Как кошка Хогвартс обносила

Представьте, что вы кормящая мать. Очень добрая женщина, у которой молока хоть залейся. Иногда вы даже отдаете немного молока тем, кому оно нужнее. И вот вы сидите, уже достаточно поздно, процесс сцеживания слегка приостановился, вы слегка дремлете. Дети спят, все вокруг тихо-спокойно… И тут подбегает незнакомый бородатый мужик и отхлебывает ВАШЕ МОЛОКО! Экшон, насилие, гуру 21+, втыкание неподходящих предметов в неподходящие места… Единовоги же не мовут дваться! Посему мне заехали копыфом ф фуп? Я недоуменно потрогала пустую десну, где был еще недавно такой прекрасный верхний правый клык. Еще полчаса назад клык был самым обычным, а теперь мне его остро не хватало. Я мстительно пнула оттопыренную задницу Блека. Что б еще раз повелась на мародерские выходки! И ведь логично рассуждал, стервец! Кто ф внал, фто единофогам фелигия не запфещает ляхаться. Я думала, они целиком насквозь безобидные… Оказывается, когда пихаешь морду в чарку с единорожьим молоком, надо следить по сторонам не только на предмет наличия кентавров. — Кажется, вышло неплохо! Мы даже не получили! — объявил Блек, повернувшись. — Тфы плидулок! — прошепелявила я, заржав. Блек щеголял отпечатком раздвоенного копытца на лбу — синяк уже расползался ото лба на оба глаза и щеку. Также этот обалдуй средних лет хромал, лишь чудом не получив рог в задницу. Я выдохнула, и воздух со свистом пронесся через дырку… Искренне надеюсь, что травмы нанесенные копытами не относятся к ранам, нанесенным волшебными существами и лечатся без последствий. Очень надеюсь. Кроме того мне хотелось бы добыть свой клык. Может, я его Невилу подарю! Точно! Оставив Блека приходить в себя, я пошла обратно. Вторая вылазка к единорогам выдалась не слишком успешной. Там было не протолкнуться от кентавров. Ага, так и вижу, как та единорожица жалуется: «И тут я обернулась, а там оно! Хлебает молоко, аж за ушами трещит!» И все такие: «Да-да, бедняжка! Натерпелась, испугалась»… Ну у меня и фантазия. Помог мне, как ни странно, один из кентавров, мой пятнистый знакомый. Закинул мне в кусты мой клык и пошел дальше, словно ничего не случилось. Другие кентавры были взмыленные, будто с рождественской распродажи. Впрочем, не могла же я просто так уйти. Раз уж приперлась, надо достать что-то полезнее выбитого зуба! Изучив, сколько луков тут присутствует и как быстро кентавры смогут их достать, я прокралась по веткам, спряталась за спинами единорогов и, наконец, добралась до оставленной плошки с молоком. И засела удобно — в кустах. Единорожье молоко было чуть соленым, ничем не пахло, но с каким-то пряным привкусом корицы. Это вообще реально? К тому же десна зачесалась, что говорило о регенерации. Все полученные недавно ссадины медленно проходили. Но то ли лакала шумно, то ли хвост из кустов вылез, а суматоха на поляне прекратилась. Не к добру. Решив не проверять, сколько стрел смотрит на мое укрытие, я выскочила, художественно проскакала под луной аки лунтеленок (это была очень крупная особь), подняла панику среди копытного населения и свалила. Меня пытались преследовать, но я отчаянно убегала. На земли замка кентавры никогда не заходили, и я спряталась в домике. Ехе-хе-хе. Еще три недели ходила без зуба. Травмы, нанесенные волшебным копытом, все же считались за магические, а потому требовали особого подхода. Мне порцию костероста Снейп специально варил. Долго допытывался, что именно меня приложило, и не верил в «упала на лестнице». Ну, оно и верно. Чтобы обитатель Хога поверил, что кто-то на лестнице пострадал, он должен был или лежать в коме и ни на что не реагировать, или быть обдолбанным зельем Ши, магическим аналогом тяжелых наркотиков, который позволяет видеть сказочные видения. Не менее сказочные, чем травмы от лестниц. Блека я старательно игнорировала все то время, что была без зуба. Будет знать, как выманивать бедных тигриц на «слабо» и «а пробовала ли ты?». Хотя на самом деле уже в следующий визит в Лес через три дня я на него не злилась. Ну, сманил, ну, получили… Так я сама сманилась, и оба получили. К тому же было весело. Разрушительно, зато весело. На рынке молоко единорогов имеет такие баснословные цены, сколько добровольно отданная кровь этих же животных. Я собрала с шерсти сколько смогла, но там едва ли пара капель. Я ж не макалась мордой как Блек. Вот на чьей бороде можно было состояние сколотить! За тринадцать лет бородища до груди вымахала, и всю он ее макнул… Но ради Гарри! Если это чудище хочет быть крестным, то пусть учится ответственности за человеческих детенышей! Он даже о Клювике позаботиться, пока меня нет, не может. Почти месяц я его игнорила, а потом заболела. Чтобы меня вылечить, пришлось магичить, и это мой волшебный убер-иммунитет ослабило, а там волшебная ветрянка подсуетилась. До экзаменов я валялась пластом в пятнах в виде черепков. Натуральные силуэты черепов! Заболела, блин… А от моих чихов тряслась земля, а склянки Поппи падали. Меня бы отправили в гостиную, чтобы не разваливала крыло целителей, но так бы я разваливала гостиную и угрожала здоровью гриффиндорцев. А кроме того ветрянка заразная. И если дети в волшебных семьях переболели раньше, то маггорожденные и полукровки точно были в зоне риска. Хогвартсу хватило прошлой эпидемии. Конечно, из изолятора меня не выпускали. Заботы о гиппогрифе легли на Хагрида, чему полувеликан был даже рад. Трио курсировало между мной и лесником, принося вести. Им позволяли по ряду причин. В Гермионе было столько магии от дисбаланса, что ее можно было на чернобыльскую землю пускать без боязни получить облучение. Гарри — Избранный, и вообще котируется со всех сторон как чистокровный. Даром, что вырос у магглов. И кажется, его полумифическая защита от недоброжелательно настроенных микробов тоже помогает. А