на двести, когда седой. © Тэм Гринхилл

      — Ты чего орешь? — спросил знакомый голос.       Джуди прекратила кричать. Из облака света ей навстречу шагнул Лонси Девилль собственной персоной. Джуди издала радостный клич и бросилась обниматься.       — Ты жив! — закричала она. — И ты — снова ты!       Лонси неловко похлопал Джуди по спине и встретился с недоверчивым взглядом Мелвина. В отличие от Джуди, он не спешил выказывать радость. Оно и неудивительно — из-за взрыва, учиненного Лонси, Мелвин едва не погиб и до сих пор чувствовал себя плохо.       Береника криво улыбнулась и отошла в сторону, пристально всматриваясь в сияющее облако. Оно явно занимало ее мысли больше, чем какой-то парень с рогами, будь он хоть десять раз подопечным Дерка. Дерк же хлопнул Лонси по плечу и сдержанно кивнул.       — Где Фалион? — спросил он. — Я слышал, он пошел за тобой после трансформации.       Лонси не успел ответить: из-за его спины под ноги Дерка вылетел человек. Он был без сознания и рухнул на пол, как мешок с картошкой. Джуди ойкнула и отскочила.       — Гериос Вейн. Получите и распишитесь.       Из облака света вышел Фалион. Выглядел он устрашающе: ворот рубахи был порван, волосы сбились в клочья, а одна сторона лица была залита кровью. Фалион стер кровь рукавом.       — Святые духи, — проговорила Джуди. — Ты убил его?       Фалион пнул Гериоса. Тот слабо застонал, но глаз не открыл.       — Нет. Не достоин он смерти. Связал заклятием недвижимости, чтобы не рыпался. Пошел он к вурдалакам. Его место в Альтерисе.       Тут Фалион заметил Беренику и рванулся к ней, поднимая клинок. Джуди едва успела на нем повиснуть. Мелвин схватил его за локоть с другой стороны.       — Нет! Не надо! — наперебой закричали они.       — Мы на одной стороне!       Фалион стряхнул Джуди, но когда она упала, стал мучиться угрызениями совести и забыл о гневе.       — Мы все сражаемся против одного врага, — сказал Дерк. — И имя ему — Лаэрт.       Лицо Фалиона изумленно вытянулось. Дерк, предчувствуя непростой разговор, вздохнул.       — Давай мы все объясним по пути?       — А ты, кажется, не удивлен, — заметил Мелвин, обращаясь к Лонси.       — Она знала, — ответил тот. — Пока я был Ею, Она сразу поняла, что к чему. Только Ей не было до этого никакого дела.       — А тебе есть? — вскинулся Мелвин.       Джуди наступила ему на ногу.       — Прекрати! Ты ведешь себя, как свинья. Лонси не виноват, что превратился.       — Прости, Мелвин, — развел руками Лонси. — Я не хотел, чтобы все так обернулось. Вам и сейчас следует держаться от меня подальше. Боюсь, все это временно.       — В каком это смысле? — насторожился Мелвин, загораживая Джуди плечом.       — Лонси только сейчас стал прежним, — ответил Фалион. — Все это время… если можно так сказать… его сознанием управляла Она.       — Это цилиндр, — догадалась Джуди. — Он сломал петлю и вернул Лонси.       Все посмотрели на нее с недоумением, а Береника — с любопытством.       — Откуда он у тебя? — спросила она. — Его свойства весьма необычны. Первый раз вижу что-то подобное.       — Его отдал мне один бродяга с Земли. Давно, — призналась Джуди. — Пока он не выпал из кармана, я и сама о нем не помнила.       — Это все очень любопытно, — прервал их Дерк. — Но об этом можно поговорить по дороге. Я боюсь пропустить сигнал от Афлека, а еще нам не помешало бы собрать всех Избранных. Есть у меня такое предчувствие, что пригодятся все.       С предчувствиями Дерка не спорят. И хотя Джуди было интересно расспросить Беренику про свойства цилиндра, пришлось ей усмирить любопытство и прикусить язык.

* * *

      Эври никогда не подумала бы, что посуда может стать таким хорошим оружием. Она разбивала кружки, надевала на головы кастрюли, била сковородками по лицам и рукам, а крупой, найденной в шкафчике, бросалась в глаза. Фрукты послужили отличными снарядами, водой можно было огорошить противника или заставить его поскользнуться. Эври даже гордилась своей изобретательностью. Джуди точно осталась бы довольна.       Основную часть сражения Эври отстреливалась со второго этажа, поэтому очень удивилась, когда адептов начали теснить к дверям и выгонять на улицу. Разве там не идет дождь из скверны? Сильвам, похоже, в одночасье стало плевать на опасность. Они наступали с воинственными выкриками и улюлюканьем, бросаясь посудой и едой. Люди Ворлака Мердила начали отступать, но на улице их поджидал отряд Малдока Бейра. Адепты выбегали прямиком на копья со светящимся синим острием и вынуждены были сдаваться.       Эври ничего не понимала. Следом за другими сильвами она сбежала по лестнице и рванулась к выходу, с удивлением заметив свет за окном. Самариэль и Тилиан давно уже стояли на улице и глядели в небо, негромко переговариваясь. Сильвы, оказавшись снаружи, тоже поднимали голову кверху и изумленно восклицали.       Сзади к Эври подошел Рон. Он был встрепан, на его щеке виднелась глубокая царапина, но он широко улыбался, а глаза сияли весельем. Он взял Эври за руку и потянул на улицу.       — Так вот в чем все дело! — воскликнула Эври. — Вот это да!       Над Эйланисом, от края до края, раскинулся мерцающий серебристый купол. Черные капли стекали по нему, не причиняя никакого вреда, а лужи под ним стремительно исчезали: только легкий черный дымок уносился в небо.       — А я уж думал, это конец, — сказал Рон, приобнимая Эври.       — Кто же нам помог? — изумленно проговорила она.       — Кажется, этого мы никогда не узнаем, — ответила Тилиан. — Нам просто повезло: если бы не купол, люди Малдока ни за что не смогли бы прийти к нам на помощь.       — Теперь у адептов снова нет никакого преимущества, — закивал Самариэль. — А значит, мы еще сразимся!       Но серебряным куполом сюрпризы не закончились. Со стороны леса послышался легкий перезвон колокольчиков. Эври вскинула голову.       — Слышите?       Самариэль и Рон прислушались, а Тилиан загадочно улыбнулась. Она, похоже, давным-давно знала, чем все обернется.       Из-за стены дыма появилась повозка, несущаяся по воздуху сама собой. В ней сидела женщина в пышном цветочном платье, и в ее фиолетовых волосах сверкала золотом корона. За ее плечом стоял высокий печальный юноша, одетый в зеленое с золотом, и на груди его Эври заметила герб в виде древа с красными плодами.       Женщина вскинула руки. Из-под земли вырвались побеги, которые стремительно росли, тянулись ввысь и становились могучими деревьями. Ветви деревьев хватали тех адептов, которые норовили сбежать, и подвешивали их вверх тормашками.       Повозка опустилась прямо перед Эври и Роном. Не дожидаясь полной остановки, женщина спрыгнула на землю и стремительно зашагала к Самариэлю. Юноша рисковать не стал. Он сошел только тогда, когда повозка замерла, и стряхнул невидимые пылинки с подола плаща.       — Где она? — взревела женщина, хватая Самариэля за грудки. — Только попробуй, скажи мне, что она мертва!       — В-ваше величество, я не знаю, — запинаясь, ответил Самариэль. — Мы рады приветствовать вас в Великом Лесу…       — Замолчи, — приказала женщина. — Я хочу знать, где моя дочь.       — Уверяю вас, она в полной безопасности, — вмешалась Тилиан. Улыбка ее по-прежнему была загадочной. — И совсем скоро вы сможете с ней встретиться.       Женщина на каблуках развернулась к Тилиан, набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закатить истерику, но неожиданно успокоилась. Кивнула и вскинула руку: позади нее, испуганно крякнув, попался в ловушку дерева очередной адепт Мердила.       — Рональд, Эвридика, познакомьтесь — это Флорентина Сиария, королева Кленира и мама Меличенты, и Андрис Цветориан, Принц Лесных Земель. А это родители Джуди Грейс, подруги Меличенты.       Андрис кивнул и отвернулся. Он был слишком опечален, чтобы с кем-то говорить. А вот Флорентина окинула Рона и Эври оценивающим взглядом. Эври представляла, какое впечатление произведет: она вся перепачкалась, пока сражалась, а на ее кружевной кофте остались пятна от фруктов-снарядов. Эври брала их в охапку, не раздумывая, но сейчас, под пристальным взором Флорентины, почувствовала себя уродиной.       Лицо Флорентины исказила гримаса презрения.       — Ясно, — ответила она, стягивая перчатки.       — Я думаю, моя красавица, — во всеуслышание заявил Рон, — нужно поискать Джуди. Просто хочу убедиться, что все в порядке.       Эври зарделась. Рон взял ее за руку и, хмыкнув в сторону Флорентины, чинно прошествовал мимо нее.       — Присмотри за ними, — повернувшись к Самариэлю, велела Тилиан. — Ничего еще не закончилось. Я побуду здесь, позабочусь о спасенных и пленных.       — Хорошо. Будь осторожна.       Самариэль порывисто обнял Тилиан и заторопился следом за Роном и Эври.

* * *

      Чароиту нечасто доводилось замечать, насколько красивое над Эйланисом небо. По крайней мере, такого неба он никогда прежде не видел. Сверкающее и серебристое, заливающее весь мир ослепительным светом…       Чароит потер глаза. Дождь из скверны по-прежнему не закончился, но черные капли не долетали до земли и неслышно скользили по тонкому серебристому куполу. Это не небо, а купол светился, и под ним летали на редкость крупные птицы.       Услышав рев, Чароит приподнялся на локтях и сощурился. В нем шевельнулось подозрение, что к нему и Цессарату на помощь прилетели другие драконы. Но присмотревшись, Чароит увидел фигурки грифонов. Одна за другой они поднимались под самый купол, а потом камнем ныряли вниз и хватали когтями адептов Мердила. Адепты извивались, кричали и швырялись заклинаниями, но грифоны бесстрастно поднимали их ввысь и не обращали внимание на слабое сопротивление.       Рядом с Чароитом тяжело приземлилась огромная грифонша. Чароит сразу понял, что она у них главная: ее глаза сияли золотом, а голова была опоясана особенным узором из перьев темного цвета. Похожий Чароит замечал и у Дианты. Он догадался, кто перед ним, и попытался сесть, но потерпел неудачу.       — Ваше величество, — прокряхтел Чароит с земли, надеясь, что это хотя бы звучало почтительно.       Рикта Летмор, императрица грифонов и мать Дианты, протянула ему широкую ладонь и помогла подняться. Чароит поразился, как ловко ее крылья превращались в руки и обратно. Он покачнулся, но Рикта помогла ему устоять.       — Ты — Альмандин, — сказала она, и это не был вопрос. — Дракон, ставший человеком.       — Да, наверное. Но вообще я предпочитаю, чтобы меня называли Чароит, — ответил дракон и тут же подумал, что это непозволительная наглость.       Рикта Летмор была одной из немногих, кто внушал ему страх и почтение одновременно. С ее волей она вполне могла бы стать королевой драконов. И ведь Дианта, когда вырастет, тоже станет такой. Властной, воинственной и прекрасной.       — Кто открыл нам проход? — требовательно спросила Рикта, схватив Чароита за локоть.       — Я не знаю. Правда, ваше величество. Кажется, я неопределенное время провел без сознания, а когда очнулся, появился этот купол и вы.       — Значит, это все из-за купола, — припечатала Рикта. — Мы пытались попасть в Великий Лес. Мы давно были готовы идти войной, и время пришло. Но что-то не давало нам пройти. Теперь мы выиграем эту битву.       Чароит не знал, что ответить. Скорее всего, колдуны Мердила сплели хитроумное заклинание сразу после начала битвы, чтобы на помощь Эйланису никто больше не пришел. Им хватило незваных гостей со стороны Малдока Бейра. Но после появления этого серебряного купола порталы открылись. Кто бы ни был замешан в его появлении, он оказал Великому Лесу огромную услугу.       — Бери своего брата, Чароит, — сказала Рикта. — Уходите. Ищите мою дочь и других Избранных. Остановите врага.       Ослушаться приказа было бы бесчестно. Чароит склонил голову. Не успел он поблагодарить Рикту за помощь, как она отпустила его локоть и взмыла в небо. Размах ее крыльев мог бы посоревноваться с размахом небольшого дракона. Чароит проводил ее восхищенным взглядом, а потом принялся искать Цессарата.       К его удивлению, тела, отравленные скверной, исчезли. Пропали и убитые адепты Мердила, и лужи скверны. Чароит осматривал Фестивальную площадь и кричал имя брата, пока не увидел его под небольшой грудой камней. Собрав остатки сил, Чароит принялся разбирать кучу, пока из-под нее не показалось лицо Цессарата, залитое кровью. Чароит ускорился. Дыра, зияющая на месте глаза Цессарата, пугала его больше, чем проносящиеся над головой вспышки заклятий и грифоньи когти.       Рядом с Чароитом приземлился грифон. Он явно намеревался схватить очередного адепта Мердила, но завидев Чароита, бросился ему на помощь. Вдвоем они быстро разгребли кучу камней и подняли Цессарата на ноги. Он все еще был без чувств, и Чароит подхватил брата.       — Спасибо, — поблагодарил он грифона.       Тот улыбнулся:       — Пожалуйста, Альмандин, — и улетел.       Чароит проводил его изумленным взглядом. Он что, знаменитость в мире Летмор? Почему его имя знают все, от рядовых солдат до императрицы? Чароит вздохнул и медленно двинулся через Фестивальную площадь в сторону Ратуши. Он надеялся, что встретит там Тилиан.

