Затонский детектив

Штольман откинулся на стуле и с искренним интересом рассматривал посетительницу. - Добрый вечер, Светлана Сергеевна, - протянул он. – Надо признать, несколько удивлен вашим визитом. - Можете называть меня Светой, - добродушно сказала блондинка. - Лана, как я понимаю, ваш профессиональный псевдоним. - Совершенно верно. - Так чем вызван ваш визит? Честно сказать, я несколько теряюсь в догадках. Уверенность со Светланы неожиданно слетела и она замялась: - Яков Платонович, боюсь, Анька вляпалась в очередную авантюру. Штольман мгновенно подобрался. - В чем дело? - Да я сама толком не знаю. Просто сердце не на месте. Аня пришла ко мне несколько часов назад и попросила платье. - Какое платье? - Это самое главное. Она попросила платье, каких она в жизни не носила. Перетрясла мои запасы и выбрала самое вызывающее и сексуальное мини-платье, что там было. При этом отказалась отвечать, зачем оно такое ей понадобилось. - Господи… - Я сначала надеялась, что она ради вас так решила вырядиться. Но потом поняла, что она нашла очередное приключение на свою голову. Но что она затеяла, я не знаю. Последнюю фразу Светлана договаривала уже спине Штольмана, который с огромной скоростью сорвался и вылетел из кабинета. Он был у клуба «Квартал» через десять минут. Сунутая под нос секьюрити корочка открыла ему все двери. Штольман стал прочесывать клуб, проклиная про себя его многочисленные закутки и укромные уголки. Наконец, он услышал знакомый голос, в котором явственно звучал испуг: - Уберите руки, я сказала. - Да что ты ломаешься, стерва? – прозвучал в ответ мужской голос. Штольман влетел в закуток и увидел картину, от которой у него потемнело в глазах. Анна была зажата в угол, а над ней нависал парень в бейсболке. Не церемонясь, Яков подошел и вырубил того страшным ударом по почкам. Подбежавшей охране рявкнул: - Взять его. Я с ним еще не закончил. И вон отсюда. Парня уволокли. Они остались с Анной вдвоем. Светлана польстила наряду Анны, назвав его платьем. Это была скорее комбинация. Самая короткая комбинация в мире. И, разумеется, эта чертова девка выбрала именно красный цвет. Анна смотрела на Штольмана и понимала, что он в ярости, которую все меньше контролирует. - Анна Викторовна, вы с ума сошли? – ледяным и страшным шепотом зашипел он. - Яков Платонович, вы же сами сказали, что у вас нет информатора внутри клуба. Я надеялась… - Да как вы могли? Как вам только в голову пришло заявиться сюда, да еще в таком виде? Вы знаете, сколько я в своей жизни видел изуродованных женских трупов, таких же, как труп Осиповой? Знаете?! - Яков Платонович… - Если вам так хотелось приключений, надо было просто попросить. Штольман зажал Анну в том же углу. Его руки шарили по всему ее телу. Он впился ей в губы жарким поцелуем, и почувствовал, как она сразу поплыла в его руках. Он целовал ее все глубже и ощущал, как она вся отвечает ему. Анна обнимала его за шею, прижималась все теснее, зарывалась руками ему в волосы. Яков оторвался от губ Анны и стал покрывать поцелуями лицо, шею, спускаясь все ниже. Он расстегнул на спине платья молнию и сбросил бретельки с плеч, обнажив грудь. Он стал целовать ее грудь, а Анна вся изгибалась в его руках, издавая громкие вздохи, все больше похожие на стоны. Штольман скользнул рукой Анне под юбку, и тут до девушки дошло, что происходит что-то не то. Она стала отпихивать Якова от себя и твердить: - Нет. Нет. Нет! Ему потребовалось секунд пять, чтобы осознать происходящее. Он остановился. Вернул на место платье и застегнул его. Он отпустил Анну и отошел на пару шагов. Они молча смотрели друг на друга, и Штольман чувствовал, что вместо страсти его снова захлестывает черное бешенство. - Анна Викторовна, если вам так опостылела ваша девственность, есть куда менее экстремальные способы с ней расстаться. Вам достаточно попросить и к вам выстроится очередь, начиная с Коробейникова и кончая Ковальчуком. Черт, да я и сам не отказался бы. Но совсем необязательно ложиться под первого встречного с риском, что в итоге вам перережут горло. Едва он выпалил эту тираду, он осознал, что совершил очень большую ошибку. Он прикрыл глаза, осознавая, что на него сейчас выплеснется вулкан гнева Анны, который – что уж говорить – он вполне заслужил. Однако секунды шли, а она продолжала молчать. Яков открыл глаза, но вместо яростной фурии, готовой его убить, он увидел потрясенную Анну, которая смотрела на него с такой растерянностью и болью, что у него перехватило дыхание. В гробовом молчании прошло еще несколько секунд, а потом Анна сказала: - Простите меня, Яков Платонович, простите меня, пожалуйста. И в следующую секунду она выбежала из закутка.