POV Ксафан, глава касты Slaves
Вспоминая минувшие деньки, я признаю, что никогда не любил свою работу. Хотя, человеческая работа по сравнению с моей — цветочки, да и только. Помнится, когда какая-либо новоприбывшая грешная душа вдруг начинала обращаться ко мне с ностальгическими речами про своё прошлое, про то, как тяжело было в том мире, я всегда иронично улыбался. Раз там было тебе так тяжко, значит, здесь, в самом сердце ада, ты наверняка сойдёшь с ума. Потанцуешь с моими демонами на раскалённых углях жаровни! Вначале недели у меня всегда накапливалась целая гора работы. От самой чёрной работы до самой неблагодарной. Да, у меня была многочисленная армия низших демонов в помощь, однако я всё равно не мог слинять со своей работы. Учитывая то, под каким пристальным надзором моя скромная персона была у канцелярии Люцифера, я не мог себе позволить и секунды на передышку. Одна минута промедления, одно невыполненное дело, один пропущенный пунктик в графике — сначала выговор, а после большие проблемы и, может, даже погибель. Хотя, чего мне жаловаться? Я не один в таком положении дел. Все главы каст чувствуют у себя на шее такое ярмо. Так было раньше. Однако, сегодня всё было по-другому. Теперь здесь было пустынно и тихо, как в гробу, вечное пламя еле горело, поддерживаемое усилиями оставшихся архидьяволов, раненые демоны потупили взгляд в землю, а сам Люцифер куда-то бесследно исчез. В один момент весь ад перевернулся с ног на голову. В один момент исчезли все барьеры и ограничения. В один момент был нарушен такой еле ощутимый баланс. В один прекрасный момент к чертям собачьим разорвало врата ада. С чего же всё началось? Наверное, с того самого известия, что двое из десяти архидьяволов пали. Сразу двое, вдумайтесь, да ещё и какие! Абаддона и Бельфегор — хранитель всех ключей от всех дверей в аду, лорд той самой бездны, которую обходит стороной даже Люцифер, и царица над гением, над грехом, обладательница такой мощи, которая способна с лёгкостью распространиться по миру людей и поработить всё живое на своём пути. Просто исчезли, пропали в никуда. Известно из того только то, что Бельфегор по собственному желанию отказалась от своего трона, разорвав все связывающие ниточки с источником силы в аду, воспользовавшись Запретом. Такое просто не может не поддаться огласке. А вот что стало с Абаддоной — тайна, покрытая мраком. Возможно ли то, что лорд последовал за госпожой? Возможно ли, чтобы Абаддона нашёл такую лазейку среди бесконечных дверей, о которой не знал даже Люцифер? Кто знает, кто знает. Я никогда не доверял архидьяволам — напыщенным индюкам с необъятным эго. После этого самого известия канцелярия ада мгновенно всполошилась. Ещё бы, что-то ведь пошло не по плану, произошло что-то из ряда вон выходящее! Ваалберит — главный в этой администрации, сразу же побежал к верхушке, за это первый же и поплатился. Люцифер был в негодовании, снёс с плеч голову тому, кому доверил когда-то в руки свою же канцелярию, и стёр в ничто остатки его существа. И что-то мне совсем не жаль Ваалберита. Давно пора было с ним попрощаться. Расстроило меня только то, как быстро засуетился Дагон вокруг освободившейся вакансии. Неужели ему так хотелось объять сразу два поста — лидера Servants и главы канцелярии? Сразу же было очевидно, что он не потянет столько, но Люцифер, видимо, на тот момент не был в адекватном состоянии и не мог здраво мыслить на этот счёт, поэтому легко согласился на просьбы Дагона. Спустя некоторое время в аду начали появляться первые тревожные признаки. Ни с того ни с сего в каком-то из кругов ада обязательно открывалась дверь в соседний круг, пропадали грешные души из котлов и оказывались вдруг в самом центре обители демонической аристократии, а неустанные стражники с какого-то определённого момента стали чувствовать сонливость и слабость. Последнее очень расстраивало их предводителя Бальтазара. Как никогда он стал очень внимателен к своим верноподданным, часто становился на чью-то замену и был мягок с теми, кого силы и вовсе покинули. Стража — это опора ада, это первое препятствие на пути тех, кто вдруг вздумает ворваться через адские врата или, ещё чего хуже, хоть пальцем перейти черту территории ада. Однако, что же делать, если стража уже не та? Как и ожидалось, на помощь приходят пустые и беспощадные Empty. Помнится, Элизаздра не особо была счастлива принять на себя часть обязательств Бальтазара. Она то и дело старалась поддеть того, указывая на ничтожность когда-то сильной армии, однако та и не догадывалась тогда, что скоро её саму постигнет участь похуже Ваалберита. И я говорю про ту самую бездну, про ту Пустоту, что обитает в бездне. Все демоны из Empty — выходцы из Пустоты, порождение Пустоты, и Элизаздра тоже намертво связана с этим большим и неосязаемым нечто. После исчезновения Абаддоны некому стало контролировать рост Пустоты и её жажду поглощать, некому стало латать дырки, которые та проделывает во времени и пространстве. Стало некому, потому что больше никто и не смел прикоснуться к Пустоте, больше никто не имел такой власти и такой силы. Да, на первых порах Абаддону пытались замещать другие архидьяволы, но вечно это