* * *

      Майкл думал, что этот проклятый дождь никогда не закончится. Следующие за ними спасательные отряды уже успели зачистить Академию и собрать всех пленников в главном зале, а небо все извергало потоки скверны. Майкл успел задремать, прислонившись щекой к бочонку с яблоками, когда Скаэль двинул его локтем в плечо.       — Гляди, — сказал он.       Майкл подлетел к окну. За ним было светло: так, будто после долгой непроглядной ночи наконец-то наступил рассвет. Никакого дождя не было. Майкл высунулся в окно и завертел головой. Над Эйланисом раскинулся серебристый купол, который испускал приятное свечение и не пропускал скверну внутрь.       — Вау, — восхитился Майкл. — Кто это сделал?       — Мне самому интересно, — ответил Скаэль. — Не всякому магу такое подвластно. Думаю, даже Дерк и Редания не смогли бы.       — О нет, — застонал Майкл. — Смотри, к Ворлаку пришло подкрепление!       Майкл и Скаэль похватали яблоки из бочонка, намереваясь атаковать противников сверху. Большой отряд в гремящих доспехах двигался четкими рядами со стороны Башни Целителей.       — Пусть только попробуют ближе подойти! — заявил Майкл, прицеливаясь.       — Не торопись, — велел Скаэль. — Давай, по моей команде… Раз, два… Стой!       Майкл такого не ожидал и все же кинул яблоко, а потом во все глаза уставился на Скаэля, захлебываясь возмущением. Яблоко упало под ноги одному из солдат. Тот наклонился, нарушив ряд, подобрал яблоко и с удивлением осмотрелся. Скаэль помахал ему.       — Ты что делаешь! — напустился на него Майкл. — Совсем с ума сошел, они же враги! Они придут сюда!       Воин отсалютовал Скаэлю и вернулся в строй. Отряд прошел совсем близко к Академии, и Майкл рассмотрел, что доспехи солдат слегка светились синим.       — Теперь понимаешь? — усмехнулся Скаэль.       — Люди Малдока Бейра! Но я думал, вся его армия пришла с Гелиосом.       — Вся, да не вся, — отозвался Скаэль. — Самого Малдока долго было не видно на поле битвы. Я даже не думал, что он придет. Я слышал, что он изрядный трус, но люди, похоже, меняются.       Майкл вопросительно взглянул на Скаэля.       — Человек, подобравший твое яблоко, был Малдок Бейр, — улыбнулся Скаэль.       — Почему же он тогда не во главе армии?       — А ты бы перестал задавать глупые вопросы и подумал сам.       Майкл задумался. Действительно, у Малдока Бейра была репутация известного труса. Он не был злым, как другие Последователи, просто слишком заботился о собственном благополучии. А командующий — он всегда в центре внимания. Если кого и будут пытаться устранить первым, так это его.       — Аа, — протянул Майкл. — Кажется, я понял.       Он увидел из окна, как два отряда — адептов Мердила и людей Малдока Бейра — схлестнулись в битве. В воздух взмыло яблоко и прицельно опустилось на макушку одного из адептов. Майкл выпятил грудь, почувствовав гордость за трусишку Малдока Бейра.       — Пока они дерутся, мы можем безопасно вывести людей, — повернувшись к Скаэлю, сказал Майкл.       — Ты можешь, — поправил Скаэль. — А мне нужно отправляться в другое место.       Лицо Майкла вытянулось, и Скаэль поспешил объясниться:       — Есть в Великом Лесу одно чудесное создание, которое помогает всем, кроме себя. Я чувствую, что сейчас она в опасности, и должен спасти ее, пока мир не рухнет. Для этого нужно ее найти.       Майкл обернулся на толпу пленников. Те показывали пальцами в окно и обсуждали удивительный серебристый купол, а еще радовались подкреплению и близкой свободе. Майкл поежился и повернулся к Скаэлю.       — Я не уверен, что справлюсь. Их так много, и коридоры Академии такие запутанные, а там, на улице…       Скаэль опустился на колени перед Майклом и положил руки ему на плечи. Он глядел серьезно, и в его глазах Майкл прочитал непреклонное «надо».       — Ты нашел не самое подходящее время, чтобы сомневаться в своих силах. Помнишь, я попросил тебя сделать то, что я скажу, если будет нужно? Вот я и говорю тебе: помоги, Майкл. Выведи этих несчастных людей, чтобы я смог помочь своему хорошему другу.       Майкл сглотнул и понуро кивнул. Напоследок сжав руку Скаэля, он медленно двинулся в сторону пленников и позвал их, но никто даже не повернул к нему головы. Поначалу Майкл испугался, но затем до него дошло: он не хотел, чтобы пленники его видели, и случайно отвел им глаза. Ему-то ведь хотелось просто спрятаться и дождаться конца битвы в таком месте, где не придется брать на себя ответственность.       Майкл спиной чувствовал на себе взгляд Скаэля. Он либо перешагнет через свои страхи, либо подведет наставника и друга. Прокашлявшись, Майкл сделал еще один шаг и сказал:       — Люди!       К нему обратились десятки глаз. Майкл занервничал, но сумел продолжить ровным, спокойным голосом — так он, по крайней мере, надеялся.       — Вы почти на свободе. Но чтобы не лишиться жизней, вам нужно будет вести себя спокойно и слушать, что я скажу.       Майкл думал, что над ним начнут смеяться: кому придет в голову слушать маленького мальчишку? Но к его удивлению, сильвы слушали внимательно и кивали. Майкл сумел выстроить их парами, как в младшей школе, и повел ко входу в секретный лаз.       Когда он обернулся в последний раз, для уверенности, что все делает правильно, Скаэля в главном зале уже не было. Майкл содрогнулся, подумав, что мог видеть его в последний раз.

* * *

      Меличента стояла, зажмурившись от страха, когда услышала рог. Что-то пронеслось рядом с ней и сбило с ног, а Камалию и Белора отнесло в разные стороны. Меличента боялась поднять голову, решив, что это Темная Сущность пожаловала в гости.       Вокруг Дворца Дозора носились духи всадников. Меличента никогда не видела таких прежде: дикие, свободные и безудержные — настоящие завоеватели. Они издавали воинственные крики и потрясали призрачными клинками, скорее отвлекая, чем пугая воинов Мердила. Белор взвился на ноги и принялся осматриваться, а Камалия благоразумно осталась на земле, но стала медленно подползать к Меличенте. Меличента поползла прочь, озираясь в поисках оружия.       — Убирайся! — закричала Меличента. — Не трогай меня!       Она была напугана до полусмерти и не могла сообразить, что делать. Камалия смеялась и неумолимо подползла со стремительностью змеи, а тут еще и Белор зашагал к ней с нехорошей улыбкой.       — Помогите! — крикнула Меличента всадникам.       Один из них, с высокими ветвистыми рогами, обернулся на ее зов. На его лице отобразилось смятение, и он, ни секунды не раздумывая, направил лошадь — нет, оленя! — прямиком на Белора. С каждым оленьим шагом всадник становился все более материальным, а его пронзительные синие глаза все больше разгорались яростью. Догнав Белора, всадник замахнулся клинком, и Меличента зажмурилась, чтобы не глядеть на брызнувшую кровь.       Камалия обернулась. Ее глаза расширились от ужаса: на нее неслась целая колонна духов на призрачных лошадях, и каждый из них кричал на свой лад. Колонна пронеслась между Меличентой и ее спасителем, будто лавина, а когда она схлынула, Камалии уже нигде не было видно.       Меличента ни словечка не могла вымолвить. Она сидела на земле и оторопело глядела на всадника, который между тем спешился и подошел ближе. Меличента вся сжалась, ожидая, что клинок сейчас поднимется и над ней.       — Не бойся, — сказал всадник. — Дикая Охота не трогает невинных.       Меличента все поняла — и расслабилась. О Дикой Охоте из мира Фанкрат она слышала и от мамы, и от Лонси. Кажется, предводители Дикой Охоты были его родителями.       — С-спасибо, — выдавила Меличента. — Если бы не вы…       Всадник ее не слушал.       — Где мой сын? — грозно спросил он, будто Меличента его похитила. — Ты знаешь Лонси Девилля?       Меличента кивнула.       — Я тоже из Избранных, как и он. Меня зовут Меличента Сиария.       По холодному взгляду всадника Меличента поняла, что его не интересует ее имя. Она была ему безразлична. Он и спас-то ее только потому, что хотел избавиться от Последователей на пути к сыну.       — Я не знаю, где Лонси, — честно призналась Меличента. — В последний раз он, кажется, направлялся к Ратуше, чтобы…       Причины всадника тоже не слишком-то интересовали. Не дожидаясь, когда Меличента закончит, он взлетел в седло и пришпорил оленя. К удивлению Меличенты, олень не поскакал прямо: перебирая копытами, он начал набирать высоту, точно птица, и становиться все более призрачным. Отец Лонси вновь стал духом и, не оборачиваясь, растворился в небе.       Тогда-то Меличента и обратила внимание, что над всем Эйланисом раскинулся серебристый купол, похожий на тонкую мыльную пленку. Она удивилась, как не заметила его раньше. И откуда он только взялся?       — Ой, мамочки! — воскликнула Меличента. — Дианта! Гаффар!       Гаффар нашелся рядом с Диантой. Дергая раненым крылом, Дианта с ног до головы забрызгала его грифоновой кровью. Гаффар грязно ругался во весь голос и зажимал рану, пытаясь ее перевязать, а Дианта не давалась и ревела, как дракон. Меличента бросилась Гаффару на помощь, и вдвоем им удалось смирить раненую.       — Спасибо, — отдышавшись, сказал Гаффар, когда Дианта под влиянием песен Меличенты впала в легкую дрему. — Я думал, уже погибну от ее дерганий.       Меличента посмотрела на него, такого измотанного, раненого, но такого теплого. У Меличенты промелькнула мысль, что именно таким и должен быть «папа». И хотя она не совсем понимала значение этого слова, она порывисто обняла Гаффара и прижалась к нему щекой.       — Спасибо вам, — всхлипнула она. — Спасибо.       Гаффар не знал, что сказать. Он обнял Меличенту в ответ и принялся гладить ее по плечу, шептать успокаивающие слова и даже напевать. Меличента плакала. Битва, между тем, постепенно сходила на нет. Та часть Дикой Охоты, которая не ушла вместе с отцом Лонси к Ратуше, оттеснила адептов от Дворца Дозора и поймала их в кольцо. Заклинания пролетали сквозь призрачные тела всадников, а если кто-то из адептов пытался ускользнуть, то тут же натыкался на клинок. В отличие от всадников и их лошадей, клинки были самые настоящие.       Стало понятно, что армия Ворлака Мердила понемногу терпит поражение. Меличента не знала, что происходит в других частях Эйланиса, но уже чувствовала вкус победы. Вот только это не помогало успокоиться. Слезы так и лились из глаз, капали на кончик носа и солеными струйками стекали к губам.       — Ну же, девочка, — сказал наконец Гаффар, хватая Меличенту за плечи. — Время взять себя в руки. Битва, похоже, окончена, но вот конец войне еще нескоро.       Эти слова привели Меличенту в порядок. Ее мысли очистились. Она выпрямилась и, посмотрев на Гаффара, кивнула.       — Что нам нужно делать? — спросила она.       Гаффар посмотрел на Дворец Дозора.       — Идти к моему сыну.       