За кадром

Да, Нор был прав на счет учителя - он действительно обезумел, но первые два часа я списывал это на эффект газа из этих странных шаров. Кано сидел напротив меня и жевал смолу какого-то дерева. Первое, что шокировало это то, что учитель ушел в вегетарианство, что противоречило его демонической природе, ведь кано на большую часть являются демонами, пусть и с телом, больше похожем на тело человека. -Вам не тяжело жить без питания душами? Я не сомневаюсь, что у растений есть душа, но их души слишком слабы для питания кано. -Знаешь, мальчик мой, когда ты идешь по верному пути, то стараешься не наступить на грабли. Наступишь на грабли - получишь по мордам. - он выплюнул смолу. Причем так выплюнул, что смола прошлась по всем стенам, как резиновый мячик, что ей совсем не свойственно, пролетела над моим плечем и жирной кляксой приземлилась на горящую свечу, потушив ее. Он поднял руки в победном жесте. Лучше бы он этого не делал, поскольку волосяной покров у кано густой, а запах тела убойный.-Ха! Jom!* Я вспомнил одного, который учился в параллельной группе. Говорили, что он мылся долго, с хлоркой, кучей хозяйственного мыла, и средствами для мытья посуды, но запах ни куда не делся. Не зря этот народ зарабатывает в основном тем, что выступает лабораторными крысами в военных учреждениях. Говорят, что новые противогазы на 99.9% не пропускают хлор и на 30% запах кано, а каплю эссенции из их жира добавляют в капли от насморка. Да, звучит ужасно, но зато эффект держится долго. Как ни странно, ни разу за всю историю Магического измерения этот народ не воевал, а те, кто пытался на них напасть просто убегали от деревень как можно дальше, ведь если один кано пахнет как поле после стада коров, то представьте себе, какой смрад идет из деревни, где они живут по двадцать-тридцать особей. -Э-э-э... Из чего свеча? -Ушная сера тролля. Вот после этого желудок дал сигнал о том, что ему плохо, а разум сказал "пора валить!", да и время было позднее. -М-да... Я прошу прощения, учитель, но я вынужден вас покинуть, иначе меня кинутся искать по всем больницам и моргам Магического измерения. -Иди с миром, парень. Не наступи на грабли. -Вы о чем? -Гоблины повадились залезать в дом ночью и воровать блестяшки. -Эм, хорошо, я буду осторожен. Спасибо за компанию, учитель. Был рад вас видеть. После этих слов я закрыл дверь, сделал шаг и... Перед глазами полетели звезды и ржущие макаки. Да, о граблях учитель не шутил. Немного придя в себя я увидел целое "минное поле", а когда вышел за ограду, увидел криво сколоченную табличку с кривыми буквами и не менее кривым рисунком. Табличка, написанная на Кано гласила "Осторожно! Грабли! P.S. Будет больно!!!". Открыв портал прямо перед калиткой я нырнул в пространство и закрыл проход с другой стороны. В Магиксе стояла ночь, над Алфеей летали светлячки, под защитным куполом собрались отпущенные первокурсниками шарики с гелием, часть из которых висела на уровне второго этажа. Веселуха давно закончилась, студенты разошлись. Я постарался как можно быстрее пройти к моей комнате и быстрее принять душ. Одежду после посиделок можно было только сжечь, чтобы не смущать окружающих. Горячая вода приятно текла по телу, даря коже ощущения блаженства, я долго стоял там. Именно под струями воды я всегда вспоминал время, которое, к сожалению, прошло. Я представил себе, что душ это водопад. Водопад, в котором мы любили купаться. Я и Атрис познакомились на этом водопаде, на правом берегу которого было всё. Все свидания, все танцы, все поцелуи, обряды, наши праздники и первое занятие любовью. И то, как я рыдал, стоя под водопадом, когда моя любимая исчезла. Испарилась, как утренний туман. Выключив воду я вылез из душевой кабины и встал перед ростовым зеркалом. Сам перед собой, ногой и со страдающей душой. Мои мысли вновь вернулись к Атрис. Что могла найти дочь лорда в сыне лесной нимфы, зубриле и безотцовщине? Золотые волосы? Красивое лицо, которое я не мог видеть долгое время? Все это есть у любого эльфа. Тощее тело с бледной, как поганка, кожей? Вечного студента? Горстку мозгов? 