продолжаться не могло. В этом смысле Абаддона был незаменим. Однако, возвращаясь к Элизаздре. Глава Empty стала таять на глазах. Буквально. Как и её верноподданные. Будто их вовсе не существовало. Разве такая участь не хуже мгновенной кончины? Постепенно пропадать на глазах, частями возвращаясь в Пустоту. Элизаздра выла от бессилия, грозилась натравить своих подданных на архидьяволов и, в конце концов, на Люцифера, если тот никак не отреагирует. Но верхушке было не до этого. Верхушка впервые почувствовала страх. Если не стражники, если не пустые, то кто дальше? На кого осталось надеяться? Верно, на основную армию ада, на профессиональных воинов и на их лидера — Пута Сатанакию. Пожалуй, они были единственными тогда, на кого никак не повлияли исчезновение двух архидьяволов, неконтролируемая бездна и хаос в канцелярии Люцифера. Пут Сатанакия с завидным спокойствием отреагировал на скверные изменения, сказав мне как-то тогда одну пророческую фразу: «Мы медленно катимся в никуда, Ксафан, и скоро все последуем примеру госпожи Бельфегор». Я тогда, как всегда, иронично улыбнулся, подумав про себя, что Пут Сатанакия хочет добавить пафоса к своей и так величественной персоне и изрядно преувеличивает значение всех тревожных знаков, однако как же я сильно ошибался, как же я, чёрт возьми, ошибался! Настал тот самый переломный момент, когда слова госпожи Бельфегор о падении ада от лап человеческого рода оправдали себя. Адские врата, о которых давно позабыли из-за более актуальных проблем, дали трещину. Едва заметная трещина сверху, не больше, но какой ужас она вызвала в сердцах демонов. Да что там, в сердцах самого Люцифера и его архидьяволов! Мощь врат держалась на трёх архидьяволах: на Абаддоне — ключнике, на Велиале — копье, и на Бельфегоре — щите. Ключ утерян, щит растворился, что же остаётся? Копьё — разрушающая мощь, которую не сдержать. Не удержать в руках эту мощь даже обладателю этой мощи — Велиалу. Врата трещали, от врат отпадали целые огромные куски. Ясно было, как Божий день, что адским вратам осталось недолго. А, значит, ад в опасности. В большой опасности. Никто и понятия не имел, каким образом людям стало известно о положении дел в аду. Может быть, среди нас давным давно была крыса, а, может, эта крыса завелась совсем недавно, однако одно известно предельно ясно — демон предал своих. Предательство. Звучит как неизлечимая болезнь. Зачем какому-то демону понадобилось предавать своих? Зачем демону вообще идти на подобное? Будучи частью такой необъятной силы, зачем демон решил её предать? Спустя время я впервые задаю себе эти вопросы. Поначалу ответы никак не желали приходить в мою голову, истина постоянно ускользала от меня, но сейчас я чётко понимал, что могло быть причиной такого вероломства. Жажда большей власти. Демон обладает колоссальной мощью, однако обделён всеохватывающей властью. Свергнув действующую верхушку, возможно, этот некто рассчитывал построить новый порядок вокруг себя и своих приспешников. Хотя, вполне вероятно, что это всего лишь мои догадки. Вторжение было внезапным и неистовым. Адские врата в один момент были разрушены, смертные могучим потоком хлынули в образовавшуюся расселину. Несмотря на свою немощность, стража во главе с Бальтазаром держалась довольно долго и мы успешно пережили первую волну, однако… Мы понесли колоссальные потери, и первый круг ада больше не был в нашем распоряжении. Я и мои подчинённые во время затишья проверяли состояние раненых, предлагали свою, так сказать, «медицинскую» помощь, леча даже самые опасные рваные раны. Потеряв свою способность к регенерации, каста Guardians была уже не та, эта каста больше не считалась опорой ада. Все раненые как один утверждали, что прежде не сталкивались с таким оружием, которым обладали смертные. И это казалось чем-то невероятным мне на первых порах, до того момента как я не попал в окружение смертных, пытаясь пробраться к раненым. В память о той разборке у меня остался серповидный шрам под левым глазом, и я никогда не думал прежде, что буду так стыдиться своей внешности. Шрам, полученный от человеческого оружия! Что может быть хуже? Разве что гибель от человеческого оружия. Вторая волна была куда более разрушительнее первой и куда более памятной. Бальтазар с жалким остатками своих подчинённых сражался в самой гуще событий. К ним присоединился Пут Сатанакия со своей армией, но было уже слишком поздно. Как в замедленной съёмке, я издалека наблюдал за тем, как храбро сражался с грешниками до последнего Бальтазар. Никогда бы не подумал, что в нём может быть столько ярости и праведного гнева. Смерть Бальтазара я запомню на всю свою жизнь и до самого последнего момента буду помнить его ироничную улыбку, когда несколько мечей сразу прошли насквозь его грудину. Это не была усмешка того, кто осознаёт своё поражение перед могущественным врагом. Это была усмешка когда-то непобедимого воина, который сражался до последнего вздоха, зная наперёд, каковой будет его участь. За Бальтазаром последовала и Элизаздра. К тому времени от неё осталась только лёгкая дымка — силуэт бывшей главы Empty, но и этому миражу оставалось недолго. Еле живая, тенью наблюдала Элизаздра