Рон уже болел, как и Луна с Джин. Невила не пускали, потому что он береженый Наследник, и ветрянки не хватал, да и болеть перед экзаменами друг опасался. Мы с ним общались, гоняя летучих мышей и друзей. А еще, пока лежала, болтала со своими копиями-отражениями. Мы изучили язык жестов и теперь общались чуть быстрее и без бумагомарательства… Плакса все-таки убила себя. Не выдержала и прямо во время разговора направила на себя палочку и вскрыла горло Режущим… Зеркало позвякивало особенно радостно. На ее место встала новенькая, достаточно высокомерная копия, чьей заслугой было наличие фамилии «Малфой». Лира Малфой была обручена с Драко и относилась к этому, как к досадному недоразумению, оговорке, за которую можно использовать библиотеку и финансы рода… Я предпочитала общаться с Шейлами, они были самыми приятными в общении. Вот честно, не знала, что я такая противная и невыносимая! Невилу надо медаль подарить за отвагу и честь! Вместе мы разбирались в рунах, обсуждая Бэтти. Семь голов всяко лучше одной, но идеи порой были странные. Лира-гот выглядела старше потому, что использовала маховик. И не как Грейнджер, а по уму, с увеличением своего резерва, тренировки тела, духа и хромированных яиц. Ей для некромантских ритуалов требовались большие объемы. Вот у нее Бэтти была не артефакторским стилом, а боевой секириной с функцией воспламенения и захвата жертв. Очень хитрое заклинание трансфигурации превращало навершие во что угодно, лепилось, как угодно. Она им вампиров крошила и нежить, которую поднимала… Людей тоже, чтобы потом поднять их и тоже покрошить… В общем, мне стыдно, что я могла такой стать. Ей, кажется, тоже. Лира-инженер из своей Бэтти сваяла что-то наподобие швейцарского разводного ключа для космических кораблей. В принципе, основой служило то же заклинание трансфигурации, но так как техномаг была в разы слабее некромантки, то и изменения были куда скромнее. И тем не менее я с посохом-метлой выделилась. Пятая посмотрела заинтересованно. Это была наша первая и последняя беседа. Заклинанию трансфигурации меня обещали научить, когда перестану чихать будто пушечный стрелок. Найти его самостоятельно было для меня практически нереально: оно лежало в старом гриммуаре, найденном в вампирьем гроте. К экзаменам я более-менее оправилась. Во всяком случае, больше не чихала, и черепа выцвели. Все-таки думаю, что это какой-то маг с вирусом баловался, в природе такое само собой появиться не могло. И хотя оставалась противная слабость (я всегда в человеческом теле слабая, но теперь это чувствовалось особенно остро), я покинула надзор и пошла на подвиги. Как я сдавать экзамены буду, было не ясно… Уже третий год, а как я сдаю экзамены, до сих пор не ясно! Что у меня за образование?! Зачеты посыпались как горох. Ученики третьего курса — это уже почти серьезно. К тому же у нас впервые за три года добавился нормальный экзамен по ЗОТИ. Просто учитель остался жив, в своем уме и даже закона не нарушил… пока что. Вот насчет «пока что». Когда будет торжественная кульминация книги?! Блек сидит в лесу с гиппогрифом, Питер усвистал куда-то и, черт знает, мелькнет ли еще, а Люпин не выказывает никаких признаков беспокойства. А если я все пропустила?.. Я этого не переживу! Как можно прощелкать клювом драму столетия?! Кхм, ладно, шучу, конечно, переживания Гарри и Сириуса — это не повод для сенсации. Но хотелось бы убедиться, что один полоумный беглец найдет в себе здравый смысл и согласится пролечиться в Мунго, а другой адреналиновый козленок наберется терпения, чтобы не побить крестного раньше времени. Насколько я успела узнать Поттера, он готов наносить добро и причинять справедливость, а уж если это связано непосредственно с ним… В общем, если Блек не получит хоть разок в нос, я буду удивлена. Но день за днем экзамены проходили, сессия кончалась, до отъезда оставалось всего ничего, до полнолуния — и того меньше. А ничего не происходило. В последний день вообще светило милое солнышко. — Нев, хочешь сходить с нами к Гиппогрифу? — спросила я после последнего экзамена. — Нет, прости. Профессор Спраут хотела выдать мне семена на лето, чтобы я саженцы прорастил. Вечером увидимся. — Бывай. Мы с оленьим отрядом направились к сторожке лесника. Мне надо было договориться, что делать с животным летом, как перевозить. Заказывать грузовой портал или на своих крыльях лететь? День, может, выбрать? И хотя нам еще ждать результаты экзаменов почти неделю, делать надо было что-то уже сейчас… Глупое куриное существо, но ведь веселое, этого не отнять! А одноклассники просто были рады сходить к Хагриду. Он после того, как угроза Малфоя миновала, вообще расцвел на посту профессора, привел в порядок одежду и бороду. Теперь был почти образцовый хранитель Леса, а не полудикий лесник, который иногда притаскивает опасную живность в свою сторожку. Правда, странные, крабоподобные существа в загончике на заднем дворе не внушали доверия. — Лира! Гарри! Гермиона! Рон! — встретил нас профессор, широко раскрывая руки. — Как я рад, что вы пришли. Лира, с тобой надобно по поводу Клювика поговорить. Давайте в дом зайдем, я чай с кексами приготовлю, обговорим все. Мы обговаривали варианты и затраты на транспортировку гиппогрифа, но Гарри с Роном очень быстро потеряли интерес и ушли в сад, играть с ручными чудовищами Хагрида и привязанным там же Клювиком. Гермиона осталась, внимательно слушая и иногда спрашивая подробности. Беседовали мы достаточно долго: солнце успело укатиться к горизонту. Или так показалось, потому что посмурнела погода. Начался ветер, кажется, собралась разразиться гроза. За окном вдруг раздались писки-визги, но переросли в восторженные вопли: гиппогриф напрыгнул на краба с целью проклевать темечко и съесть. Я умиленно прослезилась. Моя школа. Он выследил