Меличента решила, что не будет задавать вопросов. Вдвоем с Гаффаром они подняли Дианту и потащили ее к Дворцу Дозора. Что странно, нигде не было видно луж скверны, которые Меличента повсюду замечала в начале битвы. Тел адептов Мердила она тоже не увидела.       Ответ на невысказанный вопрос пришел немногим позже. Меличента видела, как всадник Дикой Охоты загнал адепта в угол и пронзил его клинком. Вместо того, чтобы упасть, адепт превратился в облако скверны, которое принялось стремительно испаряться. Казалось, что серебряный купол пытается уничтожить любой малейший намек на скверну, и Меличенту это радовало. Она уже смертельно устала от этой опасной, дурной магии.       У Дворца Дозора ее ждала приятная встреча: вход в кузницу, где, судя по звукам, кипела работа, охраняли Белая Колдунья и Дейл Хэнделл. При виде Дейла Меличента поначалу испугалась, но Редания и Гаффар держались с ним дружелюбно, и она поняла — бояться нечего. Робко кивнув Дейлу Хэнделлу, она передала Дианту Редании, а сама следом за Гаффаром вошла в кузницу.       К ним повернулся Афлек: вспотевший, взмыленный, со странной длинной штуковиной в руках. Меличента разглядела, что это посох со светящимся серебристым набалдашником. Его мягкое, ровное сияние очень уж напоминало купол над Эйланисом, и Меличента спросила:       — Так это — твоих рук дело?       — Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — устало отозвался Афлек и вернулся к работе.       По тому, как быстро и четко он работал, Меличента поняла: чем бы он ни занимался, это было чрезвычайно важно. Она завороженно наблюдала, как порхают над посохом руки Афлека. Он вытворял с ним немыслимые вещи, нечто, выходящее за рамки кузнечного дела или магии. А когда Афлек, склонившись над посохом, выпустил с кончиков пальцев щепотку темной энергии, Меличента затаила дыхание. Ничего особенного не случилось, но Афлек удовлетворительно хмыкнул. Меличента сразу поняла — работа готова.       — Афлек! — потрясенно и даже с укором проговорил Гаффар. — Ты…       — Давай поговорим об этом потом, — предложил Афлек. — Нам нужно к Озерной Роще, и как можно скорей.       Меличента поглядела на посох. Он выглядел здорово: элегантный, удобно лежащий в руке, с темными подтеками по всей длине. В глубине светящегося набалдашника плавали серебристые крупицы пыли, и от игры света казалось, будто внутри посоха поселилась радуга.       — Это оружие, — коротко пояснил Афлек.       — Против Лаэрта? — спросила Меличента, догоняя его.       — Да.       Афлек, Меличента и Гаффар вышли из кузницы. Дианта уже пришла в себя и сидела у дверей с донельзя расстроенным видом.       — Не смочь тебя спасти — позор на всю мой жизнь!       Меличента осторожно обняла Дианту, боясь причинить ей боль.       — Ты была очень храброй, Дианта. Ты самая смелая из всех грифонов, каких я только знаю. Уверена, весь Летмор гордился бы тобой!       Дианта явно так не считала, но по ее усталому лицу все равно скользнула улыбка. Афлек нервно кашлянул.       — Пожалуйста… Давайте поторопимся. Дианта, ты сможешь идти?       Гаффар помог Дианте подняться. Она сначала покачнулась, держась за голову, но потом оклемалась и смогла идти сама. Плечо, любезно подставленное Гаффаром, она решительно отвергла.       — Сильный грифон, даже если раненый! — заявила она.       Гаффар не решился с ней спорить. Они пошли до Озерной Рощи все вместе, настолько быстро, насколько могли позволить раны и усталость. Афлек шел впереди всех и краем уха слушал рассказ Меличенте о Дикой Охоте и о Последователях.       — Луны знают, сколько их еще осталось в живых, — сказал он, быстро обегая глазами горизонт.       Афлек постоянно проверял, не бежит ли к ним кто из врагов. Он боялся, что посох отберут и уничтожат, а с ним пропадет и последняя надежда на победу. Но битва, похоже, и впрямь завершилась. Только издалека, со стороны Торговых рядов, слышались яростные выкрики, но и там сражение уже начало затихать. Меличента едва поспевала за Афлеком и надеялась, что и все остальные — Джуди, Мелвин, Гахара — подойдут к Озерной Роще.       Афлек тоже рассказал, что случилось. Он поведал о встрече с Береникой и о том, как она на самом деле оказалась Ванессой, рассказал, что Дерк теперь не боится скверны и что Джуди смогла остановить Темную Сущность. Афлек не был уверен, что посох подействует, но Меличента в нем не сомневалась. Она сердцем чуяла, что все будет хорошо.

* * *

      Дождь из скверны закончился. Гахара и Гелиос выбежали на свет, под серебристый купол, и ворвались в гущу схватки. Гахара не могла сосчитать, сколько адептов Ворлак направил в бой у Торговых рядов, и понимала, что их сил ни за что не хватит для победы. Ее ранили, и поднимать меч с каждым разом становилось все труднее. В конце концов Гахара присела подальше от боя, слабо отбиваясь от всех, кто смел к ней подойти. Умирать не хотелось, но и спасения ждать не приходилось: если матери бросают на произвол судьбы собственных детей, кто может прийти на помощь Великому Лесу? Гахаре хотелось заплакать, но люди севера не знают слез.       Враги начали зажимать ее в кольцо. Они подходили со всех сторон. Зажимая рану рукой, Гахара издавала яростные звуки — не то стоны, не то выкрики — и не позволяла адептам Мердила приблизиться. Тем не менее они подбирались все ближе. Их мало чем пугал меч, который Гахара едва могла поднять. Гахара грязно выругалась и начала бомбардировать врагов такими словами, от которых у правильной Меличенты наверняка бы уши свернулись в трубочку.       Один из адептов подготовил заклятие. По тому, как долго он возился, Гахара поняла: у них был приказ не убивать Избранных. Ворлак с противной теткой Джуди наверняка хотели взять их в плен и хорошенько помучить. Гахара надеялась, что хотя бы Дерк сможет спастись.       Когда заклинание полетело в Гахару, она не почувствовала страх. Только сожаление. Она о многом жалела. Глядя на летящий к ней зеленый луч, Гахара почувствовала, как в глазах набухли слезы. Из-за этого она не увидела, что случилось дальше, но поняла одно: заклятие не настигло цели.       — Идите вы в задницу Фееглора, вакхалар! — закричал кто-то.       Гахара не поверила своим ушам. Так кричали только у нее на родине. Фраза «Иди в задницу Фееглора» считалась страшным ругательством, и потому все с такой охотой произносили ее направо и налево. А добавлять «вакхалар», да еще таким пренебрежительным тоном, мог только высоко уважаемый человек. Гахара спешно утерла слезы рукавом и увидела наконец того, кто ее спас.       Она сразу узнала эту спину по длинным темным волосам и совиным перьям в них. Это был Иладар, первый советник королевы Севера. Гахара обрадовалась и попыталась было встать, вступить в битву, ведь рассиживаться на поле боя непростительно, но тут же повалилась обратно. На адептов со всех сторон набросились северяне, а Иладар бился в самой гуще, и его меча во все стороны разлетались яростные искры. Гахаре всегда нравился советник матушки, но сегодня она впервые присмотрелась к нему по-настоящему.       Вмешательством северян дело не закончено. С разных сторон к Торговым рядам подтянулись жители других миров: цветочные люди Кленира во главе с Флорентиной, Дикая Охота, с улюлюканьем скачущая за отцом Лонси, люди Кентарии и воины Малдока Бейра. Гахара видела даже грифонов. Они летали под куполом, стремительно падали вниз и поднимались уже с врагами в цепких когтях.       Когда с адептами было покончено, Иладар распорядился найти Антареса и передать ему последние указания. Антарес был военачальником Келемии, одним из лучших полководцев, каких только знал Север. Гахара решительно не понимала, что происходит. А Иладар подошел к ней, воткнул меч в землю и опустился на одно колено.       — Ваше высочество, я, Иладар Алатрис, первый своего имени, клянусь на крови ваших врагов, что мое тело, мой дух и мой клинок будут служить вам до моего последнего вздоха.       Иладар Алатрис низко склонил голову и стал смиренно ждать ответа Гахары. А та сидела с раскрытым ртом и пыталась не закричать.       — Встаньте! — велела Гахара. — Пожалуйста. Невыносимо смотреть, как вы ползаете передо мной на коленях, пока я такая грязная и беспомощная.       Иладар убрал клинок и улыбнулся. Его лицо, как всегда, излучало теплоту, но в глазах Гахара увидела робость. Она стала догадываться, что происходит.       — Моя мать отказала в помощи. Не говорите, что она передумала.       — Я и не собирался такое говорить. Вы же сами знаете, что это неправда, — ответил Иладар. — Нет. Мы с Антаресом сами собрали войско и привели его к вам на помощь.       — Вы пошли на измену? — в ужасе воскликнула Гахара.       Иладар скромно пожал плечами.       — На войне иногда приходится чем-то жертвовать. Пусть мы и впадем в немилость Келемии, зато точно будем просыпаться по утрам с чистой совестью. Если вас это утешит, госпожа, мы с Антаресом никогда не считали вас изменницей. И другие тоже.       Гахара и впрямь не знала, утешило ли ее это признание.       — Вы ранены, госпожа, — заметил Иладар, снова присаживаясь перед Гахарой на одно колено.       Он хотел осмотреть ее раны и остановить кровь, но Гахара цепко ухватила его за плечо и заставила посмотреть себе в глаза.       — Иладар Алатрис! Немедленно прекратите называть меня госпожой. Будет еще лучше, если мы с вами перейдем на «ты». Иначе я не приму твоей клятвы.       — А вы… ты собираешься принять ее? То есть, согласно всем обычаям?       Гахара криво усмехнулась. Она не могла сесть так, чтобы ее глаза были вровень с глазами Иладара, но решила, что древние боги сегодня обойдутся. Много чести. Поморщившись, она протянула окровавленную руку Иладару. Он осторожно взялся за ее ладонь.       — Я, Гахара Сантре, первая своего имени, клянусь на собственной крови всегда быть в твоих глазах доблестным воином, оберегать твой дух и никогда не посягать на честь твоего имени и рода. Я сопровожу тебя в последний путь, если ты отдашь жизнь, и даю тебе право в случае моей смерти отнести мое тело к Высоким.       Иладар хотел поклониться, но Гахара по-прежнему держала его за плечо и не позволила это сделать.       — Это высокая честь, гос… Гахара, — исправился Иладар.       — Меньшего ты и не достоин.       — Едва ли изменник имеет право на такую награду.       — Ты принес клятву верности мне, и я буду решать, имеешь ли ты такое право или нет, — отозвалась Гахара. — А теперь помоги мне встать.       Иладар протянул руки, чтобы поднять Гахару, но не успел это сделать и застыл в неловкой позе: позади грянул голос Антареса. Он ругался, как последний сапожник, и постоянно махал рукой на тех, кто понуро стоял за его спиной.       — Велите казнить немедленно, или подождать? — разобрала Гахара в нескончаемом потоке ругани.       