за тем, как пропадают цепи, сковывающие её запястья, как тает мощь ада в её жилах. В её глазах я видел страх, но её уста были безмолвны. Глава просто сдалась, повинуясь своей участи. Сопротивляться бесполезно, просить о помощи — тем более. Свои последние минуты она провела в окружении своей такой же призрачной армии, разговаривая с Дагоном. На тот момент этот демон давно забросил свои обязанности главы, однако куда больше внимания уделял своему новому посту. О чём они так долго разговаривали — одному Люциферу известно, однако после окончания этого диалога Дагон известил всех о том, что глава касты пустых вернулась к своей первоначальной форме. Элизаздра тихо и незаметно отошла в небытие вместе со своими непобедимыми и устрашающими палачами. К тому моменту армию до невозможности могущественного Пута Сатанакия заметно теснили всё дальше и дальше в глубь ада. Тогда мы и вправду рассчитывали, что такое положение вещей будет нам на руку, ведь кто как не сам дьявол знает свой дом, а, значит, смертные сами идут в свою же ловушку, прямо в лапы Люцифера. Однако, всё обернулось куда более сложным образом. Точнее, куда более сложным и невообразимым. Сколько же тысячелетий прошло с тех пор как Сатана встречался со своим старшим братом Михаилом? Когда последний раз они обменивались яростными взглядами, отстаивая каждый свою точку зрения? Тогда архангел Михаил был куда более вспыльчивым и преданным Богу, а Люцифер был известен под другим именем, данным ему Отцом, — Самаэль. Когда-то давно в результате этого противостояния Самаэль был повергнут в ад, а Михаил торжественно закрыл врата рая, и, казалось бы, на этом всё должно было закончиться, но умеют же людишки поднимать мерзость из праха, умеют же они созидать всякие извращения из природного материала. Их эксперименты довели их до того, что им дозволено помыкать архангелами, я уже молчу об ангелах. В наглую использовали нашу проклятую силу и смешали её с ангельской мощью, и в итоге получился сучий инопланетный выблядок, чьи способности до конца неизвестны даже смертным. Да что там говорить, они даже совладать с ним не могут! Сражение между этой уродской копией Михаила закончилось печально для нас. Мы потеряли большую часть своей армии, пусть Пут Сатанакия и жив, а большая часть демонов пропала в неизвестном направлении. Дезертиры, перебежчики, чужие среди своих, двойные агенты — всё это стало обычными повседневными вещами. Те, кто оставались верны Люциферу, подумывали сложить оружие и всячески пытались убедить в этом своего лидера. Однако, последний был глух и нем к этим просьбам. Казалось, он что-то скрывает, таясь в своём закрытом зале. Как оказалось, нам всем вовсе ничего не казалось… Когда же на самом деле пал ад? На этот вопрос каждый здесь ответит вам по-разному, но если хотите знать моё мнение, то это случилось тогда, когда Люцифера не стало. Нет, его Высочество не погиб, об этом и речи идти не могло. Он просто исчез. Без следа, без предупреждения, без намёка на то, где можно было бы его искать. Трон опустел, и с того самого момента мне стало страшно. Страшно не за наш родной дом и даже не за остальных своих собратьев, а за то, что ожидает нас в будущем. Без своего личного бога на что мы способны? На что надеяться? Чего теперь желать? Что теперь делать? А, самое главное, за кем идти и куда? Чего теперь я стою?.. Оглядываясь сейчас по сторонам, я не видел былого величия, не узнавал своих любимых мест. В каждом углу, на каждом повороте, в глубине необъятной бездны, в пустых котлах и в глазах мимо проходящих силуэтов я видел страх. Страх и отчаяние. То, что раньше было в глазах грешных душ, я видел в своём собственном отражении. Но война не заканчивается, противостояние продолжается, и я не знаю, чем всё завершится. Это как бросать кости и постоянно ставить ставки на чёрное в надежде на снисхождение удачи. Все мы ставим на чёрное. И я ставлю на чёрное. Ставлю, бросая кости, в надежде на то, что я снова смогу вернуться к своей скучной и тяжёлой работе. Вернуть бы назад… — Достопочтенный Ксафан, там снова требуют Вас. — Дагон? — с иронией спрашиваю я своего приспешника. — Эта крыса не смеет высунуться из своей канцелярии, — ухмыляется одноглазый демон. — На этот раз это Лилит.***
POV Шиноа Хиираги
Сидя на коленях на сухой земле, вампир не внушал мне сейчас страха или опасения, даже если в его руках были мечи. Он выглядел… Смиренным? И покладистым, как сторожевой пёс. Очень странно видеть вампира в таком положении. Да и вообще видеть вампира с демоническим оружием в руках. Но, кажется, его диалог с дьяволом затянулся. О чём они там вообще говорят? О чём говорить демону и вампиру? Откуда они друг друга знают? И почему у меня такое чувство, что Ферид Батори к этому причастен? Хотелось озвучить эти вопросы, хотелось разъяснить сложившуюся ситуацию, но, почему-то, я не могла сказать и слова. Застряли в горле вместе с комом волнения. Не сейчас, ещё не время. А когда же будет время? Может, после того, как Кроули Юсфорд выйдет из транса? — Ты знаешь, что ты делаешь? — в который раз спрашиваю сидящего рядом Юичиро. Может, не стоило давать возможность контактировать Бельфегору и Кроули? На этот