того, который отошел от группы, и даже сначала клешни откусил. Впрочем, другие интереса не показали, заторможенно жуя салатные листья. Они были чем-то на скучечервей похожи — на редкость унылые. Не удивительно, что Клювик решил их съесть. — Они напрашивались, — подвела итог я. — Прямо-таки провоцировали. — Да что же это! Клювик! Клювик, фу! Клювик, брось! — вскинулся Хагрид и выскочил на улицу. В гиппогрифе проснулась неизвестная ранее волчья черта, и он бросился на второго краба, третьего, когда лесник выбежал, он уже клевал пятого. Есть не ел, но убивал. Волки так же делают: попав в стадо, режут всех, даже если им достаточно и одной овцы. Впрочем, лисы тоже такие, если в курятник заберутся, то, пока всех не передушат, не успокоятся. — Ведро дайте! Надо облить поганца! — спохватился профессор. Я ведь не держала зверя на цепи, а артефактный ошейник на стороннее воздействие не предусмотрен: животное рваться будет, он сдержит, а вот стоит чем другим дернуть, так рвется мигом. А за перья не подергаешь. Клювокрыл бы меня послушал, но я не видела причин его отрывать. Крабов и я надеялась попробовать. Гермиона метнулась к крохотной по великанским меркам стойке и схватила кувшин. Не слишком раздумывая, она метнула глиняное изделие в лесника. Тот чудом поймал, вытряхнул оттуда что-то и бросился к бочке с дождевой водой. Рон вдруг закричал: — Короста! Это же Короста! — и нырнул под руки Хагрида, ловя что-то у его ног. Я быстро нашла глазами означенного грызуна. Действительно, Рон — глазастый малый. Хотя может у него на всех крыс одна реакция. Крысюк, очевидно, прятался у лесника, чтобы не нашли. Он же не собака, чтобы охотиться, а жить на подножном корме не комильфо. А тут раскрытие. Анимаг втопил в сторону замка, намереваясь затеряться по дороге. Рон понесся за животным, Гарри двинул за ним, а за ними выскочила из дома Гермиона. Я с небольшой задержкой побежала за ними. Лесник остался успокаивать Клювокрыла. Тот задрал уже половину профессорских химер. Черт, как позвать на вечеринку Сириуса? Он в курсе, что мы собираемся? Впрочем, Блек объявился сам. В собачьем облике. Ох, б***. Я же говорила, что это чревато! И сколько он такой бродит? Рон смог поймать крысу, дети притормозили. Час был поздний, а собака агрессивная. Тем более стоял он на пути к замку. Я задвинула детей за спину. Они, конечно, не цель Блека, но мало ли что там в голову собаке ударит. Да и Ива тут притаилась — ждет, когда мы подойдем чуть ближе, зловредный сучок, чтоб ее. Я отвлеклась на секунду, чтобы оценить расстояние до дерева, и тут пес прыгнул. Он цапнул Рона за руку. Мальчишка мгновенно разжал руку, и крыса бросилась в паническое бегство. Блек ринулся за ним, но тут Рон схватился за лапу, наверно, не желая, чтобы его питомец стал обедом. Впрочем, Блека это не остановило и даже не затормозило. Он как ледокол рвался за предателем, таща за собой Уизли. Ива же бросилась на нас, когда мы кинулись в погоню. Основной град ударов прошелся по нам, а троица скрылась в лазе. Мы же как придурки остались возле Ивы. Хлесткие ветви заставили нас отойти. Я провела по подбородку, почесала бровь и вообще решила включить мозги. Блин, вот не ожидала я от Блека, что он превратится. Его дементоры застали, что ли? Или жрать захотелось? Я две недели в лес не ходила. Клювик, вон, на живность лесника бросился. Чем Сириус хуже? — Надо позвать учителей! — выдвинула гипотезу Гермиона. — Нет, не успеем! Ты видела глаза пса? Он словно убить хотел! Надо пробраться внутрь хода мимо веток, — возразил Гарри. Он в по-настоящему критической ситуации всегда хорошо думал. Уж получше остальных. — Лира? — Пролезем. Я тут слышала, надо по сучку ударить, тогда Иву парализует. Ща организую. Остерегаясь особо хлестких ударов, я попрыгала-покатилась к лазу. Ну да, если бы это было так легко. Через три попытки мы дружно решили, что тактика не приносит пользы. Только время тратим. — Так, другая идея. Берем палочки и изображаем магов! — сгенерировала я безумное предложение. — Левитируем камушки и бросаем в сучки возле лаза. Какой-то да сработает. Мне тоже было неспокойно. Ну а вдруг зверь Блека совсем разозлится, что мальчишка мешает? Там и до ран покрупнее, чем укус на запястье, может дойти! Швыряться мелкими снарядами мы приловчились быстро. У магов вообще по долгу службы глазомер хороший. Пять сучков забраковали быстро, на шестом затея дала результат: дерево скрючило, будто его ревматизм прихватил. Мы шмыгнули в лаз. Бежать оказалось неожиданно долго. Хотя действительно. От Ивы в парке замка до Воющей хижины, которая находилась на окраине Хогсмита, было далековато. А тут просто ход подземный, а не портал переброски. По пыльному полу были разбросаны капли крови. Пахло страхом. Мы выскочили из подпола здания, как пробка из бутылки шампанского. След крови, который заметили и ребята, вел по лестнице наверх. Странно, зачем бы? Я в хижине до этого не была, во всяком случае внутри. Все равно через широкие щели было все отлично видно: постройку давно не ремонтировали. Интерес представляло плетение чар. И пусть хижина изрядно ослабла за десятилетие простоя, ее строили как ловушку. Хибара была когда-то настоящей крепостью, которая могла без сбоев держать одного из страшнейших волшебных существ. Можно считать, что страшнее всего драконы или акромантулы, но они не нацелены убивать конкретно людей. А вот оборотни, черт пойми почему, мочат именно людей. И тем и опасны. Это если не считать их толщину шкуры, которую не берут заклинания, и развитый ум. Оборотни не тупые, но жестокие. — Это ловушка! Это… Сириус Блек — анимаг! — выпалил Рон, глядя на нас отчаянными глазами. Крыса билась у него в руке, но не кусала хозяина. Блек прятался за дверью, но в человеческом облике. Поскольку опасность исчезла сама собой, я