Чужие знамена

      - Я должен остаться здесь и дождаться остальных, а потом проследить за погрузкой. Это приказ старейшины.       - Я останусь с тобой.       - Нет, ты доложишься Инграм. Винтокрыл заберет тебя в районе реки. Я буду на Придвене к ночи.       Кейси редко видит Данса таким воодушевленным и, наверное, даже радостным. Обычно его довольно красивое, но грубоватое лицо затянуто тонкой вуалью постоянного напряжения, нахмуренности и задумчивости. В те редкие моменты, когда эта вуаль, наконец, падает, лицо паладина меняется так сильно, что его можно принять за другого человека. Кейси думает, что Дансу в случае чего очень легко будет скрыться. Ему всего лишь нужно будет постоянно улыбаться.       Кейси смотрит в его непривычно радостное, светлое лицо, и в ее душе почему-то разливается сосущая тревога. Ни разу за эти месяцы, что они провели вместе, они не расставались по чьему-то приказу. Это неожиданное вмешательство старейшины беспокоит Кейси и кажется какой-то злой волей, суть которой она пока не может понять. Ей не хочется оставлять Данса одного, но выбора нет. Паладин слишком упрям, да и никаких мотивов ослушаться у нее нет.Кроме, разве что, вопящей во всю глотку интуиции.       - Ладно, тогда я пошла.       Она хочет сказать: «Будь осторожен», но не говорит этого, и просто уходит. Силовая броня гулко громыхает при каждом шаге, и Кейси это раздражает. Хочется как можно скорее выбраться из провонявшей потом стальной коробки, которая кажется ей похожей на гроб. Изначально она носила ее только потому, что Дансу это нравится. Впрочем, как показала жизнь, эта штука и правда может спасти.       Кейси вообще очень многое делает только потому, что Дансу это нравится, если быть честной. Например, сотрудничает с Братством Стали.       Кейси немного раздражает Братство в целом – она никогда не любила организации с жесткой дисциплиной и вертикальной иерархией. В детстве она даже отказалась вступить в скауты. Но гораздо больше ее раздражает старейшина Мэксон. Чертов выскочка, Наполеон недоделанный, Гитлер в миниатюре, готовый пролить литры братской крови ради своих эфемерных идей. Вступив в Братство, Кейси много читала о его истории, и совершенно не могла понять, как сохранение древних технологий превратилось в уничтожение всех, кого Мэксон посчитал неугодными и грязными. Ладно, супермутанты и гули, но синты ему чем не угодили? Разве они не жертвы обстоятельств? Будь ее воля, Кейси с гораздо большим удовольствием вступила бы в Подземку, но было одно жирное «но», перечеркивающее все плюсы другого выбора союзников.       Там рядом с ней не было бы Данса, и этим все сказано.       Кейси всегда отличалась склонность к рефлексии. Она анализировала свои поступки, мысли и мотивы, раскладывая их по полочкам и обдумывая. В чем-то это помогало, в чем-то мешало. Например, склонность к анализу позволила ей построить быструю и головокружительную карьеру адвоката в конторе «Джексон и Джейсон», которая когда-нибудь, в будущем, поглощенным радиоактивным пеплом, обязательно должна была бы назваться «Джейсон, Джейсон и Ховард». Но, вместе с тем, эта же склонность часто являлась причиной жестокой бессонницы ночами и нерешительности в активных действиях днем. Кейси не могла действовать наобум – она должна была понимать все последствия своих поступков. И, зачастую, упускала возможности. Пока она думала, другие хватали кусками то, до чего она не могла решиться протянуть руку.       Впрочем, Пустоши быстро поменяли приоритеты. Времени думать не оставалось, зачастую секунды решали все. И Кейси научилась абстрагироваться. То, что она делала, происходило будто бы не с ней. Это не она убивала, воровала, обыскивала теплые трупы и врала. Не она. Да, это ложь, но такая ложь действительно во спасение – она помогает идти дальше и не сойти с ума.       И все же в том, что она влюбилась в Данса сразу же, как впервые увидела его, врать Кейси себе не собирается.       