Двое и она

Эрик часто совершает утреннюю пробежку. На всякий случай, в маске, чтобы соседи не задавали лишних вопросов. У него зазвонил мобильник. Это был Рауль. — Что, уже успел соскучится? — со смешком спросил Эрик, не сбиваясь с шага. Голос в трубке взволнованно ответил ему: — Кристина снова заболела. Только теперь ко всем прочим симптомам прибавилась температура. Эрик сбавил шаг, тут же поворачивая назад, к дому. — Местный лекарь сказал, что всё пройдёт, если мы не запустим болезнь, верно? Мы и не запускали, так… Думаешь, это что-то серьёзное? В трубке послышался кашель Кристины. — Не знаю. Только она вся горит. К тому моменту Эрик уже ворвался в дом — физические способности его всегда были идеальны — по привычке снял маску, кинув ту в сторону, а после вбежал в комнату Крис. Его муж сидел рядом с ней на кровати, держа девочку за руку. Кристина плакала. Эрик опустился на кровать с другой стороны, с тревогой глядя на малышку. — Только не плачь! Ведь знаешь, что так делаешь хуже себе. — большая ладонь Эрика опустилась ей на лоб, и Кристина задрожала от озноба. — Я боюсь. — малышка всхлипнула. — Вдруг меня заберут у вас, если узнают, что я снова заболела ещё сильнее, чем в прошлый раз? Она посмотрела на обоих отцов с мольбой в глазах, сжав своими пальчиками пальцы Эрика, что безвольно лежали на одеяле. — Какие глупости, Крис! Этого никогда не будет! — уверяет блондин, переглядываясь с Эриком осторожно, чтобы она не заметила. Опасения девочки не напрасны. Учитывая, что им довольно проблематично разрешили удочерить её, учитывая, что это однополая пара, а дефект Эрика навевал людей из приюта на мысль, что он эмоционально нестабилен. Эрик не стал с этим спорить, а вот убедить приют в том, что ребёнку он вреда не причинит, оказалось той ещё задачкой. Тут помогло то, что его муж умел входить в расположение людей очень быстро, обходными путями заверил, что всё будет в порядке. И нет, Кристине Эрик никакого вреда не причинил, но стоило явиться проверяющему их приюта с именем Перс (или прозвищем, без разницы), с которым нужно было вести себя так, чтобы взвешивать каждое слово, то после ухода этого очень назойливого и жутко надоедливого человека Рауль и Кристина наблюдали, как Эрик, беря в руки первую попавшуюся вазу, от души разбивал ту об пол, вымещая на фарфоре свою злость. Блондин молчал, стараясь даже не думать о том, что это была одна из семейных реликвий, и подсчитывал, сколько будет стоить новая. Кристину же это неимоверно забавляло, и она мечтала бить вазы вместе с Эриком. Её тоже раздражал этот подозрительный Перс, который постоянно лез явно не в своё дело, донимая повторяющимися вопросами и её. Посторонних этот тип из органов опеки тоже достал. Например, ту же Мэг, которая в один из таких дней гостила у них. Перс спросил, что, возможно, она состоит в тайной связи с одним из приёмных отцов девочки. Тогда разозлились все, кто был в доме, даже малышка Кристина. А Мэг потом высказалась друзьям о том, что самолично бы выкатила бы этого мерзавца, словно бочку, с лестницы. — Никто не заберёт тебя от нас! — пообещал Эрик, нагнувшись, и поцеловав горячий лоб Крис. — Никто и никогда! Малышка перестала плакать, полностью доверившись отцам. А те пока кормили её лекарствами, между делом вспомнив, что Мэг неплохо разбирается в медицине, и тут же позвонили ей, велев ненадолго заскочить к ним. Мэг не могла отказать, узнав, что её маленькая подружка заболела. Наскоро обследовав её, она погладила Крис по щёчке — температуру они уже сбили, и девочке сейчас было значительно легче, затем, встав с кровати, обратилась к отцам. — Что я могу сказать? Всё в полном порядке. Вполне можете обратится к врачу в следующий раз. Но от себя рекомендую Крис три дня отлежаться в постели, давать жаропонижающее и всё остальное, что было прописано ей в прошлый раз. Ничего серьёзного, возможно, такая особенность была у её биологических родителей. Это не будет повторятся часто, но теперь вы предупреждены. — она поцеловала каждого мужчину в щёку. — Никто её у вас не отберёт. Удачи. — она крикнула Кристине, прежде, чем уйти. — Я ещё вернусь проведать тебя, малышка!