сосредоточилась на руке Рона. Он, конечно, дергался, пытаясь следить за происходящим, но я зафиксировала руку. Ну что сказать… Блек-собака не жалел сил. К тому же укус волшебника может считаться таким же укусом магического существа, как и любой другой. Подчиняться лечащим чарам он отказывался. Наколдовав тугую повязку и «запетрификусив» Петтигрю, я повернулась к конфликтующим сторонам. Гарри уже собрался броситься на убийцу своих родителей. Блек от волнения запутался в показаниях, не знал, за что хвататься. Гермиона была на грани срыва. Вокруг нее дрожали предметы, грозясь полететь в Сириуса при любом намеке на угрозу для Гарри. — Так, — тихо обратилась я к ней, кладя ладони на плечи. — Дыши, сорвешься, попадет всем. Вкладывай в амулет, ты знаешь. — Он почти полный, — прошептала она. — Я должна была сегодня зайти к мадам Помфри, чтобы взять их на лето. Я досадливо прикусила губу. Вот черт, теперь еще и Герм представляет собой опасность. Накопитель, являющийся совершенно безвкусной крупной стекляшкой в дешевой оправе, имел почти алый цвет и редко мигал, что говорило о скором наполнении. Что за день такой? Сегодня все всё забыли: Блек наплевал на осторожность при превращении, Люпин забил на зелье, Герм вот… Сириус почти договорился до второй попытки Поттера врезать ему, но тут влетел, аки валькирия, спустившаяся с небес дабы карать и миловать, Люпин. От оборотня накануне полнолуния несло волчатиной так, что помещение вмиг наполнилось запахом. Мой желудок совершил опасный кульбит. Решив, что уж при одном адекватном взрослом, тут никого не убьют, я поползла к окошечку. За окнами догорали последние лучи заката. Все, скоро поднимется луна. Была бы хижина крепче, я бы оставила эту Машу-растеряшу внутри и заперла, но, увы, придется импровизировать. Я достала из шляпы посох. Это заставило Сириуса давиться словами, заполошно пытаясь объясниться. — Гарри, пойми, крыса того мальчика не крыса вовсе! Это анимаг, вроде меня, Питер Петтигрю. Дайте мне крысу я это докажу! — Рон, пожалуйста, если это обычное животное, то ему ничего не будет, — Люпин пытался как-то смягчить происходящее. И тут как капитан пиратов на сцену выскочил Снейп с палочкой наголо. Вот честно, я не швырнулась железякой только потому, что слышала его топот. Он по лестнице несся как конь. Люпин мог начать превращаться в любую минуту, и я читала, что за пять минут до сакрального момента начинает меняться дыхание — сердечный ритм скачет. Так что пять минут это достаточно ценная фора, за которую можно всех выгнать. А тут этот шелест мантии и шуршащий шаг. Кто еще это мог быть? Я-то сдержалась, а вот остальные даже не пытались. Взвинчены все были достаточно: Люпин и Сириус развернулись и ударили парализующим, Рон тоже кое-как вытащил свою палочку, но применить не успел. Гарри, подаривший палочку Блеку, остался не у дел, но уже сжал кулаки. Круче всех жахнула Гермиона. Ее магия снесла застывшую фигуру зельевара, как ветер — соринку. Я вскинула посох, и Снейп чудом не получил перелом спины. — Ребятки, давайте-ка без рукоприкладства или будете общаться все под заморозкой, — ворчливо заявила я, проходя мимо Блека с Люпином без какого-то пиетета. — Я головы вам оставлю, будете стоять в разных концах комнаты и перекрикиваться. На Гарри было приятно смотреть — у него лицо появилось, словно он не понимает, куда бросаться: то ли меня спасать от убийцы, то ли я опять предатель. Ну, стандартно, че! — Что притихли? До того как этот капитан Флинт к нам ворвался, вы хотели превращать крыс в мужчин, — я махнула, чтобы продолжали, хотя едва ли следила за тем, что говорю. Снейпа приложили знатно. Гнуть кого-то, находящегося под Остолбенеем, это, скажу я вам, вполне тянет на пытку. Но это ж Северус — упрямее этой скотины были только мои братья! Он оставался в сознании, вращал безумными глазами и порывался вершить возмездие Блеку. После разморозки удали поумерилось, а я забрала палочку и связала. Боюсь, Снейп бы полез душить предателя. И ему было бы все равно, какого из них… Пока я занималась врачеванием по мере своих скромных сил, крысу таки выманили у Рона и превратили. Я аж зажмурилась. Тишина в комнате была сравнима с огромной китайской вазой династии Мин, медленно падающей под действием гравитации. Было слышно, как тяжело сипит Питер, срывается на заполошный бег сердце Гарри, а Блек скрипит кулаками. Зубы Снейпа завершили обмен звуками, и разразилась гроза. Сначала пытался говорить Люпин как самый тактичный. Блек без вопросов отдал ему слово, пожирая глазами недруга. Но когда дело до рассказа о школьных годах, Снейп не выдержал и вставил свое веское слово. Концентрация яда как обычно превышала все пределы здравого смысла. Сидеть и не высовываться он просто не мог! — Лира, да выруби ты его, что ты с ним цацкаешься?! — взорвался Блек, тыкая палочкой в мага. — Он имеет такое же право присутствовать, как и Гарри, и Ремус. Так что заткнитесь и не прерывайтесь, а то я исполню свою угрозу! Ки всегда действовало безотказно. Блек, как получивший по носу пес, сделал шаг назад и затих. — Вы знакомы? — с непередаваемым разочарованием удивился Поттер. Гермиона ахнула. Я вздохнула. Ну вот что за хренотень! Только наладила общение, как происходит вот это вот! — Ну да, думаешь, Блек охотник великий, умеет жрать себе в лесу найти? А у меня гиппогриф, лишний кусок мяса не жалко… С чарами тишины на Снейпе стало гораздо проще вести рассказ. Питер жался от каждого слова. Я наблюдала, как он дергается, трясется, перебирает толстыми короткими пальцами и ищет способ убежать. Чары на него наложенные мешали снова превратиться, а потому он находился в плачевном состоянии. С предателями разговор всегда короткий. Но чтобы такой человек тринадцать лет прожил… В бегах, без друзей… Даже без оправдания для себя! Если