Кейси помнит этот день так четко, как будто это случилось вчера. Они с Маккриди как раз направлялись в Даймонд-сити, когда ее пип-бой вдруг поймал чей-то радиосигнал. Приятный женский голос умолял о помощи в закольцованном сообщении, и они решили откликнуться. Впрочем, настроения геройствовать у них не было – Маккриди вообще не отличается благородством и бескорыстием, а Кейси сильно натерла ногу ботинком, который сняла накануне с трупа поселенца, найденного на одной из дорог. Ботинки были в неплохом состоянии, да еще и всего на два размера больше, и Кейси не могла не взять их. Но два размера разницы сыграли злую шутку, и Кейси при каждом шаге чувствовала, как нога в ботинке смещается назад, и жесткий шов стирает ее кожу. Может, там, откуда идет сигнал, есть бинт? Глупая надежда, но, а вдруг?       Они входят в развалины городка, и Кейси он кажется смутно знакомым. Присмотревшись к карте пип-боя, она горько усмехается.       - Я знаю это место. Это же Кембридж. Я жила здесь, когда училась в Гарварде.       - Училась? Чему? – Маккриди щурит глаза и смотрит на нее, перекидывая винтовку на другое плечо.       - Юриспруденции. Я выучилась и стала адвокатом.       - Адвокатом? Это кто?       - Тот, что защищает людей в суде. Доказывает их невиновность.       - А если они, и правда, виноваты?       Кейси молчит. Этот наивный вопрос и сам не раз терзал ее ночами.       Впереди слышно сухое жужжание, сопровождающее выстрелы из лазерного оружия, выкрики и нечленораздельное рычание. Гули. За время, проведенное на Пустоши, Кейси уже не раз сталкивалась с гулями, и вывела главное правило для боя с ними – стрелять издалека, не приближаться. Много вреда они причинить не могут, но радиацией фонят так, что можно потом провести целый вечер в обнимку с «Антирадином», текущим по катетеру в вену.       Кейси и Маккриди присаживаются, гуськом двигаются к заграждению из бетонных плит и проникают в отверстие, следуя по периметру загороженного ими здания. Звуки становятся все громче, и вот за углом им открывается пятачок пространства перед зданием, где идет бой. Кейси видит мужчину, что стоит в самой гуще заварушки, отстреливаясь от напирающих гулей из лазерной винтовки и выкрикивая что-то за плечо, где на крыльце съежилась женщина, тщетно пытающаяся одновременно стрелять и придержать раненого, сползающего вдоль стены.       Этот момент запечатлелся в памяти Кейси, как фотография. Он был похож на Бога. Сурового, карающего бога войны, посылающего во все стороны смертоносные раскаленные лучи. Более чем двухметровый в сверкающей на закатном солнце силовой броне, с застывшим лицом, залитым потом, он был прекрасен. Кейси застыла на секунду, любуясь этим зрелищем, а потом ринулась ему на подмогу, не обращая внимания на Маккриди, который с ворчанием вскинул винтовку и начал лениво снимать гулей, которые были дальше всего от центра заварухи. Втроем они закончили бой буквально за несколько минут, и мужчина в силовой броне поблагодарил их. Он сказал, что его зовут Данс, и он паладин Братства Стали из Столичной пустоши, которое вот-вот должно появиться в Содружестве. Он попросил о помощи, и Кейси не смогла ему отказать. Он поблагодарил ее и сказал, что будет рад видеть ее в рядах Братства, и лично присвоил ей звание послушника. Кейси была счастлива. Тогда она не знала, что такое Братство стали, и ей было все равно.       Проржавевшие ступени гулко грохают и подгибаются под ее многотонными шагами. С одной стороны, Кейси хочется как можно быстрее уйти из этого древнего могильника, в котором она оказалась не по своей воле. С другой, ей хочется максимально оттянуть момент выхода на поверхность. Светящееся море – это место, которое пугает Кейси больше всего на свете, вселяет в нее детский иррациональный ужас и желание бежать, не оглядываясь. Тем более, сейчас, когда она одна.       В первый раз в Светящемся море она побывала с Дансом. Это было первое задание, на которое он пошел с ней в качестве наставника. Впрочем, тогда она сама попросила Данса об этом, потому что других вариантов у нее не было. Комплекта силовой брони для Маккриди не нашлось, а от Ника Валентайна, любезно предложившего сопроводить ее, толку, как подозревала Кейси, было бы мало. Ей нужен был рядом сильный солдат, а не детектив с пальцами-отмычками.       