Гахара подняла ладонь, заставляя Антареса замолкнуть, и велела ему отойти в сторону. Оказалось, что широкая спина военачальника все это время скрывала Мелвина, Джуди и Лонси. Они не были связаны, но северяне свирепо направили на них клинки.       — Вот тебе и поторопились, — вяло отшутился Мелвин. — Велишь нас казнить, Гахара?       Гахара устало вздохнула и отдала приказ Антаресу немедленно отпустить пленников. Северяне опустили клинки, но смотреть с подозрением и кружить рядом не перестали. В конце концов они так надоели Гахаре, что она отослала их выслеживать сбежавших адептов, оставив при себе только Антареса и Иладара.       — Вы бы видели себя со стороны, когда бежали к Ратуше, — сказала Гахара, внимательно оглядывая Джуди. — Мелвин был защищен от скверны, а ты — нет. Как это понимать?       Вместо ответа Джуди обернулась. Гахара посмотрела ей за спину: беседуя с Гелиосом Валефором, к ним неспешно направлялся Дерк. По левую руку от него шла Береника, Черная Колдунья, и Гахара инстинктивно схватилась за клинок, но Мелвин покачал головой.       — Я тоже ей не доверяю, но она вроде бы не опасна. Слушай, а это что ли твоя армия, ну, та, в мехах?       Гахара его не слушала. К ее великому облегчению, за могучим плечом Гелиоса маячил Фалион. Живой и почти здоровый. Вместе с Чароитом они тащили Цессарата, у которого теперь не доставало одного глаза. Вместо нее зияла ужасающая черная дыра. Гахара едва заставила себя оторвать от нее взгляд.       — Получается, ты можешь управлять скверной. И Дерк тоже, верно? Из-за Черной Колдуньи?       Джуди кивнула.       — Втроем мы можем попробовать удержать Лаэрта, а Мелвин убьет его с помощью посоха, который сейчас делает Афлек, — пояснила она.       — Ладно, — вздохнула Гахара, едва не схватившись за голову. — А дождь? Дождь из скверны? Он что, просто прошел?       Лонси указал наверх. Гахара приподняла голову и пригляделась. Она только сейчас заметила серебристый купол и то, как стекают по нему черные капли.       — Понятно. Но кто это сделал? И как вы вернули Лонси? Он вроде бы в последний раз был просто невменяемый. Не обижайся, дружок, я в самом деле рада тебя видеть.       — Да, — натянуто улыбнулся Лонси, — я знаю. И еще у меня есть кое-какие догадки насчет твоих вопросов. Мы знаем не больше твоего, но я, кажется, начинаю понимать. Дайте мне подумать. Скажу, как только созрею.       Гахара, Мелвин и Джуди сошли кощунством вмешиваться в его мыслительный процесс. Тем временем подошли Дерк и Гелиос, и Дерк тут же опустился на колени рядом с Гахарой. Иладар метнул в его сторону настороженный взгляд.       — Где болит? — спросил Дерк.       — Везде, — чистосердечно призналась Гахара.       И все же она не стала упрямиться и зубоскалить, как делала это обычно. Она показала Дерку рану, и они с Береникой начали быстро колдовать над ней, то и дело поглядывая в небо над Озерной Рощей. Джуди пояснила, что именно там они должны встретиться с Афлеком.       — Там будет последняя битва, — сказал Дерк, выпрямившись. — С Лаэртом. Я знаю, вы очень устали, но без вас нам не победить.       Гахара украдкой наблюдала за Чароитом. Он усадил брата под навес, в самое целое место из всех, какие ему только довелось найти, и теперь беседовал с одним из северян. Приглядевшись, Гахара заметила повязку на его руке — лекарь. На лице Чароита было написано смятение. Слушая лекаря, он кивал: с такого расстояния было не слышно, о чем они говорят, но Гахара подозревала, что вернуть Цессарату глаз было невозможно. Даже несмотря на всю хваленую драконью регенерацию.       Чароит пожал лекарю руку, кивнул ему с благодарностью в глазах и подошел к Дерку. Никто его ни о чем не спросил: было видно, что лезть к дракону не стоит. Гахара переключила свое внимание на северян, которые пригоняли к Торговым рядам сбежавших адептов Мердила.       — Так чего мы ждем? — осведомилась Гахара, с трудом отрывая от них взгляд. — У моря погоды?       — Полагаю, этого, — ответил Дерк, и все разом посмотрели туда, куда он указывал.       Над лесом, как раз над Льдистым озером, в небе появилась огромная сияющая луна. Несколько секунд она разбрасывала над Эйланисом искры, точно снежинки, а потом исчезла. Дерк тут же потерял всякое терпение, но Береника сердито поглядела на него и напомнила, что среди них есть раненые.       — Ладно, — смилостивился Дерк. — Тогда пойдем настолько быстро, насколько сможем.       Цессарата решено было оставить под присмотром лекаря. Гелиос Валефор и Антарес тоже остались, наводить порядок и отдавать последние указания. Хоть битва и закончилась, люди вовсю готовились к эвакуации и теперь собирались в большие группки, чтобы отправиться к порталам.       Гахара не могла избавиться от мысли, что они идут в последнюю битву. Еще одно сражение с Лаэртом — и с этой историей будет покончено. Гахара не знала, как это будет, сколько усилий потребует, кто выживет, а кто погибнет. Одно она знала точно: победа не достанется легко. За нее придется побороться, и это будет не так-то просто, как описывает Джуди. И нет никаких гарантий, что все закончится хорошо.

* * *

      Они встретились у Льдистого озера, все, кто дошел до места встречи. Все Избранные были в сборе и радовались Лонси, решив забыть о его ужасном превращении. Кроме них, у озера толпились Дерк, Береника, Редания, Дейл Хэнделл, Гаффар Кенру, Иладар, Чароит и Фалион. На Беренику многие поглядывали с опаской. К удивлению Джуди, из-за кустов вылез Майкл, который искал Скаэля, но наткнулся на основное место действий. А затем появились Рон и Эври, которых сопровождал Самариэль, и вот тогда всем стало ясно, что компания в сборе. Все, кому надлежало оказаться здесь и сейчас у озера, оказались здесь. Остальные, как надеялся Дерк, благополучно спаслись.       Афлек показал ему посох. Дерк осмотрел его со всех сторон с превеликой осторожностью, и в глазах его танцевали искры восхищения. Возвращая посох Афлеку, Дерк заметил, что это очень тонкая работа, особенно для спешки, и Афлек зарделся от смущения.       — Давайте сведем воедино все то, что мы знаем, — предложила Береника.       Все поглядели на нее с неодобрением, но когда Дерк сказал, что ей можно доверять, все выдохнули. Так уж работала магия Дерка. Рядом с ним можно поверить во все, что угодно.       — Темная Сущность — это Сердце Леса, оно же — Лаэрт. Он пытался спасти любимую, и в этом ему смогла помочь только скверна, — сказала Меличента.       — Лаэрт был отравлен скверной всю дальнейшую жизнь и не сумел ее принять, — подхватила Береника. — В итоге она завладела им и поглотила, сделав своим рабом.       — Лаэрт стал Сердцем Леса, вытягивающим жизнь и магию из других миров, — продолжил Самариэль. — Некоторые миры ему удалось опустошить почти полностью.       — Ворлак Мердил нашел способ обуздать Темную Сущность. Он использовал древнее заклинание, чтобы связать ее, — сказал Мелвин. — Лаэрт подчиняется ему, но только пока.       — Если мы уничтожим Лаэрта, — добавила Джуди, — то Великий Лес погибнет вместе с ним.       — Чудно, — подытожил Дерк таким голосом, будто ему только что сообщили подробный прогноз погоды. — Кроме того, мы знаем, что Ворлак Мердил и Кларисса Чарминг во время битвы никак себя не проявили. Скорее всего, они придут сейчас.       — Фалион связал Гериоса Вейна заклятием недвижимости, — вмешался Мелвин. — А Арнольд Вейн и Леора Шигнарра убиты другими Последователями.       — Белор погиб, а Камалию забрала Дикая Охота, — сказала Меличента. — Это означает, что из Последователей осталось всего трое: Альмарен Истис, Терра Агника и Скилар Уиллард. Они наверняка пожалуют.       — Я, кажется, понял, — вдруг заявил Лонси. — Не хватает только некоторых деталей.       Все взоры обратились к нему. Джуди вопросительно изогнула бровь.       — Выкладывай, что ты там понял, — распорядился Дерк. Он был слишком взвинчен, чтобы играть в угадайку.       Лонси присел на поваленное дерево и подпер подбородок руками. Он, как и всегда, пребывал в глубокой задумчивости и на ходу связывал концы с концами.       — Это все цилиндр, — сказал Лонси. — Из-за него все изменилось. Мы ведь проигрывали, Она знала это. Но тут Джуди уронила цилиндр в сердце временной петли, и все изменилось.       — О каком цилиндре толкует этот парень? — устало вздохнул Афлек.       — О том, который мне дал один бродяга на Земле, — ответила Джуди, пока Лонси только сильнее всех не запутал. — Я встретила его после пожара в доме Хэнделлов. Уверена, что никогда не видела его раньше, но он дал мне этот цилиндр и подмигнул, как распоследний заговорщик.       — Бродяга? — встрепенулся Мелвин. — Знакомый сюжетик! Джуди, помнишь, как мы встретили Фрэнка?       — А, когда ходили к Клайвзу, — Джуди скривилась, вспомнив, как трусливый Клайвз сдал их полиции. — Ой, Великие духи! Он же кудесник, который может менять реальность! Думаешь, это мог быть он?       Мелвин пожал плечами.       — Вот и сложилась картинка, — удовлетворенно кивнул Лонси. — Спасибо, Мелвин. Теперь я готов к пояснениям. Итак, на Земле Джуди встречает бродягу. Кудесник Фрэнк или его помощник, он отдает ей маленький серебряный цилиндр. Джуди прячет его и, разумеется, забывает, а цилиндр между тем ждет в ее кармане своего часа. В цилиндре заточена магия, которая способна изменить реальность.       — Фрэнк наверняка собирал ее по крупицам и по всем мирам как раз для этого дня, — решил Мелвин. — Кудесники часто знают, чему суждено свершиться. Он мог знать и то, что цилиндр не пропадет из кармана Джуди, пока не наступит его время.       — А время наступило, — кивнул Лонси. — Вы собрались в Ратуше, рядом с временной петлей, и — вот так совпадение! — Джуди спотыкается. Цилиндр, который пережил столько неприятностей, выкатывается из кармана от простого падения и попадает во временную петлю. Бум! — Все вздрогнули. — Взрыв. Знаете, что такое временная петля? Это скопление энергии, такой мощной, что ее хватило бы на один небольшой мирок. Когда такое количество энергии сосредоточено в одном месте, да еще и в мире, где и без того полным-полно магии, оно превращается в аномалию. Начинает затягивать в себя пространство и время, и все это вращается внутри петли, как в воронке.       Цилиндру только того и надо было. Фрэнк собрал в нем крупицы волшебства, способного изменять реальность. Во временной петле цилиндр вобрал огромное количество энергии, взорвался и высвободил магию, которая была заточена в нем, в стократном размере. Этих сил хватило, чтобы создать над Эйланисом защитный купол, а еще открыть порталы в Великий Лес, которые закрыли адепты Мердила.       — Скорее всего, цилиндр ничего сам не открывал, — задумчиво добавил Дерк. — Он перебрал все вероятности, нашел ту, в которой порталы остались открыты, а маги придумали купол над Эйланисом, и подменил нашу реальность той. Точнее, позаимствовал некоторые элементы.       — Это сразу же переломило ход битвы, — продолжил Лонси. — На помощь Великому Лесу пришли другие миры, которые не остались равнодушны к зову Дерка. А мы, если останемся под куполом и найдем способ заманить в нужное нам место Лаэрта, сможем победить.       — Да какое там, — вздохнул Самариэль. — Я и представить себе не мог, на что способен Лаэрт, пока не увидел этот дождь из скверны. Куда его ни заманивай, он все равно будет сильнее нас.       — Вообще-то есть одно место, — сказал Лонси. — Но это очень опасно. Мы можем заманить Лаэрта в одно из Мест призраков.       Джуди едва вспомнила, что это такое. Когда она только попала в Великий Лес, они с Мелвином проходили странное место, где Джуди ощутила слабость и желание уснуть навсегда. Тогда-то Мелвин и рассказал ей, что такие места населяют призраки, оказывающие дурное влияние на живых.       — Это может не сработать, — ответила Джуди. — От призраков слабеют ведь только живые, а Лаэрт — не живой.       — Но он состоит из скверны, — возразила Береника. — А призраки имеют определенное влияние на скверну. Когда я жила у Истока, Места призраков я всегда старалась обходить стороной. У меня, конечно, не возникало желания лечь и умереть на месте, но я чувствовала себя там гораздо слабее. Есть шанс, что и на Лаэрта Место призраков повлияет точно так же.       — Все это чудесно, но есть одно «но», — скрестил руки на груди Мелвин. — О нас вы не подумали, господин великий гений? Как мы сможем выжить в Месте призраков? У кого-то, может, хватит сил не помереть на месте, но за остальных я бы ручаться не стал.       Джуди закусила губу. Мелвин был прав: может, в Месте призраков Лаэрт и ослабнет, вот только одолеть его все равно никто не сможет.       — У меня есть одна идея, — смущенно призналась Меличента. — Я не уверена, что она сработает. Так никто прежде не делал.       — Ох уж мне эти гениальные идеи, — проворчал Мелвин, но Гахара без лишних любезностей велела ему заткнуться.       — Я чувствую, что, находясь под куполом, я едина с Лесом, — робко начала Меличента. — Думаю, мы с Дерком могли бы попробовать договориться с призраками. Попросить, чтобы они нас пустили на свою территорию.       — Это самоубийство, — выдохнул Самариэль.       — Вовсе нет! — замотала головой Меличента. — Мы просто попробуем. Объясним, что если Ворлак Мердил победит, весь Великий Лес вынужден будет ему подчиняться. Он каждый кусок земли перекроит по-своему, и призраки наверняка от этого тоже пострадают.       Судя по лицу Мелвина, он считал, что проще в огонь броситься, чем попытаться договориться с призраками. Но Джуди знала, какое у Меличенты открытое и теплое сердце. Ей сложно не поверить, даже если ты призрак.       — Пускай хотя бы попытаются, — рассудил Гаффар. — У нас так или иначе никаких шансов против Темной Сущности нет.       Все с облегчением выдохнули: ни у кого не получалось принимать решения лучше, чем у Гаффара. Каждый радовался, что ответственность за этот выбор лежит не на нем, а Дерк сжал плечо Меличенты и едва заметно ей кивнул.       — Давай попытаемся, Мели, — сказал он. — Самое главное, насколько я понял из твоих слов, оставаться под куполом.       Меличента кивнула.       — Хорошо. Тогда мы прямо сейчас пойдем в Место призраков в Озерной Роще и попытаемся с ними договориться.       Джуди так и знала: хоть все и были против этой идеи, все равно все пошли посмотреть, как Дерк и Меличента будут договариваться с призраками. Ничего особенного они не увидели. По мнению большинства, Дерк и Меличента беседовали с пустотой, но Джуди сумела краем глаза различить размытые силуэты. Призраки, похоже, обосновались в Озерной Роще давно. Их одежда выглядела старомодно даже для Великого Леса.       Судя по настороженному, внимательному взгляду Афлека, он тоже их рассматривал. Вот только Джуди смотрела краем глаза, а Афлек — прямо, и то, что он видел, ему явно не нравилось. Эмоции на его лице несколько раз переменились от тревоги к печали, пока Дерк и Меличента не двинулись прочь от Места призраков, сообщать новости.       — Ну как? — тут же напустились на них все. — Получилось?       Дерк выдержал театральную паузу.       — Согласились. Но теперь нам обязательно нужно победить Лаэрта. Мы пообещали, что им достанутся его силы. Их с лихвой должно хватить, чтобы они освободились и обрели наконец покой.       — Так значит, дело за малым, — ухмыльнулась Гахара.                     А дальше они начали готовиться к битве. Афлек первым делом рассказал, как работает посох. По плану поразить им Темную Сущность должен был Мелвин, но что угодно могло пойти не так. Джуди в который раз подумала, какой же Афлек предусмотрительный и умный. Такое ощущение, что у него всегда все было схвачено.       Затем они расположили по Месту призраков ловушки. Все, кроме Меличенты и Дерка, поначалу боялись заходить на территорию потусторонних сил, но Джуди с Афлеком сумели перебороть страх. За ними потянулись и остальные. Во всем слушаясь Лонси и Дерка, они бегали взад-вперед по Месту призраков и плели заклинания, а Рон, Эври и Майкл прикрывали листвой светящиеся руны.       Когда Дерк объявил, что они готовы, все с ног валились от усталости, но расслабиться не получилось. Джуди затылком почувствовала, как ее пронзает знакомый холодный взгляд, и обернулась, тут же встретившись взглядом с теткой Клариссой. По правую руку от нее стоял Ворлак Мердил, полыхающий яростью, а по левую — Альмарен Истис со своей женой Террой и Скиларом Уиллардом, верным прихвостнем.       Все, что было дальше, происходило со стремительной скоростью.       В Джуди в одно мгновение вспыхнула ярость. Она вспомнила, как Кларисса безжалостно расколола семью Грейсов, как заставила их унижаться из-за денег, ссориться, не давала им найти достойную работу и всячески рушила их жизнь. Гнев вырвался из ее груди маленьким фонтанчиком, который никак не получалось заткнуть, начал подступать к сердцу, к глазам, к вискам. Джуди слышала, как шумит кровь. Больше всего на свете она хотела, чтобы тетка Кларисса просто испарилась — так, будто ее никогда не существовало.       Джуди вскрикнула и побежала. Прямо на Клариссу, с развевающимися волосами, настойчиво лезущими в рот, и широко распахнутыми глазами. Афлек бросил посох Мелвину и тоже побежал. Джуди сначала думала, он пытается ей помешать, вот только Афлек не стал ей препятствовать. На бегу достав клинок, он бросился на Ворлака Мердила, а тот только того и ждал. Они сцепились в ожесточенной схватке, в которой Афлек тут же начал проигрывать. Джуди поняла, что Афлек отвлекает Ворлака ради нее, и припустила еще сильнее.       Гаффар тоже закричал — от ярости, а еще призывая всех вступить в бой. Самариэль потряс клинком, и они с Гаффаром бросились выручать Афлека.       А потом мир схлопнулся и превратился в бесконечную темноту.       Джуди споткнулась, упала и до крови разодрала коленки. В темноте каждая ссадина ощущалась особенно сильно. Охая, Джуди поднялась на ноги и попыталась осмотреться, но зрение подвело ее. Сначала она решила, что умерла и оказалась в Нигде, но потом вспомнила билет на поезд, перепутье между мирами и оазис, в котором она отчаянно звала Афлека назад. Ну уж нет. Она точно знала, как выглядит Нигде. Расправив плечи, Джуди зашагала вперед. Если долго идти — обязательно наткнешься на тетку Клариссу.       Шагая сквозь мглу, Джуди слышала отдаленные голоса. Мимо нее промчался призрачный Лонси. Он бежал, а за ним с громким злобным смехом неслась его женская ипостась. Она кричала ему вслед, хихикала и умоляла Лонси поиграть. Не успела Джуди обернуться, как они оба исчезли в темноте. Как будто призраки. Джуди поежилась, но продолжила путь.       Вскоре она увидела Гаффара. Она окликнула его, но он не слышал: он ходил в темноте, беспомощно размахивал клинком и звал Афлека. Джуди подбежала к нему, потянулась к плечу, но пальцы схватили пустоту. Гаффар растворился в темноте, как будто его и не было.       Джуди только сейчас поняла, как сильно ее пугает это место. Она едва продвигалась вперед, потому что ноги нещадно дрожали, а сердце билось в груди, как проклятое. Джуди обнимала себя за плечи, дышала и пыталась успокоиться, но паника накатывала на нее волнами всякий раз, когда из тьмы выныривала очередная фигура. Все они были ее друзьями, и все они находились в отчаянии и страхе. Когда Джуди звала их или пыталась нагнать, они исчезали в темноте.       Она видела Мелвина, который медленно цепенел и превращался в лед. Вокруг него крутилась призрачная Джуди. Она звала его, пыталась растирать ему руки и щеки, плакала и била ногами бревно, на котором он сидел, но Мелвин ко всему оставался глух. Только по оледенелой щеке сбежала одинокая слезинка. Когда призрачная Джуди попыталась ее стереть, Мелвин рассыпался на ледяные осколки. Настоящая Джуди вздрогнула и отвернулась. Сердце сжалось в тугой комок.       Джуди видела Иладара, которого казнила суровая женщина в мехах и кожаной броне. Она беспристрастно зачитывала ему приговор, а призрачная Гахара стояла рядом и мрачно ухмылялась. Затем Джуди снова увидела Гахару. Она держала на руках тело Иладара и плакала, потому что — Джуди сразу это поняла — не смогла сдержать какую-то важную клятву. Дианта бесконечно падала в темноте, Меличента смотрела, как уходит предавший ее Чароит, а Чароит стоял с оборванными крыльями в золотой клетке и беспомощно смотрел, как умирает Меличента.       Голова Джуди начала ныть. На глазах выступили слезы, руки мелко дрожали, ноги не понимали, куда наступают. А затем прямо перед Джуди выросла стена огня.       Она испуганно вжала голову в плечи и начала отступать, но за спиной тоже вспыхнуло пламя. Оно окружало со всех сторон: Джуди чувствовала его жар. В ноздри набился едкий запах дыма, а в голове тут же помутилось. От огня во все стороны разлетались искры, но Джуди не могла заставить себя даже уклоняться от них. Она оцепенело смотрела на пламя и даже позабыла, как моргать.       Когда же она все-таки моргнула — на это ушла, кажется, целая вечность и весь остаток сил, — тьма исчезла. Джуди находилась в горящем доме, Афлек стоял за порогом и тянул к ней руки, умоляя выйти из огня. Ничего. Джуди уже проходила все это и знала, что сейчас ее спасет Чароит. Старыми кошмарами ее не запугать. Джуди стояла, ждала, ждала… Но никто не приходил. Афлек пытался прорваться к ней в дом, шагнул за порог — и исчез под упавшей балкой. Джуди мелко задрожала. Она поняла, что нужно бежать, попыталась повернуться, но тело отказывалось ее слушаться. «Помогите!» — хотела закричать она, но голос подвел, и вместо крика из горла вырвался сдавленный хрип.       Дым застилал глаза. Слезы полились из них водопадом. Джуди сама не поняла, как сквозь их муть она разглядела фигуру мальчика, который спокойно сидел в огне и не боялся его жара. От удивления Джуди перестала бояться и даже смогла сморгнуть слезы. Тогда она различила, что сидящий мальчик — это Майкл. Он ободряюще улыбнулся Джуди.       — Это все ненастоящее. Ты что, позволила Клариссе себя запугать? Закрой глаза, открой сердце и дыши.       Ничего другого Джуди и не смогла бы сделать. Так что она последовала совету Майкла, закрыла глаза и попыталась убедить себя, что все вокруг — ненастоящее. В ней снова вспыхнул гнев. Она ни к кому никогда не чувствовала такой ненависти, как к Клариссе. Даже к тупице Клайвзу, который их сдал. Даже к Ворлаку Мердилу и Последователям. Они рушили Великий Лес, а Кларисса сломала всю ее жизнь.       Не успела Джуди додумать мысль, как ее с двух сторон подхватили чьи-то руки и потащили прочь из огня. Джуди не сопротивлялась. Руки были теплые и добрые. А еще знакомые. Так что она ничуть не удивилась, когда открыв глаза, увидела перед собой родителей.       Они больше не были в темноте. Джуди, Рон и Эври Грейсы стояли под серебристым куполом и смотрели, как Афлек и Ворлак ожесточенно сражаются, а все остальные бестолково бродят вокруг, вскрикивают и плачут. Джуди с ужасом осознала, что в ловушку наваждения угодили все. Только Майкла нигде не было видно. Похоже, он очень не хотел, чтобы наваждение Клариссы увидело его, вот он и не попался ей на крючок.       Кларисса тут же появилась рядом с Грейсами. Джуди показалось, что она черной птицей камнем упала с неба.       — Как же мне надоела ваша семейка, — сказала Кларисса, и глаза ее источали такой холод, что Гахаре с Иладаром даже не снилось.       — Это взаимно, — стиснул кулаки Рон Грейс. — Убирайся. Ты проиграла.       — С чего бы мне убираться? — осведомилась Кларисса, нарочито медленно стряхивая с плеча невидимые пылинки. — Это вы выглядите проигравшими, не я.       Джуди увидела, как к бродившему в собственных страхах Мелвину подкрадывается Альмарен Истис.       — Ничего ты нам не сделаешь, Кларисса! — уперев руки в бока, провозгласила Эври. — Я больше никогда не позволю тебе трогать мою семью!       — Твою семью? — скривилась Кларисса. — Хороша семья! Да ты сама посчитала свою дочь наркоманкой, как только появился повод. Джуди, ты что, разве простила ей это? А Рон что, достойный муж? Возненавидел тебя из-за каких-то денег!       Кларисса разливалась соловьем, а еще, похоже, ворожила, потому что какая-то часть сознания Джуди начала верить во всю эту ерунду. Но разумная Джуди смотрела на Клариссу, видела, насколько отчаянно та боится и врет, и не понимала, как могла столько лет потакать всем ее бесчинствам.       Похоже, Рон и Эври Грейс придерживались того же мнения.       — Кларисса Чарминг! — повысив голос, сказала мама. Она вдруг стала выше и красивее, так что даже Рон открыл рот от восхищения. — Я что, неясно выразилась? Ты. Никогда. Не вмешаешься. В жизнь моей семьи!       Кларисса не только испугалась, она еще и здорово разозлилась. Джуди успела ощутить, как набухает в ее руках заклятие, и выбежала ей наперерез, крича первое, что придет в голову:       — Великий Лес! Дерк! Фейерверк! Барбекю! Перечница!       Джуди показалось, ей немыслимым образом удалось наколдовать все и сразу. Ни барбекю, ни перечницы она не увидела, зато с ее рук сорвался мощный луч, столкнувшийся с заклятием Клариссы. У Джуди сразу же создалось впечатление, что она пытается отодвинуть неподъемную стенку. Она напрягла мышцы, стала толкать, пока оставались силы, и почувствовала, как по обе стороны легли руки мамы и папы. Приободрившись, Джуди еще сильнее налегла на невидимую стенку и сделала шаг навстречу Клариссе. Обсидиановое ожерелье на ее шее завибрировало и лопнуло. Во все стороны брызнули осколки обсидиана и серебряные звенья.       Джуди снова оказалась в Нигде. Только теперь здесь не было темно, напротив, очень даже светло, тихо и спокойно. Подняв голову, Джуди увидела могучие кроны деревьев и решила, что она по-прежнему в Великом Лесу. Только каком-то другом. Без скверны, серебряного купола и буйства заклинаний.       Услышав звонкий детский смех, Джуди обернулась и увидела на тропинке белокурую девочку в кремовом платьице. Она сжимала в руках тетрадку, в которой пыталась нарисовать красовавшегося перед ней кролика. Получалось не слишком хорошо, но кролик терпеливо сидел, только изредка позволяя себе почесать за ухом. Джуди шагнула к девочке, чтобы узнать, как ее зовут, и тут же провалилась под землю.       Она вынырнула мгновение спустя, жадно вдохнула свежий воздух и увидела перед носом знакомый белый плащ с золотом. Дерк сидел на кухне в Сверкающем Доме, держал на коленях белокурую малышку и рассказывал ей истории, а Редания стояла в другом углу и с улыбкой листала тетрадь с рисунками.       — Ее родители этого не одобряют, — сказала Редания, когда девочка ушла, сжимая в руках синюю ленту, подаренную Дерком. — Она не готова, Дерк.       — Она не сможет жить без Великого Леса. Он уже стал ее частью, — возразил Дерк.       — Значит, мы должны сделать так, чтобы он перестал ею быть, — жестко ответила Редания. — В Великом Лесу давно уже небезопасно. Если с ней что-то случится, мы будем нести ответственность перед ее родителями. И ты никогда не простишь себе этого.       Дерк оцепенело сидел и смотрел на закрытую дверь Сверкающего Дома.       — Дерк, ты слышишь меня?       — Да-да, — рассеянно отозвался Дерк. — Прости. Конечно, ты права. Раз ее родители настаивают, мы должны стереть ей память. Пусть забудет о Великом Лесе и возвращается, когда будет готова.       В его голосе звучала такая горечь, что Джуди захотелось заплакать. Она уже поняла, что видит бабушку. Получается, Оливия знала Великий Лес задолго до того, как ей исполнилось шестнадцать, и наверняка всю жизнь мучилась ускользающими воспоминаниями. Джуди по себе знала, что это такое: те же чувства посещали ее, когда она пыталась вспомнить ночь после отравления скверной.       Картинка сдвинулась в сторону и исчезла. Джуди увидела шестнадцатилетнюю белокурую девушку, лежавшую среди травы и смотревшую на зеленые кроны высоко над головой. Оливия полной грудью вдыхала свежий воздух Леса и явно не могла поверить, что все это происходит с ней. В конце концов, услышав перезвон колокольчиков со стороны дороги, она поднялась и направилась на звук. Портфель Оливии так и остался лежать в траве, забытый и никому не нужный. Джуди крикнула, чтобы она его забрала, ведь оттуда торчал дневник в черной обложке, перетянутый синей лентой. Оливия вздрогнула и обернулась: Джуди повезло, что туманы прошлого уже подхватили ее и понесли дальше.       Джуди снова увидела Оливию. Та сидела, забравшись с ногами на подоконник, и строчила что-то в дневник, а слезы обиды сползали на кончик носа и капали на бумагу. Родители верили про Великий Лес, но запрещали Оливии туда ходить. Они считали, это отвлекает ее от учебы и жизни на Земле. Они не хотели даже знать, какие Дерк с Реданией замечательные, как Оливия водит дружбу с лесными жителями и учится варить самые настоящие зелья. Оливии было горько, но она не собиралась слушаться родителей. Великий Лес слишком глубоко пророс в ней, стал ее частью, оплел ее сердце своими корнями.       Прямо над ухом Джуди раздался звонок. Она вздрогнула, зажмурилась от страха, а когда вновь открыла глаза, увидела Оливию студенткой колледжа. Ей было около двадцати, и она украдкой — не первый раз — наблюдала из-за кустов, как друзья Аарона Чарминга целуются на крыльце с ее однокурсницами. Всякий раз Оливия боялась увидеть там самого Аарона. Вот и сейчас она дрожала при мысли, что он может выйти на крыльцо под ручку с какой-нибудь сногсшибательной красавицей.       — Как думаешь, многие из них дотянут до выпуска?       Оливия вздрогнула и обернулась, увидела, как ей широко и приветливо улыбается Аарон Чарминг. Он был выше других своих сокурсников, и многие девчонки в колледже считали его красивым. Оливия почувствовала, как у нее перехватило дыхание, а лицо пошло красными пятнами.       — Я… Ой… Не знаю.       Аарон улыбнулся ей, и Оливия робко улыбнулась в ответ. Он протянул руку, чтобы забрать ее портфель с завязанной на нем синей лентой.       — Я провожу тебя до дома?       В следующий раз Джуди увидела Оливию вместе с Аароном. Они сидели на набережной: он в шортах и футболке с пятном от мороженого, а она в легком сатиновом платье. Она болтала ногами в воде и пыталась объяснить Аарону, что такое Великий Лес, обещала, что обязательно покажет ему чудесный мир между мирами, а он смеялся и говорил, что Оливия — великая выдумщица. Она злилась. Она ведь говорила правду, а он ей не верил.       Из следующего фрагмента воспоминаний Джуди узнала, что Оливия пробовала провести Аарона в Великий Лес. Но его неверие было настолько сильным, что портал закрылся прямо перед его носом. Он очень разозлился на Оливию за то, что она исчезла, сказал, что не одобряет таких шуток, ведь он волновался. Они сильно повздорили. Аарон попросил Оливию не жить детскими фантазиями, а лучше реализовывать их в ее замечательных рисунках и книгах. Оливия расплакалась. Она уже поняла, что никогда не сможет доказать Аарону, что Великий Лес существует. Она слишком любила его, чтобы бросить, а потому решила, что тема Великого Леса никогда больше не поднимется между ними. Как бы ей ни хотелось поделиться с ним удивительным перекрестком между мирами, это желание пришлось подавить.       Вот тогда-то и появилась Кларисса.       Оливия поначалу ее не замечала. Только изредка посмеивалась над тем, что при определенном освещении у нее две тени. Она не замечала, как по ночам над ее кроватью зависает облачко скверны. С каждым днем оно принимало все более определенные черты, все больше и больше бросало свою тень на Оливию и Аарона. В конце концов оба оказались убеждены в том, что у них есть маленькая дочка по имени Кларисса, хотя Эвридика была первым ребенком Оливии.       Оливия воспитывала Клариссу, как родную дочь, ни о чем не подозревая. Она не знала, что Кларисса — порождение ее собственной фантазии, которая смешалась с пробудившейся скверной, оживший символ невыносимого конфликта, который терзал Оливию с тех самых пор, как она встретила Аарона. Родители Оливии знали о том, какими способностями обладает их девочка. Они боялись, что Великий Лес рано или поздно затронет природную склонность Оливии к управлению скверной, и оказались правы, пускай лишь отчасти.       Кларисса росла капризной и непослушной девочкой. Она тянула из Оливии все соки, постоянно ссорилась с Эвридикой и часто ее обижала. Обе девочки часто бывали в Великом Лесу, но если Эвридику Дерк любил и охотно проводил с ней время, то Клариссы он побаивался. Редания тоже старалась держаться от нее подальше.       Следующий фрагмент показал Джуди аж похороны дедушки — Аарона Чарминга. Оливия стояла, маленькая и сжавшаяся, в черном платье, и мама держала над ней зонтик, приобнимая одной рукой. Кларисса держалась вдали. Джуди стояла рядом с бабушкой, но даже отсюда видела, какое темное и злое облако окружает Клариссу.       