бы Петтигрю был идейным Пожирателем, каким-нибудь фанатиком-мстителем, ему было бы легче. Но он был просто жалким, слабым трусом, который все тринадцать лет жил в плачевных условиях и наказывал сам себя. Если бы я находилась в этих же условиях, я бы приняла смерть от рук бывших друзей или сдачу в руки правосудия как избавление и милосердие. Но крыса эта была слишком труслива, чтобы прекратить свои муки совести. А может, Мародеры не были настолько дружны, как они думали. Там ведь как? Были Сириус и Джеймс, богатые Наследники родов, был пусть затюканный, но начитанный Люпин с большой тайной. Они были крутой компанией, способной испортить жизнь любому. А кем был Питер? Тем, кто рядом, потому что если он отойдет хоть на шаг, то станет жертвой травли. «Выбрали, потому что жалкий, на такого никто не подумает» — это так Блек определил одного из своих лучших друзей. Какая прелесть. Не удивлюсь, если Петтигрю был оруженосцем, «принеси-подай-прочь-шагай» и жертвой шуток, когда никого другого под рукой не находилось. И это отношение на протяжении почти десяти лет. А потом удивляются, что внезапно у приживалки новый кумир… Я посмотрела на Снейпа. Зельевар сидел, слегка раскачиваясь в путах, а взгляд его застыл. Он что-то шептал. Почувствовав мой взгляд, он обжег меня своим. Я поправила упавшую ему на глаза прядь и поднялась. — Сириус, что я мог сделать? — плакался Питер, ползая на коленях. — Он убил бы меня, Сириус, убил бы, страшно мучил бы. Что я мог сделать? Это же Темный Лорд, у него страшные заклинания… Сириус, пойми… Гарри, ты такой добрый мальчик… — Что ж, ты должен был понимать, что если тебя не убьет Волдеморт, тебя убьем мы, — прошипел Люпин. Гермиона всхлипнула, и Рон закрыл ее, держа палочку левой рукой. Гарри вдруг выпрыгнул вперед. — Не убивайте! Его нельзя убивать, нет! — Из-за этого куска дерьма ты лишился родителей! Он бы и тебя убил, не дрогнув! Ты его слышал! Ему важнее своя плешивая шкура, чем вся твоя семья. — Если кто спросит меня, то я поддерживаю Гарри, — решила я подать голос. По взглядам я поняла, что обо мне и вовсе почти забыли. — Поясни, — осторожно попросил Люпин. Я подошла к Питеру, он посмотрел на меня, сложив дрожащие лапки на животе. С него пот лился ручьями, а на лице застыло отчаяние. — Каково это жить, зная, что ты обрек на смерть людей, доверившихся тебе, и оставил сиротой ребенка? Просыпаться каждое утро в теплой постели, есть досыта и знать, что тот, кто звал тебя другом, сидит в страшнейшей тюрьме за то, чего не совершал. Знать, что ты предал, потому что был слаб, слишком труслив, чтобы сказать «нет» и умереть. А еще часто спрашивать себя, а почему же ты сразу не отказался? Ты ведь знал, что не выдержишь… Всегда знал, я думаю, но все равно согласился стать хранителем. Каково это так жить? Есть ли в земном мире более глубокий ад, чем этот? Эйс после случившегося в Маринфорде считал примерно так же. Из-за него погибли Отец, команда, пострадали я и Луффи, он всегда так себя корил … Думаю, он всю новую жизнь жил с этим сожалением. И, к сожалению, я не знала — да и никто не знал, — как избавить его от этой боли. От моих слов Питера било крупной дрожью, он скрючился и зарыдал. Он был похож на ребенка, довольно уродливого, надо заметить, но искреннего. Давился слезами он молча и в тишине. — Ладно, сдадим его Дамблдору и Министерству, — прорычал Блек, поднимая предателя на ноги за шиворот. — Профессор? — я сняла чары и обернулась к Снейпу. — Да что ты его слушаешь? Соп… — КХАМ-КХАМ! — я оглушительно выразила протест против оскорблений. — Гр-р, ладно! Что там у него?! — Тринадцатилетняя девочка и то умнее тебя, Блек, — выплюнул Снейп, но я поиграла палочкой, и он поправился. — Я считаю, что жизнь достойное наказание за его преступления. Если понадобится, в суде выступлю свидетелем, чтобы засадить его за решетку до конца его вшивых дней! Ясно, близко зельевара к Петтигрю не допускать. Этот пассажир назло кондуктору, готов хоть водителя убить. А в этом случае смерть Питера до суда ему еще и на руку — не надо будет Блека оправдывать. Решив, что все главные лица согласны, а Гермиона с Роном тоже высказались за правосудие, а не линчевание, Ремус предложил двигаться к выходу: час поздний, вдруг Дамблдор после девяти не принимает. Крыса скулила, пока его привязывали к Блеку и Люпину. Я бы оборотня не подпустила, но вот Снейп в данный момент был еще опаснее. Процессия получалась медлительной: сначала шли Снейп и я, потом Гермиона с Роном. Потом Гарри. Тандем Блек-Петтигрю-Люпин пробирался бочком, и Блек беседовал с крестником, почти впервые в жизни. В проходе было тесно, и как бы Снейп не силился, он бы не смог пролезть к своей жертве. — Обещайте, что не убьете Питера, пока мы не дойдем до Дамблдора, — тихо попросила я. Снейп поднял на меня тяжелый взгляд. Я тоже понимала, что это ужасно несправедливо требовать подобное, но не могла не попробовать. — Только потому, что вы попросили, — медленно кивнул Снейп. Наверно, он просто искал повод, чтобы удержать себя, и моя просьба пришлась к месту. Позади Блек предлагал Гарри, когда станет свободен, стать настоящим крестным. Я это представила очень быстро и поразилась. Какой же Сириус Блек лох! Чистокровный маг в хрен знает каком поколении, Наследник рода, был посажен в тюрьму потому, что так сказали контуженные магглы. Свидетелей ни предательства, ни самого убийства не было. Отбрехаться там можно было на раз-два. А уж с адвокатом еще бы и компенсацию за беспокойство, и издержки на услуги юриста заплатили бы. Понимаю, смерть лучших друзей, большое горе… Но если он реально хотел заботиться о крестнике, надо было собирать яйца в горсть и думать головой, а не спинным мозгом. После аврала можно хоть обрыдаться, хоть устроить охоту на предателя, но вначале должен