В глазах смотрящего (Eye of the Beholder)

Джон Ватсон может пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз он слышал, как Шерлок Холмс искренне говорил «пожалуйста», и одно только это слово, произнесённое так жалобно, подтверждает тот факт, что Шерлок не шутит и не проводит какой-либо эксперимент. Вместо того, чтобы уйти, он закрывает дверь, какое-то время продолжая стоять там, глядя на одинокого мужчину на кровати и размышляя, каким должен быть его следующий шаг. Он вернулся в квартиру в надежде не пересекаться с ним вовсе, в основном потому, что Шерлок ушёл так быстро, и, как Джон предполагал, скорее всего не хотел бы его видеть. В любом случае, он ожидал гнева и отторжения, но точно не этого. — Шерлок, — начинает он и тут же замолкает. Наконец, тихо вздыхает и подходит, осторожно присаживаясь на край кровати. Честно говоря, это — вообще последнее, чего Джон ожидал, и в то же время всё настолько логично, что он не может понять, как же не осознавал этого раньше. Он до сих пор слышит ужасный голос Себастьяна Уилкса и его болтовню о том, насколько сильно Шерлока ненавидели в университете. Человек этот — блестящий и фантастический, и это делает бредовой саму мысль, что какая-то часть этого мира хотела бы сломить его, однако они смогли. И всё же… Как Шерлок мог поверить им? Шерлок ничего не говорит в ответ. Он сжался так сильно, что Джон едва ли видит его лицо. И на основе большого опыта он может судить, что ему понадобится много времени на то, чтобы вывести Шерлока из такого состояния. Очень слабая улыбка касается его губ, когда он произносит: — Так ты девственник, м? — Нет! — Шерлок выглядит крайне шокированным. Развернувшись, он садится, яростно впиваясь взглядом. — Я провёл достаточное количество исследований, собирая необходимые мне данные! — отрезает он. — Это всё? Теперь, если не возражаешь, с твоей стороны было бы вежливо просто уйти, раз тебя об этом просят. По той простой причине, что Шерлок является последним человеком на Земле, которому следует говорить о вежливости, Джон игнорирует его. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но на месте преступления я говорил о тебе, — это сложно озвучивать после всего случившегося, когда горечь мнимого отказа всё ещё присутствует, но не зря же Джон был солдатом. — И пусть остальные так не считают, для меня ты красив, очень даже. — Джон. — Я вообще считаю твоё несогласие чёртовым преступлением, — игнорируя протест, продолжает. — Я имею в виду, что, ради Бога, просто посмотри на себя! Иногда ты — единственное, на чём я способен сосредоточиться на месте преступления. — Да, ты находишь мой ум удивительным, — устало произносит Шерлок. В любое другое время комплимент бы его порадовал, но на данный момент он выглядит просто… подавленным. Побеждённым. Так, словно он чувствует себя как и сам Джон прошлой ночью, и впервые у того возникает мысль о существовании крохотной вероятности, что, может быть, его чувства взаимны. Идея придаёт ему храбрости, и он тянется, бережно касаясь одной руки Шерлока. — Твой ум является огромной частью, признаю, — поясняет он тихо. — Но, Шерлок, поверь мне, когда я говорю, что меня чертовски тянет к тебе, ты должен знать, что только выработанная в армии дисциплина всё это время удерживает меня от решающего рывка. Посмотри, посмотри на это, — он кладет его руку между своих бёдер — так, чтобы тот смог почувствовать его член. Несмотря на серьёзность ситуации, тело остро реагирует на близость. Он наполовину твёрд и, судя по тому, как расширяются глаза Шерлока, тот тоже чувствует это. — Это всё из-за тебя. Нет никого больше, кто может повлиять на меня так, как это делаешь ты. — Джон, — Шерлок отвечает, задыхаясь, но Джон не даёт ему закончить. Он переносит свой вес на одно колено и наклоняется вперёд, плавно зарываясь пальцами в чернильно-тёмные кудри, утягивая Шерлока в глубокий поцелуй, и Шерлок застывает на несколько секунд, прежде чем полностью расслабиться и откинуться назад, увлекая и его, позволяя нависнуть над собой, и когда Джон оказывается над ним, ему остаётся только перекинуть вторую ногу, чтобы оседлать его бёдра. — Боже, — произносит он, когда поцелуй разрывается, и в его голосе отчётливо слышится благоговение. — Боже, Шерлок, ты такой… Не могу поверить, что ты этого не видишь, — он всё ещё сердится, но не на Шерлока, уже нет. Теперь он просто хочет разыскать каждого, кто когда-либо заставлял его стесняться собственной внешности, и обменяться с ними парочкой ласковых. — Ты… — поразительно, но это действительно возможно: Шерлок краснеет, и нежно-розовый окрашивает его щёки. Джон с восхищением наблюдает, как румянец переходит и на его шею. — Джон, тебе не нужно… — Мне нужно слишком многое, так что, чёрт, просто заткнись, — решительно прерывает он. — Блять, я мечтал провести рукой по твоим волосам, — подтверждая свои слова, жадно скользит кончиками пальцев, пропуская их сквозь массу кудрей, наслаждаясь тем, как шелковистые завитки ласкают его кожу. Шерлок издаёт мягкий горловой звук и слегка поворачивает голову, прикрывая глаза. Выражение удовольствия на его лице от такого простого движения несомненно, и Джон тяжело сглатывает, подушечками нежно массируя кожу головы круговыми движениями. Он буквально чувствует, как напряжение покидает тело, находящееся под ним. Постепенно Джон позволяет пальцам спуститься ниже, совершая более свободные движения, которые теперь охватывают и верхнюю часть шеи. Заметив, что Шерлок наблюдает за ним, он говорит: — Люблю твоё горло. Каждый раз, когда ты надеваешь пальто, ворот потрясающе обрамляет его*, — он никогда не был поэтичным человеком, но думает, что мог бы им быть, если бы это касалось стройной колонны из кремовой плоти, окружённой тёмным дорогим материалом. Он неохотно выпускает волосы Шерлока, наслаждаясь невразумительным протестом, и с лёгким нажимом проводит большим пальцем по его ключицам. — Я должен держать себя в руках, чтобы не поддаться желанию прижать тебя и оставить засос на твоей шее, так высоко, чтобы все видели, что ты принадлежишь мне. Шерлок сглатывает, его кадык вздрагивает. В широко распахнутых и остекленевших глазах всё ещё улавливается осторожность, намёк на беспокойство, будто он думает, что Джон изменит своё мнение и уйдёт. Джон медленно выдыхает, принимая решение доказать серьёзность своих намерений и силу желания так детально, как только это возможно. Теперь, когда у него есть Шерлок Холмс, находящийся там, где ему и место, нет ни одного грёбаного способа, способного заставить его уйти. Примечания переводчика: * — в оригинале в словах Джона прослеживается случайная рифма: I love your throat. Every time you put your coat on your collar frames it perfectly.