Чужие знамена

      - Данс! Чарли! Черт тебя дери, да притормози ты!       Кейси то и дело срывается на бег, пытаясь поравняться с ним, но Данс не замедляет шага. Впереди уже слышен шум реки, и хоть они и идут уже четыре часа, останавливаться нельзя. Данс чувствует, как пульсирует кровь в напряженных икрах, и представляет, как болят ноги у Кейси, но останавливаться на привал он не хочет. Со вчерашней ночи он изгнанник, и ощущать себя дичью на прицеле, оказывается, крайне неприятно. Но главная причина кроется в другом. Он не хочет заводить неизбежный разговор с Кейси.       Данс не хочет смотреть в ее растерянные и грустные глаза, не хочет слышать жалость в ее голосе. В его ушах звучит другой голос, тот, что вчера с таким презрением обличал его. Да, у Данса еще был шанс умереть достойно, вписать свое имя в историю Братства стали, сохранить честь. Но он оказался слаб, и за эту слабость расплачиваться теперь только ему. Главное – он не должен винить Кейси, на ее месте он, наверное, поступил бы точно так же. Ведь Катлера он убил не только из принципа, но еще и из жалости. Его друг превратился в чудовище, а он был чудовищем с самого начала.       Синт. Робот. Машина. М7-97 – вот его настоящее имя. Сама мысль об этом кажется такой абсурдной, что впору засмеяться, да вот только Дансу совсем не смешно. Как можно поверить в это, когда каждая секунда его существования доказывает обратное? Как он может осознать, что он лишь бездушная машина, никогда не выходившая из утробы матери, когда он живет, чувствует, мыслит? Сколько раз он испытывал боль, сколько раз ему снились кошмары, сколько ночей он не спал, мечась в сомнениях или сгорая от стыда из-за неосторожных слов или действий. Сколько раз у него обрывалось сердце, когда Кейси оказывалась слишком близко к краю опасности, и как оно теплело, когда она…       - Данс, черт тебя дери! Я останавливаюсь!       Он слышит по голосу, что Кейси задыхается, и тормозит. Позади него она пытается отдышаться, снимает рюкзак и сердито плюхается на землю. Помедлив секунду, Данс разворачивается и идет к ней. Он пережил сегодняшнюю ночь, переживет и это.       Данс садится на землю неподалеку от Кейси и достает бутылку воды. Кинув украдкой взгляд на нее, Данс видит, что ее лицо покрыто красными пятнами и лоснится от пота. Дансу становится стыдно за эту бессмысленную гонку, и он отворачивается. Кейси молча пьет воду и смотрит в землю.       Данс вспоминает, как ночью, после того, как Мэксон сел в винтокрыл, они стояли и молчали, не зная, что сказать друг другу. Данс чувствовал себя оплеванным, а Кейси боялась поднять на него глаза. Наконец она выдавила, что им лучше переночевать на посту, ведь теперь спешить нет смысла, и они спустились обратно. Покидая свое подземное убежище, Данс был уверен, что никогда не вернется сюда. Но вот прошло меньше получаса, и оно снова встречает его, будто в насмешку.       В напряженной тишине прошел ужин, который Данс достал из тайника запасов Братства. Кейси несколько раз пыталась завести разговор, но слова не находили ответа, и она растерянно замолкала. Данс чуть ли не впервые увидел ее такой расстроенной и смущенной, это было непривычно и еще больше подчеркивало неотвратимость ситуации. Наконец, она легла на старый матрас и завернулась в старое одеяло, отвернувшись к стене.       Матрас был один, а Данс сегодня не мог спать рядом с ней. Тем более, мысли вряд ли дали бы ему заснуть. Все шесть часов, пока Кейси спала, Данс сидел, глядя в пространство, дымил сигаретой, и думал, что ему теперь делать.       Оставаться в Содружестве нельзя, это очевидно. Он не сможет больше помогать Кейси, а зачем он еще теперь здесь нужен? Мэксон ясно сказал, что Данс отныне враг Братства, и если его увидят, то будут стрелять на поражение, причем и по Кейси тоже, если она окажется рядом с ним. Такого допустить он не мог. Братство расширяет свое влияние, рыцари теперь почти повсюду. Благо, если они завтра смогут добраться до Даймонд-сити, не попав под прицел. Тем более, стрелять по своим братьям он не будет принципиально. Он не прольет ничью кровь из Братства. Да и вряд ли он смог бы с ними тягаться, теперь, когда он без силовой брони. Разряженная броня осталась где-то у Уолден Понда, когда он бежал сюда из Светящегося моря. Пожалуй, броню ему было жаль так же сильно, как и свою разрушенную жизнь. Если не сильнее.       Когда на экране пип-боя было около восьми утра, Данс встал, потер лицо ладонями и разбудил Кейси. Она встала хмурая, с опухшим лицом, молчаливая. Они быстро перекусили и начали свою безумную гонку.       