Говорящий с травами

      Все знают, что Нара — умные шиноби. Все знают также, что, если их не задевать, они ничего не будут делать. Этакий вечно нейтральный клан-посредник, специализирующийся в основном на мелких заказах от крестьян и горожан. С одной стороны, вроде и влияния никакого, и репутация слабаков, не способных к действительно сложным делам, оплачиваемым большими деньгами. Но — Нара вели такую политику уже по меньшей мере сотню лет, и до сих пор считались крепким кланом среднего уровня — ровно настолько недостаточно сильны и богаты, чтобы на них окрысились соседи, с другой же стороны, не настолько слабы, чтобы ими можно было пренебрегать.       Быть сильным ровно настолько, насколько это необходимо — великий талант. Великий дар для клана. Слабака никто не станет слушать, но слишком большая сила пугает даже своих. Мадара мог стать очень сильным — все взрослые Учиха видели потенциал. Видели — и не скрывали, ведь сила наследников Индры секретом не была…       А что действительно было секретом, так это безумие, подстерегающее сильнейших. Поэтому Учиха всегда пристально следили за самыми могущественными из клана — одновременно с восхищением и опаской, подмечая все причуды и странности. Страшна не сила сама по себе — страшна сила, подчиненная не рассудку, а страстям.       — В конечном счете… это не могло кончиться хорошо, — Таджима вздохнул, отворачиваясь от растянутого на столе человека. Слабосилок из младшей ветви, тихий и нелюдимый — одно радует, что предал он не по своей воле.       — Еще ничего не кончилось, — Акио осторожно наносил свежесваренную лечебную мазь на глаза неудачливого сородича. Незачем калечить того, кто еще может послужить. — Провокация должна пойти в первую очередь со стороны Хаширамы Сенджу. Или попытка связаться в тайне, которую отследят и выставят на обозрение, или, если он еще глупее, чем мы предполагали, попытка поговорить прямо в бою. И это даст повод для обвинения в безумии в будущем… может быть, даже спровоцирует его.       — С-с-стратеги…       Таджима уперся лбом в ладони. Мог бы — выжег бы дотла это болото хитроумия, чтобы спасти детей, но… с Нара никогда ничего не знаешь наверняка. Их пытались уничтожить не раз, с неизменным итогом: клан, уже торжествующий победу, через несколько — максимум, через пару десятков лет постигали несчастья, заканчивающиеся в лучшем случае сильным ослаблением, в худшем же — полным исчезновением.       А Нара возвращались на прежнее место с прежним статусом.       В мире шиноби есть простое правило, скорее даже, закон: как только ты решишь, что ты самый умный и сильный, можешь начинать копать могилу. Себе. Глава Учиха следовал этому правилу и не собирался лезть туда, где до него споткнулись другие, но…       — Отец. Дело ведь не в них. Заказчик всего этого — клан Сенджу.       — С которым мы не можем справиться уже столетия. И что?       — Хаширама был искренен в своем порыве, — Акио вытер руки и принялся отвязывать соклановца — ментальный мусор из его головы был успешно удален. — В будущем он станет главой клана… если не убьют. А после тебя главой стану я, и поверь мне — я не дам себя прикончить, а ведь план этот рассчитан на Мадару, как на Главу. Что, если показать… что я не люблю клан Сенджу… но и не ненавижу так яростно, как большинство из нас? Что ради блага клана я готов на мир — не в порыве духа, а руководствуясь рассудком… тогда Нара увидят, что блажь двух мальчишек — возможно, не такая уж блажь.       — Думаешь — отступятся?       Акио пожал плечами.       — Они веками удерживаются на плаву именно потому, что умеют видеть перспективы и не влезают между молотом и наковальней.       — Ты прав… да, это будет… возможно, — Таджима поднялся, оглядел комнату — тащить в допросную невольного шпиона не стали, оставив в его собственном доме. — Тебя не обвинят в безумии.       — Так ты согласен?       Глава Учиха усмехнулся.       — Пусть я не такой мастер видеть перспективы, как Нара, но я могу увидеть, где их нет. В продолжении того пути, которым мы следуем. Мы сильный клан, и мы выживали веками… когда-нибудь нам может не повезти, так же, как многим. Я далек от мысли, что наша кровь настолько важна для мира, чтобы сохраниться вопреки всему.       — Союз может угробить нас точно так же.       — Война угробит нас наверняка. Знаешь, сын… все эти «не забудем, не простим» хороши для молодых. А я просто хочу, чтобы вы были живы. И хочу увидеть внуков. Вы все умны и сильны, а Хаширама уперт — весь в отца. Попробуйте — вдруг получится?              До цели они не дошли.       Командир предложил сделать крюк, подойдя к границе с другой стороны, и все согласились — к чему тащиться по землям Учиха и рисковать, когда дело несрочное? Нападения не ждали — шли по условно-союзным землям Хьюга, даже видели в отдалении их патруль… а потом оказалось, что патруль фальшивый и пришли они прямиком в ловушку.       Рвануло — не слабей маггловской гранаты. Итама почувствовал, как его подкинуло вверх, попытался сгруппироваться, ожидая удара… и его поймали. Просто в охапку, мигом скрутив узлом.       — Глядите-ка — невеста, — хмыкнули над ухом. Пахнуло горячей огненной чакрой, и Итама увидел посреди оставленной взрывом воронки собственное тело. Точнее, какие-то обгорелые куски и клочья черно-белых волос.       Плохо. Хаширама может наделать глупостей, прежде, чем получит от него весть… но, Мордред побери, попасть в плен — это может помочь в его целях…       В частности — он наконец-то увидит, с кем там подружился брат.