раз он ничего мне не сказал. Крепче сжав мою ладонь, Юи не отрывал своего взгляда от вампира, будто сейчас и вправду должно произойти нечто грандиозное и судьбоносное. Это простое рукопожатие подействовало на меня лучше, чем любые успокаивающие слова, чем любое успокаивающее. Словами не передать такие вещи, как уверенность в будущем или взаимопонимание, и остаются только прикосновения. И когда остаются только они, начинается что-то новое, это странное общение переходит на новый этап. И сейчас мне казалось, что Юи и я смотрим на друг друга по-новому, думаем друг о друге по-другому. Мы уже давно перешагнули черту «товарищи по оружию», прошли этап «друзья», и куда сейчас мы движемся — неизвестно. Поэтому я собираюсь покрепче держать его за руку, смотря туда, куда смотрит и он. Мне показалось, или рука Юсфорда и вправду дрогнула. Или, может быть, это игры моего воображения? Когда впереди неизвестность, ожидаешь чего угодно, но ни в коем случае не благоприятного исхода. Любое движение, любой шорох воспринимается враждебно. Кимизуки поправил палкой тлеющие угли в костре, а ты уже подсознательно думаешь о том, что последует после этого элементарного действия. Я старалась охватить своим взглядом всё и вся, но при этом я ничего не видела кроме опасности, опасности и ещё раз опасности. Я знала, что мне надо успокоиться, взять себя в руки, но на деле всё было не так просто, как на словах. — А давайте сыграем в игру? — хлопнув в ладони, Ферид Батори вдруг подорвался с земли, отходя подальше от сидящего на земле вампира. Как минимум пятеро удивлённых взглядов было обращено в сторону седовласого. Многие испугались этого внезапного хлопка. Нашёл время для своих игр! Однако, зная этого хитреца, я могла со стопроцентной вероятностью предположить, что всякая его игра имела какую-то определённую цель и какой-то конкретный подвох, поэтому не спешила с удивлением таращиться на Ферида Батори. Надо узнать, чего он добивается, какую цель преследует. — Что Вы задумали, сэр? — спросила я вместо этого. Казалось, он этого только и ждал. Ну всё, курок спустили, дамбу Батори прорвало. Я уже начинаю сожалеть о том, что ответила седовласому. Мне и вправду хоть иногда стоило бы держать рот на замке. — Делаем ставки, ребятки, делаем ставки! Насколько сильно будет изувечен седьмой основатель тринадцатым основателем? Степень тяжести ранений будет за гранью «фатально», или мне всё же немного повезёт? — хитро улыбаясь, Ферид покосился на дрогнувшую фигуру Юсфорда. Чего он боится? Или, может, кого? — Что ты имеешь в виду? — как всегда бесцеремонно спрашивает Кимизуки, почему-то взявшись всё-таки за своё оружие. — Ты что-то знаешь такое, чего не знаем мы? — Да-да, но сейчас не об этом, — отмахнулся вампир от него, расхаживая взад-вперёд. — Сейчас перед вашими глазами развернётся небольшая драма, возможно, со смертельным исходом, кто знает, — пожал плечами тот, как будто всё так и должно было произойти. — К тому же… — Кто знает? Хах… Я знаю, Ферид, что сейчас будет, — перебив на полуслове, медленно поднимаясь с земли, Кроули Юсфорд так же медленно обернулся в сторону Батори. Мечи выпали из его рук, со звоном ударившись о каменную кладку. Тишина, и только тихое потрескивание поленьев имело право нарушать её. Седовласый вампир резко переменился в лице, его взгляд обрёл сосредоточенность, черты лица — резкость. Казалось, он был готов ко всему, к любому развитию событий. А потом, взглянув в противоположную сторону, я встретилась с беглым взглядом красноволосого вампира и потеряла всякую возможность контролировать свои действия и эмоции. Настоящая ярость и безграничная жажда убийства — вот что я увидела в этих багряных глазах. В его одинокой фигуре я видела угрозу. Каждая клеточка его тела источала такую невероятную силу, в каждой клеточке я видела одно и то же — ещё один шаг и ты умрёшь! Кровожадная горькая усмешка расплылась на его лице. Демон? Это сам дьявол! Температура воздуха резко стала возрастать, а меня колотило от холода. Инстинктивно я сделала шаг назад, взаправду испугавшись этого нечто, этой ярости, этого ужаса во плоти. — Кроулюшка, конфетка сама того хотела, — последовав моему примеру, седьмой основатель тоже стал отходить подальше от своего бывшего товарища, выставив руки вперёд, будто оправдываясь, — я здесь абсолютно не при… — он не успел договорить. С силой схватив за горло седовласого, тринадцатый основатель швырнул того в сторону, как жалкую собачонку, грозно рыча. Вздрогнув, я вырвала руку из крепкого рукопожатия Юи, не замечая никого вокруг себя, кроме этих двоих. Что я собиралась делать? Что вообще делают в такой ситуации? Всё слишком далеко зашло, как остальные могут бездействовать?.. — Я десять лет жил как в аду, десять лет верил в кошмар, десять лет страдал, чёрт возьми, от бессилия! — молниеносно оказавшись сбоку от вампира, Кроули с ноги угостил ухмыляющегося вампира по лицу. Порядочно отлетев к стене, Батори хотел было подняться, но не тут-то было. — Десять чёртовых лет! Десять лет! — из уст красноволосого это звучало как самое страшное ругательство, как какое-то родовое проклятие. — Десять… И ты молчал, ублюдок, все эти десять лет! — нависшего