8 высших и новенький генеральский мундир со значком элитных войск? Дом на острове, не далеко от города? Наврядли. Она всегда говорила, что любит меня, но как она влюбилась в меня? Чем я её задел? Дверь открылась, звук шагов отвлек меня. Шаги женские. Дю Фор? Что ей нужно в час ночи? -Пал? Апалладжа, ты тут? - она плакала, но старалась говорить нормально, обычно не дрожащим голосом. Она часто приходила ко мне, чтобы поплакаться. -Я тут. Присаживайся, сейчас выйду. Её шаги отдалились от двери в ванную, я снова взглянул на себя в зеркало. Пока я стоял вода испарилась с кожи. Одев джинсы и рубашку, как обычно, на голое тело, я вышел в комнату. На кровати сидела Дю Фор. Опухшие красные от слез глаза ярко контрастировали с цветом рук, в которых она сжимала платок. Я сразу лег на постель, она по привычке легла сверху, положив голову на мою грудную клетку. Здесь я единственный её друг, единственный, кого не смущало то, как она вела себя в "домашней обстановке". За пять лет совместной работы случаи, когда она приходила, были не редкостью. Может быть, раза два-три на неделе. -Дю, что случилось? Ты снова смотрела "Хатико"? - именно после этого фильма вся Алфея, кроме меня и леприкона, рыдала анимэшными слезами в ручьи, толщиной с дерево. Ученицы рыдали, обнимая друг друга, Фарагонда обнимала Визгиса, Дю - меня, а Гризельда подушку. Да, мисс дисциплина умела проявлять эмоции, пусть и делала это редко. Через двадцать минут рыдания закончились, Дю лежала на краю кровати и тихо хныкала, а я шел на кухню, за льдом. Наш Шеф-повар тоже тяжело переживал показ этого фильма и прямо сейчас сидел на табуретке рядом с холодильником, вытянув ноги и положа пакет со льдом на лицо. Сейчас я пожалел, что открытие каналов маны установил на семь утра, потому что шеф почуял мой запах, уронил пакет, схватил со стола тесак для мяса и направил на меня. Узнав меня лишь по моим ушам, ведь я единственный эльф в школе, он густо покраснел. -Прост'ьите меня проф'ьессор, не признал. Он положил "оружие пытки" на место и снова сел на место. Пакет на полу потек и отправился в мойку - таять дальше. Я открыл морозилку и взял один пакет. -По телевизору снова показывали "Хатико"? -Да. Б'ьедный песик. -кажись, он заплакал снова. Поняв, что зря спросил, я взял второй пакет, ударил каждым по железной стойке, разбивая тонкие промежутки льда, и, проходя мимо, с размаху шмякнул один на лицо шефа. Нет, я не боялся сломать ему нос, так как этот человек бьет лбом кирпичи. -Спас'ьибо проф'ьессор. -Не стоит благодарности. Спокойной ночи маэстро. -И вам. По дороге в комнату я в сотый раз поблагодарил этого человека за сообразительность (или опыт?). Один из морозильников был до отказа набит пакетами со льдом, специально для таких случаев. Дю, получив заветный холод, стала похожа сама на себя, поблагодарила меня и отправилась спать, Мали, получив корм, принялся тихонько чавкать, а я лег поперег кровати и принялся думать. Спать не хотелось. Воспоминания о днях, проведенных в любви и полном понимании вновь навестили мою бренную голову. Отец Атрис хотел отдать её замуж за лорда, но она от него сбежала, спряталась за малинником, на правом берегу водопада Эдонса, там, где я любил сидеть, поедая малину. В тот день я пришел туда именно расслабиться и поесть любимых ягод, но получилось так, что обрел любовь. Я предложил ей ягоды, она удивилась такому вниманию со стороны парня в форме лейтенанта. Когда она собралась уходить, я спросил её о том, что бы встретиться ещё раз. Так продолжалось два месяца, пока я не набрался смелости поцеловать её. Поцелуй был первым в моей жизни, робким, неумелым. Какие же нежные у неё губы. Тогда я думал, что умру за эту девушку, даже спустя долгое время я не перестаю думать, что когда-нибудь вновь её поцелую. Из памяти выплыло воспоминание о том, как мы в первый раз занимались любовью, сейчас от этого станновилось смешно, а тогда мы боялись сделать что-то не так. Я вспомнил все те эмоции: страх, смущение, желание, страсть, неловкость и любовь. В тот день я впервые узнал, каково это, когда тяжело остановиться, но боишься продолжать, сделать что-то не так, причинить боль. Да, ей было больно, но она терпела. Атрис была героиней для меня в тот день. С тех пор и на протяжении четверти века мы были вместе, дарили друг другу радость, любовь и страсть. Я познакомил её с мамой и отчимом. Отчим женился на маме, называл меня сыном, относился ко мне как к родному, но законодательство королевства Ольаон не позволяло ему усыновить меня, как бы мы не любили друг друга, сколько бы я не называл его отцом, он не мог дать мне свое отчество и фамилию. Они безмерно уважали друг друга, жили вместе, но мама не любила его, а он её, пусть они и состояли в браке. Моя мама, красивая и важнейшая женщина в моей жизни, говорила, что все равно любит моего биологического отца, но никогда не говорила о нем, я знал только то, что похож на него. Когда я привел возлюбленную домой, мама бросила все дела, усадила нас за стол и начала нас расспрашивать. Они быстро подружились, но родители Атрис не позволяли ей встречаться со мной, ведь на тот момент я был командиром взвода. С мыслями об Атрис я отключился от реальности, погружаясь в воспоминания, от которых дрожь возбуждения прокатилась по телу.