быть долг. — Искренне надеюсь, что Блеку не дадут опеку, — вырвалось у меня едва слышно. Снейп бросил на меня недоуменный и осторожный взгляд. — Заключение в Азкабане просто так не проходит, — я криво улыбнулась и повысила голос, чтобы меня было слышно даже Поттеру с Блеком. — В Мунго есть курс лечения после длительного контакта с дементорами. У них хорошие специалисты, которые возвращают даже самые свернутые мозги на место! Да и истощение запускать не следует. Доверять человеку, который не умеет позаботиться и о себе — это верх глупости. Блек притих, очень задумался. Я не сдержала коварной улыбки. Так-то. Осталось только довести Петтигрю до места. На выходе из тоннеля я увидела краюшек луны и вдруг вспомнила, а что я вообще тут делаю. Сердечко оборотня билось о ребра точно молот. Я успела вытащить из прохода связку и разорвать наручники, сковывающие Люпина с Питером, отодвинула детей, как началось обращение. Люпина затолкала обратно в проход. Все мы отбежали, чтобы нас от оборотня отделяла хотя бы Ива. Анимаги превращаются беззвучно и безболезненно, словно надевают вторую кожу. Оборотня штырило, как на электрическом стуле: глаза закатились, шерсть полезла, грудину с хрустом сплющило, одежда порвалась. Он упал, его выгнуло, а встал он уже кровожадной зверюгой. На волка это походило только издалека, скорее на огромную гончую-анорексика. Он кинулся на меня, но, ударив по горлу, я смогла отбежать. — Зелье! Он забыл принять зелье! — зашептала иступлено Гермиона. — Бегите! Сопливус, отведи их в замок, — скомандовал Блек, отцепляя Петтигрю от руки. Снейп не успел среагировать — вид обращенного оборотня заставил его застыть. Питер мгновенно нашел палочку Ремуса, как чуял, снял чары от анимагов и превратился. Крыса снова бросилась в бегство. А рыскать по потемкам в опасной близости с оборотнем никто не собирался. Дураков не было. Блек превратился в пса и кинулся на волка, который, получив пару хлестких ударов от дерева, успешно преодолел рубикон. Оборотень отчаянно хотел нас достать, а потому на помеху не обращал особого внимания. Сириус смог оттеснить его на несколько метров, но тут волк спохватился и ударил лапой. Пес прокатился по траве кубарем. В принципе, удар был не сильным, Блек не особо пострадал, но это дало оборотню свободу передвижения. Последнее препятствие исчезло, и тут перед нами встал Снейп, широко вскинув руки и закрыв нас рукавами мантии. Рон ахнул, Гарри отступил на полшага и споткнулся. Я пролезла под рукой и метнулась на оборотня, сбивая его на бегу. По размерам мы были почти равны, хотя Люпин был немного меньше. Вот как знала, что так и будет. В этот раз импровизация получилась фиговая, зато достаточно действенная. Оборотень оскалился снова и сделал попытку обойти меня, я зашипела, перекрывая дорогу. Кошки и домашние шипят-то страшно, а когда это делают тигры, то вообще… Впрочем, рычал оборотень тоже ужасающе, соответствующе размерам. Зверь сделал еще пару попыток меня обойти, но я каждый раз ему мешала. Люди, кажется, замерли, боясь даже двинуться. Следить за ними я не могла, сосредоточившись на зрительном контакте. Глаза у Люпина были золотые, а зрачок черный, большой и круглый. Волк зарычал. Я зарычала в ответ, и он, наконец, бросился. Мы покатились по парку, я исполосовала все вражеское пузо задними лапами, а волк оттоптал мне бока. Челюстью он клацал, как заводная игрушка, но мне удавалось отодвигать его башку лапами. Расцепившись, мы разбежались на несколько метров друг от друга. Если бы было, куда отступать, мы бы закружили или вообще уже бы разбежались, но сзади манили люди, и бежать было некуда. Помыкавшись еще немного, слегка восстановив дыхание и проведя инвентаризацию, оборотень бросился снова, на этот раз ныряя под удар. Я выставила лапу в толстенной варежке из Воли, а сама зашла сверху, сцепившись в шею у самой головы. Чужие челюсти сами собой разжались, и гончая заскулила. Все, это проигрыш. Повозюкав зверя хорошенько, чтобы понял, что я его и убить могу, я мотнула головой и разжала хватку. Волк сделал пару шагов и предпринял последнюю попытку возникнуть. Но по сравнению с предыдущим разом это было похоже на «рь», чем на «АРААРАРАРРАААРРРР!!!». Я распушилась и зарычала так, что оппонент поспешил свалить и не отсвечивать. Хвост хлестал по бокам. Убедившись, что оборотень совсем убежал в лес, я повернулась к зрителям. Увы, сказать, что это была групповая галлюцинация, и заобливейтить их всех не получится… Придется таки встречать последствия. Встав на две ноги, я поправила рукой волосы, выпрямила спину и вздернула подбородок, прежде чем подойти ближе. — Можете начинать, — милостиво предложила я. И тут трио разразилось чем-то вроде смеси благоговейного ужаса, удивления и «Лира, ты такая крутая». Очень лестно, очень. — В замок, в замок, — толкая их в спины и не слушая никаких возгласов, закивала я. — Петтигрю сбежал, — досадливо склюнул Блек, очевидно, он пробовал искать. — Ты как сама? — Даже царапин нет, — я поморщилась, — но бока он мне помял. — Главное, чтобы не укусил, — резонно заметил Блек. — И что теперь делать? — расстроился Гарри. — Без Петтигрю тебя не оправдают! — Пф, Бэмби, ты слишком наивен, — я достала из внутреннего кармана мантии визитку и протянула Блеку. — Мой адвокат, способен засудить всех и вся, и вытащить даже с первого уровня Азкабана. А ты до кучи не виновен, мы воспоминания и показания дать согласны. Профессор Снейп, если добавите и вы, то искать предателя будут с факелами и вилами всем Авроратом, а суд едва ли даст что-то мягче Поцелуя. В любом случае свобода гарантирована. — Спасибо! — Блек попытался меня обнять, но я его отстранила. — Любезный, то что ты блеканутый на голову придурок, не значит, что все такие. Советую, как получишь свободу, сначала подлечиться, а