сверху Юсфорда было не остановить. Ещё удар, ещё и ещё, послышался хруст костей, казалось, он хочет превратить Ферида в кровавое месиво. Казалось, тот хочет выместить всю свою десятилетнюю агонию за раз на одном седовласом. А тот продолжал ухмыляться, как чёрт, продолжал потешаться над одному ему известной шуткой! А я? А я стояла в стороне и тряслась от неконтролируемого страха. Демоническое оружие? Мне тогда казалось, что оно совершенно бесполезно против этого вампира. Разве это вампир сейчас? Это демон, настоящий дьявол, желающий лишь одного, живущий только ради того, чтобы убивать. И не одна я так, видимо, считала. Никто не смел вмешиваться в эту бойню, никому не хотелось останавливать эту возрастающую мощь. Откуда она появилась, что тому причина, как же всё так обернулось? Никогда ещё не чувствовала себя такой бесполезной и такой беспомощной… — Хах, — поймав кулак красноволосого у своего лица, Батори второй рукой молча показал в сторону мечей-близнецов. Честно говоря, мало что осталось от его лица, но я готова была поклясться, что этот изгиб меж багровых рваных кусков кожи был широкой дьявольской ухмылкой. Проследив за тем, на что указывал Батори, я не смогла сдержать удивлённого возгласа. Только сейчас я заметила загадочное мерцание вокруг мечей. Оно завораживало и… Успокаивало? В этой напряжённой атмосфере они оставались единственным островком умиротворения. Это сияние самым странным образом подействовало на Юсфорда. Он разжал пальцы, закрыл глаза и медленно выдохнул. Сдался? Куда же подевалась вся его мощь преисподней? Что это вообще было только что? Я недоуменно смотрела то на Ферида, то на Кроули, то на мечи-близнецы, всё ещё не понимая, какая связь может быть между ними. Кажется, настало время вопросов…***
POV Курето Хиираги
Удовлетворённо просматривая документацию, я уже предвкушал тот самый момент, когда никого, способного мне противостоять, больше не останется в живых. Сам от себя не мог скрыть то, насколько сильно я желал этого, как давно хотел этого, но не смел предпринимать что-либо. Постоянно кто-то обязательно становился у меня на пути, обязательно кто-то стремился спутать все мои карты и лишить меня козырей, но теперь всё иначе. Теперь в моих руках сосредоточены все необходимые рычаги влияния, все ниточки и все мосты сходились здесь — в моём тёмном кабинете, заваленном кипами бумаг. Один мой щелчок пальцами, и целой страны не станет. Один мой щелчок пальцами, и миллионы выживших познают настоящую агонию. Этот один мой щелчок способен решить судьбу человечества, и осознание этого будоражило и опьяняло меня. Власть! То, чего я так долго ждал, чего добивался на протяжении стольких лет! Установить новый порядок, создать новый мир с другими людьми — всё это более не казалось мне просто детской мечтой. Это порождение воображения, которое превратилось в явь нашего сегодня. Это и называется светлое будущее! Но никакое светлое будущее не обойдётся без жертв. За всё надо платить, на всё есть своя цена. И если горстка мятежников — та самая плата, которую я должен отдать, дабы воплотить свой план по спасению человечества в реальность, то я готов внести её без раздумий и без промедления. Да, естественно, будут мятежи, будут те, кому мой режим не будет приходиться по нраву. Тогда я уберу их с дороги, как делал это и раньше. Как делаю сейчас. В дверь чуть слышно постучались, прерывая мои раздумья о том, что ждёт меня дальше на моём пути. — Войдите, — промолвил я, встречаясь взглядом с входящим. — Приветствую тебя, брат. Я наслышан о твоей победе над адом. Поставить на колени всех этих тварей, разнести в щепки адские врата! Это же надо, как тебе только удаётся быть всегда и во всём в курсе? Я уже начинаю думать, что у тебя есть свои люди в каждом уголке земного шара. Ты, как и всегда, с гордостью несёшь знамя Хиираги в самые жуткие места сего бытия, — усаживаясь поудобнее в кресло напротив стола, Сейширо заносчиво ухмылялся, будто в том, о чём он говорил, есть и его заслуга. — Приветствую, Сейширо. Ты прилетел с Щибуи только для того, чтобы выразить мне свой восторг? Видимо, у тебя слишком много свободного времени. Может, мне стоит подкинуть больше работёнки? — этот тыловой трус даже с обычной бухгалтерией не справился бы, уже молчу о серьёзной документации. — Пф, нет, конечно. Я по уши завален вашей работой, которую, между прочим, выполнять не обязан, — с недовольной миной мой младший брат бросает на стол бумажный пакет. — Вот, пожалуйста, курьер прибыл. И надо было тебе с отцом хранить меч и ключи в разных местах? Неужели было так трудно перенести сразу всё в одно место? — Такую ошибку я не смел бы допустить. Хранить в одном месте подобное чревато провалом. Если бы у тебя было побольше ума, ты бы знал это. Сейширо одарил меня самым ненавистным взглядом, на который был вообще способен. Я знал, насколько велико было эго моего братца, поэтому не упускал возможности понизить его самооценку. Наша неприязнь пускала корни всё глубже и глубже с каждой новой встречей. И, по правде говоря, мне от этого ни холодно ни жарко. Слабый и трусливый младший брат не составлял для меня никакой опасности. Его амбиции так и остаются просто