На похоронах Оливии это облако стало еще больше. Оно начало затрагивать и маму с папой, которые стояли, приобняв друг друга, рядом с могилой. Мама плакала, папа поглаживал ее по плечу, но уже тогда между ними сочилась тьма. Тьма проникала и в легкие маленькой Джуди Грейс, которая стояла среди людей, облаченных в черное, и почти ничего не понимала. Она затуманивала головы и путала мысли, и люди, которые только что искренне горевали по Оливии Чарминг, отворачивались и уходили, не попрощавшись.       Взрослая Джуди смотрела в спины этих людей, прокручивала в голове ссоры родителей, их долги и их неудачи. Она подумала о внезапной кончине Аарона Чарминга, а еще о том, какой маленькой и слабой становилась Оливия с каждым годом. Кларисса вцепилась в нее, как клещ, и не отпускала до самой смерти.       Моргнув, Джуди обнаружила, что снова находится в настоящем Великом Лесу, под тонким серебристым куполом, дрожавшим от черных капель скверны. Дрожа с ног до головы, она подняла взгляд на Клариссу и поняла, что в их времени прошло не больше секунды. Мама только придумывала, каким бы еще оскорблением стрельнуть в Клариссу, а папа начал задумываться, как бы ее победить.       Взгляды Джуди и Клариссы встретились. Кларисса поняла, что Джуди все знает, и начала отступать шаг за шагом, а Джуди все шла и шла вперед, пока не прижала Клариссу к дереву.       — Я бы сказала, что ненавижу тебя, — процедила она, окинув Клариссу взглядом с ног до головы. — Да вот только ты — пустота. Противное, липкое наваждение, которое многим отравило жизнь.       Джуди почувствовала, как щупальца тьмы потянулись от Клариссы к ней, намереваясь ухватить за горло, за плечи — всюду, докуда они только смогут достать. Раньше Джуди испугалась бы и отступила, но теперь она знала о Клариссе всю правду и ни капельки ее не боялась.       А вот Кларисса понимала, что ее дни сочтены, стала маленькой, злой и одновременно очень грустной. Пытаясь схватить Джуди дрожащими руками за плечи, она нервно перебирала губами, но никак не могла вспомнить ни одного слова. Столкновение заклятий лишило ее сил.       — Отойди от нее! — закричал папа. — Она же тебя околдует!       — Никого она уже не околдует, папа. Мы ее победили, — сказала Джуди.       На миг в ее душе даже шевельнулась жалость. Кларисса ведь изначально была созданием скверны и никак не могла быть хорошей. Но потом Джуди вспомнила, какие вещи она творила и как едва не рассорила семью Грейсов на всю жизнь, и передумала ее жалеть.       — Пожалуйста! — залепетала Кларисса, увидев, сколько безжалостности в глазах Джуди. — Я еще могу все исправить! Дай мне шанс!       — Ничего ты не можешь исправить. Ты — скверна в чистом виде, ты все плохое, что таилось в Оливии и чему она не могла дать выхода. Ты — ее злость, обида и горечь. И тебе пора убираться прочь.       Кларисса попыталась наколдовать хотя бы слабую вспышку, чтобы отпугнуть Джуди, но ни один из Грейсов даже не вздрогнул. Сноп искр в ее ладонях получился совсем слабенький. Джуди сняла с шеи медальон, тот самый, что подарил ей Дерк в Сокровищнице Лаэрта, и крепко стиснула его в ладони.       — Бабушка создала тебя, и я закончу начатое ей. Проваливай и никогда больше не возвращайся!       Джуди подняла медальон над головой. Она живо представила, как Кларисса исчезает: рассыпается на хлопья скверны, которые затягивает серебристый купол. Так, будто ее никогда и не было. А с ней исчезают все обиды и недомолвки, которые хранились в семье Грейсов. Теперь, когда Джуди знала об истинной природе тетки Клариссы, победить ее оказалось легче легкого.       Медальон нагрелся у Джуди в руках. Она ойкнула и разжала ладонь. Кларисса попыталась было схватиться за него, сделала шаг, нелепо вытянув вперед руки, и тут же начала разлетаться на маленькие черные хлопья. В наступившей тишине ветер подхватывал хлопья и уносил их вверх, к куполу, где они исчезали навсегда.       Джуди наклонилась и подобрала медальон. Он уже остыл, но по всей его поверхности тянулась глубокая трещина. Похоже, он пришел в негодность. Чтобы в этом убедиться, Джуди опять бросила его в траву и изо всех сил надавила каблуком.       — Что ты делаешь? — воскликнула мама. — Ты же сама говорила, он увеличивает твои силы!       — Вот именно, — сказала Джуди. — Этого я и боюсь.       История появления на свет тетки Клариссы стала для нее хорошим уроком. Джуди совсем не хотела повторить судьбу бабушки. А еще чувствовала, что после всего, что она сегодня пережила, медальон Лаэрта ей уже без надобности.       Наваждение развеялось. Джуди увидела, как Майкл отчаянно виснет на Альмарене Истисе и не дает ему пройти к Мелвину. Тут и сам Мелвин это увидел. Не успев прийти в себя, он кинулся на Альмарена, но тот ловко откинул и Мелвина, и Майкла. Они полетели в разные стороны и шлепнулись на траву. Альмарен убил бы их в ту же секунду, если бы не вмешательство Дейла и Редании. Они вступили в бой сразу же, как только перед их глазами исчезла чернота, и Альмарен воспользовался тем, что они еще не успели прийти в себя.       В его руке сверкнуло серебристое лезвие. Оно прошло сквозь тело Дейла. Тот легкомысленно шагнул вперед, думая, что человеку из скверны такое оружие не сможет причинить вред, и тут же упал на одно колено. Его глаза, последнее живое, что оставалось на оскверненном теле, мгновенно остекленели. Он протянул руки к Редании, но последнее слово, сорвавшееся с его губ, было именем. «Элоиза», — прошептал Дейл Хэнделл прежде, чем исчезнуть. Он пропал под серебряным куполом так же, как и Кларисса, рассыпавшись на ворох черных хлопьев. Майкл, во второй раз увидевший убийство отца собственными глазами, сидел без движения. Только жилка на его шее билась, как сумасшедшая.       Редания вскричала, как раненый зверь. Мелвин тоже издал долгий неясный звук. Вдвоем они очертя голову побежали на Альмарена, и он вдруг сдал позиции, побежал напролом через лес, не зная, куда себя спрятать от гнева двух волшебников. Его жена бежала следом и велела Альмарену успокоиться, но тот явно увидел в глазах Редании нечто такое, чего прежде не видел никто. Теперь Джуди понимала, за что ее называют Белой Колдуньей, великой волшебницей Великого Леса. Тень Редании вытянулась, выросла и зажила своей жизнью, пытаясь достать до тени Альмарена Истиса. Он в тревоге обернулся через плечо.       Кто-то тоже — среди них был и Майкл — побежал вдогонку Последователям. Джуди успела увидеть, как тень Редании едва не ухватила тень Альмарена. В последний миг он изловчился, схватил жену за руку и подставил ее под удар вместо себя. Как только ее тень оказалась в руках Белой Колдуньи, Терра Агника стала прозрачной. В молчаливой мольбе она потянула руки к мужу, но тот даже не обернулся, и Терра просто исчезла. Пропала, будто была таким же наваждением, как тетка Кларисса.       Что случилось с Альмареном и Скиларом Уиллардом, Джуди не увидела. Они скрылись за деревьями.       Дела Афлека обстояли не лучше. Он дрался с Ворлаком один на один, всеми брошенный, отрезанный от остальных широкой полосой скверны. Под серебряным куполом она начинала испаряться, но тут же появлялась вновь. «Откуда только она берется?» — задумалась Джуди, поглядела наверх и тут же чуть не завизжала от ужаса.       Создание, смотревшее на нее глазами-безднами, было Темной Сущностью. Это Джуди поняла сразу, хотя до сих пор не встречалась с Лаэртом в его новом облике. Она никогда прежде не видела такого уродливого и страшного существа. В нем не было ничего такого, чего Джуди не могла вообразить, но один только вид Темной Сущности внушал ужас и трепет. Глядя в две засасывающие черные бездны, которые служили Лаэрту глазами, Джуди пропадала в отчаянии: столько хороших воинов полегло зря, ведь им никогда не победить, а еще погиб Дейл Хэнделл, и…       Береника заслонила Джуди. Дерк встряхнул ее за плечи. Лаэрт, раздосадованный тем, что упустил добычу, поднялся высоко над лесом и разом заполонил все небо. Джуди пискнула от того, какой он стал огромный и ужасающий.       — Отдайте, — прошипел Лаэрт. — Отдайте мое. То, что забрали. Скверна — это мое! Лес — это мое! Я — его единственный Хранитель!       Поднялся ветер, над Озерной Рощей потемнело, и даже сияние от серебристого купола не пробивалось сквозь мрак. Все, кто не мог сражаться с Лаэртом, попрятались. Только Чароит, увидев, что посох Афлека валяется брошенным, побежал за ним.       В этот момент Лаэрт напал: Джуди показалось, на них сверху упала каменная плита. Под ее тяжестью они с Дерком согнулись, а Береника осталась стоять прямо и высматривать в небе глаза Лаэрта. Чароита, не успевшего спрятаться, сбил с ног сильный порыв ветра. Посох выскользнул у него из рук и исчез во мраке: как Джуди ни всматривалась, она не увидела его слабого мерцания.       — Посох! — закричала Джуди, но Береника и Дерк не услышали ее за воем ветра.       — Пора! — крикнула в ответ Береника. — Держим его! Сколько сможем!       — Надо до конца! — заорал Дерк.       Джуди еще раз попыталась объяснить, что посох исчез, но ветер упрямо затыкал ей рот. От этого она только разозлилась: Лаэрт понимал, что выиграет, и нахально это демонстрировал. Ей снова захотелось, чтобы он убрался, но она одернула себя: этого ни в коем случае нельзя допускать. Лаэрт должен оставаться здесь. Дерк, Береника и Джуди будут удерживать его, пока он не ослабнет. А потом… Потом будет видно.       Джуди почувствовала, как с одной стороны к ней прижалась Береника, а с другой — Дерк. Все трое, сопротивляясь порывам ветра, упрямо смотрели на Лаэрта, а он пытался вырваться, но не мог. Джуди казалось, что она старается удержать на поводке взбесившегося сенбернара. Она чувствовала, как дрожат Дерк и Береника, и понимала, что тоже едва держится на ногах.       Следующие несколько минут показались Джуди вечностью. Они с Лаэртом играли в перетягивание каната: он пытался вырваться, а Джуди, Дерк и Береника — его удержать. При этом Лаэрт метался из стороны в сторону с прежней силой. Джуди ощутила, как по щекам катятся слезы: она не чувствовала ни отчаяния, ни боли, просто понимала, что больше ни за что не сможет так простоять, содрогаясь под порывами ветра. Но все равно стояла. По лицам Дерка и Береники тоже текли слезы. Оба стали совсем бледные и слабые, но никто даже не заикнулся о том, что устал.       Джуди ощутила, как что-то скользит по ее ноге, и не сдержала визга. Опустив глаза вниз, она увидела, что это лиса. Точнее, это когда-то было лисой, а сейчас превратилось в оскверненное создание с оскаленными черными клыками и глазами-провалами. Оскверненные животные бежали сквозь лес к месту битвы. Увидев это, Дерк страшно закричал, и символы на его плаще ослепительно вспыхнули. Лаэрт содрогнулся, и Лес затрясся вместе с ним.       