потом заняться делами Рода, который кинул. В данный момент ты едва ли не последний остался. Как вариант, мелкий Малфой или полоумная Лестрейндж. Займись полезным делом, чтобы крестника было не стыдно привести, — видя, что клиент заартачился, я добавила Веский Аргумент. Блек покорно замолк. Упоминания «Сохатика», его блага и безопасности действовали самым волшебным образом на его некрепкую психику. — Тогда, наверно, нет смысла тревожить директора Дамблдора, — замялся мужчина. — Соп… Снейп и сам все рассказать сможет, а я уж лучше потом как-нибудь… — Разумеется… Не забудь сказать Селвину, что ты от меня. — А ты такая уж важная, — улыбнулся Сириус. Я в который раз поразилась, насколько же он меняется, когда смеется, но посерьезнела. — Насколько важная не знаю, но работает этот господин только по знакомству. Где его найти, знают немногие. И если ты скосячишь, я сама тебя найду. Хоть по запаху. Найду и разделаю. Даже знаю, где купят части последнего из Блеков. Все ясно? — Яснее ясного! — шутливо поклонился мужчина. — Гарри, надеюсь, что вскоре ты услышишь хорошие вести. Я постараюсь справиться как можно скорее… — Хм, кто-нибудь знает, как добраться до Лондона? — вдруг остановился он. Я фыркнула и с интересом посмотрела на него. А что… Мысль! — Бери Клювика! — я коварно обняла Блека за шею и зашептала в ухо. — К сегодняшнему утру уже будешь в городе, а как за ним ухаживать ты и вовсе все-все знаешь. И уверена, банки точно не заблокировали твои счета, так что доступ к твоей собственности у тебя точно есть, и я не верю, что у тебя не найдется местечка для друга… Скажем, до востребования? — Правда можно? Благодарю! Ты столько сделала для меня! Для Гарри! Спасибо! Без тебя бы я пропал! Сириус с лающим смехом отцеловал мне щеки и убежал. Я отерлась и коварно захихикала. Все-е-е, гиппогриф теперь не моя забота! Сплавила, сплавила, такой я молодец! Ах-ха-ха-ха-ха! Да! Пронаблюдав за порхающим от наплыва хороших событий Блеком, мы направились в замок. — Ты ведь не серьезно, про «разделать и продать»? — вдруг спросил Гарри. — Да нет же, Гарри! Лира никогда такого не сделает! Она даже пушистиков отпускает на свободу! — возразила Гермиона. И девочка отвернулась и зашагала, цокая каблучками туфелек. Я посмотрела на нее, как осел на новые ворота, а потом на мальчишек, ожидающих подтверждения. Я указала на челюсть и подвигала ей: — Вкуснотища, — беззвучно сообщила я стремительно зеленеющим мальчишкам. Они побежали за Гермионой, а я захихикала. Взгляд Снейпа веселье оборвал. До гостиной мы шли в тишине. — Профессор Снейп! — воскликнула Полная Дама. — Привели нарушителей? Проходите. В гостиной на диване обнаружился Невил. Заметив, как дверь открылась, он подскочил и бросился к нам. — Я сообщу директору о произошедшем, — сухо сообщил зельевар. — Возможно, вас тоже вызовут завтра. Трио закивали. У них, после того, как Снейп решил их закрыть собственной грудью, рейтинг опального профессора изрядно подскочил. Хотя я сомневалась, что он долго продержится, когда начнутся занятия в следующем году. — Спокойной ночи, господа и дамы, — и вдруг схватил меня за правую руку. Я болезненно рявкнула. Как тут не рявкнуть, когда пальцами прямо в рану впиваются?! Бросила злой взгляд на Снейпа. Внимательная скотина. — Он вас все-таки укусил, — процедил маг, поднимая руку. Длинный рукав и школьная мантия прекрасно все скрывали. Но кисть уже посинела, по ней текли кровавые разводы, которые я быстро вытирала. На свету стало видно, что на предплечье полумесяц дыр от клыков. Я даже возражать не стала, отвела глаза. Дети смотрели испуганно. Невил побледнел. — В Мунго, живо! — зашипел профессор, беспощадно сжимая мне руку и вытаскивая из гостиной. — Три часа еще не прошли, можно успеть! Сейчас же! Вы все ждете в гостиной. Он отпустил меня, только полностью выколупав меня из гостиной. Портрет встал на место, отсекая взволнованных детей. — Позовите директора в мед.крыло. У нас укушенная Люпином, — приказал картине Снейп. — В каком смысле «три часа»? — спросила я, пока бежали по лестнице. Снейп быстро вернул себе невозмутимость после событий вечера и теперь рассекал пространство школы величественно и широким шагом. Мне приходилось бежать быстро, чтобы успевать, что делать было трудновато из-за потери крови. — Если обработать укус специальным зельем в течении трех часов, то, возможно, заражения удастся избежать. Раньше маги отрубали себе конечности в надежде на это. Иногда действительно помогало. А теперь времена цивилизованные, хотя вы едва ли это поймете своим котеночьим интеллектом. И не дав мне даже притормозить в возмущении, снова схватил за руку и потащил быстрее. До самого крыла я задыхалась от ярости. Котеночий интеллект?! Я ему жизнь спасла, а у меня котеночий интеллект?! Может это и правда, но звучит обидно до чертиков! Что б ему мантию в пылесос засосало и дверью прижало! Котеночьим интеллектом! Да как он смеет?! В больничном крыле уже бегала медиведьма и весь выводок ее помощниц. Возле камина колдовал директор, кажется, враз набравший два десятилетия. Снейп мстительно показал ему мою правую руку, едва сумев при этом поймать. Я поджимала губы, сопела и хмурилась, пытаясь страшно смотреть. К сожалению, это тело было не приспособлено, чтобы сердиться — получалось неизменно мило, надменно или, чего хуже, кокетливо. — Я открыл проход в Мунго, — наконец сообщил старик. — Надеюсь, все обойдется. — Я тоже, — коротко бросил он и ступил в широкий камин. — Мунго! Нас закрутило, и мы вышли в холе приемной. Привет-ведьма выглядела обеспокоенной, и явно была осведомлена, с чем мы пришли. — На второй этаж! На второй! — замахала она с ноткой опаски, словно я прямо сейчас могла кинуться. Эй, дамочка, меня не зомби и не вампир укусили, а оборотень! Разнообразных