С тех пор Данс почти никогда не покидал ее, они стали одной командой, срослись ближе, чем иные родственники. Кейси оставалась одна лишь раз, когда проникала в Институт. Но туда ей даже хотелось пойти одной – ведь она шла на встречу с сыном. Человеком из прошлой жизни, которого она помнила младенцем, и которого почему-то должна была любить.       Сейчас Кейси больше всего хочется побежать обратно и вцепиться в руку Данса. Она стоит перед огромными металлическими дверями, и не решается распахнуть их. Несколько секунд задержки, Кейси делает вдох, закрывает голову шлемом и открывает двери.       Неестественный, светящийся зеленоватый воздух окутывает ее. Кейси сглатывает и делает шаг наружу. Она сверяется с пип-боем, и отметив координаты точки возле реки, поворачивает на северо-восток. Слава богу, хранилище на самом краю Моря, и выйдет отсюда она минут за двадцать.       Кейси идет, глядя прямо перед собой. Она старается не смотреть на остовы деревьев и обломки, то и дело попадающиеся на пути. Сегодня утром они с Дансом побывали в самом сердце Моря, в кратере, где Кейси передала доктору Верджилу его вакцину. Дансу это не слишком понравилось, но Кейси отмахнулась. Впрочем, она все равно видела, что он недоволен ее помощью супермутанту, и плевать, что он стал таким в результате неудачного опыта и сохранил разум. Плевать, что он им помог.       Иногда Данс демонстрирует потрясающую солдафонскую непреклонность и тупость. В такие моменты Кейси хочется ударить его, но она понимает, что виноват в этом не он, а Братство, привившее ему довольно сомнительные ценности. Впрочем, сомнительными они были для человека ее времени, а сейчас…       Воздух становится все более прозрачным и чистым, а обломки постепенно уступают место целым, хоть и мертвым, деревьям. Кейси поднимается на пригорок и оборачивается. Она видит покрытую зеленой пеленой долину с круглой впадиной на юге, почти скрытой в тумане.       Кейси вспоминает, как стояла на медленно опускающейся платформе, впившись в рукав своего мужа и глядя на растущий на юге гриб, и как небо опрокинулось им на головы. Чувствуя, как во рту стало сухо, Кейси сглатывает, отворачивается и продолжает путь.       Почему Мэксон разделил их с Дансом? Зачем сторожить груз, пролежавший нетронутым двести лет? Разве недостаточно того, что они установили передатчик? Почему раньше для паладина не находилось столь важных и неотложных дел? Кейси чувствует сосущую тревогу, и это беспокоит ее. Отправляясь в Институт, она боялась, что больше не увидит его. Думала, что если вернется живой, скажет ему все как есть. По Дансу совершенно невозможно понять, что он чувствует, но все же…       Сердце ноет. От его улыбки, и от его ругани, и от тишины, когда он в темноте смотрит на огонь или сидит на диване в ее доме, наблюдая, как она мастерит оружие на верстаке. Иногда, краем глаза Кейси ловит его взгляд, и Данс, словно чувствуя это, сразу отворачивается. В животе Кейси в такие моменты пробегает горячая волна, и она знает, что ночью не сможет уснуть, слушая его размеренное дыхание на первом этаже и видя его силуэт на диване через щели в полу. Сколько раз ей хотелось спуститься к нему и… Впрочем, нечто подобное она сделала тогда, в Убежище. Вероятность скорой гибели придала Кейси наглости, и она фактически опустилась до пошлой попытки соблазнения. Впрочем, все оказалось зря. Кейси не спала всю ночь, думая, что не сможет утром поднять от стыда глаза, но Данс сделал вид, что ничего не случилось, спасибо ему за это.       При воспоминании о той ночи, Кейси чувствует, как кровь ударяет в лицо, и ускоряет шаг. Чертовски стыдно вспоминать об этом, но из песни, как говорится, слов не выкинешь.       Впрочем, что-то в их отношениях изменилось, и этого нельзя не признать. Назвав друг другу свои имена, они точно стали ближе. Чарли… звучит, как песня Билли Холлидей, или как глоток старого виски, запитый обжигающим кофе. Согревающе.       Кейси чувствует вибрацию металла у ноги и утробные рычащие звуки. Она опускает глаза и видит, что в ее броню в районе голени пытается вцепиться кротокрыс, скачками передвигающийся следом за ней. Кейси останавливается и легонько бьет его рукояткой «Шепота» по голове, между глаз. Кротокрыс обиженно верещит и становится на задние лапы.       - Отвали, дурачок. Зубы же сломаешь.       Кротокрыс задумчиво дергает носом, но остается на месте. Кейси отворачивается и продолжает путь. Все-таки хорошая вещь силовая броня, в этом Данс прав.       Минут через двадцать Кейси слышит впереди шум реки и ускоряет шаг. На берегу винтокрыла нет, и она поджигает дымовую шашку. Дым идет вверх ровной и сильной струей, и Кейси остается только ждать. Она садится на камень, глядя на реку, откидывает шлем и закуривает. Сигарета подходит к концу, когда Кейси слышит приближающийся гул. Ее накрывает тень винтокрыла, и Кейси щурит глаза, в которые летит поднятый ветром песок.       - Ad Victorian, рыцарь Кейси.       - Ad Victorian, Митч.       Кейси запрыгивает в винтокрыл и хлопает по плечу послушника, сидящего за штурвалом. Тот морщится и потирает плечо.        - Как дела в хранилище? Вы нашли бомбы? Я ждал вас с Дансом южнее. Почему ты одна, с Дансом все в порядке?       - Да, я, похоже, немного заплутала. Все в порядке, Данс остался сторожить груз и помочь с погрузкой. Мы запустили аварийный пульсатор, скоро туда прибудут остальные.       - Что, Либерти Прайм скоро снова будет на ногах? – Митч ухмыляется и, вдавив штурвал, поднимает винтокрыл в воздух.       - Точно.       Кейси отворачивается и смотрит в окно на проплывающее внизу Содружество. Кейси любит летать на винтокрыле. Глядя на город с воздуха, можно на минуту притвориться, что все осталось таким же, как двести лет назад. С высоты разрушения не бросаются в глаза.       Аэропорт встречает Кейси обычной суетой и шумом. Кейси видит абрис Либерти Прайма, возвышающегося над зданием на фоне закатного неба, и испытывает смешанные эмоции. Скоро эта махина оживет и пойдет убивать, и не без ее активной помощи. После полета у Кейси слегка кружится и болит голова, но она идет напрямую к подножию Прайма, где, скорее всего, найдет Инграм. Сейчас она доложится, поднимется на Придвен, примет душ и съест тарелку лапши. И дождется Данса.       Инграм, как и ожидалось, стоит возле панели с разложенными чертежами Прайма и водит по ним карандашом. Она поднимает голову, видит Кейси, и на ее лице мелькает непонятное выражение.       - Проктор Инграм, мы нашли бомбы. Вы поймали сигнал передатчика, который мы послали? Данс остался сторожить груз.       Инграм кивает и отводит глаза.       - Да, Кейси, мы поймали сигнал, ребята уже вылетели. Спасибо за помощь. Кейси, меня попросили передать, как только ты вернешься… тебя ждет старейшина Мэксон. Что-то срочное.       Кейси чувствует, как у нее пересыхает во рту. Ощущение беды, которое нависло над ней, когда она прощалась с Дансом, возвращается с новой силой. Она сглатывает.       - Что случилось?       - Не знаю, меня просто просили сообщить тебе. Еще раз спасибо за помощь.       Инграм отворачивается и снова утыкается в чертежи. Понимая, что она больше ничего не добьется, Кейси возвращается в винтокрыл. На нее вдруг наваливается страшная усталость. Запах собственного пота, вырывающийся из горловины брони, заставляет желудок сжиматься в узел. Кейси ощущает, как сильно устала, как болят плечи и квадрицепсы, которые она напрягает, управляя броней. Передвижение в силовой броне напоминает Кейси дурацкие ботинки на пружинах, которые ей подарили лет в одиннадцать. А еще – хождение по песку. Кейси вспоминает Калифорнию, пляж на закате солнца, и Нейта, счастливого и влюбленного, с новеньким обручальным кольцом на пальце. Тем самым, что сейчас лежит в кармане ее брюк.       Кейси закрывает глаза и откидывается на спинку сидения, но через минуту открывает их. Прилетели. Они уже на Придвене.       Разум подсказывает Кейси, что нужно сразу идти к Мэксону, но ей отчего-то хочется оттянуть этот момент. Первым делом она наконец-то избавляется от силовой брони и оставляет ее на станции, морщась от вони, которое издает ее тело, целый день запертое в этой душной коробке. Она поднимается в верхний отсек, где располагаются койки, и подходит к своей. Найдя в тумбочке смену одежды, Кейси отправляется в душ. Она взяла (ну, украла) в Институте несколько кусков хорошего мыла, и теперь оно очень кстати. Холодная вода освежает ее, и немного приводит мысли в порядок.       