Из-за кустов, деревьев, с неба — отовсюду сбегались животные и слетались птицы. Настоящие, живые. Их глаза, шерсть, перья, клыки и когти — все светилось золотом, словно напитавшись силой Дерка. Увидев это, Гахара выпрямилась в полный рост и издала воинственный клич. Рядом с ней поднялся Иладар.       — За Великий Лес! — наперебой закричали они.       Самариэль, Гаффар, Фалион, Рон и Эври, Лонси, Меличента — все, кто спрятался от Лаэрта, вскочили и следом за животными Великого Леса побежали на армию оскверненных. Джуди затряслась: у них же нет ни шанса! Но Дерк, стискивая кулаки от усилий, нараспев прочел еще одно заклинание, и теперь уже засветились золотом руки, ноги, волосы и лица, полные решимости и отчаяния.       Джуди увидела, как схлестнулись две армии, и как золотое свечение отгоняет скверну, мешает ей достать до живых. Потом она бросила следить за битвой, потому что Лаэрт сильнее забился в невидимых путах.       — Джуди, — раздался назойливый голос в ее сознании. — Отпусти, зачем ты держишь? Ты ведь так устала…       Руки Джуди и правда тряслись, а ноги подкашивались. Она бы отдала все на свете, чтобы сейчас оказаться в тепле и безопасности, там, где в камине пляшет огонь, где можно закутаться в плед и где подают горячее питье.       — Отпусти, — нашептывал Лаэрт, — и я оставлю в покое Великий Лес. Вы с Афлеком сможете быть счастливы, жить здесь, как ты и мечтала…       Джуди сглотнула комок в горле. Да, она и впрямь хотела, чтобы они с Афлеком поселились здесь, в мире между мирами, под сенью прекрасного Великого Леса. Вот только это было до того, как Джуди узнала, что Темная Сущность — Сердце ее любимого мира.       — Прости, — процедила Джуди. — Не отпущу.       Лаэрт бросил увещевания. Джуди почувствовала, как ее голова разрывается от внутренней тяжести. Стоять на ногах стало невозможно, и она опустилась на колени, схватившись за виски. Но мысленно держать Лаэрта не перестала.       Дерк почувствовал, что Джуди села. Он бросил на нее быстрый взгляд, посмотрел на Беренику, которая тоже опустилась на колени и обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. У него открылось второе дыхание. Он сделал шаг вперед, вскинул вверх руку, а потом стал огромным, как Лаэрт, и засверкал белизной. Две силы — тьма и свет — сцепились в схватке. Время и пространство закрутились вокруг них, и Береника с Джуди вцепились друг в друга, чтобы их не унесло в пустоту. Если бы Джуди не знала, кто такие Дерк с Лаэртом, она решила бы, что дерутся боги. Мир вокруг то сиял белизной, то погружался в непроглядный мрак, и сложно было понять, на чьей стороне перевес.       А потом Лаэрт победил.       Он нанес Дерку такой сокрушительный удар, что Джуди буквально увидела, как из него вышибло дух. Дерк снова стал маленьким и беззащитным. Его сломленная фигурка в белом плаще упала на землю рядом с Береникой. Джуди тут же почувствовала, как лопнули невидимые канаты, которые удерживали Лаэрта в ловушке. Она вскочила, попыталась снова ухватиться за них, но споткнулась и упала. Подняться сил не было. Джуди сумела повернуть голову и с ужасом увидела, что половина лица Дерка почернела от скверны. Он был без сознания. Темная Сущность ликовала: во все стороны от нее разлетались брызги скверны, от которых невозможно было даже заслониться рукой.       Лаэрт наклонился. Он был совсем близко: Джуди чувствовала, как тянутся его длинные черные пальцы к ее сердцу. Она охнула от резкой боли в груди, схватилась за сердце, но ее руки прошли сквозь пустоту. Джуди закричала от ужаса.       А вместе с ней закричал кто-то еще. От этого крика содрогнулся Великий Лес, а внутри у Джуди все перевернулось. Земля задрожала. Джуди увидела, как Лаэрт попытался кого-то поймать, но было слишком поздно: внутри него уже начал разгораться ослепительный свет. Чернота стала стремительно таять. В серебристом сиянии Джуди увидела знакомую фигуру и заулыбалась, когда поняла, что это Фалион. Рядом с ним стоял Чароит. Похоже, эти двое все-таки сумели найти посох и вонзить его прямиком в Сердце Темной Сущности.       — Хвала Великим духам, — выдохнул пришедший в себя Дерк.       Темная Сущность распадалась. Там, где только что была тьма, разгорался яркий серебристый свет. Черные щупальца скверны пытались расползтись в стороны, схватить Фалиона и Чароита, но свет пожирал все жадно и быстро. Джуди разглядела, как в эпицентре сияния появилась высокая мужская фигура.       — Это он, — прошептала Береника. — Первый Хранитель Леса.       Джуди тут же ощутила, что у нее появились силы. Руки и ноги перестали дрожать, а мысли в голове — путаться. На смену ужасу пришло спокойствие. Прекрасно себя чувствуя, она поднялась на ноги, и Дерк с Береникой встали с ней рядом.       Лаэрт вышел к ним навстречу из сияния, и ни намека на скверну не было в его облике. Он снова стал тем, кем был до смерти — Хранителем Великого Леса, тем, кто создал его и кто его взрастил. Береника и Дерк в почтении склонили головы, но Лаэрту не было до них дела. Он был лишь призраком, а потому, в отчаянии оглядев пустоту перед собой, прошептал:       — Иэлиф? Ты простишь меня?       Джуди поняла: он зовет любимую. Наверное, так выглядел Лаэрт перед тем, как умереть и стать отравленным Сердцем Леса. Она не выдержала и всхлипнула, и тут Лаэрт посмотрел прямо на нее. Джуди готова была поклясться, что он ей подмигнул. Не успела она ничего сказать, как Лаэрт сам стал частью серебристого сияния и исчез. Лес выдохнул, содрогнулся от корней до неба, земля закачалась, и Джуди увидела, как вдалеке складывается под собственным весом старый холм.       Великий Лес начал разрушаться.       — Надо уходить! — крикнула Береника.       Редания, выбежавшая из-за деревьев с залитым слезами лицом, спохватилась мгновенно. Сестры воссоединились и принялись ворожить. Они ходили по кругу и напевали звучными высокими голосами, чтобы открыть портал на Землю.       Джуди стала озираться. Великий Лес разрушался так быстро, что кое-кто мог и не успеть добежать до портала. Первым делом Джуди принялась искать Афлека и тут же увидела, как они снова сошлись с Ворлаком в поединке. Ворлак был зол. Он все время пытался пробиться к Лаэрту, пока его не одолели, убить хоть кого-нибудь и выхватить победу из чужих рук, но Афлек не давал ему покинуть круга из скверны. Всякий раз, когда Ворлак делал шаг за его пределы, Афлек накидывался на него, как зверь. Кентарийская тьма защищала его от скверны.       Джуди позабыла про все: про портал, про гибель Лаэрта и про то, что она может не успеть домой. Она сорвалась с места и побежала на выручку Афлека, но не успела: меч Ворлака Мердила пронзил его сердце. Секундой ранее Афлек исхитрился обойти клинок Ворлака и поразить его. Оба покачнулись и упали, и Дерк, заметив это, тоже побежал на помощь.       — Афлек! — закричала Джуди. — Помогите!       Дерк сумел обогнать Джуди, но по его лицу сразу стало ясно, что ситуация безнадежна. Джуди мельком взглянула на хрипящего Ворлака Мердила и тут же отвернулась: ей было его ни капельки не жалко. Лонси, Гахара, вышедшие из-за деревьев Мелвин и Дианта, Меличента — все побежали к Афлеку с перекошенными от ужаса лицами. Майкл, сидевший над телом отца, не выдержав, всхлипнул и отвернулся, чтобы никто не увидел его слез. Фалион обхватил его за плечи.       Джуди рухнула рядом с ним на колени, дрожащими руками обхватила его голову, попыталась заглянуть в глаза. Рядом опустился Гаффар. Он попробовал ворожить, но Афлек не реагировал на волшебство. Когда Гаффар понял, что магия бесполезна, он съежился и показался лет на двадцать старее.       — Афлек, милый мой, хороший, — лепетала Джуди, не в силах поверить в ужас происходящего. — Посмотри на меня, милый, давай же…       От пустоты, которая образовалась внутри, она не могла даже плакать. Только дрожать и повторять бессмысленные слова. Рон и Эври опустились за ее спиной, положили руки на спину, но Джуди этого даже не заметила. Она думала, сумеет ли она опять проникнуть за грань и вернуть Афлека с той стороны. Она очень этого хотела, но помнила предостережение Пустоты. Рано или поздно она заполучит его.       — Да пропустите же! — раздался сердитый голос Чароита.       Локтями он прокладывал себе путь сквозь толпу. Джуди взглянула на него без всякого выражения: ей не хотелось ни на что реагировать и никому отвечать.       — Рано ты раскисла, — скривился Чароит.       Он залез под воротник рубашки и достал из-под нее крошечный флакончик, заостренный книзу. Внутри словно бы плескалась целая вселенная. Джуди едва взглянула на флакончик и уже хотела сказать Чароиту, чтобы бросил заниматься глупостями, когда до нее дошло, что он держит в руках.       Чароит опустился на колени рядом с Афлеком и сорвал с флакона затычку. Джуди приподняла голову Афлека и приоткрыла ему рот, куда Чароит с проворством влил необыкновенной красоты зелье.       Ничего не произошло. Внутри Джуди снова все оборвалось, но тут Афлек сделал глубокий вдох и закашлялся. Джуди едва не завопила на весь Великий Лес от радости. Гаффар от облегчения провел руками по лицу. Мелвин засмеялся, как идиот.       — Ты живой! — воскликнул он.       Афлек растерянно огляделся и с удивлением обнаружил, что многие плачут.       — А я что, разве умирал? Ничего не могу вспомнить… Мы дрались с Ворлаком, а потом…       — Потом ты победил его, — перебила Джуди. — И выжил.       Чароит украдкой сунул в карман пустой флакончик от Напитка Сумеречной Границы.       — Элоиза вряд ли бы простила меня, — тихо сказал Чароит Майклу, пока Афлек приходил в себя. — Но ты поймешь.       Джуди поняла, о чем он толкует: зелье могло вернуть к жизни только одного человека, но между Дейлом и Афлеком Чароит выбрал последнего. Майкл плотно сжал губы. Сначала Джуди подумала, что он сорвется на Чароита, но он кивнул. Очень понимающе и по-взрослому. Чароит кивнул ему в ответ.       Земля снова вздрогнула, на этот раз гораздо ощутимее. Джуди увидела, как между травинками стремительно ползет, расширяясь, трещина. Береника и Редания закричали наперебой. Они были готовы отправить всех на Землю. Джуди и Гаффар помогли Афлеку подняться, а Чароит перехватил его и потащил к порталу. Мелвин схватил Джуди. Дианта подхватила Майкла. Остальные со всех ног побежали к порталу, слыша, как дрожит и обрывается за ними земля.       — Прощай, Великий Лес! — крикнул Мелвин набегу.       — Прощай, Великий Лес, — повторила Джуди.       К ним потянулись руки: это Черная и Белая Колдуньи помогали зайти в портал. Джуди схватилась за теплую ладонь Береники, они улыбнулись друг другу, а потом Джуди стремительно, даже не притормозив, забежала в портал.       Она успела сделать вдох и выдох, а затем все исчезло в белой пелене.