Говорящий с травами

      — Здравствуй… Сенджу.       Мальчик — младший сын. Ребенок, но у него недетские глаза.       — Здравствуй… Учиха.       Чувство магии — чувство чакры — то, что особенно часто проявляется в семьях с древней кровью, таких, как Блэки. Или Лонгботтомы. Сейчас оба эти чувства встречаются, как встречаются взгляды и руки, узнавая друг друга вновь.       Им не нужны слова. В конце концов, в прошлой жизни они наговорили достаточно, чтобы научиться обходиться без них. Теплый взгляд, протянутая рука — этого довольно.       — Как устроился?       Сияющая улыбка гриффиндорца в ответ.       — Таджима-сама очень добр! Надеюсь, я не причинил сильных неудобств… — и застенчиво опустить глаза, принимая протянутую руку. Со стороны — обычные вежливости, но чужая магия щекочет висок, и он поднимает глаза, открываясь для легиллименции.       «Что было там после моей смерти? Как дети? Как ты сам?»       Полотно памяти разворачивается под чужим взглядом: война и мир, дни горя и радости, работа, которой, казалось, не было конца… он, с его-то даром, в отравленных землях был нужней воздуха.       «Хорошо, что ты все же завел семью».       «Да какая это семья… я даже не каждый год их видел. Всю Европу и пол-Америки пешком прошел, как еще детей сделать сумел — сам не знаю».       «Неужели ты был единственным?»       «Нет конечно. Но таких, как я, на весь мир семеро осталось, отказываться тут просто подло».       «Небось отдыхать у нас собрался?»       Итама улыбается.       «Какой там отдых… работать надо. Помирить наших придурков, если хочу хоть под старость отдохнуть. А то и вовсе можно до старости не дожить…»       «И ты уже придумал, что делать будешь?»       «Нет… — Сенджу отвел глаза, на миг обрывая контакт. — Я потому тут и остался. Честное слово, не знаю, как к этому подступиться! Думал, может, удастся поговорить с кем-нибудь здравомыслящим…»       «Ты заинтересовал отца».       Внимательный взгляд. Пауза.       «Сам знаешь, из Артура Уизли отец, как из Мордреда праведник. Таджима Учиха в этом деле гораздо достойнее».       Итама Сенджу не в силах сдержать печальный вздох.       «Тебе повезло».       Рука об руку они гуляют в саду у дома, пока младшие братья Акио возятся на тренировочной площадке. С веранды следит внимательный взгляд Главы клана Учиха — Итама чувствует лопатками и знает, что в этом взгляде нет затаенной злобы, нет и раздражения, а еще… вообще нет ничего, чего можно ждать от чужого недружелюбно настроенного взрослого, особенно — Учихи, кровного врага. Лишь спокойное внимание. Как отличается от того, что было дома…       «В семье Главы Сенджу и правда так плохо?»       «Не так, чтобы плохо… — Итама наклоняется, осторожно касаясь яркого желтого цветка у края тропинки. Чутье подсказывает: целебный… — Не бьют, не морят голодом — уже хорошо, верно? — он грустно улыбается. — Дикие времена, дикие нравы… мы ему не дети. Не те, кого нужно вырастить, чтобы они стали с тобой плечом к плечу. Мы для него просто орудия его воли. Ресурс. Еще несколько шиноби, ценных лишь силой и талантами, да будущим политическим влиянием, как Наследники Клана».       «И как он отнесся к случившемуся с Хаширамой?»       «Не обрадовался. Мягко говоря».       Он воскрешает в памяти подслушанные разговоры, не в силах удержаться от легкой зависти — старой подруге повезло с семьей. Интересно, почему так выходит? Учиха слывут демонами, Сенджу зовутся людьми добродушными и благородными, на деле же выходит, что глава клана этих демонов ведет себя куда добрее главы клана Сенджу… и это не показная доброта.       — Хочешь потренироваться вместе с нами? — вслух спрашивает Акио, оборачиваясь к небольшому домашнему полигону, со стороны которого доносятся звуки сталкивающегося металла и шипение слабых огненных техник.       — Буду рад, — Итама улыбается, беззвучно добавляя: «Я так рад встретить тебя…»       «Я тоже».       И зачем тут слова, когда можно просто выплеснуть чувства вместе с чакрой, передавая и тоску расставания, и счастье встречи?       — Пойдем, — Акио берет его за руку. — Огненные техники тебе, конечно, не дадутся, но поучиться от них защищаться ты можешь. Да и про оружие не надо забывать…       — А твои братья не станут возражать?       — Изуна немного обижен, — отвечает подруга, обходя скрывающие площадку густые кусты. — Но он еще не умеет ненавидеть всех Сенджу лично, а Мадара будет тебе только рад. Ты же брат его друга.       — Надеюсь, это у них всерьез…       — Можешь мне поверить. Эй, братья! Сюда!       Итама неловко улыбается, приветствуя детей Учиха, отмечает настороженность Изуны и теплое любопытство Мадары. Да, такой и впрямь мог искренне подружиться с врагом, и, что всего хуже, хранить эту дружбу, несмотря на войну. Хотя… для них-то это как раз хорошо! Прямой и честный, сильный и поддерживающий идею мира, в будущем Мадара станет ценным союзником. Правда, пока он только ребенок, который искренне радуется, что брат его друга жив. Несмотря на вражду. Несмотря на гибель собственных братьев…       Спины касается неуловимая прохлада: глава клана Учиха следит за ними с веранды дома.