амбициями. — Не скажу, что хотел бы твоей смерти, Курето, но её хотят другие, и я совсем не против, если у них получится то, чего они так страстно желают, — с такой неоднозначной фразой Сейширо поднялся с кресла, шествуя к двери. — До встречи. Я провожал брата снисходительной улыбкой. Было забавно слышать его ничем не обоснованные угрозы. Жалкий, как червяк, и слабый, как птенчик. Ни союзников, ни врагов. Действительно, что же он может сделать? Только угрожать, клеветать и задирать нос. Мне бы стоило немного подрезать его крылья, чтобы не пытался летать высоко. Я взял пакет в руки и осторожно вскрыл его канцелярским ножиком. Оттуда выпала увесистая деревянная коробочка. Я осторожно ввёл комбинацию цифр, и крышка откинулась назад, являя моему взору связку серебристых ключей. Теперь, когда всё готово, можно отдать приказ. Операция «Колыбельная» началась.***
За последние годы я ни разу не ощущала себя такой счастливой. Даже будучи в таком плачевном состоянии, я никогда не чувствовала себя такой окрылённой! Столько отталкивая от себя всякую возможность повидаться с ним, столько отрицая свою потребность быть рядом с ним, столько отрекаясь от своих собственных чувств к нему, я и подумать не могла, что всё вернётся вновь. И страсть, и нежность, и доверие, и понимание. Всё разом волной накрыло и унесло в водоворот чувств. Как будто мы и не расставались, как будто я всё ещё обычный смертный человек, как будто всё это ночной кошмар, и я вот-вот проснусь. Внезапно на меня нахлынули воспоминания о Равендоре, об особняке, о моей слишком дорого обставленной комнате, о тёплых беседах с Идой, о весёлых обедах в банкетном зале, о бесконечном лабиринте коридоров, о пыльной старой библиотеке и о том самом бале для кровавых птичек. Столько всего произошло с тех пор, что и вправду начинаешь верить в то, что прошло десять лет жизни. Такой кусок времени вырван, столько лет было потрачено впустую просто из-за того, что я была непростым человеком, на которого у разных сторон были свои планы. Просто я оказалась в центре очень сложной системы, которая до сих пор поражает меня своими размерами. Бесчисленное количество раз я спрашивала себя: почему именно я? Почему на мою долю выпало столько всего? Почему именно мне надо было стать частью эксперимента над младенцами? Почему из всех детей именно во мне обнаружили дьявольскую личину? Почему мною воспользовались, как дешёвой игрушкой, бросая из огня в воду, из одного пекла в другое? Это так забавно — играть остальными? К чему вообще все эти игры? Пережив апокалипсис и геноцид, люди так и не научились ценить то, что они имеют, и довольствоваться тем, что им дано свыше…***
POV Юичиро Хакуя
Я внимательно слушал то, о чём рассказывал нам Кроули Юсфорд. Я бы, скорее всего, не поверил бы ни ему, ни своим ушам, если бы не был заранее убеждён в каждом слове вампира. Я видел всё это, я видел все те события, о которых он рассказывал, собственными глазами. Точнее, глазами той, кого тот так самозабвенно любил. Эта история казалась невероятной, за гранью фантастики, но она была правдивой. В мире, где царило разрушение и отчаяние, где всё живое боролось за свою жизнь, вынужденное выживать самыми разными способами, всё ещё существовала искренняя любовь. И это поразительно. Я не очень хорошо понимаю, каково это — так страстно любить и желать, однако прекрасно вижу, что это не фальшивка, что здесь всё было по-честному и по-настоящему. И что если один был вампиром, а второй — человеком? Неужели им нельзя быть вместе? Неужели это преступление? Я так не считаю. Поэтому мне хотелось помочь им хоть чем-то, поэтому я тогда отдал мечи-близнецы Юсфорду. — Подождите минуточку, — как только Юсфорд закончил со своим рассказом, Йойчи решил кое-что уточнить. — Это, получается, у нас больше нет дьявольского оружия? То есть, Бельфегор бесполезен? — Йойчи, — тяжело вздохнула Шиноа, промолвив, — ты не прав. Дьявол всё так же на нашей стороне, но проблема совсем в другом. Освободим из мечей — подвергнем и её, и нас большому риску. Оставим всё как есть — продолжим топтаться на месте. Я же правильно понимаю, Кроули? — Элисон именно это и имела в виду, — он выглядел куда более решительно настроенным, чем когда-либо. — Но учтите так же и то, в какой ситуации сейчас мы находимся. Под боком демоническая армия, на их стороне теперь Урд Джиллес и его компания. Мы не знаем, какие козыри они прячут в своём рукаве, поэтому действовать необходимо очень осторожно. Об этом не стоит забывать ни на минуту. — Ты забыл упомянуть себя и своего дружка, — спрыгнув с кирпичной стены, где он молча сидел последние полчаса, Кимизуки встал по центру нашего импровизированного круга, обращаясь ко всем. — Теперь, когда он знает о том, что его дорогая Элисон находится в руках у Юичиро, разве не логично предположить, что он попытается заполучить её назад? Какой ему смысл теперь быть на нашей стороне, если его цель изменилась? — махнув рукой в сторону красноволосого, Шихо повысил голос. — Ею рисковать он не станет, а, значит, не позволит нам воспользоваться её силой в бою. А из этого ясно, что с этого момента он начнёт только препятствовать нашим действиям. Про Ферида Батори