Теперь Кейси сидит на земле и не смотрит на него. Она расшнуровывает и стаскивает ботинки, разматывает портянки, сделанные из совсем уже негодной простыни, и Данс видит на бывшей когда-то белой ткани кровь. Кейси так же молча лезет в аптечку, обрабатывает лопнувшие мозоли анестетиком и аккуратно заматывает ноги обратно. Обувшись, она убирает лекарство в аптечку и растягивается на земле, закрыв глаза. Данс встает и подходит к ней, садится рядом.       - Кейси, нам нужно поговорить.       Она открывает глаза и приподнимается, опершись на локти.       - Да?       - Я решил покинуть Содружество.       Ее глаза слегка расширяются, и она садится, подтянув ноги.       - Когда?       - Скоро. В ближайшее время.       - Куда ты пойдешь?       Ее голос шелестит, как опавшие листья вокруг. Данс отводит глаза.       - Я еще не знаю. На запад. Я слышал, в Нью-Вегасе НКР набирает добровольцев в свои ряды.       Кейси недоверчиво смотрит на него и фыркает.       - Ты в своем уме? Ты собираешься пройти пешком через всю Америку? Ты знаешь, где находится Вегас? Мы с Нейтом летали туда на самолете на выходные, это тысячи километров!       Данс пожимает плечами.       - Это не так важно. Мне нужно уйти как можно дальше отсюда, а идти всегда проще, когда имеешь цель.       - Да, в этом ты прав.       Она встает и взваливает рюкзак на плечи, и теперь уже Дансу приходится спешить за ней. По ее реакции он не может разгадать, как она отнеслась к его решению, и чувствует из-за этого себя неуютно. Он смутно желает, чтобы она остановила его, но она молча идет впереди, загребая ногами сухие листья.              Кейси идет, игнорируя боль в ногах и жжение в легких, и молится только о том, чтобы путь оставался таким же гладким. Скоро начнется Бостон, а она не уверена, что сможет сейчас справиться даже с самым захудалым рейдером, не говоря уже о супермутанте. В ее голове так много мыслей, что она почти не видит дороги, погруженная в свои переживания. Сейчас они легкая добыча, ведь Данс, без сомнения, в таком же состоянии.       Вот так, значит. Он уходит. Кейси чувствует ноющую боль от этой мысли, но понимает, что ничего не может сделать. Она и так уже навязала ему бесчестье и изгнание, и она не имеет права требовать, чтобы он остался при ней – в качестве кого? Данс больше не ее наставник, он лишь ее друг, а остальное ее личные трудности, и он ясно дал это понять. Возможно, ей действительно нужно было убить его, или позволить ему сделать это самому, но одна мысль об этом вызывает противный привкус ужаса во рту. И все же Кейси стыдно, что она надавила на его больное место, упомянув Катлера, будто она силой заставила его выжить, и это вышло для него таким унижением и крахом.       Но разве не естественно желание спасти того, кого любишь? Кейси любила, и в душе она знала, что поступила правильно. И Данс поступает правильно – он уйдет туда, где сможет начать жизнь заново, где никто не будет брать его на прицел и называть предателем. А она… она и так уже окончательно запуталась в своей жизни, потеряла все, за что боролась, и пусть все катится, как катится.       Чем ближе к городу, тем медленнее и осторожнее приходится идти, и в Бостон они заходят, когда солнце уже начинает клониться к горизонту. Словно ответив на молитвы Кейси, город встречает их неожиданной пасторальной тишиной и спокойствием. Без особых приключений пройдя по извилистым улицам, они оказываются у ворот Даймонд-сити и проходят внутрь. Уже спускаясь по гулкой металлической лестнице, Кейси замечает какое-то оживление внизу, а затем и слышит музыку. Люди толпятся на рыночной площади, вокруг лапшичной Такахаси.       Кейси подходит ближе, чтобы узнать, в чем дело, и почти сталкивается с Пайпер. Сегодня она не похожа на себя – на ней красивое зеленое платье, подходящее к глазам, волосы уложены и подвиты.       - Кейси, Данс! Ну наконец-то, а я думаю, где вы пропадаете!       - Пайпер, привет. А что случилось? В честь чего это все?       - В честь меня. – Пайпер гордо улыбается и приосанивается. – У меня сегодня день рождения, двадцать пять! И мэр решил сделать мне сюрприз.       - Макдонах?!       - Именно так. Кстати, все это благодаря тебе, Кейси. Когда ты рассекретила Институт, мэр признал, что я была во всем права, и теперь хочет загладить вину и восстановить дружбу – он сам так сказал, представляешь? Будто это помешает мне и дальше выводить его на чистую воду!       Пайпер счастливо хихикает. Кейси обнимает ее за плечи и целует в щеку.       - С днем рождения, милая.       - Спасибо, комбез. С тебя подарок.       