Кейси вытирается и подходит к зеркалу, висящему над раковиной, чтобы причесать мокрые волосы. Она видит в отражении уставшую молодую женщину, которая когда-то была красивой. Сейчас же… она ясно видит свои красноватые воспаленные веки, яркие шрамы на щеках, морщинку между бровей. Костлявые ключицы и толстый уродливый шрам, выпирающий на верхней части груди, не скрытой полотенцем. Кейси вспоминает, как нож рейдера входил в ее тело, и ее передергивает. Если бы не Данс…       Быстро одевшись, Кейси заплетает мокрые волосы в косу и спускается на нижнюю палубу, туда, где мельком видела Мэксона. Он, как всегда, стоит, отвернувшись к огромному окну, за которым раскаленным стеклом разливается пурпурный закат.       - Старейшина Мэксон, вы хотели меня видеть?       Он оборачивается, и Кейси видит ярость, написанную на его лице.       - Ты ничего не хочешь мне рассказать, рыцарь? – голос старейшины под стать выражению его лица. Кейси чувствует, как паника холодными пальцами пробегает по ее спине.       - Вовсе нет. Мне нечего скрывать – Кейси старается, чтобы ее голос звучал ровно.       Черт побери, неужели он прознал про Подземку?!       - Мне сложно в это поверить. Проктор Квинлан завершил расшифровку данных, которые тебе удалось добыть в Институте. В частности, у нас есть список синтов, которые пропали или бежали из их подземного комплекса.       Черт побери, он точно узнал о Подземке…       - Тщательно проанализировав информацию, мы обнаружили нечто… беспрецедентное.       Кейси старается не отводить взгляда и смотреть прямо в направленные на нее холодные серые глаза.       - Паладин Данс идеально подходит под описание одного из синтов в этом списке.       Сказанное звучит настолько дико, что Кейси не сразу понимает, о чем идет речь. Когда наконец она осознает сказанное Мэксоном, девушка чувствует, как в ее груди разливается горячий, едкий ужас, который тошнотой поднимается к горлу.       - Это невозможно. – Собственный голос звучит жалко и хрипло.       - Боюсь, что возможно. Улики очень веские. В твоих данных были записи о ДНК каждого из объектов. А мы каталогизируем те же данные о наших солдатах. Паладин Данс идеально совпадает с синтом, которого они называют «М7-97».       Кейси молчит, и облизывает пересохшие губы. Одно она понимает как никогда ясно – сейчас ей следует быть очень осторожной в словах и действиях, чтобы не навредить Дансу, и оставить хоть какой-то шанс для них обоих.       - И что вы хотите от меня? – осторожно спрашивает она, не отводя взгляд от Мэксона.       - Он сбежал, Кейси. Его должны были задержать в Хранилище, но он сумел ранить двух солдат и уйти. Я приказываю тебе найти его и казнить, как изменника и предателя. В рядах Братства никогда не было и не будет синтов, которые проникли сюда обманом. Мой приказ ясен?       - Нет, я не могу. Вы не должны его казнить! Это несправедливо! – слова вырываются прежде, чем Кейси успевает обдумать их, и она застывает в ужасе. Сейчас он выгонит ее, и пошлет кого-то другого… Но Мэксон лишь хмурится.       - Рыцарь, я все понимаю. Он твой наставник, и вы, возможно, сблизились. Но настало время доказать верность Братству делом, а не словами. Хватит играть в игрушки и загребать жар чужими руками. Все понятно?       Кейси смотрит в пол и чувствует, как в душе просыпается слепая, ледяная ярость, и сжимает кулаки так, что ногти впиваются в ладони. От ее поведения сейчас зависит судьба Данса, и, скорее всего, ее собственная. Поэтому Кейси поднимает голову и смотрит в глаза Мэксона.       - Хорошо, я это сделаю. Будь ты проклят, Артур.       Мэксон приподнимает углы губ в холодной улыбке.       - Мне не нужно, чтобы ты любила меня, рыцарь. Иди к Квилану, он поможет тебе вычислить месторасположение Данса. Свободна.       Мэксон отворачивается к окну, и Кейси больше всего хочется взять его за затылок и разбить его лицо о стекло. Она резко поворачивается и быстрым шагом уходит с палубы, ловя сочувственные взгляды тех, кто слышал их разговор.       Нужно найти Данса как можно скорее, пока до него не добрался кто-то другой. Настал ее черед спасать.