я вообще молчу — он с самого начала преследовал какие-то свои цели, — после своей тирады Кимизуки обернулся в сторону спокойного, как удав, Кроули, и промолвил: — Где гарантия того, что ты не свернёшь с нашей кривой дорожки, не ухватив с собой свою возлюбленную? Где гарантия того, что твой меч не обернётся в нашу сторону? — Знаете, я согласен с ним, — подал свой голос Мика, до этого внимательно наблюдавший за происходящим издалека. — До этого момента мы были более или менее сплочённой группой с одной конкретной целью. Теперь же наши взгляды расходятся. А если расходятся взгляды, то всё в корне меняется, не так ли? — приподняв бровь, Мика почему-то подозрительно посмотрел на седовласого. — Нет причин для беспокойства, — лёгкая улыбка тронула уста Кроули Юсфорда. — Нужная гарантия? Вот она, — кивнув в сторону мечей-близнецов, он продолжил. — Элисон убедила меня помочь вам. Всё, что говорил ваш товарищ, — правда с начала и до самого конца. Я совершенно не желаю подвергать какому-либо риску Элисон, но она переубедила меня остаться с вами до конца и помочь людям. Как бы это ни было унизительно, я выполню её просьбу, с меня не убудет, — усмешка пропала с его лица, уступив место серьёзности. — Но я не позволю снова забрать её у меня. Даже если весь мир погибнет — мне плевать, Элисон останется жить дальше. Имейте это в виду. Такая открытость с его стороны ошеломляла и лишала дара речи. Я знал, что Кроули Юсфорд скажет нечто подобное, но совсем другое дело — услышать это лично от него. Я положил руку на один из своих мечей, обращаясь к госпоже Бельфегор. Или, уже лучше сказать, к Элисон?.. Вы убедили помочь Кроули Юсфорда? Но зачем? «Ты помог мне, а я помогу тебе. Тем более, наш контракт всё ещё не расторгнут, ты же помнишь об этом? Поэтому не думай об этом больше.» Контракт всё ещё действует? Но как же «запрет»? Юсфорд говорил нам, что Вы теперь не можете использовать свою силу так, как Вы это делали раньше… «Да, это так, но вы неправильно поняли. Я всё ещё могу общаться с тобой, так? Это раз. Во-вторых, ты всё ещё можешь использовать в бою мои способности на своих мечах-близнецах. Но мои силы теперь сильно ограничены. Я больше не черпаю силы из первородного источника, а использую свои собственные. Как только мои силы иссякнут, я погибну. По сути своей Запрет — это отречение от ада, отречение от бесконечного источника силы. Безумие — возжелать получить Запрет, но я уже приняла решение, назад ничего не вернуть. Тем более, это было лучшим решением в свете тех событий, что начали крутиться вокруг моей персоны в аду.» Но постойте. Вы сказали, что как только Ваши силы иссякнут, то Вы погибнете? Это значит, что теперь Вы — смертная? Вы — человек? «Ха-ха-ха, если бы это было так. Но нет, я всё ещё дьявол. Моё материальное тело давным-давно превратилось в прах, который больше никогда не найти и не вернуть в исходную форму. Однако, да, я теперь уязвима. Есть оружие сверхъестественного происхождения, которое способно меня сейчас убить, но до него добраться трудно. Я бы сказала, невозможно.» Мне кажется, Вы чего-то недоговариваете. Почему тогда Кроули Юсфорд так опасается за Вашу жизнь, если Вы, по сути, в безопасности? «Вот это самый главный вопрос, Юичиро. Сейчас я ничего сказать тебе не могу, но ты должен знать кое-что. Когда ты и твои друзья будут в опасности, в серьёзной опасности, ты должен разорвать контракт и освободить меня из мечей-близнецов.» Но… «Ты должен будешь сделать это. Если ситуация выйдет из-под контроля, кто, по-твоему, способен вернуть всё в своё русло?.. Ты должен помнить то, что я сказала тебе совсем недавно. Про то, что мёртвые не возвращаются к жизни, про то, что они должны покоиться под землёй. Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты сделал для меня и Кроули, за то, что подарил мне возможность встретиться с ним и увидеть его своими глазами, а также за то, что благодаря тебе я услышала такие долгожданные тёплые слова, которые мог сказать мне только Кроули, однако… Ты же прекрасно должен понимать уже, что мёртвые остаются мёртвыми? А я мёртвая, Юичиро, десять лет как уже мёртвая. Не пытайся переубедить меня. Позволь мне спасти тебя, когда это понадобится.» Элисон…***
POV Ферид Батори
Я сидел в стороне от группы, раздумывая над тем, как всё обернулось. Идеальная картинка рушилась перед моими глазами, и я ничего не мог с этим поделать. Все мои планы, все мои планы на целые десятилетия вперёд трещали по швам, а я сидел сложа руки. И абсолютно не расстраивался по этому поводу?.. Видимо, это так. Неужели я настолько ослабел, находясь рядом с этими людишками? Закрыв глаза, я схватился за голову. Жутко раскалывалась. Когда я успел упасть духом? Сам не знаю, что именно расстроило меня настолько сильно, чтобы я сейчас был в таком состоянии. Я чувствовал себя разбитым и, в каком-то смысле этого слова, сломленным. Ха, я ничего не смог добиться. Вся власть в моих руках была всего лишь призраком, обманкой, на которую я так наивно повёлся. Ну и кто здесь теперь игрушка? Усмехнувшись, я посмотрел в сторону, откуда доносились голоса разговаривающих людишек. Взгляд мой зацепился за мечи-близнецы за спиной Хакуи, и усмешка