Пайпер переводит смеющиеся глаза на Данса.       - А ты, жестянка? Поздравишь меня или так и будешь стоять столбом?       Данс вздрагивает, как от удара током, и Кейси внутренне сжимается. Жестянка.       Он делает шаг вперед, молча наклоняется, целует Пайпер в щеку.       - С днем рождения, заноза. Не затупись.       Пайпер фыркает и закатывает глаза.       - Ладно, ребята, я побежала, скоро будет торт, нужно все проконтролировать. Ешьте, пейте – лапша и виски сегодня бесплатно!       - Подожди, Пайпер. Скажи, Кюри сегодня в клинике?       - Нет, вон она. Все, пока! – махнув рукой в сторону, Пайпер убегает. Проследив направление взглядом, Кейси видит Кюри, стоящую у стены с каким-то молодым мужчиной. Оглянувшись на Данса, она идет вперед, пытаясь разглядеть спутника подруги. Странно, а где же Ник?       Приближаясь, Кейси понимает, что в облике мужчины есть нечто смутно знакомое. Он что-то шепчет пунцовой Кюри, наклонившись к ее уху, и затягивается сигаретой. Кейси видит лишь довольно длинные светлые волосы, прикрытые шляпой, и потертый светлый плащ с прорехами.       - Кюри! Привет. – Кейси подходит к подруге, видя краем глаза, что Данс маячит рядом. Кюри поднимает глаза и расплывается в улыбке.       - О, мадам! Я так рада вас видеть! Мсье Данс!       Спутник Кюри поднимает сигарету, и, прищурившись, затягивается, глядя в сторону. Его взгляд, поворот головы, манера держать сигарету… Кейси переводит взгляд на хитро улыбающуюся Кюри.       - А ты… не представишь нам своего спутника?       Мужчина поднимает голову, и Кейси видит голубые глаза, слегка сросшиеся на переносице густые брови и светлую щетину на щеках. Он приподнимает уголок губ в насмешливой полуулыбке.       - А это обязательно, Нора?       - Ник?.. - Кейси пораженно застывает. Это его голос, его интонации, сомнений нет. – Но как?.. Хотя…       Кюри и Ник смотрят на нее, очень довольные произведенным эффектом. Кейси качает головой.       - Да, не мне спрашивать, как. Вы снова побывали у доктора Амари?       Новый Ник лукаво улыбается.       - Видишь ли, Нора. Джентльмену не полагается говорить о таком в обществе дам, но, когда у нас с моей милой Кюри зародились чувства, мы столкнулись с некоторыми… хм… трудностями.       Розовые щеки Кюри приобретают совершенно свекольный оттенок, и она застенчиво улыбается. Кейси не может сдержать пораженного смеха.       - Это потрясающе! Я так рада за вас!       - Мы тоже очень рады. Новое тело оказалось вполне… функциональным. Впрочем, об этом лучше судить моей невесте.       - Невесте?       - Да, мадам, через три недели мы регистрируем брак. Вы с мсье Дансом, разумеется, приглашены.       Дансом… Кейси оглядывается по сторонам и видит, что его рядом нет. На миг мелькает безумная мысль, что он уже ушел, ушел прямо сейчас, не выдержав концентрации этого синтетического счастья, но через секунду она видит его спину у стойки бара и облегченно выдыхает. Повернувшись к Кюри, она понижает голос.       - Сейчас у Данса… сложный период. Если он скажет что-то не то, не обижайтесь на него.       - О, - на лице Кюри появляется озабоченная гримаска, - конечно, мадам. А что случилось?       Кейси переводит взгляд с нее на Ника и молчит. Это самые близкие ее друзья, но Данс ближе, и она не может поделиться с ними. Внезапно на ее плечо сзади опускается рука, и Кейси оборачивается.       Перед ней стоит Данс, в его руке бутылка виски, а лицо чернее тучи.       - Кейси, дай мне ключ от дома Кэллога. Я переночую там, и утром уйду.       - Уже завтра? Но почему?       Мысли в панике мечутся в ее голове. Неужели так скоро?       Данс отводит глаза.       - Да, я так решил. Дай, пожалуйста, ключ.       Кейси молча отстегивает от пояса связку ключей и находит нужный. Когда-то мэр дал им с Ником этот ключ, а вернуть как-то само собой забылось… Несколько раз они с Дансом ночевали там еще до того, как Кейси накопила крышек и купила собственный дом. Помедлив, она протягивает ему ключ.       - Данс, а как же оружие, броня? И крышки, в конце концов… они наши общие.       Данс смотрит поверх ее головы.       - Спасибо, я обойдусь тем, что мы оставили там. Прощай.       И он разворачивается и идет прочь, а Кейси чувствует, как ее сердце рвется на куски. Махнув рукой застывшим в недоумении друзьям, Кейси идет к бару, швыряет рюкзак под ноги и плюхается на стул. Господи, как же она устала. Вот так, вот и все. Сегодня последняя ночь, и последние слова уже сказаны. Кейси чувствует, как на ресницах закипают слезы, и молча берет протянутый кем-то стакан с виски.