покусанных, впрочем, было достаточно много. Снейп посадил меня на лавку, а сам свалил искать целителя. Я прижала руку к животу, осторожно двигая пальцами. Кровь уже не текла, но рука онемела и плохо шевелилась. Вот угораздило же меня вляпаться. Я ведь даже не сразу поняла, что Люпин меня прокусил. Он вообще не встретил сопротивления, а его зубы вошли как в масло. Я могла бы с мантикорой подраться и без царапин выйти! Почему у волшебных существ все не как у людей? Чуть что, так это не работает, как надо, там слабее, тут уязвимость, но только при условиях неизвестно каких… Почему все шишки падают на меня? Я почти начала хлюпать носом от жалости к себе, тем более шок схлынул, рука заболела, но тут появились целители: незнакомый мне маг с черными волосами, а с ним были три каких-то бугая, смахивающих скорее на троллей, чем на людей. — Идем, скорее, — велел он, и нырнул в ближайший кабинет. Там он сразу прошел к шкафчику с зельями, а медбратья — я так поняла — двинулись в мою сторону. — Ничего не бойся и не нервничай, — не оборачиваясь, заверил меня волшебник. — Они тебя зафиксируют, чтобы ты не дергалась. Ты ведь магглорожденная? Тогда должна знать, что такое перекись. От нее больно, но микробов убивает. Это зелье работает так же, так что придется потерпеть, если не хочешь заразиться. Времени прошло совсем чуть-чуть, шанс, что мы успеем, крайне велик. — А почему не Обездвиживающее? — спросила я. — Слетает, — честно ответил целитель. Я не успела испугаться, как меня обняли за шею и мягко, но неотвратимо сжали. Руку тоже оттянули и зафиксировали. Смотреть я могла только на Снейпа, застывшего в проходе невозмутимой статуей. Я вцепилась руками в накачанную руку, меня держащую. Искренне надеюсь, что я смогу себя контролировать и не сломаю ничего никому. А то, когда рожала, было так больно, что пострадали четыре подставленных руки и тридцать два металлических щита. Надеюсь, тут так не будет. — Лью, — предупредил целитель, и медбратья напряглись. Я тоже. И хотя боль была ожидаема, зелье ожгло даже внутри кости в руке, на глаза навернулись слезы, а на руках выступили когти. От умных мыслей, типа, «это для моей же пользы», «это вообще-то врачи, они не виноваты» не осталось ничего через минуту, когда начали счищать средство с раны. Стирали наждаком. А, может даже, колючим ковриком. Было не видно, но по ощущениям так. — Лью, — прозвучало приговором во второй раз, и я зацарапалась. Нет-нет-нет, разговор был только об одном разе! На утешающие бормотания целителя, мол, яд идет, видно прямо, надо закончить, я не велась. Задергалась, превращаясь в кошку наполовину. О конспирации и мысли не мелькнуло, а вот о свободе были все мечты. Но как бы я не выкручивалась, держали меня крепко. Не люди, а василиски какие-то! Зелье счистили и залили еще раз. В этот раз я начала кусаться, пытаясь подрать не только окружающих, но и целителя. Сквозь слезы было видно только очертания, но мне хватило. Целитель быстро отскочил, а третий медбрат поймал ноги. Сморгнув слезы, я увидела, что моя рука лезет какими-то черными хлопьями пены, а по венам ползет черный узор. — Все-все, — успокаивающе заворковал этот подлец и приложил влажную салфеточку. Я опять взвыла. Без хлопушков рана выглядела, словно ее действительно обработали перекисью. Только почерневшие вены выдавали какую-то жесть. Бедная моя культяпка… Что же с ней произошло… — Вот и все, можно сказать с уверенностью, что весь яд вышел, — накладывая пропитанный заживляющим бинт, говорил целитель. — Хорошо держалась, даже в сознании. Не все на самом деле соглашаются на вытравливание, это очень смелый поступок. Зато теперь чистая, все удалось! Сегодня еще посидишь тут, мы за тобой понаблюдаем, а потом можешь быть свободна. Советую следующее полнолуние, на всякий случай, все же провести в закрытом, безопасном от других помещении. Ни в коем случае не пить волчелычье. Обращения быть не должно, но всякое случается. — То есть я не оборотень? — апатично уточнила я. — Нет, вы не ликантроп, вытравливание прошло успешно, мы успели. Благодаря своевременному вмешательству профессора… — Ясно. Закрутив бантик на запястье, целитель вздохнул. Я осматривала помощников. Их самих я не слишком подрала — едва ли найдется хоть десятка царапин, но вот одежда висела лоскутами. Один из громил мне улыбнулся. — Хотел спросить, что вы такое? — робко поинтересовался целитель. — Такая сопротивляемость… ваш организм буквально вытолкал яд, едва появилась возможность! — Анимаг с развитым даром метаморфизма. Тип магии — С, агрессивно-нейтральный. Форма ауры — овал, — заученно забубнила я, но очнулась. — Яд василиска, слезы феникса. Да. Целитель тяжко вздохнул. Собрать такое сочетание было делом не самым простым. — Ясно, ну что ж, посидите пока в коридоре, я сейчас закончу и внесу процедуру в вашу карту. — И напишите справку, что я не ликан. — Вы не верите моему слову? — нахмурился целитель. — Вы не сможете стать ликантропом, по крайней мере не в этом году. С вероятностью в 100% зараза вытравлена. — Так и напишите, пожалуйста, что никак не могу быть, — кивнула я и зевнула. — Хорошо, — обиженно кивнул маг. Я вышла, за мной последовал Снейп. Мы вместе устроились на лавочке. Мимо ходили другие раненые, покусанные и побитые магическими животными маги. Бегали эльфы и целители. Я устало привалилась к худому плечу, задрапированному в черную скользкую ткань. День был длинным и очень нервным. Начиналось все вообще с экзаменов. Несмотря на заверения целителя, я чувствовала, как некоторые уникумы чувствуют беременность на ранних сроках или видят будущее, что где-то внутри угнездилась звериная ярость, и ничего ее не вытравило. И в следующий месяц я превращусь в огромную гончую… Я сжала здоровой рукой мантию на животе. Как отреагирует Невил, узнавать было страшно.