тут же поблекла на моём лице. Ты вечно подозревала меня в предательстве, Элисон, но сама же меня и предала. Ты постоянно обвиняла меня в том, что я веду свою нечестную игру, забавляясь чужими жизнями, но, в итоге, играешь моей. Ты презирала меня за мою двуличность, но теперь и сама страдаешь этим недугом. Думаешь, я не догадываюсь, что ты задумала? Запрет, просьба защищать этих детишек и твой отказ появляться в игре прямо сейчас — думаешь, я не знаю, что ты собираешься, как и всегда, стать жертвой во имя спасения других? Недоделанная Дева Мария, строишь из себя мученицу, а про других ты подумала? Подумала ли ты о том, что оставишь после себя? Быть может, ты сохранишь жизни этим людям. Быть может, ты спасёшь не только их, но и остальных людишек тоже. Но подумала ли ты о том, что сделает твоё исчезновение с твоим драгоценным Кроули Юсфордом? А подумала ли ты, что сделает твоя смерть со мной?.. — Итак, Ферид, думаешь о том, как бы тебе по-тихому улизнуть? — раздался над ухом голос Кроули, подкравшегося ко мне сзади. Теперь он не станет упускать возможности всякий раз зацепить меня. Я уверен в этом. — Из этого адского котла? Только безумец не поймёт, что из этой упряжки больше не выпутаться, — широко ухмыляясь, говорю я, мысленно спрашивая себя, что ему от меня надо. — Чего ты хотел на самом деле? Зачем было устраивать весь этот кошмар? — я не смотрел сейчас на него, но остро ощущал на себе его пристальный гневный взгляд. — Ради власти? Ради могущества? Ради своего влияния на других? Что бы это ни было, у тебя почти получилось. Я даже поверил в твою басню о мщении и новой цели жизни, но с этого момента, Ферид Батори, ты можешь забыть о том, что Элисон когда-то была под твоим сапогом. Что мы все когда-то были под твоим сапогом. Элис — моя. Последние слова электрическим током прошлись вниз вдоль моего позвоночника. Я ничего не ответил своему бывшему товарищу, мешал ком в горле. До посинения сжав руку в кулак, я провожал взглядом фигуру Юсфорда. Еле сдерживая себя от опрометчивых поступков, не понимая, откуда взялась эта ярость, я чувствовал себя настолько мерзко, насколько вообще можно себе вообразить. Его… Всё верно, она действительно принадлежит ему, но почему я не согласен с этим? Ироничная улыбка расплылась на моём лице. Почему тебе так везёт, Кроули? Чёртов везунчик, если бы я первым встретил её, то вместо меня здесь, в одиночестве на холодных обломках здания, сидел бы ты, а не я. Если бы я мог подобраться к ней поближе, я бы отобрал её у тебя, но ты всё сделал для того, чтобы монополизировать для себя этот лакомый кусочек. И, в итоге, я остался ни с чем. И, в итоге, это я услышал, вместо тебя: «Элис — моя». Закрывая глаза, я пытаюсь вообразить себе другую реальность. Реальность, в которой мне не пришлось бы быть одному, не пришлось бы выдумывать всякие ухищрения, не пришлось бы заботиться о том, насколько опасно будет жить завтра. В той альтернативной реальности я построил для себя безоблачное будущее без войны, без противостояния. Там не было ни чёрного, ни белого. Тот мир был бесцветным, но спокойным. Тот мир был похож на идеал — мой собственный идеал, где не было нужды убивать и быть убитым. И, самое главное, в той альтернативной реальности не было Её. И быть не могло. Ещё раз украдкой взглянув на мечи-близнецы, я заметил таинственный блеск от них. Значит, ты знаешь, о чём я думаю, да? Я очень надеюсь на это. Просто знай, Элисон, знай и помни мои слова. Лучше бы тебя и вправду не существовало. Лучше бы ты и вправду умерла. Последняя мысль почему-то приободрила меня. Вставая на ноги, я отряхнул с одежды пыль и направился к группке людишек. Если надо играть, то уже до конца. Ну и что, если я уже не главный герой этой мелодрамы? Персонаж второго плана — тоже неплохо. Главное — оставаться действующим лицом, не останавливаться, не ошибаться и не проигрывать. Ну, а если я хоть на секунду присяду отдохнуть, то… — Уже решили, что будем делать дальше, ребятки? — в свойственной мне манере говорю я. Стоило мне произнести эту фразу, как позади раздался оглушительный взрыв, обдав мою спину жаром. Пятиэтажное здание падало прямо в нашу сторону, накрывая своей тенью всех нас. С него сыпались обломки, скрежет металла резал уши, через мгновение от людишек останется одна кровавая каша. Сорвавшись с места кто куда, каждый спасал себя как мог. Здание для меня, конечно, не большая проблема, но быть раздавленным ещё и физически я не собирался. Краем глаза я заметил, как оперативно и шустро Кроули подхватил споткнувшегося Саотоме. Молодец, хороший Юсфорд, верно следуешь обещанию, данному своей обожаемой хозяйке. Последний длинный прыжок, и дом с грохотом упал наземь, покрыв всё в этом радиусе. Столп пыли витал над землёй, и в этом импровизированном тумане еле-еле можно было различить призрачные силуэты группы людей. Они шли не спеша, будто заведомо зная, чем всё закончится, будто всё уже было предрешено. И их самоуверенность нельзя назвать необоснованной. Вдалеке в небе, заслоняя собой вставшее над землёй солнце, к нам летело нечто. Огромное, тёмное, крылатое нечто. Пришло время для последнего боя. Пришло время для последней масштабной битвы…